Пріѣзжаетъ "денежная", тетушка. Она заявляетъ свое нерасположеніе къ Иліадѣ и свою склонность къ Дарвину. Такъ какъ она не возстаетъ противъ рѣшенія своего племянника, то дѣло легко бы устроилось и автору осталось-бы еще время пораздумать о заключительныхъ фразахъ своего разсказа -- если бы только все вдругъ снова не разладилось!
Такимъ образомъ "денежная" тетушка сдѣлалась важною особою. Густавъ сознавался въ душѣ, что за благопріятное рѣшеніе вопроса съ этой стороны можно опасаться. Но Бригитта требовала и этого согласія; потому онъ, желая устранить всякій поводъ къ колебеніямъ со стороны дѣвушки, рѣшился сообщить тетушкѣ письменно о своемъ намѣреніи и узнать объ немъ мнѣніе ея.
У тетушки былъ большой домъ въ Вѣнѣ и небольшое имѣніе въ сосѣднемъ уѣздномъ городкѣ; она предпочла поселиться на жительство въ этомъ маленькомъ городкѣ. Первый день, въ который ожидался отвѣтъ, прошелъ безъ него; во второй -- тоже; на третій день, передъ домомъ Фишера остановилась карета; маленькая дама быстро вышла изъ нея и протянула руку вверхъ, къ извощику, чтобы передать ему деньги. Густавъ поспѣшилъ выйти ей на встрѣчу; онъ поцѣловалъ дамѣ руку, но она не обратила на это должнаго вниманія, а только, указавъ на маленькій дорожный чемоданъ и на большую шкатулку, быстро поднялась по лѣстницѣ. Молодой человѣкъ нагрузилъ себя указанными предметами и пошелъ вслѣдъ за нею.
Это была тетушка Елена. При маленькой, подвижной ея фигурѣ ей нельзя было дать шестидесяти лѣтъ; правое плечо ея было выше лѣваго, и она склоняла голову на эту сторону; маленькое, блѣдное, узкое лицо ея обличало умъ, не вполнѣ желательный для женщины; ротъ былъ слишкомъ великъ; носъ слишкомъ малъ, но умные, блестящіе глаза возбуждали въ тѣхъ, кто всматривался въ нихъ, сожалѣніе, что глаза эти попали въ такую непривлекательную обстановку.
Семейство встрѣтило гостью съ сердечнымъ привѣтомъ. Поздоровавшись, тетя Елена помѣстилась въ креслѣ.-- Вотъ я и пріѣхала, дѣти!-- сказала она;-- вы знаете, по какому поводу я пріѣхала. Я распорядилась такъ, чтобы остаться у васъ ночевать, потому что новая дама сердца, можетъ быть, и не живетъ такъ близко, чтобы вы могли тотчасъ представить мнѣ ее.
Старый Фишеръ подошелъ къ ней: -- Многоуважаемая невѣстка, если бы мы, представивъ вамъ эту особу немедленно, лишили себя этимъ удовольствія пробыть съ вами цѣлыя сутки, то я просто скрылъ бы отъ васъ эту дѣвушку; но такъ какъ я увѣренъ, что вы, не смотря на представленіе, останетесь у насъ подольше, то я и послалъ за нею. Она у насъ подъ рукою, она служитъ у насъ.
-- Она служитъ?
-- Да. Она только что начинаетъ служить; это ея первое мѣсто. Мы наняли ее для ребенка.
-- А! такъ это нянюшка!-- Тетя Елена бросила косвенный взглядъ на племяника.-- Вотъ что! Романъ въ стѣнахъ собственнаго дома, въ узкой рамкѣ семейнаго быта! Это всегда самыя опасныя изъ любовныхъ интригъ; онѣ рѣдко проходятъ безнаказанно; сѣти ставить конечно удобнѣе, но онѣ большею частью представляютъ ту невыгоду, что въ нихъ легко ловишься самъ.
Бригитта вошла съ ребенкомъ, и когда дѣвочка вырвалась у нея и побѣжала къ двоюродной бабушкѣ, то она, въ сильномъ смущеніи, остановилась у дверей, потупивъ глаза.-- А! такъ это она?-- Дама отсыкала своей лорнетъ и осмотрѣла дѣвушку. Между тѣмъ малютка осыпала бабушку вопросами, но не получая на нихъ удовлетворительныхъ отвѣтовъ и пользуясь вниманіемъ, которое бабушка обращала на ея няню, стала несчетное число разъ повторять, что это и есть ея Гитта, ея Гитта!
