Отецъ Густинъ пріѣзжаетъ и опять уѣзжаетъ -- Герръ Миттровицеръ, являющійся человѣкомъ, избѣгающимъ произносить хоть одно липшее слово, сообщаетъ семейству Фишеръ новость, которая вынуждаетъ г. Фишера старшаго разстроить попытку бѣгства изъ родительскаго дома г. Фишера младшаго.-- Поучительный разговоръ между отцомъ и сыномъ, въ которомъ буйное увлеченіе юности соединяется съ снисходительными воззрѣніями старости. Бригитта получаетъ важное и удивительное извѣстіе.
Отецъ маленькой Августы возвѣстилъ письменно свой скорый пріѣздъ. Наступило утро столь мало желаннаго для Бригитты дня. Бѣдная дѣвушка исполняла свои обязанности также тщательно и добросовѣстно, какъ и всегда, только голосъ ея звучалъ какъ будто нѣсколько неувѣреннѣе, когда она замѣтила старшей въ домѣ прислугѣ:-- Ахъ! если бы только Густхенъ осталась въ домѣ!
-- Ну, не думаю, чтобы она осталась,-- отвѣчала служанка.-- Молодой баринъ оставилъ за собой послѣ кончины своей супруги большую городскую квартиру; одно бѣдное семейство, живущее въ домѣ, смотрѣло за порядкомъ въ пустыхъ хоромахъ и служило барину; на ихъ попеченіи находился всегда и ребенокъ, который только изрѣдка гостилъ то у насъ, то у своей тетки, сестрицы покойной барыни. Послѣ отъѣзда отца нельзя же было оставить дѣвочку въ пустой квартирѣ и на рукахъ чужихъ людей; но теперь она вѣроятно снова вернется туда.
Бригитта глубоко вздохнула:-- Для нея все-таки было бы лучше остаться здѣсь!
Старушка горничная улыбнулась:-- Я сама была бы этому очень рада, изъ любви къ вамъ обѣимъ!
Около полудня прибылъ ожидаемый гость, и Бригитту съ ребенкомъ позвали къ нему. Послѣ обычныхъ разспросовъ и привѣтствій, когда утихли радостные возгласы малютки, семейство мало по малу стало расходиться, потому что каждый спѣшилъ вернуться къ своимъ обычнымъ занятіямъ.
Ребенокъ сползъ съ колѣнъ отца и принялся звать Гитту. Тогда молодой человѣкъ врядъ дѣвочку за руку, и они вмѣстѣ отправились ее отыскивать; она была въ сосѣдней комнатѣ, гдѣ грустно стояла у окна; дитя радостно бросилось къ ней, обвило ручками ея колѣни, потомъ снова подбѣжало къ отцу и продолжало такимъ образомъ бѣгать отъ одного къ другой, пока не устало; тогда дѣвочка усадила Бригитту на стулъ, влѣзла ей на колѣни, прислонилась головкой къ ея плечу и въ такомъ положеніи мирно уснула.
Молодой отецъ опустился въ ближайшее кресло, взялъ лежавшую подъ рукой на маленькомъ рабочемъ столикѣ книгу и принялся ее перелистывать. Онъ еще ни разу не взглянулъ на молодую дѣвушку, и теперь тоже, не поднимая глазъ, обратился къ ней со словами:-- Я вижу, что ребенокъ находится подъ отличнымъ присмотромъ; онъ очень радуетъ меня, да и васъ вѣроятно тоже, поэтому вамъ вѣрно жаль будетъ разстаться съ нимъ. Густхенъ также, я полагаю, осталась бы этимъ не совсѣмъ довольна.
-- Лучше ей объ этомъ впередъ ничего не говорить; послѣ она скоро примирится съ разлукой: дѣти вѣдь помнятъ еще наизусть науку забыванья, а взрослымъ приходится изучать ее вновь. Конечно, въ началѣ намъ обѣимъ будетъ не легко; но "долгъ" -- господинъ на свѣтѣ, и даже малюткамъ полезно какъ можно раньше съ нимъ освоиваться.
Какъ спокойно говорила она, это заботясь все только о ребенкѣ и умалчивая о себѣ, упоминая о своемъ горѣ только для того, чтобы всѣ понимали, что она молчитъ не изъ гордости, не позволяющей снизойти до просьбы, и не изъ упрямой настойчивости, не допускающей никакой перемѣны!
Молодой человѣкъ бросилъ бѣглый взглядъ на сидѣвшую противъ него дѣвушку. Красивую картину представляла хорошенькая, здоровая, молодая женщина, съ нѣжной заботливостью державшая въ своихъ объятіяхъ нѣжную, мирно почивавшую дѣвочку.
