Тихонъ былъ страшно пораженъ, когда, добравшись до дому Натальи Петровны и войдя въ комнату, узналъ, что Митя еще не приходилъ...
-- "Не можетъ быть, вы шутите," сказалъ старикъ, улыбаясь.
-- "Нѣтъ, Тихонъ Никаноровичъ, я говорю серьезно," возразила Наталья Петровна, и на лицѣ ея выразился непритворный испугъ.
Тихонъ поблѣднѣлъ: въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ они стояли другъ передъ другомъ молча; наконецъ, въ сѣняхъ раздался шорохъ. Наталья Петровны бросилась къ двери, но, вмѣсто Мити, на порогѣ появился Викторъ Николаевичъ.
-- "Поздравляю. Все, слава Богу, устроилось, какъ нельзя лучше!" воскликнулъ онъ радостно,-- но, замѣтивъ разстроенныя лица тетки и Тихона, поспѣшилъ сейчасъ же добавить:
-- "Что случилось?"
-- "Митя пропалъ съ бумагою и червонцами, которые царица мнѣ пожаловала," несвязно пробормоталъ Тихонъ.
-- "Пустяки!... куда онъ могъ пропасть?"...
Тихонъ подробно разсказалъ про все; Викторъ
Николаевичъ съ изумленіемъ покачалъ головой.
-- "Пойдемъ искать его," сказалъ онъ послѣ минутнаго молчанія и направился къ выходу. Тихонъ послѣдовалъ за нимъ, несмотря на свою усталость и сильное нравственное волненіе. Наталья Петровна сначала продолжала неподвижно, стоять на мѣстѣ, точно громомъ пораженная, затѣмъ, какъ бы придя въ себя, опомнилась и начала кидаться отъ окна къ окну; бѣдная женщина, какъ говорится, была внѣ себя. Потомъ она открыла форточку и, высунувъ въ нее закутанную платкомъ голову, начинала озираться направо и налѣво, надѣясь увидѣть Митю, но его нигдѣ не видно было. Разстроенная, пошла она въ кухню подѣлиться горемъ съ прислугой, а прислуга сама такъ и обливалась слезами: ужъ больно ей жаль было Митеньку... Ни хозяйка, ни прислуга понять не могли, что съ нимъ такое приключилось. Тяжело было бѣдной Натальѣ Петровнѣ, невыносимо тяжело, но не легче того было и Митѣ... Не успѣлъ онъ отбѣжать нѣсколькихъ шаговъ отъ своего стараго слуги и завернуть въ улицу, гдѣ находился домъ Натальи Петровны, какъ изъ-за угла вдругъ выскочилъ тотъ самый маленькій оборванецъ, который бросилъ комъ снѣга въ Тихона;-- за этимъ негодяемъ слѣдомъ показался его товарищъ, заступившійся тогда за Митю въ ихъ общей потасовкѣ.
-- "Гляди-ка, Андрюшка, какъ тамъ много народу?" обратился Степка-оборванецъ къ товарищу, указывая пальцемъ на стоявшій въ противоположномъ переулкѣ возъ, нагруженный мороженной рыбой. Вокругъ воза, дѣйствительно, столпилось нѣсколько женщинъ. Онѣ, очевидно, дожидались очереди подойти поближе и выбрать, кому было надобно.
-- "Рыбу продаютъ"... отозвался Андрюшка.
-- "Подойдемъ къ возу, посмотримъ; можетъ, удастся и намъ чѣмъ-нибудь поживиться!"
-- "Подойдемъ", согласился Андрюшка, и мальчики, перебѣжавъ дорогу, въ одинъ мигъ очутились около воза.
Узнавъ ихъ, Митя остановился, чтобы посмотрѣть вслѣдъ за ними. Между тѣмъ Степка оборванецъ началъ подкрадываться къ одной изъ зазѣвавшихся женщинъ, проворно вытащилъ у нея что-то изъ кармана и, подмигнувъ пріятелю, пустился бѣжать дальше по переулку; за нимъ бросился и Андрюшка.
Митя сразу сообразилъ, въ чемъ дѣло. Онъ часто слыхалъ отъ Тихона, что брать чужое грѣшно и стыдно, и что если объ этомъ не узнаютъ люди, то узнаетъ Богъ... Поступокъ мальчиковъ его возмутилъ; онъ рѣшилъ догнать ихъ, чтобы хорошенько пристыдить, и, не сообразивъ въ пылу негодованія, что для этого придется потратить время и бѣжать отъ своей квартиры въ сторону, пустился вслѣдъ за ними.
-- "Лови, лови, держи!" раздавался между тѣмъ изъ толпы женскій голосъ.