-- Дай же и взрослымъ сказать слово, маленькая вострушка! Помолчи немного; я вѣдь уже знаю, что это Гитта. Ступай, бѣги къ ней! сказала бабушка, высвобождая ребенка, который совсѣмъ запутался въ складкахъ ея платья.
Дѣвочка въ точности исполнила приказаніе.
-- Я думала, что увижу худенькую, сентиментальную дѣвицу.
-- Ты видишь, что это не городская барышня,-- сказала госпожа Фишеръ, замѣтила пріѣзжая:-- она недавно изъ деревни.
-- Такъ она и не знаетъ, что значитъ быть сентиментальною? Или она умѣетъ сентиментальничить? Какъ вы скажете, дитя мое!
-- Нѣтъ, не умѣю; милостивая государыня,-- отвѣчала Бригитта, проводя рукою по шелковистымъ волоскамъ стоявшей подлѣ нея дѣвочки и бросая бѣглый взглядъ на даму.-- Только человѣкъ, слишкомъ довольный собою способенъ воображать, что онъ можетъ сдѣлать себя пріятнѣе и интереснѣе для другихъ, чѣмъ каковъ онъ на самомъ дѣлѣ.
Тетя Елена разсмѣялась: -- Люди въ деревнѣ слишкомъ практичны для этого; да оно и хорошо. Тамъ всѣ они охотно сходятся другъ съ другомъ безъ разбора... И ты вѣроятно думаешь, что богатую родственницу нужно держать потеплѣе; кто знаетъ, на что она можетъ еще пригодиться въ жизни?
-- Но, милая тетушка... вступился Густавъ.
-- Ты пока молчи; твоя очередь впереди! Ты думаешь, что я ставлю ей это въ укоръ? Когда каждый впередъ будетъ знать, чего онъ можетъ ожидать и требовать отъ другого, то это уже будетъ честною основою для сближенія. Свѣтъ такъ устроенъ, что мы другъ отъ друга зависимъ и другъ въ другѣ нуждаемся, и если мы благоразумно покоряемся этому ходу вещей, оставляя при этомъ въ сторонѣ всякую обидчивость, то только оберегаемъ тѣмъ себя отъ ошибочныхъ воззрѣній и отъ обидъ, которыя мы сами навлекаемъ на себя; и тогда только мы научаемся жить въ мирѣ и спокойствіи, если не другъ съ другомъ, то по крайней мѣрѣ другъ подлѣ друга. Таково мое мнѣніе. Дай-ка на тебя посмотрѣть.
Она взяла изъ рукъ Густава его шляпу, которую тотъ еще не успѣлъ положить, и, приподнявъ ее въ уровень глазъ своихъ, сказала:
-- Посмотри-ка давно ли умерла Августа? Или первый годъ траура еще не истекъ, или этотъ крепъ пережилъ твою печаль; я нахожу, что въ обоихъ случаяхъ онъ здѣсь не на мѣстѣ. Дитя мое,-- сказала она, обращаясь къ Бригиттѣ,-- отпори этотъ черный крепъ съ его шляпы, это будетъ назидательною для тебя работою; ты замѣть себѣ при этомъ, какъ скоро мужчины могутъ забывать, и не составляй себѣ преувеличенныхъ понятій объ ихъ привязанности.
Густавъ довольно рѣзко взялъ шляпу изъ рукъ тетушки и бросилъ ее въ уголъ.
-- Ого!-- воскликнулъ старый Фишеръ.-- Позвольте мнѣ, достойная невѣстка, въ качествѣ безукоризненнаго представителя этой половины рода человѣческаго, вступиться за мужчинъ, которыхъ вы унижаете и напомнить вамъ, что вы въ сущности не имѣете голоса въ этомъ вопросѣ, такъ какъ сами вы не были замужемъ.