Если ему не удастся удержать при себѣ это милое существо, то уже черезъ нѣсколько дней оно исчезнетъ изъ глазъ его, навсегда, затеряется навѣки въ тысячной толпѣ другихъ людей.
Онъ снова заговорилъ, устремивъ глаза на книгу:-- Впрочемъ, вы еще не уйдете изъ нашего дома ни сегодня, ни завтра. Завтра вечеромъ я снова уѣзжаю отсюда.
-- Боже мой, какъ вы меня этимъ обрадовали!-- воскликнула Бригитта, но тотчасъ же вспомнила, что изъ опасенія разбудить ребенка ей слѣдуетъ говорить тише.-- Да, но что же это, сударь, означаетъ? Если вы все такъ будете находиться въ разъѣздахъ, то вѣдь и это тоже никуда не годится. Для того, чтобы хорошо воспитывать ребенка, необходимо заняться имъ вдвоемъ; я съ своей стороны дѣлаю все, что могу, но на содѣйствіе отца я такимъ образомъ никогда не могу разсчитывать.
Эти слова заставили его опустить на колѣни книгу и взглянуть на дѣвушку съ ребенкомъ на рукахъ... Сколько было въ ней женственности! Глаза его встрѣтились съ ея привѣтливымъ и серьезнымъ взглядомъ. Тронутый и огорченный до глубины души, онъ медленно опустилъ голову и забылся въ мечтахъ, въ тѣхъ сладкихъ мечтахъ о чудномъ счастьи, которымъ онъ предавался нѣкогда, въ былыя времена......
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Чудеса, возстававшія въ умѣ его, существовали не внѣ природы, а въ самихъ нѣдрахъ ея. Собственное существованіе есть величайшее изъ чудесъ, о которыхъ мы когда либо слышали, и оно повторяется въ каждомъ человѣкѣ и проявляется въ каждомъ изъ населяющихъ міръ живыхъ существъ. То, что существуютъ другіе люди -- чудо, тоже равняющееся первому. Но значеніе, какое мы можемъ имѣть для нихъ въ жизни, и они для насъ -- это уже чудо изъ чудесъ.
Вотъ объ этомъ-то чудѣ, заключающемъ въ себѣ цѣлый міръ могучихъ, обоятельныхъ, чудесныхъ проявленій, онъ и мечталъ теперь, какъ любилъ мечтать о немъ и прежде!
Это было въ то время, когда онъ держалъ въ рукахъ вмѣсто жалкой печатной книги, бывшей передъ нимъ теперь, великую книгу человѣческаго сердца, когда онъ увидѣлъ передъ собой образъ матери и ребенка, и такъ погрузился въ созерцанье его, что захлопнулъ книгу чудесъ и не пожелалъ читать дальше.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Да, это было въ то время, когда его молодая жена вынула изъ шкафа пару крошечныхъ вязаныхъ башмачковъ, которые она сама еще нѣкогда носила.
Она весело шутила надъ забавной малюткой, чьи ножки теперь отлично помѣстились въ нихъ и которая важно расхаживала теперь въ новой обуви... И молодая женщина не замѣчала, что сама превращалась въ малаго ребенка, когда весело потряхивала неожиданно отысканными вещицами надъ колыбелью собственнаго дитяти!
Очаровательное чудо!
А развѣ не свершалось съ нимъ теперь новое чудо -- пробужденіе минувшихъ сновидѣній при видѣ сидѣвшей противъ него таинственной фигуры!
Онъ медленно поднялъ на нее глаза.
Хорошенькая ножка уперлась въ коверъ, мягкія руки обвивались вокругъ бѣлокурой дѣвочки, и миловидное личико такъ нѣжно слѣдило за правильнымъ дыханіемъ ребенка.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- Я уѣду,-- рѣшилъ онъ про себя,-- Если я вернусь съ тѣмъ же чувствомъ, съ какимъ уѣхалъ отсюда... Но это я прежде всего обязанъ уяснить себѣ!
Въ то время, какъ онъ глядѣлъ на дѣвушку, ему показалось, правда, будто бы Бригитта кому-то улыбнулась, но онъ не замѣтилъ, что улыбка эта относилась къ вошедшей въ комнату матери его. Когда старушка увидѣла спавшаго ребенка, она привѣтливо кивнула дѣвушкѣ и затѣмъ бросила весьма странный взглядъ на своего сына, возлѣ котораго простояла нѣсколько минутъ, совершенно имъ незамѣченная. Наконецъ она положила руку на его плечо, и онъ невольно вздрогнулъ при ея простыхъ словахъ:-- Пойдемъ ужинать!
