Купцы выѣхали вслѣдъ за отарой. Они рѣшили ѣхать ночевать къ Дымченко, который жилъ въ пяти верстахъ отъ Дашковки, чтобы завтра пораньше пріѣхать; становой тоже обѣщалъ пріѣхать рано.
Поспѣшно выѣхали изъ деревни купцы, не смущаясь проклятіями, сыпавшимися имъ вслѣдъ. Всѣ были веселы. "Бугай" нагнулся къ Лещуку и, широко улыбаясь, прошепталъ:
-- Не битые ѣдемъ!.. И расхохотался.
-- Постой еще хвалиться: еще завтра день есть, Богъ дастъ, такъ накладутъ, что не унесешь!
Отъѣхавъ съ полверсты отъ деревни, купцы остановились ждать станового, оставшагося еще въ деревнѣ. Издали въ облакѣ пыли видна была медленно удаляющаяся отара, съ которой купцы не спускали глазъ.
-- Что за окаянный народъ, страсть!-- началъ разсуждать Грудковъ, обращаясь къ Шарфману. Какъ дали имъ эту волю, прямо разбойниками подѣлались... Слышалъ, какъ скалили зубы?
-- И ты не лучше былъ бы, еслибъ у тебя стали послѣднее отбирать,-- отвѣтилъ спокойно и задумчиво Шарфманъ. Каждому жить хочется, каждому своего жалко...
Грудковъ съ удивленіемъ взглянулъ на него и разсмѣялся.
-- Ишь, добрая душа какая! Какъ ты такой добрый, дома бы сидѣлъ. Зачѣмъ на торги ѣхалъ?
-- Ѣхалъ потому, что мнѣ выгода, потому, что я -- купецъ. А какъ бы я мужикомъ былъ, я бы съ нашимъ братомъ, купцомъ, иначе поговорилъ бы...
-- Ну?
-- Что ну?-- оживился Шарфманъ.-- Вотъ вы живете въ деревнѣ, командуете, храпите, чортъ вамъ не братъ, кланяйся вамъ! А я живу въ деревнѣ и удивляюсь... Смотри: я пріѣхалъ въ Озерки голъ и босъ, прожилъ тамъ 15 лѣтъ, теперь у меня и лавка есть, и хозяйство, и капиталу рублей 10 тысячъ наберется. Съ неба мнѣ это свалилось? Не съ неба -- отъ мужиковъ нажилъ. И вотъ я удивляюсь, почему они, эти мужики, насъ терпятъ!
-- Да ты имъ, имъ это скажи: они тебя сейчасъ послухаютъ; ха-ха-ха -- разсмѣялся Грудковъ.
Шарфманъ посмотрѣлъ на него съ грустнымъ презрѣніемъ и ничего не отвѣтилъ.
Подъѣхалъ становой съ двумя урядниками и теперь ужъ весело, безъ формальностей, обратился къ купцамъ:
-- Ну, что, господа, остановились? Покупку провожаете?
-- Провожаемъ, Федоръ Федоровичъ, да и опасаемся немножко,-- отозвался Грудковъ.-- Пока вы здѣсь, мы спокойны, а вотъ вы уѣдете -- выскочатъ изъ деревни десятка два верховыхъ, погонятся, отобьютъ отару,-- и поминай, какъ звали. Съ нихъ это можетъ статься.
-- Ваше благородіе! Вотъ одинъ верховой изъ деревни уже скачетъ!-- воскликнулъ Дымченко.
Купцы встрепенулись и въ испугѣ посмотрѣли, куда Дымченко указывалъ. Въ самомъ дѣлѣ, изъ деревни выѣхалъ верховой и поскакалъ вслѣдъ за отарой, бокомъ поглядывая на группу купцовъ и станового.
-- Э-эй!! Сюда!-- закричалъ ему становой.
Верховой остановился, съ минуту простоялъ въ нерѣшительности и медленно поѣхалъ къ становому.
-- Ты это куда ѣдешь? а?
-- Въ... Лыткино...-- отвѣтилъ, оробѣвъ, парень.
-- Зачѣмъ? А?
-- Постойте!-- воскликнулъ Грудковъ.-- Подъ нимъ, кажется, лошадь Казаткина...
-- Да его-жъ!-- подтвердилъ смѣлѣе и съ недоумѣніемъ парень.-- Я-жъ у Харитона Игнатьича служу. Они и послали меня въ Лыткино наказать, чтобъ водку привезли... Бачь, сегодня всю продали!
Купцы съ облегченьемъ вздохвули и разсмѣялись.
-- Ну, поѣзжай себѣ, поѣзжай съ Богомъ,-- отпустилъ верхового становой.
-- Вотъ что господа,-- обратился онъ къ купцамъ.-- Отару вѣдь недалеко гнать, версты три, тамъ на мѣстѣ надѣюсь, она въ безопасности будетъ. Такъ вотъ что: поѣзжайте вы, Михаилъ Михайловичъ, домой, а когда отара благополучно дойдеть, пришлите верхового сюда. А мы пока здѣсь постоимъ, чтобы изъ деревни никто не ѣхалъ. Довольны вы?
Купцы съ чувствомъ поблагодарили станового, и Грудковъ уѣхалъ домой.