-- Нѣтъ, не была; я тщательно оберегала себя отъ этого зла! Одна мысль, что мнѣ предстояло бы сдѣлаться родоначальницею горбатаго потомства, которое радовало бы развѣ мальчишекъ на улицѣ, уже вселяла мнѣ отвращеніе къ замужеству. Но, чѣмъ дальше держишься отъ васъ, мужчинъ, тѣмъ лучше узнаешь васъ; а мнѣ особенно благопріятствовала въ этомъ отношеніи моя отрицательная красота; когда отъ мужчинъ ничего не ожидаешь, то уже черезъ это, даже безсознательно, начинаешь вѣрно судить о нихъ. Только одинъ разъ, одинъ единственный разъ -- но въ этомъ я должна сознаться -- мечтала я о красивомъ мужчинѣ; это было давно -- тогда еще, когда я считалась подросткомъ. Помню, какъ несравненно хорошъ казался мнѣ этотъ красивый господинъ; я была вполнѣ увѣрена и въ томъ, что онъ чрезвычайно уменъ. Конечно, позже, разница между нашею всеобщею людекою глупостью -- мужскою и женскою -- не представляется намъ въ столь рѣзкой формѣ, и мы напрасно завидуемъ всестороннему образованію мужчинъ; намъ заслоняютъ зрѣніе зеленою ширмочкою, имъ -- синими очками; у насъ слабое зрѣніе для домашней жизни, у нихъ -- для общественной. Мой старый идеалъ -- жалкій человѣкъ -- еще живъ; онъ служитъ поврежденіемъ моихъ воззрѣній и не составляетъ исключенія; если въ настоящее время онъ еще и обращаетъ на себя вниманіе, то обязанъ этимъ только своей семьѣ; я вижу его иногда, какъ онъ тащитъ подъ-руку толстую жену и какъ семь тощихъ дочерей семенятъ ножками передъ ними; во всякомъ случаѣ, онъ во всѣхъ отношеніяхъ оказался ниже моихъ ожиданій. Я не любила мечтать; но въ то время, когда я увлеклась, я страстно желала встрѣтить того, передъ кѣмъ преклонялась; воображеніе мое живо рисовало мнѣ эту встрѣчу, со всѣми подробностями: какъ онъ поклонится мнѣ, какъ я буду благодарить его, съ чего начнется у насъ разговоръ, какъ пойдетъ онъ далѣе и окончится уговоромъ свидѣться снова; я надѣялась поразить его не менѣе, чѣмъ онъ поразилъ меня, и къ этому готовилась я особенно тщательно. Я смотрѣлась въ зеркало, стараясь придать томное выраженіе своему взгляду, улыбнуться многообѣщающей улыбкой выразить волненіе счастья -- о какъ все это было гадко; и что за рожи увидѣла я тогда въ зеркалѣ! я и сама каждый разъ выла надъ ними!
Присутствовавшіе не могли воздержаться отъ смѣха, тѣмъ болѣе, что тетушка, увлекаясь своимъ живымъ разсказомъ, незамѣтно для себя продѣлывала всю ту мимику, о которой она повѣствовала. Между тѣмъ какъ старшіе сдерживали свою веселость въ границахъ приличія, всѣ три молодыя племянницы не могли обуздать свою веселость и сопровождали каждый новый взрывъ хохота сочувственнымъ восклицаніемъ; "бѣдная тетя" -- что конечно не поправляло дѣла.
Тетушка хлопнула ладонью по столу:-- Замокъ бы вамъ ко рту привѣсить, дѣвченки вы такія!-- закричала она на нихъ.-- Единственной благоразумной особой вашихъ лѣтъ оказывается та, которая стоитъ у дверей! Поди сюда, дитя мое, садись здѣсь, подлѣ меня.
Она указала Бригиттѣ на кресло съ правой стороны и, Бригитта сѣла; она чувствовала себя менѣе смущенною съ тѣхъ поръ, какъ ручка ребенка лежала опять въ ея рукѣ, и теперь дѣвочка положила головку свою ей на колѣни.
