Что касается Стемида, то и онъ, подобно дѣду, проводилъ не менѣе тревожную ночь, которая, къ тому же, могла казаться ему еще болѣе ужасною, такъ какъ, за время его прихода въ Кіевъ, была не первою, и, вѣроятно, далеко не послѣднею... Онъ рѣшилъ не покидать взятаго на попеченіе Петю, прятался вмѣстѣ съ нимъ и укрывалъ его отъ поисковъ и преслѣдованій жрецовъ, скитаясь по разнымъ закоулкамъ города. Благодаря содѣйствію стараго рыболова, мальчики голода не терпѣли; рыболовъ по ночамъ приносилъ имъ запасъ воды и провизіи... Но, со вчерашняго дня, положеніе ихъ ухудшилось; рыболовъ сообщилъ дѣтямъ, что долѣе оставаться имъ даже въ темныхъ углахъ Кіева нельзя, такъ какъ, по повелѣнію верховнаго жреца, начались въ городѣ самые тщательные обыски. Что дѣлать, куда бѣжать?-- вотъ вопросъ, надъ которымъ приходилось серьезно подумать.
-- Знаю я одно мѣсто, куда ужъ никто не сунется искать васъ,-- сказалъ наконецъ старый рыболовъ,-- да только вы сами туда, пожалуй, идти не захотите.
-- Почему же?-- въ одинъ голосъ спросили оба мальчика.
-- Потому, что это мѣсто на всѣхъ страхъ наводитъ... Это, такъ называемое, "Чортово Городище",-- глубокое подземелье... Въ народѣ идетъ, сказъ, будто оно,-- много, очень много лѣтъ тому назадъ,-- вырыто вѣдьмами да кудесниками. Оно извѣстно всѣмъ кіевлянамъ издавна, еще со временъ Кія, Щека, Хорива и сестры ихъ Лыбеди {Предки наши славяне первоначально жили на рѣкѣ Дунаѣ, затѣмъ ихъ вытѣснилъ оттуда неизвѣстный народъ "волохи". Тогда славяне раздѣлились на двѣ части: одна пошла къ рѣкѣ Вислѣ и образовала племя поляковъ или ляховъ, а другая поселилась по теченію Днѣпра и раздѣлилась на нѣсколько племенъ, изъ которыхъ одно называлось "полянами". Преданіе говоритъ, что среди полянъ жили три брата -- Кій, Щекъ и Хоривъ, съ сестрою своею Лыбедью. Они построили городъ и назвали его, по имени старшаго брата "Кіевомъ".}. Говорятъ, что подъ нимъ, въ самую полночь, собираются лѣшіе, и такую возню подымаютъ, что со страху помрешь... То волкомъ завоютъ, то медвѣдемъ начинаютъ ревѣть, то застонутъ, то заохаютъ; вотъ тамъ уже смѣло можно спрятаться... Ни одному жрецу не придетъ на умъ идти туда васъ разыскивать...
Оба мальчика слушали рыболова съ большимъ вниманіемъ. Сначала они колебались... Трудно имъ было побороть въ себѣ суевѣрный страхъ; но затѣмъ, придя къ заключенію, что иного спасенія имъ нѣтъ, стали просить отвести ихъ въ "Чортово Городище". Старикъ снабдилъ ихъ съѣстными припасами и вызвался проводить въ пещеру.
Переходъ туда оказался непродолжительнымъ, недалекимъ, но такъ какъ, изъ предосторожности, его приходилось совершать ночью, то наши маленькіе герои дорогою невольно трепетали, вспоминая страшные разсказы про вѣдьмъ и лѣшихъ. Ночь, какъ на бѣду, выдалась темная, непроглядная, на небѣ не видать было ни одной звѣздочки. Старикъ и юные путники все время шли молча; иногда только мальчики крѣпко сжимали другъ другу руки, какъ бы стараясь ободрить себя.
-- Вотъ мы и пришли,-- проговорилъ, наконецъ, старый рыболовъ;-- здѣсь должно быть отверстіе, чрезъ которое вы должны спуститься въ пещеру; идите съ Богомъ, не бойтесь... Господь васъ не оставитъ, а я постараюсь поразвѣдать, что дальше думаютъ предпринять жрецы, и зайду вамъ объ этомъ сказать; въ случаѣ же, если вамъ встрѣтится необходимость на болѣе долгій срокъ оставаться здѣсь,-- захвачу новый запасъ провизіи... Пока прощайте... молитесь Богу и постарайтесь не слишкомъ трусить... Всѣ росказни про вѣдьмъ и лѣшихъ, право, пустыя бредни.
