"Домишко" Силы Федоровича Вахрушинского оказался настоящим дворцом. Мы прошли анфиладой роскошно убранных комнат, сверкающих позолотой, богатством истинно купецкой складки.
Вдруг, пройдя несколько коридоров и спустившись по маленькой лестнице, мы очутились совсем в ином царстве.
Тут обстановка была серенькая, мещанско-купецкая. Пахло постным маслом, щами.
-- Это ваша черная половина? -- спросил Путилин.
-- Точно так, ваше превосходительство. А вот и комната сына моего.
В ту минуту, когда мы хотели войти в эту комнату, дверь ее быстро распахнулась и на пороге появилась фигурка седенького человека.
-- Ты что здесь делал, Прокл Онуфриевич? -- спросил его Вахрушинский.
-- Да горенку Дмитрия Силыча прибирал... -- старческим высоким голосом ответил старик, бросая на нас удивленный взгляд голубоватых выцветших глаз. И быстро скрылся в темном закоулке-коридоре.
Комната молодого Вахрушинского отличалась поразительной скромностью убранства.
Простой деревянный стол, на котором аккуратно лежали синие тетради. Над столом -- такая же простенькая полочка, на ней книги в темных переплетах. В углу -- кровать, крытая дешевым шерстяным одеялом. Иконы в углу, стул с продранной клеенкой, вот и все.
-- Ого, ваш сын -- настоящий отшельник! -- произнес Путилин, зорко оглядывая комнату-келью молодого миллионера.
-- Господи! Золото, всяческая роскошь были ему предоставлены мною. Не захотел. "Ничего лишнего, -- говорит, -- мне не надо, папаша. От прихотей грех заводится".
Путилин стал разглядывать книги, тетради. Вдруг, разглядывая одну тетрадь, он быстро повернулся к купцу-миллионеру и спросил его:
-- Скажите, пожалуйста, у вас по средам и пятницам едят постное?
-- Да-с! -- ответил весьма удивленный Вахрушинский.
-- Ну, а я могу узнать, что у вас, например, сегодня на горячее варили молодцам и приказчикам?
Лицо миллионера было чрезвычайно глупо: оно попросту окаменело от изумления.
-- Я сейчас узнаю, ваше превосходительство! -- пролепетал он, быстро выходя из комнаты.
-- Прости меня, Иван Дмитриевич, -- начал я, подходя к моему другу, который быстро вырвал половину страницы тетради, -- что я вмешиваюсь в твои "первые шаги" розыска. Но ради Бога, неужели "горячее" может играть какую-нибудь роль в деле розыска пропавшего миллионера?..
-- Как "все" -- нет; но как "частность" -- да... -- усмехнулся мой гениальный друг.
-- Сегодня варили щи, ваше превосходительство... -- проговорил миллионер-купец, входя в комнату своего исчезнувшего сына.
-- С грибами? -- спросил Путилин.
-- А... а вы почему это знаете? -- удивленно спросил Вахрушинский.
-- Не в этом дело, голубчик. Скажите: кто это вышел из комнаты вашего сына? Это -- ваш старший приказчик?..
-- Воистину чудодей вы, ваше превосходительство! -- восторженно вырвалось у купца-старика. -- Истину изволили сказать. Это мой старший приказчик.
-- Пригласите его сюда!
Путилин зажег свою лампу-фонарь, свой знаменитый потайной фонарь, и спрятал его в карман. Падали уже темные сумерки раннего зимнего дня.
-- Скажите, пожалуйста, любезный Прокл Онуфриевич, -- обратился Путилин к вошедшему старичку, -- кто доставил вам письмо от исчезнувшего молодого хозяина Дмитрия Силыча?
-- А так, примерно сказать, какой-то неизвестный, не то мужик, не то парень. Сунул мне в руку -- и убежал!..
-- Так-с... А вы лица этого человека, таинственного посланца, не заметили?
-- А именно-с? -- почтительно насторожился тот.
-- Было ли лицо его с бородой или без бороды?
-- Не приметил-с... -- ответил старший приказчик. Путилин быстро вытащил из кармана фонарь и направил его на лицо старшего приказчика.
-- И ни одного гнуса не заползло в то время, когда вам, любезный, передавали письмо? -- загремел вдруг Путилин громовым голосом.
От неожиданности и я, и миллионер-хозяин вздрогнули и даже привстали со своих мест.
Старший приказчик, седенький старичок, отпрянул от Путилина.
-- Виноват-с... Невдомек мне, о чем изволите спрашивать...
-- Ничего больше... Идите, голубчик... -- мягко ответил Путилин.
Путилин сидел долго, задумавшись.
-- Скажите, пожалуйста, господин Вахрушинский, вы вот давеча говорили мне, что сын ваш был, считался почти женихом. Что это за история с его сватовством?.. Кто была его невеста?
-- А вот, изволите видеть, как дело обстояло. Около года тому назад отправился сын мой по торговым делам на Волгу. Пробыл он там порядочно времени. Познакомился он в Сызрани со вдовой купчихой-миллионершей Обольяниновой и с ее единственной дочерью-красавицей Аглаей Тимофеевной. Вернулся. Сияет весь от радости. Поведал о знакомстве. Я сразу смекнул, в чем дело. Вскоре прибыли в Питер и Обольянинова с дочкой. Поехал я к ним, стал бывать. Однажды меня и спрашивает сын: "Дашь, отец, согласие на брак мой с Аглаей Тимофеевной?" -- "Дам, -- отвечаю, -- с радостью". Однако вдруг все дело круто изменилось: перестал сын бывать у волжской купчихи, стал темнее тучи. Тоска на лице так и светится. Стал я допытываться о причине всего этого. Молчит, а то пустяками отговаривается. А ночи все почти напролет ходит по комнатке этой, охает, вздыхает, то молиться начнет, то -- плачет. А теперь, как известно вашему превосходительству, и вовсе исчез.
-- Скажите, с момента исчезновения вашего сына вы не были у волжской купчихи и ее дочки?
-- Нет-с. Что мне у них делать?..
-- У них есть какое-нибудь торговое дело?
-- И не одно. И мануфактурное, и железное, и рыбное.
-- Отлично. Так как мне хотелось бы повидать бывшую полуневесту вашего сына, то мы сейчас устроим вот что: вы меня отвезете к Обольяниновым и представите им как крупного петербургского промышленника. Доктора мы можем выдать за моего управляющего-доверенного.
--Слушаю-с, ваше превосходительство! -- живо ответил Вахрушинский.