-- Такъ хорошо -- сказала тетя, коснувшись мимолетнымъ жестомъ колѣнъ дѣвушки, и продолжала: -- Такимъ образомъ зеркало заставило меня убѣдиться что я могу только потерять отъ стараній завоевать, чье нибудь сердце,-- имя же мое, окончательно отрезвило меня, заставивъ вспомнить, что никто и не думаетъ мною интересоваться. Это имя, данное мнѣ при крещеніи, напоминало конечно -- для тѣхъ, кто давалъ мнѣ его -- только христіанскую святую, упоминаемую въ календарѣ; но нѣкоторымъ молодымъ людямъ оно напоминало и языческую Елену... Это (пояснила она Бригиттѣ) была такая, въ древнія, самыя древнія времена, царица -- красавица изъ красавицъ, бездѣльница изъ бездѣльницъ; при чемъ слѣдуетъ замѣтить тебѣ, что красавицамъ гораздо легче сдѣлаться безпутными, чѣмъ намъ, на добродѣтель которыхъ никто не покушается.-- У этихъ молодыхъ людей была склонность къ комизму, который состоитъ, какъ извѣстно, въ отыскиваніи противуположностей, и они похвалялись тѣмъ, что назвали меня въ насмѣшку: "прекрасною Еленою". Шутка эта нравилась имъ; зачѣмъ же пропадать ей даромъ? Надо распространять ее, и вотъ молодые люди выказали столько деликатности и рыцарскихъ чувствъ -- какъ и слѣдовало впрочемъ ожидать отъ ихъ мужской породы -- что остроумное прозвище облетѣло весь около докъ, въ которомъ мы жили и что меня потомъ уже иначе и не называли, какъ "прекрасною Еленою!" О какъ я проклинаю память о нихъ! Я охотно предала бы сожженію всю Иліаду, до послѣдняго экземпляра этой книги -- что бы ни сказали на это господа профессора. Впрочемъ, студенты были бы вѣроятно на моей сторонѣ. Нечего было и воспѣвать Троянскую войну, такъ какъ главною причиною ея и была эта Елена!.. И такъ, съ тѣхъ поръ, какъ зеркало оградило меня отъ опаснѣйшаго врага нашего -- желанія нравиться; съ тѣхъ поръ, какъ нѣжная и тонкая игра съ моимъ именемъ отдалила меня навсегда отъ мужчинъ -- я перестала видѣть въ нихъ то, что видятъ въ нихъ всѣ женщины, или видѣть ихъ такими, какими они желали бы казаться намъ, и я право не сержусь на благодѣтельную природу за то, что она дала мнѣ, такъ сказать, свободный пропускъ, наградивъ меня столь неудавшеюся наружностью.
-- Невѣстка, милая невѣстка -- предостерегалъ старый Фишеръ; -- подумайте, что бы теперь вышло и какъ бы мы могли отвѣтить на ваши слова, если бы мы дѣйствительно всѣ были невоспитанные люди, незнакомые съ тонкими чувствами; а такъ какъ мы не возражаемъ вамъ, то это доказываетъ, что...
-- О! сдѣлайте одолженіе, не стѣсняйтесь. Вѣдь вы не можете воздержаться хотя бы только отъ намека на колкости потому высказывайтесь лучше прямо, я не останусь въ долгу; за отвѣтомъ въ карманъ не полѣзу.
Такъ какъ старикъ все-таки молчалъ и улыбался, то тетушка вдругъ обратилась къ Бригиттѣ и, схвативъ ее обѣими руками за ноги, сказала: -- Да, дитя мое, хотя я и посадила тебя подлѣ себя, а ты все-таки остерегайся; я злая особа; всѣ горбатые -- таковы.
-- Не думаю -- отвѣчала дѣвушка, улыбаясь неожиданному нападенію:-- злость не зависитъ отъ наружности, иначе не было бы красивыхъ негодяевъ.
-- У нея прекрасные зубы, и она крѣпкаго сложенія,-- сказала тетушка, обращаясь къ сестрѣ и къ зятю.-- Она здорова и сильна, такія же будутъ и ея дѣти.
-- Но, милая тетушка... началъ было Густавъ.