Простившись съ рыболовомъ, Петя осѣнилъ себя крестнымъ знаменіемъ и первый сталъ спускаться въ подземелье. Слѣдомъ за нимъ двинулся и Стемидъ, но не успѣлъ сдѣлать и нѣсколько шаговъ, какъ вдругъ почувствовалъ, будто его что-то съ силою хватило по щекѣ. Полагая, что это, вѣроятно, какой-нибудь оборотень, онъ закричалъ благимъ матомъ, затѣмъ потерялъ сознаніе и упалъ на землю. На самомъ же дѣлѣ это, конечно, былъ не оборотень, а сова, ночная птица, спугнутая со своего мѣста неожиданными и необычными для нея посѣтителями.
-- Если ваши преслѣдователи случайно слышали этотъ неосторожный крикъ, то вы погибли!-- замѣтилъ рыболовъ и поспѣшилъ удалиться.
Петя съ большимъ трудомъ поднялъ, все еще находившагося въ обморочномъ состояніи, Стемида, отнесъ его вглубь пещеры и положилъ возможно удобнѣе около стѣны. Затѣмъ, воспользовавшись мгновеніемъ, когда, выглянувшая изъ-за тучи, луна бросила косой лучъ свѣта въ это мрачное убѣжище, онъ хотѣлъ, хотя немного, оглядѣться кругомъ; но это не удалось. Густая, сѣрая туча снова заволокла собою луну, и мальчикъ, по прежнему, очутился среди полнѣйшаго мрака.
Жутко стало ему... Морозъ пробѣжалъ по кожѣ; онъ набожно перекрестился, сѣлъ поближе къ своему товарищу, положилъ его голову себѣ на колѣни и началъ машинально гладить ее рукою... Минутъ черезъ десять Стемидъ очнулся, и дѣти стали тихо другъ съ другомъ разговаривать о своихъ злоключеніяхъ.
Двое сутокъ безвыходно просидѣли они въ подземельѣ; сначала оно казалось мѣстомъ очень страшнымъ; въ особенности трусилъ Стемидъ въ то время, когда дѣло подходило къ полночи; онъ крѣпко прижимался къ товарищу, еле дышалъ, боялся пошевелиться, прислушивался къ малѣйшему шороху... Петя старался его успокоить и вполголоса читалъ молитвы, которыя Стемидъ пытался тихонько повторять за нимъ. Стемиду нравился возвышенный смыслъ христіанскихъ молитвъ, нравилось въ нихъ каждое изъ сердца исходящее слово; онъ сразу почувствовалъ, что онѣ благотворно, успокоительно дѣйствуютъ на душу, подкрѣпляя ее надеждою на помощь свыше. Онъ мало-по-малу становился смѣлѣе и ободрился настолько, что даже могъ разговаривать съ Петей, во-первыхъ, о своемъ дѣдушкѣ, который, навѣрное, очень тревожился его продолжительнымъ отсутствіемъ, и, во-вторыхъ, о самомъ себѣ, о своемъ избавленіи отъ предстоящихъ бѣдствій. Наконецъ заговорилъ онъ о спасеніи и своего друга, предлагая ему разные способы къ избѣжанію вражескихъ сѣтей и къ удаленію изъ Кіева,-- такъ какъ нельзя же всю жизнь скитаться въ этомъ городѣ съ мѣста на мѣсто.
-- Жрецы вѣдь не успокоятся, пока не нападутъ на твой слѣдъ и не убьютъ тебя,-- съ жаромъ говорилъ онъ своему товарищу,-- только я до этого не допущу ни въ какомъ случаѣ!
Петя, вмѣсто отвѣта, дружески поцѣловалъ его; затѣмъ они начали вмѣстѣ обдумывать различные способы спасенія, но, къ несчастью, все-таки не пришли ни къ какому рѣшенію, и съ нетерпѣніемъ стали ожидать стараго рыбака, такъ какъ принесенный имъ запасъ провизіи почти уже истощился, да, кромѣ того, они надѣялись услыхать отъ него и что-нибудь новое, касательно своей участи.
Изъ пещеры они иногда выходили ночью подышать свѣжимъ воздухомъ, но ненадолго, помня строгій наказъ рыболова -- быть осторожными, такъ какъ за ними слѣдятъ зорко.
Пребываніе въ темной, сырой пещерѣ, конечно, было тягостно, но зато Стемидъ находилъ себѣ большое утѣшеніе въ бесѣдахъ съ Петей, и узналъ отъ него много новыхъ и поучительныхъ мыслей о Единомъ Всемогущемъ Богѣ.
-- Мнѣ противно служить нашимъ богамъ, я не хочу дольше оставаться язычникомъ!-- вскричалъ онъ однажды въ порывѣ восторга такъ громко, что даже самъ напугался, въ особенности, когда, вслѣдъ за его возгласомъ, около входного отверстія въ пещерѣ послышался шорохъ.
-- Мы пропали!-- прошепталъ онъ тогда и, послѣдовавъ примѣру, тоже не на шутку струсившаго, Пети, первый разъ осѣнилъ себя крестнымъ знаменіемъ. Шорохъ между тѣмъ становился все явственнѣе... Бѣдные мальчики еле дышали...