За ужиномъ ожидалъ всѣхъ сюрпризъ: едва успѣвшій вернуться домой сынъ внезапно объявилъ, что вынужденъ снова уѣхать на слѣдующій день вечеромъ, конечно по дѣламъ. При этомъ онъ нарочно или дѣйствительно принялся шарить въ своемъ портфелѣ и вынулъ изъ него какой-то желтый и старинный клочокъ бумаги, который развѣ только блаженно вѣрующіе могли бы принять за недавно полученное приказаніе ѣхать. Но сказано было "по нужному дѣлу"; противъ этого возражать было нечего, да никто и не возражалъ.
Прошелъ день, и вечеромъ всѣ распростились, какъ всегда, ласково и дружески. На этотъ разъ Густхенъ крѣпко спала, Бригитта вынула желѣзную рѣшетку кроватки, для того, чтобы отецъ могъ нагнуться и поцѣловать ребенка, и онъ помогъ ей снова вставить рѣшетку.
Его экипажъ только что отъѣхалъ отъ дома, какъ у крыльца остановилась другая карета. Нѣсколько минутъ спустя, г. Митровицеръ, глава торговаго дома, негласнымъ компаньономъ котораго состоялъ молодой Фишеръ, неожиданно предсталъ передъ отцомъ молодаго человѣка.
Негоціантъ былъ маленькій, толстый человѣчекъ; все въ немъ было округлено, начиная съ лица и круглоподрѣзанныхъ волосъ и кончая не менѣе кругло подстриженной бородкой. Онъ былъ весь въ поту и тщательно отиралъ себѣ лобъ платкомъ "Покорнѣйшій" -- пропыхтѣлъ онъ -- "высоко"! Это означало; "Вашъ покорнѣйшій слуга! Я нахожу, что вы высоко живете, прошу извиненія поэтому, что я такъ взопрѣлъ". Дѣло въ томъ, что онъ обладалъ необыкновенно развитымъ во всѣхъ отношеніяхъ чувствомъ умѣренности и дѣловой экономіи, которую онъ примѣнялъ даже въ обыкновенномъ разговорѣ, довольствуясь только самымъ необходимымъ числомъ словъ и стараясь въ каждой фразѣ сберечь хоть пару словечекъ, какъ бы оставляя ихъ себѣ про запасъ на слѣдующій случай, когда ему прійдется обмѣниваться своими мыслями съ другими.,
-- Покорнѣйшій -- высоко!
(Конечно, это очень экономно).
Старикъ Фишеръ предложилъ ему сѣсть. Онъ опустился на стулъ, и спросилъ:-- Мой негласный?..
(Опять чистый барышъ отъ сбереженныхъ существительнаго и глагола).
-- Сынъ мой, хотите вы сказать? Онъ только что опять уѣхалъ на станцію желѣзной дороги.
Г. Митровицеръ скорчилъ чрезвычайно удивленную физіономію.
-- Только что вернувшись?
При несомнѣнномъ изумленіи главы торговаго дома отецъ уѣхавшаго также стремительно вскочилъ со стула.
-- Развѣ вы объ этомъ ничего не знаете?
-- Нѣтъ.
Послѣ этого отвѣта, лице старика Фишера приняло точно такое же растерянное выраженіе, какъ и то, которое не сходило еще съ физіономіи его гостя; и вполнѣ сознавая это, онъ совсѣмъ растерялся, и наконецъ нерѣшительно обернулся ко своей женѣ, которая подозвала его къ себѣ и принялась что-то говорить ему шопотомъ и съ большимъ оживленіемъ.
Послѣдствіемъ этого разговора было то, что Фишеръ снова подошелъ къ сидѣвшему г. Митровицеру, и произнесъ:
-- Тутъ вышло вѣроятно какое нибудь недоразумѣніе съ нашей стороны, мы вѣрно не такъ поняли. Завтра же сынъ мой вернется къ вамъ въ вашъ торговый домъ. А пока, я надѣюсь, вы позволите мнѣ удалиться -- я долженъ спѣшить по одному очень важному дѣлу... До пріятнаго свиданія!
