Дѣдушка подарилъ Ванѣ игрушечное ружье. И что это было за ружье, еслибъ вы знали... изъ него даже можно было стрѣлять дробинками.
-- Только смотри, Ваня, не употребляй во зло мой подарокъ,-- сказалъ дѣдушка, передавая Ванѣ эту прелестную вещицу, не вздумай стрѣлять въ птичекъ, собакъ, кошекъ,-- это было бы жестоко.
-- Нѣтъ, дѣдушка, даю тебѣ слово, никогда не дѣлать ничего подобнаго, и мальчикъ, закинувъ ружье за плечо,-- вышелъ въ садъ, гдѣ въ сопровожденіи своей постоянной подруги, молоденькой серны, преважно расхаживалъ взадъ и впередъ по дорожкамъ мимо остальныхъ дѣтей; потомъ ему захотѣлось зарядить ружье и попробовать выстрѣлить; онъ прицѣлился въ дерево, стараясь попасть въ заранѣе намѣченную цѣль; попытка удалась какъ нельзя лучше.
-- Ай да я!-- сказалъ Ваня и нѣсколько разъ повторялъ тоже самое. Наконецъ это тоже надоѣло ему.
"Надо придумать что нибудь новое", мысленно проговорилъ мальчикъ и, машинально оглянувшись во всѣ стороны, увидѣлъ стоявшаго въ нѣсколькихъ шагахъ отъ себя сына повара Никанора, маленькаго Гришутку.
-- Видѣлъ, какъ я хорошо стрѣлялъ?-- крикнулъ ему Ваня?
-- Какъ не видѣть, видѣлъ, да это что -- немудрено, и я съумѣю такъ стрѣлять, въ дерево цѣлиться не трудно, оно стоитъ на одномъ мѣстѣ; нѣтъ, вотъ вы въ птицу попадите.
-- И въ птицу могу.
-- Ну-ка попробуйте.
-- Дѣдушка не приказалъ.
-- Не правда, боитесь промахнуться,-- и Гришутка насмѣшливо улыбнулся.
-- Знаемъ мы все, понимаемъ отлично,-- добавилъ онъ и, подпрыгивая на одной ногѣ, дѣлалъ такія презрительныя гримасы, что Ваню даже коробило отъ нихъ; онъ былъ чрезвычайно самолюбивъ, не любилъ, чтобы надъ нимъ кто нибудь подтрунивалъ, а въ особенности такой противный, оборванный, уличный мальчишка, какъ Гришутка.
-- Говорю тебѣ еще разъ,-- снова началъ Ваня,-- что если я не цѣлюсь въ птицу то именно потому, что далъ слово дѣдушкѣ не дѣлать этого.
-- Далъ слово! велика важность, дѣдушка и не узнаетъ, если вы застрѣлите птицу,-- а не застрѣлить, вотъ что лучше скажите -- гдѣ вамъ, не про васъ писано.
Эти послѣднія слова были сказаны такимъ оскорбительнымъ тономъ, что Ваня чуть не заплакалъ.
-- А коли такъ,-- сказалъ онъ, не помня себя отъ досады, такъ я же сейчасъ докажу на дѣлѣ.
И, не долго думая, дрожащей рукой зарядилъ ружье, прицѣлился въ сидѣвшаго на вѣткѣ сирени жаворонка и, спустивъ курокъ, моментально свалилъ бѣдную ни въ чемъ неповинную птичку на траву.
-- Ну, теперь я скажу, что вы молодецъ, хоть куда!-- замѣтилъ Гришутка и, вспомнивъ, что отецъ послалъ его на ледникъ за масломъ, а онъ тутъ заболтался съ маленькимъ бариномъ, стремглавъ побѣжалъ обратно.
Ваня стоялъ одинъ на дорожкѣ: "зачѣмъ я послушалъ Гришу? Бѣдная птичка, я убилъ ее, можетъ быть у нея остались птенчики!"
И онъ почувствовалъ, что въ глубинѣ души его закопошилось нѣчто, похожее на раскаяніе и готовъ былъ расплакаться. Онъ опустилъ ружье, сдѣлалъ нѣсколько шаговъ впередъ, подошелъ къ тому мѣсту, куда упала птичка, и взглянулъ на нее со страхомъ.
Птичка лежала навзничь, изъ подъ праваго крылышка струилась кровь.
-- Бѣдняжка,-- снова проговорилъ мальчикъ,-- не дышитъ, зачѣмъ, зачѣмъ я сдѣлалъ это!
