Лирические стихотворения Некрасова отличаются тою особенностью, что за которое бы из них вы ни взялись, вы в нем найдете одного только Некрасова, -- не широкую индивидуальность поэта, не то "я", которым многие поэты начинают свои стихотворения с общего голоса всего человечества, но именно -- одного только Некрасова с исключительными чертами его жизни и личности. Никогда, читая его, вы не забудетесь настолько, чтобы перед вами исчез автор, чтобы в его песнях вы нашли что-то свое, до такой степени интимное, будто кто-то неведомый подслушал ваше собственное сердце. В личных стихотворениях он всегда остается личным и в большинстве случаев -- немного театральным. Его чувство часто бывает глубоким, сильным, но никогда простым, наивным, а всегда -- с оттенком торжественности. Почти все его лирические пьесы делятся на две равных половины: одна касается пререканий с женщинами, другая -- литературной деятельности и общественной роли самого поэта. В обеих сферах вам трудно перенести что бы то ни было на себя: со многим вы можете согласиться, но все остается достоянием резкой личности самого автора. Некрасов говорит вам, например, о своей музе, о ее назначении, о том, что он завидует "незлобивому поэту"; он опровергает взводимые на него клеветы, клянется в своей искренности -- опасается, что его имя будет забыто, или надеется, что его помянут добрым словом, даже пророчит себе славу, -- или зовет толпу вместе с ним помянуть несчастных, или дает завещательные наставления, описывает свой недуг -- и все это решительно неотделимо от представления о нем самом. Так что во всех этих стихотворениях Некрасов почти никогда не бывает невидимым другом, двойником своего читателя. Едва ли можно насчитать у Некрасова до десяти стихотворений, имеющих более или менее общее применение, вроде "Внимая ужасам войны...", "Разбиты все привязанности. Разум вступил в свои холодные права", "Я сегодня так грустно настроен...", "Прости! Не помни дней паденья...", "Бьется сердце беспокойное..." и прелестнейшая элегия "Ах! что изгнанье, заточенье!.." Кажется, кроме этих пьес, нет больше ни одной.
Но во всех стихотворениях, в которых Некрасов говорит о своей миссии, есть несомненная поэзия. В них прежде всего -- полная гармония между формой и содержанием. Все они написаны плавным, выразительным, отделанным стихом. В них Некрасов будто прихорашивался, покидая свой поденный труд, и выходил на эстраду перед толпой в венке и тоге, в настоящем костюме поэта. Он любил эти большие выходы, эти праздничные напевы своей музы, несколько эффектные, но всегда искренние, вызванные мучительным сомнением, что его не понимают, что ему не верят, что самую лиру считают в его руках незаконным орудием борьбы. И он бывал в этих песнях очень силен, очень красноречив; они помогали его делу, увеличивали число его союзников и поклонников. Из них можно было бы составить целый кодекс тенденциозной поэзии, самую сильную ее защиту. Почти все эти стихотворения заучивались наизусть, почти все они прекрасны.
Увы! пока народы
Влачатся в нищете, покорствуя бичам,
Как тощие стада по скошенным лугам,
Оплакивать их рок, служить им будет Муза,
И в мире нет прочней, прекраснее союза!..
Толпе напоминать, что бедствует народ,
В то время, как она ликует и поет,
К народу возбуждать вниманье сильных мира
Чему достойнее служить могла бы лира?
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил -- и сердцем я спокоен...
Пускай наносит вред врагу не каждый воин,
Но каждый в бой иди! А бой решит судьба...
("Элегия" А.И. Е-ву)
Иногда в этих песнях Некрасов достигал истинного величия:
...Но с детства прочного и кровного союза
Со мною разорвать не торопилась Муза;
Чрез бездны темные насилия и зла,
Труда и голода она меня вела --
Почувствовать свои страданья научила
И свету возвестить о них благословила...
("Муза")
Здесь уже поэзия, конечно, не в теориях, которые проповедует поэт, а в его собственной участи, в его роли, в его страстной личности, мучимой чужими, безответными для него страданиями.
В "Последних песнях" стих Некрасова получил какую-то особенную чистоту и прелесть: его "Баюшки-баю" положительно напоминает Пушкина. К числу лирических пьес мы относим также большое стихотворение или целую поэму "Рыцарь на час" -- самое совершенное создание Некрасова. В ясную морозную ночь, среди деревенского поля, подстрекаемый чуткою тишиной, поэт вглядывается в свое прошлое, переносится мыслью на могилу матери и глубоко трогается своими заблуждениями. Трезвая четкость ландшафта, написанного рукою мастера, здесь как-то страшно сочетается с таким же ясным взглядом поэта в глубину своей совести. Выливаются чудные строфы покаяния... На утро -- благая решимость тускнеет и исчезает. Эта яркая, простая и потрясающая пьеса принадлежит к лучшим созданиям русской музы. Читатель всех времен остановится на ней с любовью; он невольно поддастся обаянию животрепещущих движений души, запечатленных в ее сильной и грустной музыке.