И онъ стремительно выбѣжалъ изъ комнаты. Г. Митровицеръ также поспѣшно крикнулъ ему вслѣдъ свое прощальное привѣтствіе, но нагнать его не могъ, такъ какъ его ноги разрѣшили ему только медленно и осторожно спуститься по лѣстницѣ, при чемъ онъ задумчиво покачивалъ головой. Конечно, трудно было предположить, чтобы г. Фишеръ старшій потому такъ стремительно обратился въ бѣгство, что боялся разспросовъ со стороны г. Миттровицера, который повсемѣстно былъ извѣстенъ за человѣка, весьма рѣдко позволявшаго себѣ сдѣлать кому нибудь вопросъ, потому что придерживался того мнѣнія, что при страсти къ разспрашиванію человѣкъ за свои хорошія слова выслушиваетъ большею частью крупную ложь; но ясно было, что г. Фишеръ старшій ровно ничего не зналъ о поступкахъ г. Фишера младшаго, а это было многознаменательно.
Впродолженіе всей дороги по лѣстницѣ, сѣнямъ и вплоть до своей кареты негоціантъ громко и горячо обсуждалъ съ самимъ собою совершившійся фактъ, а также побудительныя его причины и предполагаемыя послѣдствія. Въ то же время онъ невольно разоблачилъ тайну своей словесной бережливости: онъ очевидно пускалъ въ ходъ во время монологовъ весь запасъ словъ, которыя сберегалъ во время діалоговъ.
Г. Фишеръ младшій подошелъ къ кассѣ и потребовалъ себѣ билетъ.
-- Куда прикажете?
Онъ чуть было не насмѣшилъ кассира, высказавъ всю правду, т. е. отвѣтивъ ему: "все равно, куда нибудь" -- но опомнился во время и назвалъ какой то ближайшій городокъ, гдѣ ему никогда не приводилось имѣть дѣло, гдѣ и теперь никто и ничто не ожидало его.
Вдругъ онъ почувствовалъ, что кто-то взялъ его за руку; онъ быстро обернулся и увидѣлъ передъ собою своего отца, который увлекъ его въ сторону, а самъ обратился къ кассиру со словами: -- Извините пожалуйста, этому господину вѣроятно прійдется нѣсколько отложить свой отъѣздъ!
-- Объ этомъ ему самому, кажется, всего лучше было бы знать!
-- Какъ пріятно всюду и вездѣ встрѣчать неизмѣнную учтивость въ обращеніи, которая можетъ до крайности избаловать человѣка!.. Густавъ, будь такъ добръ, пойдемъ со мной, я имѣю сказать тебѣ два слова.
-- Господи помилуй! Не случилось ли дома какаго нибудь несчастія?
-- Послѣ твоего отъѣзда?.. Нѣтъ.
-- Такъ объясни же мнѣ...
-- Объясненія прійдутъ въ свое время, а прежде всего мнѣ слѣдуетъ сдѣлать тебѣ нѣсколько вопросовъ. Я вижу тамъ въ сторонѣ маленькій, уединенный садикъ. Пойдемъ туда, тамъ никто не помѣшаетъ намъ переговорить по душѣ.
Молодой человѣкъ молча послѣдовалъ за своимъ отцемъ.
-- Скажи пожалуйста,-- началъ старикъ,-- изъ-за чего собственно тебѣ вздумалось снова уѣзжать отсюда? Въ первый и во второй разъ ты уѣзжалъ по дѣламъ -- (онъ движеніемъ руки остановилъ сына, попытавшагося перебить его) -- не увѣряй меня, ради Бога, что и теперь тебя призываютъ куда нибудь дѣла. Миттровицеръ только что былъ у насъ, онъ ничего не знаетъ о твоемъ отъѣздѣ.
-- Какъ? Миттровицеръ?
-- Да, онъ самъ. Значитъ, побудительной причиной твоего новаго путешествія можетъ быть развѣ только самое частное, лично тебя касающееся дѣло. На время твоего отсутствія, и только на этотъ срокъ, мы наняли для ухода за твоимъ ребенкомъ извѣстную тебѣ дѣвушку, Гитту, и теперь твоя мать увѣряетъ меня, что ты снова удаляешься только для того, чтобы она могла остаться. Могу ли я раздѣлить это мнѣніе?
-- Дорогой отецъ, я охотно выскажу тебѣ все, что думаю и чувствую по этому вопросу, только прошу тебя, оставь этотъ насмѣшливый тонъ.
-- Нѣтъ, я въ правѣ сохранить этотъ тонъ до тѣхъ поръ, пока буду имѣть дѣло съ человѣкомъ, прямо уличеннымъ въ путешествіяхъ по мнимымъ дѣламъ и упорно отрицающимъ свой проступокъ; будь откровененъ, и мы обсудимъ все это съ должнымъ вниманіемъ и полной серьезностью.
-- Я буду откровененъ. Да, я имѣлъ намѣреніе удержать эту дѣвушку въ нашемъ домѣ.