Митя ускорилъ шагъ; онъ не принималъ, конечно, этотъ крикъ на свой счетъ, а дѣлалъ всевозможныя усилія, чтобы догнать воришекъ. Торговецъ же рыбы, въ сопровожденіи случайно встрѣтившихся прохожихъ, по просьбѣ пострадавшей женщины, гнался именно за нимъ.
-- "Лови, лови, держи!" кричалъ и оборванецъ Степка, который, желая отвлечь отъ себя подозрѣніе, уже вернулся назадъ. Онъ прошмыгнулъ мимо Мити совсѣмъ близко, вырвалъ изъ его рукъ завернутые въ красный платокъ червонцы и бумагу и снова смѣшался съ толпою.
Митя совсѣмъ разстерялся; онъ мчался по улицѣ, какъ вихрь, и сшибалъ съ ногъ прохожихъ; мчался до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, почувствовалъ, что кто-то схватилъ его за воротъ, и повалилъ на землю. Это былъ торговецъ.
-- "Держи, дяденька, не выпускай: онъ вытащилъ у меня деньги"!.. кричала обокраденная женщина.
-- "Не я, не я!.." рыдая возразилъ Митя,-- "деньги вытащилъ другой, я даже могу вамъ указать его; ихъ было двое, они и у меня украли нужныя бумаги и червонцы"...
Онъ сталъ отыскивать глазами мальчиковъ, но они, какъ дѣлаютъ ловкіе воришки, давно уже постарались скрыться.
-- "Пустите меня, ради Бога!" умолялъ Митя, обо мнѣ будутъ дома безпокоиться.
-- "Подавай сейчасъ украденныя деньги, иначе я тебя такъ вздую, что ты и своихъ не узнаешь," продолжалъ торговецъ, не обращая вниманія на его слова, и уже поднялъ руку, чтобы его ударить.
-- "Подожди", вступилась тогда за Митю какая-то женщина, "можетъ и вправду онъ не виноватъ; обыскать надо... Раньше времени бить нечего, у него и такъ носъ весъ въ крови."
Отъ сильнаго ушиба при паденіи, по исцарапанному лицу Мити, дѣйствительно, текла кровь.
-- "Ничего, пройдетъ", грубо отозвался торговецъ и, по совѣту доброй женщины, принялся его обыскивать.
Митя не сопротивлялся, но во все время обыска не переставалъ плакать.:
-- "Господи", кричалъ онъ съ отчаяніемъ, ломая руки, "эти противные мальчишки ни только взвалили свою вину: на меня, а еще у меня же вытащили драгоцѣнный свертокъ... какими глазами я теперь взгляну на дѣдушку, да еще и въ корпусъ, пожалуй, не возьмутъ!" Но и на эти слова его никто не обратилъ вниманія.
-- "Вѣдь и вправду онъ не виноватъ", сказалъ торговецъ, по окончаніи обыска; "коли такъ, или съ Богомъ домой; не обезсудь, что потревожили напрасно."
Съ этими словами онъ выпустилъ изъ рукъ Митю и поспѣшилъ направиться къ своему возу. Окружавшій ихъ народъ тоже разбрелся въ разныя стороны; шли своей дорогой и оба маленькіе воришки; они шли молча, тревожно озираясь изъ боязни, чтобы ихъ не нагнали и не уличили въ двойной кражѣ. Остановившись, наконецъ, около длиннаго забора въ переулкѣ, Степка заговорилъ первый.
-- "Умора да и только!" обратился онъ къ товарищу и громко расхохотался.
-- "Чего хохочешь?" отозвался послѣдній.
-- "Да какъ-же, Андрюша, не смѣяться? этотъ глупый мальчикъ самъ помогъ намъ взвалить нашу вину на него; онъ и не замѣтилъ, какъ я вырвалъ у него свертокъ, и, словно очумѣлый подралъ впередъ.
Вотъ его и поймали, а мы съ тобой правыми остались..."
-- "Нѣтъ, Степа, коли хорошенько подумать, такъ во всемъ этомъ смѣшного мало," серьезно возразилъ Андрюша.
Степа посмотрѣлъ на него вопросительно.
-- "Мало," -- продолжалъ Андрюша, которому стало очень жаль невинно пострадавшаго за ихъ проказы Митю. Онъ еще не зналъ, чѣмъ кончилось дѣло. "Подумай," проговорилъ онъ: "вѣдъ его за насъ купецъ навѣрное, побьетъ, да это еще полбѣды... А вотъ, коли въ тюрьму засадитъ?.."
Послѣднія слова произвели на Степку, по видимому, нѣкоторое впечатлѣніе; въ первую минуту онъ, какъ бы, задумался; но, развязавъ свертокъ и увидавъ тамъ, вмѣстѣ съ бумагой, червонцы,-- опять просіялъ.
