Пирсъ объявляетъ войну.
Вечеромъ я разсказала отцу всю исторію своихъ дневныхъ похожденій. Я сидѣла возлѣ него, рядомъ съ Маргаритой, въ его рабочей комнатѣ, послѣ ужина, съѣденнаго мною съ большимъ аппетитомъ. Вѣдь я цѣлый день ничего не ѣла и была очень голодна!
Мой разсказъ, повидимому, произвелъ сильное впечатлѣніе на отца.
-- Я повидаюсь съ повѣреннымъ сэра Руперта, но боюсь, что это принесетъ мало пользы,-- сказалъ онъ.-- Ну, а что касается Пирса, то я позову его сюда и поговорю съ нимъ. Я приглашу его къ обѣду.
-- Онъ будетъ пожалуй стѣсняться, замѣтила я.-- Онъ, вѣдь, такъ плохо одѣтъ-. Лучше будетъ, если мы его пригласимъ пить чай со мною и Маргаритой. А потомъ послѣ; чая мы можемъ придти сюда и ты съ нимъ поговоришь.
-- Хорошо,-- сказалъ отецъ, улыбаясь.-- Устраивайтесь какъ знаете.
На другой день, за завтракомъ, отецъ сказалъ намъ, что онъ поѣдетъ въ Глейнъ, ближайшій базарный городокъ, и повидается тамъ съ довѣреннымъ сэра Руперта; если мы хотимъ, то онъ возьметъ насъ съ собой, по дорогѣ мы можемъ заѣхать въ Гленнамуркъ и сказать слова два Пирсу.
Нечего и говоритъ, что мы были въ восторгѣ отъ этого предложенія и скоро мы катили по солнечной дорогѣ, съ нетерпѣніемъ ожидая, когда, наконецъ, покажется мрачное зданіе Гленнамурка и его паркъ.
Мистриссъ Беркъ стояла на порогѣ дома и съ удивленіемъ смотрѣла на насъ. Гости, спрашивавшіе мистера Пирса, представляли небывалое являніе въ Гленнамуркѣ.
-- О! его давно нѣтъ -- сказала она.-- Онъ куда то ушелъ, можетъ быть въ горы, а можетъ быть забрался съ книгой на крышу. Онъ любитъ тамъ читать. Она отправилась отыскивать Пирса; въ ожиданіи ея возвращенія мы съ Маргаритой съ любопытствомъ разглядывали пустынныя парадныя комнаты, въ которыхъ все говорило объ упадкѣ и запустѣніи. Эти комнаты всегда были закрыты и никто не входилъ туда На всемъ лежалъ густой слой пыли, ясно доказывавшей что никому эти комнаты не нужны, и только со стѣнъ смотрѣли старинные, потемнѣвшіе фамильные портреты, безмолвные свидѣтели давно минувшихъ временъ.
Наконецъ явился Пирсъ. Онъ имѣлъ смущенный видъ и явно былъ недоволенъ, что его позвали.
-- Что вамъ угодно, мистеръ Фицъ Джеральдъ?-- спросилъ онъ, поклонившись отцу.-- Могу я чѣмъ ни будь служить вамъ?
-- Да, Пирсъ,-- сказалъ отецъ ласково.-- Перестань дичиться и разскажи мнѣ все, что тебѣ извѣстно о выселеніи ирландцевъ.
Выраженіе лица Пирса сразу измѣнилось. Онъ взглянулъ на отца блестящими глазами.
-- Что-жъ о нихъ говорить!-- воскликнулъ онъ.-- Выгоняютъ людей на улицу и только...-- Видите ли,-- прибавилъ онъ, понизивъ нѣсколько тонъ -- я не могу говорить объ этомъ хладнокровно. Сэръ Рупертъ позаботился о томъ, чтобы я не былъ джентльменомъ, ну вотъ я и не могу теперь сочувствовать ему, а сочувствую тѣмъ людямъ, которыхъ онъ выгоняетъ изъ ихъ жилищъ!
-- Какъ тебѣ не стыдно, Пирсъ! Чтожъ ты думаешь, что джентльменъ не можетъ быть добрымъ и сострадательнымъ и непремѣнно долженъ быть высокомѣрнымъ?
-- Я другихъ не видалъ,-- замѣтилъ Пирсъ упрямо.
-- Мнѣ очень жаль тебя въ такомъ случаѣ. Что это у тебя за книга?-- спросилъ отецъ, указывая на томъ, который Пирсъ держалъ въ рукахъ.
-- Это книга о войнѣ. Она принадлежала моему отцу; онъ, вѣдь, былъ военнымъ.
-- Чѣмъ же тебя могла заинтересовать книга о военномъ искусствѣ?