Покончивъ съ этимъ, становой обратился къ урядникамъ и далъ имъ инструкціи: одинъ, Лука Кузьмичъ, пусть ночуетъ въ деревнѣ, чтобъ смотрѣть за порядкомъ, наблюдать, чтобъ мужикамъ водки не продавали. Другой пусть соберетъ сотскихъ и въ сопровожденіи другихъ урядниковъ поѣдетъ въ степь, гдѣ находится арестованная скотина. Тамъ 113 штукъ. Чтобъ завтра всѣ до одной были доставлены, чтобъ не пригнать въ деревню стада, пока онъ не распорядится: чтобъ ни одинъ сотскій не отлучался домой, иначе 5 руб. штрафу.
Пока становой давалъ эти инструкціи, со стороны деревни стали поспѣшно приближаться двѣ фигуры: худой оборванный крестьянинъ лѣтъ 50-ти, съ чернымъ отъ пыли лицомъ, засохшими губами и помутившимися глазами, и сгорбленная маленькая старушка. Крестьянинъ подбѣжалъ, запыхавшись, первый къ становому.
-- Ваше благородь!-- воскликнулъ онъ задыхаясь, охрипшимъ, полнымъ отчаянія голосомъ.-- Ваше благородь. Я побѣгу за отарой!.. Я отобью!.. Отобью! ваше благородь!..
Онъ развелъ руками и смотрѣлъ на станового обезумѣвшимъ взглядомъ, въ которомъ было больше мольбы, чѣмъ угрозы.
-- Ты съ ума сошелъ!-- воскликнулъ съ недоумѣніемъ становой.
-- Ваше благородь!.. Вдова!.. Старуха!.. Сироты!..-- выкрикивалъ крестьянинъ.-- Ваше благородь!.. Отобью!.. Другого средства нѣтъ!.. Хоть въ острогъ!..
И онъ повернулся въ сторону отары.
-- Стой!-- воскликнулъ строго становой.-- Гришкинъ!-- обратился онъ къ уряднику.-- Постой-ка возлѣ него. А ты толкомъ говори, что тебѣ надо, вздору не болтай, а то въ холодной у меня посидишь!..
-- Овцы!!-- вырвалось воплемъ у мужика.
-- "Овцы"!-- передразнилъ его становой -- Оретъ: "о-овцы, о-овцы!" Знаю, что овцы. Говори человѣческимъ языкомъ.
-- Ея овцы, шесть штукъ...-- заговорилъ онъ упавшимъ голосомъ и съ мольбой.-- Ваше благородь!-- за рыдалъ онъ вдругъ горько.-- Вдова бѣдная... Семь лѣтъ за ней надѣла нѣтъ... Божеску милость окажить!.. Внуки... Все хозяйство -- овцы... Больше ничего нѣтъ!.. Ваше благородь!.. Божеску милость!.. Отдайте!..
-- Мо-ои не-е-еньки,-- простонала старуха и съ беззвучнымъ плачемъ повалилась въ ноги становому.
-- Гдѣ жъ вы раньше были?-- спросилъ становой.
-- Я изъ Кочковки... Она моя тетка... У меня была, мою дочку хоронила... О-ихъ, Боже мой!.. Мальченко прибѣжалъ, сказалъ... Ваше блародь!..
-- Ну, ступай теперь домой. Завтра, когда пріѣду, подойдешь, разузнаю, въ чемъ дѣло, Гришкинъ! Проводи его въ деревню, да смотри, чтобъ онъ никуда не отлучался... Да!-- вспомнилъ онъ.-- Того Игната, который въ холодной сидитъ, съ сотскими ко мнѣ въ станъ проводить сегодня...
-- Слушаю-съ!
-- Ваше блародь!-- воскликнулъ съ отчаяньемъ крестьянинъ.-- Да они ягъ Богъ зна -- куда овецъ загонятъ! Гдѣ ягъ ихъ тогда...
-- Ну, ступай, ступай! Разъ сказано тебѣ: завтра!-- прикрикнулъ на него становой.
Гришкинъ, легонько подталкивая, направилъ крестьянина въ деревню. За ними поплелась старушка.
-- Врутъ все, подлецы, нарочно выдумываютъ,-- сказалъ съ убѣжденьемъ Лещукъ.
-- Отдай имъ теперь изъ отары шесть овецъ, они тебѣ черезъ часъ сто старухъ приведутъ,-- добавилъ "Бугай".
-- И смѣлый какой,-- возмущался Дымченко.-- Прямо начальству въ глаза говоритъ: "отобью отару"! Страсть!
-- Да я этого мужика знаю: первый разбойникъ въ Кочковкѣ,-- прибавилъ урядникъ.
Вскорѣ подъѣхалъ верховой съ извѣстіемъ, что отара на мѣстѣ. Становой уѣхалъ домой. Купцы поѣхали къ Дымченко. Липкинъ и Лещукъ навалились на дроги "Бугая" и понеслись съ гикомъ и смѣхомъ. За ними ѣхалъ мрачный Шпетный одинъ, Шарфманъ и Дымченко на однѣхъ дрогахъ, на остальныхъ -- работники.