-- Плохое выбралъ ты для этого средство, оно ни къ чему не поведетъ. Или ты будешь повторять его всякій разъ, когда очутишься снова въ томъ положеніи, въ какомъ былъ сегодня? Что же ты думаешь этимъ выиграть?
-- Время! Время, чтобы имѣть возможность уяснить самому себѣ свои чувства.
-- Да, но избранный тобою путь годенъ только для того, чтобы удерживать юныхъ молокососовъ отъ легкомысленныхъ дѣйствій; точно также разумно было бы отпустить дѣвушку на всѣ четыре стороны, чтобы она какъ можно скорѣе затерялась въ толпѣ. Для человѣка зрѣлаго возраста всѣ эти мѣры никуда не годятся, для него удаляться бываетъ опасно: онъ или впадаетъ въ меланхолію и падаетъ духомъ, или горячится и выходитъ изъ себя, смотря по темпераменту. Мужчина въ твоихъ годахъ обдумываетъ и анализируетъ себя гораздо лучше, спокойнѣе и разсудительнѣе, оставаясь вблизи предмета своего обожанія. Скоро ли онъ прійдетъ къ неизбѣжному рѣшенію, или ему понадобится на это болѣе долгій срокъ -- это будетъ зависѣть отъ болѣе или менѣе сильной доли нравственнаго стыда, который въ каждомъ изъ насъ противудѣйствуетъ мнимому нравственному безсилію; позволь мнѣ тебѣ все это изложить и тѣмъ помочь разрѣшить этотъ вопросъ. Вѣдь ты намѣреваешься дать вторую мать твоему ребенку?
-- Да, таково мое намѣреніе.
-- Ну, для человѣка въ твоемъ положеніи, по нашимъ общественнымъ воззрѣніямъ, деревенская дѣвушка, сверхъ того, какъ видно, бѣдная -- значитъ, простое, необразованное существо, не можетъ считаться подходящею невѣстой; вѣдь это ты конечно самъ долженъ сознавать?
-- Нѣтъ, я этого вовсе не сознаю, и ты самъ, отецъ, врядъ ли раздѣляешь этотъ взглядъ нашего общества. Каждому предоставляется, я думаю, смотря по собственному вкусу, сорвать себѣ садовый или полевой цвѣтокъ, и если только въ домъ вступаетъ хорошая жена, то никто не будетъ смотрѣть на то, какое она вноситъ съ собой приданое; при дурной женщинѣ никакія вѣдь деньги не помогутъ. Что же касается такъ называемаго образованія, то я бы желалъ знать, въ чемъ же оно, собственно говоря, должно состоять? Въ томъ, что всѣхъ заставляютъ, волей неволей, играть на фортепіано, пѣть и рисовать потому только, что нѣкоторымъ лицамъ удается дѣйствительно доставлять другимъ большое наслажденіе тѣмъ или другимъ талантомъ; что всѣхъ обязываютъ читать этихъ несчастныхъ классиковъ, на томъ основаніи, что весьма немногіе понимаютъ ихъ и проникаются ихъ красотами; однимъ словомъ, въ томъ, что всѣхъ заставляютъ дѣлать, то что приличествуетъ и удается только отдѣльнымъ единицамъ? Ахъ! полноте! Самое необходимое изъ всего этого легко усвоиваетъ себѣ всякая хорошая жена подъ вліяніемъ любви, а чего нельзя пріобрѣсти такимъ путемъ -- безъ того можно и обойтись!
-- Ну, хорошо. Насмѣшки тѣхъ, которые будутъ говорить, что не считали тебя такимъ дуракомъ, и другихъ полуобразованныхъ лицъ, можно оставить безъ вниманія. Настоящее образованіе -- гимнастика головы и сердца -- всегда относится съ невольнымъ почтеніемъ къ природной, не ошлифованной силѣ, и я, пожалуй, согласенъ съ тобою, что дѣйствительное достоинство женщины заключается именно въ томъ, что она есть на самомъ дѣлѣ, а не въ томъ, сколько знаній или сколько умѣнья она вноситъ съ собою домъ. Но тутъ слѣдуетъ подумать еще и о томъ, прійдется ли твое рѣшеніе по сердцу самой дѣвушкѣ, не будешь ли ты самъ вскорѣ осыпать себя упреками, за то, что вырвалъ ее изъ обычныхъ житескихъ условій и перенесъ въ чуждую ей среду?