-- Ну, ну, милый Густавъ! Развѣ все не сводится къ этому? А если такъ, то почему бы мнѣ, старой женщинѣ и не говорить этого? Я полагала, что вы здѣсь въ городѣ усердно читаете Дарвина. Вотъ-то разумникъ! Я уже нѣсколько разъ перечитывала всѣ его сочиненія въ деревнѣ; не потому, чтобы онъ говорилъ что нибудь для меня новое, а болѣе изъ удовольствія: мнѣ пріятно думать, что нашелся наконецъ мужчина, который высказываетъ истину, давно извѣстную намъ, старымъ женщинамъ. Да, когда человѣкъ состарится, то онъ придерживается существенности и уважаетъ факты; старыя женщины разсказываютъ хорошія сказки потому именно, что онѣ сами имъ не вѣрятъ; что эти женщины опасны -- объ этомъ уже давно догадались врали по профессіи; они то и заставляли глупцовъ и плутовъ сожигать ихъ, послѣ того какъ ихъ уже пытали за умъ -- доказательство, что было что выколачивать изъ нихъ. Задолго до того, какъ люди ознакомились съ медицинскимъ искуствомъ, старыя бабы уже на практикѣ лечили и вылечивали; и такъ какъ онѣ своими слезящимися глазами видѣли лучше другихъ, чѣмъ все на свѣтѣ кончается, то и сдѣлались ясновидящими. Въ прежнія времена все знаніе было въ рукахъ женщинъ, только мало по малу оно перешло къ мужчинамъ, потому что эти мужчины все хотѣли чего-то большаго, ко всему желали прибавлять своего, своихъ громкихъ словъ и гипотезъ; они вездѣ искали законовъ природы, а вѣдь то, что мы можемъ открыть -- въ сущности только полицейскія предписанія этой самой природы. Старыя женщины любили имѣть дѣло съ единичными фактами; тамъ же, гдѣ встрѣчалось сплетеніе или сцѣпленіе ихъ -- онѣ предоставляли ему распутываться и разрѣшаться самому; этого держится и нынѣшняя наука, потому она и стоитъ теперь -- прошу меня извинить -- на точкѣ зрѣнія старыхъ бабъ; оттого-то я и радуюсь тому, что я старая женщина!
-- Это добродушное примиреніе съ судьбою очень идетъ къ вамъ -- сказалъ Фишеръ старшій,-- но я все-таки просилъ бы васъ завернуть въ облатку эту горькую пилюлю; я не намѣренъ глотать ее, потому что съ своей стороны не могу особенно радостно встрѣчать свою старость.
-- Этому я охотно вѣрю! Старые мужчины никуда не годятся. Какъ скоро для васъ минуютъ тѣ года, въ которые вы еще можете нравиться... Однако оставимъ это!-- Она обернулась къ Бригиттѣ.-- Милое дитя, ты довольно наслушалась того, изъ чего не поняла, быть можетъ, и половины; я удивляюсь одному: что ты не начала еще засыпать, какъ маленькая Августа, которая, какъ я вижу, тщетно борется съ Морфеемъ; снеси ее въ постельку. Идите, дѣти! Спите спокойно!
Бригитта ушла и унесла ребенка.
Позже, за ужиномъ, Густавъ осмѣлился предложить вопросъ:-- Скажите, что вы думаете о моемъ намѣреніи, любезная тетушка?-- Я занята ѣдою, а въ это время я ни о чемъ не думаю; эти два дѣла не ладятся вмѣстѣ, отвѣчала она.
Скоро всѣ вышли изъ-за стола и простились другъ съ другомъ. Густавъ отозвалъ въ сторону свою младшую сестру и попросилъ ее пойти съ нимъ, чтобы вызвать Бригитту.
Ида исполнила его просьбу, и когда дѣвушка появилась въ дверяхъ, она обняла ее за талію и привлекла къ себѣ.-- Этого права никто у меня перебить не можетъ,-- сказала она;-- я первая высказала ей, какъ она мнѣ симпатична.
Густавъ схватилъ сестру за руку и пожалъ эту руку; такимъ образомъ, всѣ трое составили одну группу, соединенную какъ бы цѣпью.-- Я надѣюсь на полный успѣхъ -- сказалъ онъ -- тетушка была въ веселомъ, хотя и въ возбужденномъ настроеніи духа и потому много болтала; но вы, кажется, понравились ей. Какъ понравилась вамъ старушка?
-- Очень, очень! Злою она быть не можетъ, потому уже что сама говоритъ: я злая; остерегайся меня! Только чудна она немного, да и тутъ удивляться нечему: сама же она сказала, что никто никогда не любилъ ее. А я думаю, что оно такъ и есть, какъ люди говорятъ, что любить должна каждая женщина, если она хочетъ оставаться женщиною; а она хотѣла оставаться женщиною, иначе не взяла бы на себя трудъ воспитывать чужаго ребенка; жизнь не дала ей того, что должна бы она давать всякому, и ей вѣчно приходилось нести эту тяжесть на плечахъ своихъ; будь она еще во сто разъ страннѣе, я и тогда не могла бы осудить ее за это!