Слезы градомъ потекли изъ глазъ его, но вдругъ... о радость! онъ замѣтилъ, что птичка какъ будто слегка встрепенулась.
-- Жива!-- вскрикнулъ онъ тогда и нагнулся, чтобы поднять несчастное, маленькое созданіе.
Птичка дѣйствительно оказалась еще живою, хотя была такъ слаба, что не могла держать головку и кровь лилась попрежнему сильно. Ванѣ хотѣлось употребить всевозможное стараніе, чтобы спасти ее, но онъ не зналъ, какъ взяться за дѣло. Надо было обращаться за совѣтомъ къ мамѣ, папѣ или дѣдушкѣ...
"Это значитъ, сознаться въ своемъ дурномъ поступкѣ?" подумалъ мальчикъ. "Стыдно, а между тѣмъ другаго исхода не предвидится, не оставлять же бѣднаго жаворонка умирать безъ помощи, о нѣтъ, нѣтъ, конечно, лучше сгорѣть со стыда, лучше даже потерпѣть наказаніе, только лишь бы птичка осталась жива и здорова".
Подъ вліяніемъ подобныхъ мыслей, Ваня, стараясь подавить въ себѣ страхъ и стыдъ, со всѣхъ ногъ побѣжалъ отыскивать дѣдушку, который, сидя на балконѣ, спокойно пилъ кофе и читалъ только что принесенную съ почты газету.
-- Дѣдушка!-- вскричалъ онъ взволнованно.
-- Что дружокъ,-- отозвался старикъ дѣдушка, и замѣтивъ его блѣдное личико и запачканныя кровью руки и платье, сильно испугался.
-- Что случилось, ты упалъ, расшибся?
-- Нѣтъ...
-- Тогда что же наконецъ, ты мнѣ кажешься такимъ испуганнымъ.
Мальчикъ молча открылъ кулачекъ и показалъ подстрѣленную птичку.
Дѣдушка понялъ все безъ словъ. Онъ съ упрекомъ взглянулъ на внука.
-- Виноватъ,-- проговорилъ Ваня сквозь глухія рыданія,-- виноватъ, дѣлайте со мною что хотите, накажите, какъ найдете нужнымъ, только ради Бога спасите бѣднаго жаворонка.
Тогда дѣдушка первымъ долгомъ взялъ ружье, заперъ его въ шкафъ и, со словами: "Ты его не увидишь въ продолженіи цѣлаго мѣсяца", принялся за птичку.
Сейчасъ же, по его приказанію, въ полоскательной чашкѣ была принесена вода, птичку опустили туда, обмыли, затѣмъ старикъ самъ, маленькой кисточкой смазалъ ей больное мѣсто какимъ-то темно-краснымъ лѣкарствомъ и, сдѣлавъ изъ ваты нѣчто въ родѣ гнѣздышка, уложилъ ее туда.
-- Если до завтра она не умретъ, то можно надѣяться на выздоровленіе,-- сказалъ онъ, обратившись къ матери Вани, которая тоже присутствовала тутъ. Съ Ваней онъ не говорилъ ни слова; это еще больше огорчало мальчика; онъ чувствовалъ себя очень неловко, ему все казалось, что на него смотрятъ какъ на убійцу, бѣдняжка даже почти не обѣдалъ, отказался отъ вечерняго чая и ночь провелъ тревожно.
Подстрѣленная птичка лежала въ комнатѣ дѣдушки, такъ что даже освѣдомиться о ходѣ ея болѣзни оказалось невозможно раньше слѣдующаго дня, приходилось ждать и терпѣть молча.
Но вотъ, наконецъ, мучительная ночь миновала; съ первыми лучами восходящаго солнца Ваня былъ уже на ногахъ, и нѣсколько разъ, тихонько, словно воръ, подкрадывался къ двери дѣдушки.
Дѣдушка какъ на бѣду заспался долѣе обыкновеннаго. Въ 8 часовъ однако онъ появился на балконѣ.
Ваня подбѣжалъ къ нему, поднесъ его руку къ губамъ и съ замираніемъ сердца спросилъ:
-- Что птичка?
-- Жива,-- отвѣчалъ дѣдушка.
-- Значитъ не умретъ?-- радостно добавилъ Ваня.
-- Надо надѣяться; въ особенности, если ты станешь добросовѣстно лѣчить ее.
-- О, что касается до этого, то я употреблю все свое стараніе.
И дѣйствительно, Ваня оправдалъ обѣщаніе, благодаря чему птичка по прошествіи недѣли совершенно поправилась и была выпущена на волю.