-- О! дорогой батюшка! Какъ ты можешь это говорить? У экзальтированныхъ людей, которые всегда склонны къ обоюднымъ разочарованіямъ, подобныя трагическія супружескія столкновенія могутъ иногда встрѣчаться, но относительно меня такое предположеніе немыслимо, такъ какъ я всегда довольствуюсь тѣмъ, что мнѣ дается, и ничего больше не требую. Это уже значитъ смотрѣть на вещи черезъ чуръ мрачно, безъ всякаго основанія! Я не намѣреваюсь держать открытый домъ, да если бы она и обладала талантомъ граціозно разливать по чашкамъ чай, лепеча при этомъ остроумныя рѣчи, то это ни къ чему бы не повело, потому что я не чувствую въ себѣ влеченія имѣть въ своемъ домѣ такъ называемую представительную хозяйку; пусть она останется чужда свѣту, я даже желалъ бы, чтобы она навсегда сохранила свой нынѣшній характеръ. Теперь остается спросить, изъ какихъ же обычныхъ условій жизни я ее вырываю и въ какую непривычную среду переношу ее? Я полагаю, что въ ея годы человѣкъ еще не имѣлъ времени втянуться въ извѣстнаго рода образъ жизни; она находится въ услуженіи не болѣе двѣнадцати недѣль и столько же времени прошло съ тѣхъ поръ, какъ она покинула свой родной домъ; значитъ, это все равно, какъ если бы я взялъ ее прямо изъ родительскаго дома для того, чтобы дать ей возможность исполнить свое важное и единственное назначеніе, которое, будь она свѣтская барышня или деревенская дѣвушка, само по себѣ не можетъ представлять для нея ничего необычайнаго.
-- Нѣтъ, конечно; большинство женщинъ выказываетъ даже необыкновенную охоту исполнять это назначеніе... Что ты не желаешь подчиниться общепринятому неодобренію, которое не замедлитъ проявиться въ обществѣ, это я нахожу вполнѣ естественнымъ; всякій признаетъ свой выборъ удачнѣе всякаго другаго и на вмѣшательство въ свои дѣла постороннихъ смотритъ скорѣе какъ на дерзость, чѣмъ какъ на выраженіе искренняго участія. Но какже по твоему мнѣнію, отнесется къ этому твое собственное семейство!
-- Дорогой отецъ...
-- Пожалуйста, не перебивай меня. Отъ меня и отъ твоей матери никакаго сопротивленія тебѣ ожидать нечего, а въ неизмѣнной привязанности твоихъ сестеръ и брата тебѣ тоже сомнѣваться нельзя. Мы, родители твои, слишкомъ стары, чтобы имѣть предразсудки, а тѣ слишкомъ молоды, чтобы предразсудки эти могли въ нихъ укорениться. Въ. особенности дѣвочки; онѣ тотчасъ инстинктивно освоются съ новымъ положеніемъ. Къ брату никакая сестра не ревнуетъ другую женщину -- это было бы и безцѣльно; а избранную его онѣ всегда любятъ, потому что видятъ въ ней конкурентку, удаляющуюся съ рынка. Мы же, старики, обратимъ конечно всю свою любовь на твою новую семью, какъ только она осуществитъ твои надежды и ожиданія, и я скорѣе склоненъ предположить въ этомъ отношеніи хорошій исходъ, чѣмъ дурной, если только въ такомъ случаѣ можно вообще пускаться въ какія бы то ни было предположенія. И такъ, каково бы ни было твое рѣшеніе, у насъ, въ нашемъ тѣсномъ семейномъ кружкѣ, оно ничего не разстроитъ; только я желалъ бы напомнить тебѣ теперь еще объ одной близкой тебѣ родственницѣ.
-- Ахъ! да! тетѣ Еленѣ! Объ этой доброй душѣ я и не подумалъ!
-- Ты ей многимъ обязанъ, ты можешь всего ожидать отъ нея въ будущемъ, такъ какъ она считаетъ тебя своимъ наслѣдникомъ. Поэтому ея мнѣніе слѣдуетъ принять въ разсчетъ.
-- Конечно!
-- Она отпустила отъ себя свою воспитанницу, хотя это стоила ей громаднаго принужденія, и ей не очень-то понравится, что ты уже такъ скоро забылъ ту, которую она тебѣ отдала, и даже думаешь вступать въ второй бракъ.