-- Благодарю! Прощайте! сказалъ чей-то крикливый голосъ, и тетушка медленно прошла мимо удивленныхъ друзей. Она шла въ комнату, отведенную ей для ночлега, и не могла миновать того мѣста, гдѣ происходилъ разговоръ -- о чемъ Густавъ и сестра его совсѣмъ позабыли.
-- Бѣда намъ! воскликнула Ида.
Цѣпь разорвалась. Они молча пожали другъ другу руки и разошлись въ разныя стороны.
Одной изъ дѣвицъ приказано было лечь въ комнатѣ съ тетушкою, для того, чтобы старушка въ случаѣ надобности имѣла кого нибудь подъ рукою. Старая дама провела очень безпокойную ночь; она слишкомъ разговорилась и развеселилась; требовала то того, то другаго; то хотѣлось ей пить, то она просила открыть окно, то снова запереть, такъ что племянница жаловалась на другой день на сильную головную боль.
Густавъ тоже заснулъ позже обыкновеннаго; но Бригитта съ спокойнымъ сердцемъ легла въ постель; она не видѣла ничего дурнаго въ томъ, что сказала; она могла бы повторить это самой тетушкѣ, а на то, чѣмъ рѣшитъ родственница вопросъ о женитьбѣ Густава, Бригитта смотрѣла какъ на знаменіе самаго Провидѣнія.
Обращеніе тетушки съ Бригиттою на слѣдующее утро было очень сухо. Густавъ выждалъ минуту, когда онъ остался съ нею наединѣ, и тогда, цѣлуя ея морщинистую руку, сказалъ:-- Вы до сихъ поръ жили въ ладу съ вами, тетушка, насколько мнѣ помнится; неужели же это должно измѣниться именно тогда, когда разладъ съ вами былъ бы для меня всего больнѣе?
-- Да, мой другъ; мы всегда мирно жили другъ съ другомъ и вѣроятно останемся въ такихъ же отношеніяхъ и теперь. Между нами, женщинами, часто бываютъ такія непріятныя столкновенія; тебя, надѣюсь, не удивляетъ то, что и я причисляю себя къ этому полу; тебѣ уже было сказано, что я старалась сохранить свою женственность. Ну, а ни одной изъ насъ не бываетъ пріятно возбуждать сожалѣніе въ другой. Однако тебѣ нечего смотрѣть на это -- женись на этой дѣвушкѣ; у нея доброе сердце и именно настолько ума, насколько женщинѣ дозволяется имѣть его, чтобы вамъ нравиться или вами прельщаться.
-- Не пожелаете ли вы сами сказать ей нѣсколько ласковыхъ словъ?
-- Не теперь; теперь я не расположена къ этому; но когда я буду уѣзжать, ты подведи ее къ каретѣ. Да еще вотъ что: если дѣвушка эта должна сдѣлаться твоею невѣстою, то было бы приличнѣе, мнѣ кажется, удалить ее на время изъ дома, гдѣ она до сихъ поръ служила. Пошли ее погостить ко мнѣ въ имѣніе, вмѣстѣ съ ребенкомъ.
Приходъ сестеръ помѣшалъ Густаву выразить свою благодарность, и дальнѣйшій разговоръ объ этомъ предметѣ сдѣлался невозможенъ..
Такъ какъ Бригитту никто не спрашивалъ, то она съ дѣвочкою ушла въ садъ. Старая дама повидимому обидѣлась ея вчерашнимъ замѣчаніемъ; оно, быть можетъ, и огорчило ее, и дѣвушка жалѣла объ этомъ.
Передъ обѣдомъ Густавъ пришелъ въ палисадникъ.
-- Бригитта, тетушка уѣзжаетъ.
-- Уже?
-- Пойдемте проводить ее!