По счастью, волненіе ихъ однако продолжалось недолго; нѣсколько секундъ спустя, они услышали хорошо знакомый имъ голосъ рыболова, который осторожно спускался въ подземелье. Онъ держалъ въ рукѣ узелъ.
-- Это я, не бойтесь!-- проговорилъ онъ тихо.
Мальчики съ радостью бросились къ нему навстрѣчу.
-- Я пришелъ предупредить васъ, что вамъ дольше оставаться здѣсь нельзя; отправленные на поиски васъ люди, кажется, намѣрены не позже завтрашняго утра осматривать и эту пещеру; я случайно подслушалъ ихъ разговоръ... Имъ давно приказано сдѣлать это, только они, изъ-за страха вѣдьмъ да оборотней, все не рѣшаются... Теперь же жрецы Перуновы начали строго настаивать на своемъ требованіи и, въ случаѣ его неисполненія, грозятъ развѣдчикамъ наказаніемъ.
-- О, Господи!-- взмолился Петя, со слезами припавъ къ плечу рыболова; -- что мы станемъ дѣлать? Куда спрячемся?
Стемидъ, по примѣру товарища, тоже прижался къ старику, какъ бы прося его защиты.
-- Не падайте духомъ,-- продолжалъ добрый старикъ-рыболовъ, обнявъ обоихъ мальчиковъ;-- Господь намъ поможетъ! Но отсюда вы должны, во всякомъ случаѣ, уйти...
-- Но куда?.. куда?..-- простоналъ Петя...-- Бѣдная мать моя не знаетъ еще, какая страшная бѣда виситъ надъ головою ея маленькаго сына.
-- Я спрячу васъ въ своей хижинѣ,-- продолжалъ между тѣмъ рыболовъ;-- это, пожалуй, будетъ самое надежное, такъ какъ, во время обыска жилища твоей матери, и мою хижину уже осматривали подъ-рядъ съ остальными, расположенными по близости, рыбачьими хатками... Да и уйти отсюда вы должны какъ можно скорѣе. Для большей безопасности я даже захватилъ съ собою два женскихъ платья; надѣвайте ихъ скорѣе поверхъ своего, и идемте... сидѣть намъ здѣсь нечего, а въ женскомъ платьѣ васъ никто не узнаетъ.
-- Дѣдушка, я вотъ что надумалъ,-- перебилъ его Стемидъ.
-- Что, родимый?
-- Пусть Петя переодѣнется и идетъ съ тобою, куда ты прикажешь,-- я же... рѣшаюсь на послѣднюю попытку... Намъ, все равно, надо ждать скорѣе худого, чѣмъ хорошаго... Такъ почему не испробовать?.. Можетъ, и удастся?
-- Да что такое, о чемъ ты говоришь?
-- Я пойду къ великому князю Владиміру...
-- Зачѣмъ это онъ тебѣ понадобился?-- вмѣсто отвѣта въ свою очередь спросилъ рыболовъ.
-- Я буду умолять его вступиться за Петю...
-- Опомнись! что ты хочешь дѣлать?-- вѣдь Владиміръ язычникъ. Развѣ можно просить его о защитѣ христіанина, да еще тогда, когда этотъ христіанинъ долженъ быть принесенъ въ жертву языческому богу?
-- Послѣднее время, въ теремѣ княгини Рогнѣды, куда я почти каждый день ходилъ играть съ княжичемъ Изяславомъ, всѣ говорили, что Владиміръ совсѣмъ отстаетъ отъ старой вѣры, что среди его дружинниковъ очень много христіанъ, и что онъ ихъ не обижаетъ.
-- Такъ-то оно, можетъ, и такъ, а все-таки дѣло это ненадежное.
-- Нѣтъ, дѣдушка, какъ хочешь... Я пойду къ нему... Непремѣнно пойду; я буду валяться въ ногахъ и не отстану до тѣхъ поръ, пока онъ не уважитъ моей просьбы.
-- А если тебя убьютъ?-- вмѣшался Петя, всплеснувъ руками.
Стемидъ не обратилъ вниманія на его слова и продолжалъ:
-- Коли мнѣ удастся умилостивить князя, то въ Кіевѣ объ этомъ, конечно, сейчасъ же станетъ извѣстно. Тогда, дѣдушка, ты дай знать въ княжескій теремъ о томъ, гдѣ находится Петя.
-- А коли не удастся?-- съ глубокимъ вздохомъ возразилъ рыболовъ.
-- Ну, тогда, значитъ, такъ Господу угодно!.. Тогда и я готовъ погибнуть за правое, святое дѣло!
Старикъ провелъ рукою по волосамъ Стемида, какъ бы стараясь поощрить и ободрить его.