-- Это было бы совершенно на нее похоже. Въ женскомъ образѣ мыслей преобладаетъ стремленіе находить забвеніе въ другихъ непонятнымъ и непростительнымъ -- и легко прощать его самимъ себѣ. Я впрочемъ не заслуживаю упрека въ томъ, что забылъ объ Августѣ; я свято храню память о ней. Въ глубинѣ души нашей существуетъ чистый, незапятнанный никакой страстью уголокъ, гдѣ живутъ грусть, неудовлетворенныя мечтанія и предчувствія, гдѣ продолжаетъ жить то, что въ сущности для насъ уже умерло! Постоянно извлекать оттуда образъ нашихъ покойниковъ и убивать въ себѣ, изъ любви къ нимъ, которые въ насъ болѣе не нуждаются, всякое теплое человѣческое чувство -- это фальшивый піетизмъ и истерическая сентиментальность. Я вступаю во второй бракъ сознательно и обдуманно, на пользу и благо себѣ и Густхенъ; я желалъ бы, чтобы всѣ это поняли, такъ какъ чувствую, что это честно и справедливо. Если тетя не одобритъ моего рѣшенія, то это скорѣе будетъ хорошо для моей дѣвочки, чѣмъ дурно, такъ какъ то, что она отниметъ отъ меня, вѣроятно со временемъ перейдетъ къ ней; остается, значитъ, принять въ соображеніе только болѣе или менѣе продолжительное отчужденіе такой добрѣйшей родственницы, а такой мелочи я не желаю приносить въ жертву свое счастье.
-- Твое счастье? Ты говоришь, твое счастье?
-- Да, я говорю: мое счастье! Я уже прежде говорилъ, что мое чувство истинно и глубоко, а теперь я выскажусь тебѣ вполнѣ. У насъ наступили тяжелыя времена, и нѣтъ надежды, чтобы они скоро измѣнились къ лучшему; даже для того, чтобы удержаться на той точкѣ, на которой мы теперь стоимъ, необходимо сохранять много силъ и неутомимой выдержки, имѣть надъ всѣмъ зоркій глазъ. Послѣ многихъ заботъ, хлопотъ, труда и спѣшной работы, я ищу твердой, незыбляемой опоры, при видѣ которой я бы самъ могъ успокоиться и затихнуть! Уже при первой встрѣчѣ Бригитта произвела на меня глубокое впечатлѣніе своимъ неподдѣльнымъ сознаніемъ долга, выражающимся во всей ея фигурѣ, и вотъ почему я и хочу, чтобы она была моею, такъ какъ по моему убѣжденію я не могу отдать свой домъ, своего ребенка и самаго себя въ болѣе достойныя руки. Я не знаю ничего лучшее, какъ исполняющая свои обязанности честная жена. Мечтать вдали о всемъ хорошемъ, о высшемъ благѣ и истинной любви и, вернувшись домой, найти все это у собственнаго домашняго очага, видѣть осуществленіе каждой своей мысли, каждой мечты -- это неизмѣримое счастье!
Старикъ остановился и положилъ руку на плечо сына:-- Я думаю, что теперь все выяснилось!
-- Какъ, все?
-- Ты вдругъ вполнѣ понялъ, чего желаешь, и сознайся самъ, уже зналъ все это прежде и только по напрасну истратилъ бы деньги на проѣздъ.
-- Неужели вы говорите правду?
-- Да, тебѣ не остается ничего другаго, какъ чистосердечно въ этомъ сознаться. А теперь уйдемъ отсюда.
Они вышли.
Вдругъ старикъ Фишеръ снова схватилъ спокойно шедшаго рядомъ съ нимъ сына за обѣ руки:-- Еще одно слово, Густавъ! Твое предложеніе одинокой и бѣдной дѣвушкѣ такъ блистательно и соблазнительно, что весьма естественно будетъ съ ея стороны, если она дастъ согласіе, даже и не чувствуя любви къ тебѣ.
-- О! нѣтъ, она этого не сдѣлаетъ. Въ такомъ случаѣ она просто откажетъ мнѣ.
-- Она и откажетъ.
-- Господи! Развѣ ты уже намекалъ ей? Развѣ ты уже знаешь?
-- Ничего я не знаю, ничего, дитя мое. Я только потдвердилъ твое мнѣніе, что въ данномъ случаѣ она безъ всякой лжи прямо откажетъ тебѣ.
Молодой человѣкъ улыбнулся и заглянулъ въ глаза старику и вдругъ увидѣлъ въ нихъ знакомое ему лукавое и шаловливое выраженіе.
Когда они вернулись домой, Густавъ тотчасъ замѣтилъ, что его тайна сдѣлалась извѣстна всѣмъ его домашнимъ. Молодой братъ съ удивленіемъ взглянулъ на него, три пары веселыхъ молодыхъ глазъ устремились на него, со смѣющимся выраженіемъ и только мать смотрѣла серьезно и даже мрачно.
Вскорѣ затѣмъ вошла въ комнату и Бригитта съ ребенкомъ, чтобы проститься; она была спокойна и весела, какъ обыкновенно, ей видимо ничего не было извѣстно. Старикъ отецъ подошелъ къ ней и сказалъ съ привѣтливою серьезностью: Пока вы еще остаетесь въ нашемъ домѣ. Мы должны сдѣлать кое-какія перемѣны, чтобы оставить васъ при ребенкѣ!
