Сережа былъ бы очень хорошій, добрый мальчикъ, еслибы не имѣлъ дурную привычку пугать всѣхъ, кого только можно; въ особенности доставалось отъ него маленькому братишкѣ Мишѣ.
Миша, двумя годами моложе Сережи, былъ значительно ниже его ростомъ и вообще очень слабенькій. Сережа, несмотря на строгое запрещеніе родителей, потѣшался надъ нимъ безпрестанно.
Запретъ бывало въ темную комнату и начнетъ разсказывать разныя страшныя исторіи. Миша плачетъ, кричитъ, уши себѣ затыкаетъ, а Сережа схватитъ его за обѣ руки и непремѣнно доскажетъ до конца про бабу-ягу, буку или привидѣніе.
-- Если ты будешь продолжать вести себя такъ относительно несчастнаго Миши,-- сказала ему однажды мама,-- то я никогда не позволю тебѣ играть съ нимъ.
Сережа давалъ слово исправиться, нѣсколько дней держалъ себя скромно, обращался съ Мишей ласково, но потомъ опять принимался за старое.
-- Гдѣ же твое честное слово?-- говорила тогда мама.
-- Прости, мамочка, не сердись, больше не буду, право, не буду,-- говорилъ опять Сережа и, крѣпко поцѣловавъ маму, отъ души просилъ прощенья.
На одну изъ подобныхъ сценъ вошелъ однажды отецъ.
-- Что это такое?-- сказалъ онъ:-- вѣрно опять набѣдокурилъ?
-- Папочка, послѣдній разъ, даю тебѣ честное слово,-- сквозь слезы отвѣчалъ Сережа.
-- Ну, хорошо, мнѣ уже надоѣло слушать ежедневно одни и тѣ же обѣщанія; вотъ что я тебѣ скажу: въ будущее воскресенье, то-есть, значитъ, ровно черезъ недѣлю, я беру ложу въ циркѣ: тамъ будетъ великолѣпное представленіе, привезли много новыхъ лошадокъ, ученыхъ обезьянъ и кроликовъ; но знай, что если въ продолженіе недѣли ты хотя одинъ разъ испугаешь или раздразнишь Мишу, то цирка не видать тебѣ, какъ своихъ ушей.
Сережа зналъ, что папа шутить не любитъ и что его слово -- законъ, а потому старался вести себя какъ можно лучше. Прошелъ понедѣльникъ, вторникъ, среда, четвергъ, пятница, суббота, Миша ни разу не плакалъ и, удивляясь въ душѣ возникшей перемѣнѣ въ старшемъ братѣ, считалъ себя совершенно счастливымъ; но вотъ, наконецъ, наступило давно ожидаемое воскресенье.
-- Папочка, мы ѣдемъ сегодня въ циркъ?-- спросилъ Сережа за завтракомъ.
-- Ложа готова,-- отозвался папа,-- все зависитъ отъ тебя,
-- Но вѣдь я цѣлую недѣлю велъ себя хорошо.
-- Совершенно вѣрно, увидимъ, какъ пройдетъ сегодняшній день.
-- Конечно, благополучно.
-- Надо ожидать и надѣяться.
День дѣйствительно прошелъ благополучно. Сережа только и думалъ о томъ, какъ бы не промахнуться. Наконецъ наступилъ вечеръ.
-- Пора одѣваться!-- крикнула мама. Сережа побѣжалъ въ дѣтскую.
-- Теперь, кажется, можно быть довольнымъ,-- сказалъ онъ нянѣ.
-- Кажется.
-- Слава Богу.
-- Вотъ видите, стоитъ только захотѣть.
-- Да, нянюшка, но еслибъ ты знала, какъ дорого стоитъ.
-- Зато какъ будетъ весело въ циркѣ и какимъ щеголемъ нарядитесь!
-- А именно? Я еще не знаю, во что ты меня одѣнешь.
-- Посмотримъ.
И няня вынула изъ комода превосходный бѣлый костюмъ, весь шитый серебромъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ, какая роскошь!-- сказалъ Сережа, любуясь нарядной курточкой.-- Это, кажется, тетя Зина изъ-за границы привезла.
Няня утвердительно кивнула головой. Сережа началъ одѣваться. Черезъ полчаса онъ былъ совершенно готовъ, и проходя мимо большого зеркала, залюбовался своей изящной маленькой фигуркой. Въ комнатѣ было довольно темно, черезъ что бѣленькая фигурка мальчика выдѣлялась еще рельефнѣе.
-- Мама, я готовъ, -- сказалъ онъ, подходя къ комнатѣ матери.
-- Сейчасъ, дружокъ, подожди минутку, присядь, я къ тебѣ выйду.
Но Сережѣ не сидѣлось спокойно, тѣмъ болѣе, что онъ уже слышалъ, какъ къ подъѣзду подали карету, и заранѣе предвкушалъ такъ давно ожидаемое удовольствіе видѣть лошадокъ, обезьянъ и кроликовъ. Быстро соскочилъ онъ съ мѣста и пошелъ по направленію къ дѣтской.
"Миша еще не спитъ, кажется,-- подумалъ мальчикъ,-- дай-ка испугаю его: въ коридорѣ темно, я спрячусь въ уголокъ, и когда онъ пойдетъ мимо, тихонько схвачу за ногу и сейчасъ же скажу, что это я, чтобъ онъ не успѣлъ крикнуть и чтобы мама не услыхала".
Сказано -- сдѣлано. Въ одну минуту забравшись въ самый темный уголъ коридора, онъ крикнулъ Мишу.
-- Сейчасъ,-- отозвался послѣдній, и не успѣлъ войти въ коридоръ, какъ Сережа схватилъ его за ногу.
-- Не бойся, это я,-- поспѣшно пояснилъ Сережа.
-- Какъ ты меня испугалъ!
Сережа расхохотался.
-- Только, пожалуйста, не плачъ и никому не разсказывай, а то меня не возьмутъ въ циркъ.
-- А больше не будешь пугать?
-- Не буду.
-- Никогда?
-- Никогда.
-- Ну, хорошо, такъ и быть, на этотъ разъ промолчу.
-- Сережа, или скорѣе, мама готова!-- раздался голосъ отца въ эту му ну ту изъ прихожей. Сережа наскоро поцѣловалъ Мишу и побѣжалъ въ прихожую.
-- I s готовъ, папочка, ѣдемъ.
-- Но, постой, постой, дружокъ, что это съ тобою?
-- Что?-- спросилъ онъ съ удивленіемъ.
-- У тебя вся спина выпачкана въ чемъ-то черномъ.
-- Ай, Боже мой, какое несчастіе, вѣроятно, я запачкался, когда прижался къ стѣнкѣ, чтобы испугать Мишу.
-- Такъ ты не выдержалъ характера?..-- спросилъ папа.
Сережа опустилъ глаза книзу и заплакалъ.
-- Плакать можешь сколько душѣ угодно, но въ циркъ съ нами не поѣдешь.
-- Папочка!-- взмолился мальчикъ:-- прости, прости, право же это было въ послѣдній разъ.
Но папа, вмѣсто отвѣта, надѣлъ шубу и вдвоемъ съ мамой отправились въ циркъ. Сережа горько плакалъ и съ этого достопамятнаго дня уже дѣйствительно никогда больше не пугалъ Мишу.