-- Я хочу научиться по ней, какъ вести войну. Мы объявимъ войну въ Гленнамуркѣ и завоюемъ себѣ право жить. Всѣ народы поступали такъ, когда ихъ притѣсняли завоеватели,-- объявилъ онъ, смѣло глядя въ глаза отцу.
-- Это безуміе, голубчикъ, и притомъ опасное безуміе. Если бы ты былъ болѣе образованъ, ты бы понялъ это.
Пирсъ покраснѣлъ какъ макъ при намекѣ отца на его необразованность и гнѣвно воскликнулъ:
-- Тотъ самый человѣкъ, который лишаетъ людей крова, лишилъ и меня образованія. Поэтому-то я и сочувствую такъ этимъ несчастнымъ людямъ.
Отецъ понялъ, что онъ задѣлъ чувствительное мѣсто въ душѣ мальчика и, желая смягчить впечатлѣніе, ласково замѣтилъ:
-- Ты такъ много читалъ, Пирсъ, что должно быть все таки пополнилъ недостатокъ своего образованія. Ну, мы объ этомъ еще поговоримъ. Приходи къ намъ завтра вечеромъ.
-- Да, Пирсъ, приходи завтра къ намъ пить чай,-- сказала Маргарита.
Я замѣтила, что Пирсъ украдкой взглянулъ на свои рваные сапоги, и поспѣшно прибавила:
-- Чай будемъ пить въ нашей дѣтской. Приходи къ намъ, пожалуйста, Пирсъ. Мы покажемъ тебѣ много интереснаго, а потомъ ты пойдешь гулять съ отцомъ въ садъ.
Я старалась говорить съ Пирсомъ какъ можно болѣе убѣдительнымъ и товарищескимъ тономъ, чтобы побѣдить его нерѣшительность и боязнь.
-- Я постараюсь придти,-- сказалъ, наконецъ, Пирсъ, -- но если не приду, то вы не должны сердиться.
-- Ты придешь, конечно, если только не предпочтешь провести вечеръ надъ изученіемъ военной тактики, не такъ ли, Пирсъ?-- замѣтилъ отецъ.
Пирсъ опять покраснѣлъ, но ласковое обращеніе все таки взяло верхъ надъ его упрямствомъ. Онъ посмотрѣлъ на отца и сказалъ:
-- О, мистеръ Фицъ Джеральдъ, если бъ вы только знали, что у меня происходитъ на душѣ!
-- Я догадываюсь объ этомъ, дружокъ. Но не надо давать волю своему раздраженію. Ты можешь надѣлать такихъ вещей, за которыя тебѣ потомъ придется расплачиваться дорогой цѣной. Приходи же и мы обо всемъ поговоримъ. А теперь прощай. Я ѣду въ Глейнъ, чтобы повидаться съ Стаунтономъ и переговорить съ нимъ.
-- Это безполезно, мистеръ Фицъ Джеральдъ. Это не человѣкъ, а камень.
-- Возможно, что онъ ничего не можетъ самъ рѣшать.
-- Наша экономка приготовляетъ такіе славные горячіе пирожки, и она дастъ намъ жирныхъ цыплятъ и желе изъ земляники. Это такъ вкусно,-- приходи-же,-- сказала Маргарита, стараясь соблазнить Пирса этими лакомствами.
-- Въ самомъ дѣлѣ!-- воскликнулъ Пирсъ и глаза его блеснули. Очевидно, онъ давно не присутствовалъ на такомъ пирѣ; его серьезность исчезла и онъ превратился въ мальчика, который не прочь полакомиться вкусною ѣдою.
-- Да, да, Пирсъ, приходи!-- сказала я.-- Мы будемъ вмѣстѣ пировать. Ты можешь принести съ собою книгу о войнѣ и разскажешь намъ что нибудь интересное. Вчера папа читалъ намъ, какъ здѣшнія женщины сражались въ былое время за свою независимость. Мы съ Маргаритой тоже могли бы быть хорошими солдатами, я думаю!
Пирсъ расхохотался.
-- Вотъ такъ была бы война!-- воскликнулъ онъ.
Мы всѣ трое начали смѣяться, глядя другъ на друга, и разстались самыми лучшими друзьями. Когда нашъ экипажъ покатился по дорогѣ, то мы привстали и послали поцѣлуй Пирсу, который стоялъ на крыльцѣ въ своей потертой курткѣ и драныхъ сапогахъ и попрежнему крѣпко сжималъ въ рукахъ свою книгу о войнѣ, глядя намъ вслѣдъ.
Мы поѣхали въ Глейнъ и отецъ переговорилъ съ Стаунтономъ, но отвѣтъ его былъ неутѣшительный.
-- Я написалъ сэру Руперту,-- сказалъ онъ,-- и если хотите я еще разъ напишу и сообщу ему, что вы принимаете большое участіе въ этомъ дѣлѣ. Но онъ не такой человѣкъ, чтобы принимать чьи нибудь совѣты, и я знаю, что онъ рѣшилъ выселить всѣхъ отсюда.