Бригитта улыбнулась съ искренней благодарностью и снова удалилась.
Въ тотъ часъ, когда всѣ уже расходились по своимъ комнатамъ, кто-то постучалъ у ея дверей; она отворила, и Ида, младшая изъ барышень, скользнула въ комнату.
Она остановилась передъ Бригиттой и подражая, манерѣ говорить, своего отца, но нѣсколько форсируя ее, произнесла:
-- Мы должны сдѣлать кое-какія перемѣны, чтобы оставить васъ при ребенкѣ... О, да!-Какую еще важную перемѣну!
Она захлопала въ ладоши и страстно обняла молодую дѣвушку.
-- Какая же это перемѣна.
-- Развѣ мой братъ еще не говорилъ съ вами?
-- Нѣтъ.
-- Бѣдное дитя! Варваръ уже уморилъ одну жену, а теперь хочетъ жениться на второй -- и именно на васъ!
-- На мнѣ? Ну, этому трудно повѣрить! Вы смѣетесь надо мной, барышня!
-- Въ такихъ вещахъ я никогда не шучу,-- Ида засмѣялась и приложила палецъ къ губамъ.-- Тише!... Только не выдавайте меня. Прощайте! Будущая невѣстка!.. Она поцѣловала молодую дѣвушку еще разъ и убѣжала. Бригитта очутилась снова одна съ ребенкомъ.
Она была поражена до крайности. Неужели барышня дѣйствительно посмѣялась надъ нею? Нѣтъ, это была бы грубая шутка, на которую былъ бы неспособенъ никто въ этомъ домѣ.
Онъ хочетъ жениться на ней!
Какъ ей принять это съ его стороны, когда она видѣла его такъ не долго, еще рѣже говорила съ нимъ, когда онъ зналъ ее также мало, какъ знала она и его?
Какъ это ему могла прійти въ голову такая мысль?
Ребенокъ пошевелился въ кроваткѣ, перевернулся на другой бокъ; онъ былъ спокоенъ, но его няня встревожилась и бросила свои думы.
-- Пустяки все это,-- мысленно произнесла она и попыталась разсмѣяться;-- вѣдь все это конечно не правда!
Нѣтъ, это правда! твердилъ въ ней разумъ. Странно, онъ прежде всегда помогалъ ей выходить изъ всякаго рода затрудненій, а теперь видимо покидалъ ее въ бѣдѣ.
-- И все таки я этому не вѣрю, упрямо рѣшила она; разумъ не возсталъ противъ этого, и она могла спокойно лечь спать.
Но ужъ лежа въ постели, она услышала въ сосѣдней комнатѣ чьи-то шаги и голоса. Скоро она могла различить даже, кто говорилъ, и явственно разслышать, что говорили, такъ какъ въ городскихъ домахъ стѣны строятся такія тонкія, что всякій можетъ даже безъ желанія и хитрости подслушивать чужіе секреты.
-- Если она отвѣчаетъ на твою любовь... слышалось въ сосѣдней комнатѣ.
-- Свойственная и мнѣ и ей одинаковая черта характера должна возбудить ея сочувствіе... это любовь, идущая рука объ руку съ чувствомъ долга.
-- Ну, въ такомъ случаѣ, попытай свое счастье. Прежде ты всегда поступалъ обдуманно.
-- Я это обсудилъ основательно, я долженъ это сдѣлать.
-- Долженъ? И обсудилъ основательно?
-- Да. Когда много думаешь и постоянно размышляешь объ одномъ и томъ же намѣреніи, то дѣло всегда кончается тѣмъ, что чувствуешь себя поставленнымъ въ невозможность отказаться отъ этого намѣренія. Человѣкъ не всегда поступаетъ по собственному влеченію, его иногда толкаетъ впередъ само Провидѣніе.
Она услышала, какъ говорившіе распростились, и все замолкло.
Онъ былъ тамъ, отдѣленный отъ нея только тонкой стѣной.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Молодая дѣвушка приподнялась и спустила уже одну ногу съ постели, какъ будто намѣревалась встать и, можетъ быть, покинуть домъ.
Но легкая дрожь пробѣжала по ея тѣлу отъ прикосновенія голой ноги къ холодному полу; она быстро спрятала ногу подъ одѣяло и, сидя на постели, прижимая къ головѣ руки, глубоко задумалась.
Но вѣдь пока ничего еще не было рѣшено!.. Это успокоило ее, и она заснула.