-- "Смотри, сколько денегъ!" вскричалъ онъ, съ любопытствомъ разглядывая червонцы; "давай дѣлить поровну и червонцы и все, что въ кошелькѣ, который я вытащилъ изъ кармана женщины, пока она торговала рыбу; бумагу же, по моему, можно разорвать и бросить... На что она намъ, не правда ли?"
-- "Нѣтъ, бумагу ты мнѣ отдай," возразилъ Андрюша, "а отъ денегъ я отказываюсь."
-- "Отказываешься?"
-- "Да".
Степка поспѣшилъ передать ему бумагу, и, боясь, чтобы товарищъ не передумалъ и не сталъ спрашивать свою долю денегъ, сейчасъ же убѣжалъ.
Андрюша продолжалъ стоять неподвижно, сжимая въ рукѣ бумагу. Онъ надѣялся, что она поможетъ ему узнать какія-нибудь подробности о несчастномъ мальчикѣ и дастъ возможность успокоить его родныхъ или знакомыхъ относительно приключившейся съ нимъ бѣды. При воспоминаніи о страдальческомъ выраженіи лица Мити, когда купецъ схватилъ его за воротъ, онъ готовъ былъ расплакаться; при мысли, что онъ принималъ участіе въ проступкѣ Степки, ему очень стыдно, и онъ готовъ былъ идти, на что угодно, лишь бы хотя немного загладить свою вину.
"Зачѣмъ я связался со Степой!" упрекалъ онъ себя, вспоминая подробности своего перваго знакомства съ нимъ. И онъ живо вспомнилъ, какъ однажды, осенью, Степка, играя съ нимъ въ городки, предложилъ ему украсть съ лотковъ нѣсколько яблокъ. Андрюша зналъ, что это дѣло не хорошее, но ему казалось забавнымъ упражняться въ ловкомъ похищеніи фруктовъ, онъ увлекался этимъ занятіемъ очень охотно, а остановить его было некому; мать съ утра уходила на поденную работу, предоставляя ему цѣлыми днями свободно слоняться по улицамъ. Благодаря этому, послѣ каждой новой встрѣчи со Степкой, онъ все больше и больше отдавался преступнымъ шалостямъ; сегодняшній безчестный поступокъ раскрылъ ему глаза и не давалъ покоя... Примостившись на заваленкѣ около забора, онъ развернулъ бумагу и сталъ ее разсматривать. На послѣдней ея страницѣ его поразила большая казенная печать; бумага была исписана размашистымъ почеркомъ; Андрюша принялся съ большимъ трудомъ читать ее по складамъ, но такъ какъ многихъ писанныхъ буквъ онъ не разобралъ, то въ общемъ понялъ изъ нея только два особенно крупно выведенныхъ слова:
"Государыня Императрица."
Тогда онъ рѣшилъ, что это была навѣрное просьба на имя царицы, и что ограбленный Степой мальчикъ направлялся лично подавать ее.
-- "Дѣло нужное, а, можетъ быть, еще и спѣшное", продолжалъ онъ мысленно разсуждать самъ съ собою, и рѣшилъ идти по направленію къ Зимнему Дворцу, чтобы черезъ кого-нибудь изъ служащихъ передать бумагу Государынѣ; ему казалось, что сдѣлать это легко и просто.
На дворѣ, между тѣмъ, начало темнѣть; день клонился къ вечеру, но это его не смущало; дорогу онъ зналъ хорошо, а о томъ, что неизвѣстнаго человѣка во дворецъ могутъ не пустить, ему даже не приходило въ голову. Успокоенный возможностью помочь пострадавшему мальчику, онъ, не теряя времени, повернулъ обратно, чтобы выйти изъ переулка, но не успѣлъ сдѣлать десяти шаговъ, какъ навстрѣчу ему показалась возвращавшаяся съ работы мать.
-- "Вмѣсто того, чтобы по улицамъ шататься вплоть до ночи, лучше бы шелъ домой развести огонь да похлебку къ ужину подогрѣть", упрекнула она его и, схвативъ за плечи, сначала повернула назадъ, а потомъ съ досадой толкнула въ спину.
Все это случилось такъ неожиданно, что Андрюша не успѣлъ даже опомниться. Продолжая идти къ дому, мать не переставала бранить сына, а когда они, наконецъ, вошли въ свою маленькую, убогую комнатку, то даже оттаскала его за волосы. Андрюша не возразилъ ни слова, онъ весь былъ погруженъ въ думы, рѣшивъ, во что бы то ни стало, завтра утромъ, какъ только мать уйдетъ на работу, снова бѣжать во дворецъ.