-- Я вовсе не требую, чтобы онъ обращалъ вниманіе на мои доводы,-- возразилъ отецъ,-- но вы можете передать ему, что даже моя маленькая дочь страшно огорчена этимъ и всѣ жалѣютъ ирландцевъ, которыхъ выселяютъ и лишаютъ такимъ образомъ крова. Кстати, былъ у васъ молодой Пирсъ Кирванъ?
-- Да, это настоящій маленькій безумецъ. Онъ цѣлый часъ тутъ призывалъ на меня громы и молнію, такъ что я, наконецъ, потерялъ терпѣніе и долженъ былъ попросить его уйти. Онъ выросъ безъ всякаго призора и ему позволяли бѣгать по горамъ и проводить время какъ угодно; онъ надѣлаетъ сэру Руперту не мало хлопотъ впослѣдствіи.
-- И по дѣломъ!-- замѣтилъ мой отецъ строго.-- Такой хорошій мальчикъ и остается безъ всякаго образованія, совершенно на произволъ судьбы. Сэръ Рупертъ самъ будетъ виноватъ, если этотъ мальчикъ погибнетъ. И это можетъ случиться, если его не спасетъ его хорошая натура.
Я замѣтила, что Стаунтонъ поглядѣлъ съ удивленіемъ на моего отца.
-- Мнѣ онъ всегда казался настоящимъ молодымъ бездѣльникомъ,-- сказалъ Стаунтонъ.-- Я думаю, что сэръ Рупертъ вообще знаетъ, что дѣлаетъ.
-- Разумѣется, но это къ дѣлу не относится. Тутъ идетъ рѣчь о томъ, согласится ли сэръ Рупертъ поступить снисходительно съ людьми, которые такъ долго жили на его землѣ. Правда ли, что онъ постоянно возвышалъ арендную плату, такъ что она теперь стала вдвое больше прежней?
-- Да, это была его система. Это его земля и онъ хочетъ извлечь изъ нея какъ можно больше пользы. "Вѣдь, они раньше платили, такъ почему же теперь они не хотятъ платить?" говоритъ сэръ Рупертъ, и такъ какъ онъ терпѣть не можетъ ирландцевъ, то и рѣшилъ не давать имъ пощады, а выгнать всѣхъ.
-- Приходило ли ему въ голову, что будетъ со всѣми этими людьми, когда онъ лишитъ ихъ крова?
-- Нѣтъ, онъ вѣроятно объ этомъ и не задумывается. Это не его дѣло. Землю эту получили его предки въ даръ отъ Кромвеля {Между ирландцами и англичанами всегда существовала вражда. Англичане-протестанты старались покорить ирландцевъ, католиковъ, и въ Ирландіи нѣсколько разъ возникали возстанія, вызывавшія кровопролитія. Къ концу царствованія королевы Елизаветы вся Ирландія была уже подчинена Англіи. Во время подавленія возстанія много ирландцевъ погибло, а другіе бѣжали изъ своей родной страны; земля же ихъ была роздана англійскимъ колонистамъ. Затѣмъ въ 1649 г., послѣ новаго возстанія въ Ирландіи, Кромвель покорилъ почти весь островъ и, чтобы прекратить вѣчныя распри между католиками и протестантами, сталъ вытѣснять католиковъ, отнималъ у нихъ землю и отдавалъ ее англійскимъ колонистамъ, большею частью своимъ же солдатамъ. Такимъ образомъ англичане сдѣлались крупными землевладѣльцами (ландлордами) въ Ирландіи.}, поэтому онъ считаетъ себя вправѣ распоряжаться на ней, какъ ему вздумается.
-- Однако, все таки, куда же дѣнутся эти люди?
-- Это меня не касается. Я агентъ сэра Руперта и поступаю такъ, какъ онъ прикажетъ. До остального мнѣ нѣтъ дѣла; скажу вамъ откровенно, я очень радъ, что я не ирландскій ландлордъ и что у меня нѣтъ тутъ земли. Право, она тутъ доставляетъ больше хлопотъ и непріятностей, нежели пользы.
-- Вы увѣрены, что всякое вмѣшательство въ это дѣло будетъ безполезно и что на сэра Руперта повліять нельзя?
-- Почти увѣренъ. Но, разумѣется, я все таки напишу ему о томъ, что вы говорили и о двухъ маленькихъ барышняхъ которыя такъ горячо сочувствуютъ ирландцамъ,-- прибавилъ Стаунтонъ, глядя на насъ.
Когда онъ распрощался и мы выѣхали изъ Глена, то мы съ Маргаритой долго спорили о томъ, оправдываетъ ли Стаунтонъ поступки сэра Руперта или же онъ въ душѣ осуждаетъ его и только повинуется ему находясь у него на службѣ?