Подъ поломъ одного крестьянскаго домика жилъ хорекъ и рядомъ съ нимъ большая бурая крыса.
Сначала они избѣгали другъ друга, а потомъ до того сошлись, что почти никогда не разлучались, даже ночью ходили вмѣстѣ на промыселъ, хотя вкусы у нихъ были совершенно различные.
Крыса любила полакомиться крупкою, мучкою и тому подобною провизіею, а хорекъ принадлежалъ къ разряду кровожадныхъ животныхъ, главнымъ образомъ питался теплою кровью домашнихъ птицъ.
Величиною онъ былъ почти съ кошку, но только гораздо ниже и тоньше, съ нѣсколько выгнутою спиною, мохнатымъ, довольно длиннымъ хвостомъ и короткими ногами. Гибкое, тонкое тѣло его было покрыто точно желтоватымъ пухомъ и весьма темными волосами; на мордочкѣ и краяхъ виднѣлись бѣлыя пятнышки.
-- Ну, дружокъ,-- сказалъ онъ однажды сожительницѣ,-- куда мы сегодня вечеромъ отправимся?
-- Да не пробраться ли въ погребъ? Хозяйка послѣ обѣда долго копошилась тамъ; можетъ, припасла что-нибудь новенькаго.
-- Отлично!-- И какъ только на дворѣ стемнѣло, пріятели пустились въ путь.
Дорогу они знали хорошо, вслѣдствіе чего безъ всякаго затрудненія пришли прямо къ цѣли.
-- Щель-то какая узкая,-- сказала крыса,-- пожалуй, ты не пролѣзетъ.
Но у хорька головка маленькая, фигурка тощенькая... Не успѣла крыса шмыгнуть, какъ онъ уже, опередивъ ее, поспѣшно принялся обнюхивать всѣ закоулки, нечаянно наткнулся на высокій горшокъ молока -- опрокинулъ; задѣлъ за стоявшее возлѣ лукошко съ яйцами -- сронилъ на полъ. Словомъ, надѣлалъ столько шума, что разбудилъ хозяйку, которая, смекнувъ, чьи это проказы, сейчасъ же явилась въ погребъ.
-- Спасайся,-- шепнула крыса, заслышавъ шаги ея,-- а такъ какъ мнѣ, при моемъ маленькомъ ростѣ, спрятаться легче, то я останусь, и когда все затихнетъ, позову тебя.
Хорекъ послушался добраго совѣта, и въ ту минуту, какъ старуха показалась на порогѣ, о немъ уже помину не было.
-- Ишь, противный!-- заворчала она, подбирая разбитыя яйца,-- самъ не попользовался, да и мнѣ убытку надѣлалъ! Чтобъ тебѣ пусто было! Вотъ, подожди, капканъ сейчасъ поставлю. Попадешь въ него, такъ не только не будешь воровать чужія яйца, а еще съ самого шкурку сдерутъ,-- вѣдь хорьковый-то мѣхъ тоже цѣнится.
И, нагнувшись, старуха начала устанавливать капканъ, не переставая бурлить про себя различныя угрозы. Крыса же, незамѣтно притаившаяся за кадкою, могла свободно видѣть каждое ея движеніе и слышала все до послѣдняго слова.
-- Не бывать этому, бабушка, не бывать,-- насмѣшливо проговорила она,-- я во-время предупрежу моего дружка, чтобы тебѣ не пришлось щеголять въ его шубкѣ.
Съ нетерпѣніемъ ждала она ухода старухи и, едва послѣдняя успѣла захлопнуть дверь, какъ стрѣлою понеслась по направленію къ щели.
-- Ушла?-- спросилъ хорекъ, стоявшій по ту сторону стѣны.
Крыса въ нѣсколькихъ словахъ передала ему обо всемъ; долго они о чемъ-то перешептывались, толковали, спорили -- и, наконецъ, вѣроятно разрѣшивъ какой-нибудь важный вопросъ, съ озабоченнымъ видомъ опять юркнули въ ту же самую щель.
Вплоть до утра оставались они въ погребѣ. Солнышко давно уже взошло; народъ закопошился, а объ нихъ ни слуху, ни духу. Но вотъ проснулась злая бабушка; на-скоро прикрывшись платкомъ, пошла она понавѣдываться -- нѣтъ ли кого въ капканѣ, осторожно отворила дверь и вдругъ что же увидѣла? Не только одна, а всѣ какъ есть крынки, отъ первой до послѣдней, опрокинуты на полъ: сливки, молоко, сметана -- льются цѣлыми ручьями^ нѣсколько штукъ цыплятъ лежатъ безъ головъ, кровь изъ нихъ выпита, лукошко съ яйцами по вчерашнему повалено на бокъ, яйцы передавлены и тоже выпиты, а большая половина пустыхъ скорлупокъ переношена въ капканъ.
Догадавшись, что все это сдѣлано нарочно, старуха страшно разсердилась и начала бранить хорька на чемъ свѣтъ стоитъ. Онъ же, плутяга, выйдя вмѣстѣ съ крысой на улицу, вполнѣ довольный собою, хохоталъ надъ нею отъ души.