Она взяла ребенка за руку и пошла вслѣдъ за Густавомъ. Когда всѣ простились со старушкою, она поманила къ себѣ Бригитту.-- Ты доброе дитя,-- сказала она ей -- и Густавъ славный человѣкъ. Изъ немногаго хорошаго, что встрѣчается на свѣтѣ, лучше всего то, когда встрѣчаются люди, созданные другъ для друга; потому-то я считаю грѣхомъ разлучать такихъ людей. Все прочее должны устраивать вы сами, а я даю вамъ свое благословеніе! Она еще разъ ласково закивала головою; карета отъѣхала. Густавъ взялъ Бригитту за руку и увелъ ее снова въ садъ. Дѣвочка бросилась на траву и стала кататься по полянѣ; молодые люди молча смотрѣли на нее нѣсколько минутъ, потомъ будто по обоюдному соглашенію отошли немного далѣе; дикія виноградныя лозы дрогнули, когда оба остановились около бесѣдки.
Густавъ схватилъ обѣ руки дѣвушки и повернулъ ее къ себѣ, чтобы взглянуть ей въ лице: -- Тетушка не возстаетъ противъ нашего брака, такъ отвѣчайте же вы мнѣ окончательно: хотите ли быть моей женой?
Дѣвушка склонила голову, чтобы скрыть яркій румянецъ, выступившій на щекахъ, и произнесла тихо, но твердо и серьезно, какъ будто она давала клятву: "Хочу!" Онъ почувствовалъ пожатіе ея рукъ, которыя до тѣхъ поръ лежали какъ онѣмѣлыя въ его рукахъ. Онъ привлекъ ее къ себѣ, поцѣловалъ въ лобъ; головка ея опять склонилась и легла ему на плечо.
Какая же милая дѣвочка была маленькая Августа! Она не замѣчала ничего такаго, чего ей не слѣдовало знать; она, лежа на спинѣ, вытянулась во всю длину своего тѣла и въ полудремотѣ перебирала пальчиками траву и стебли.
Но Бригитта скоро подняла голову, откинула ее назадъ и остановила на Густавѣ свои темные глаза, съ тѣмъ глубокимъ выраженіемъ, которое очаровывало его. Она улыбалась.
-- Объ одномъ я просила бы васъ.
-- О чемъ, дорогая моя? Говори скорѣе!
-- Какъ мнѣ пріятно, что вы такимъ образомъ разрѣшаете и мнѣ говорить вамъ... ты. Теперь я смѣю это дѣлать. Я только и ждала твоего позволенія. Я говорила бы сухо и рѣзко и никогда не высказала бы того, что лежитъ у меня на сердцѣ, если бы мнѣ приходилось говорить "вы"; оно странно, но мнѣ все кажется будто, говоря "вы", я имѣю дѣло съ нѣсколькими лицами, между тѣмъ какъ помыслы и слова мои обращены только къ одному человѣку.
-- Я съ тобою согласенъ; потому и прошу тебя говорить мнѣ "ты" и говорить все, что думаешь.
-- Многіе полагаютъ, что та дѣвушка не любитъ, которая не тотчасъ рѣшается дать свое согласіе на бракъ и желаетъ сначала подумать объ этомъ; отъ тебя я такаго мнѣнія не ожидаю. Ты самъ тотчасъ полюбилъ серьезно, какъ и я, и такъ какъ союзъ нашъ можетъ и долженъ состояться передъ Богомъ и передъ людьми, то будемъ другъ съ другомъ такъ откровенны, какъ только могутъ быть откровенны люди.
Густавъ взялъ ее обѣими руками за голову и хотѣлъ поцѣловать, но она ловко уклонилась отъ этого.
-- Я не кончила; я должна еще объяснить, почему не тотчасъ соглашалась на бракъ съ тобою; я не хочу, чтобъ ты истолковывалъ мою нерѣшимость иначе; я вела себя странно, не правда ли? И ты долженъ знать всѣ мои помыслы; это теперь въ порядкѣ вещей. Женщины всѣ таковы: нравится намъ человѣкъ или нѣтъ, но мы за любовь его не караемъ, и когда ты заговорилъ со мною объ этомъ, я очень возгордилась; но скоро и я стала раздумывать: какой ты важный баринъ, сравнительно со мною, и какъ пойду я за тебя съ пустыми руками и буду все принимать и ничего не отдавать тебѣ; тутъ то я и стала въ тупикъ. Когда такое счастье посылается человѣку неожиданно и безъ всякаго содѣйствія съ его стороны, то онъ имѣетъ полное право задуматься надъ нимъ и стараться разобрать, на сколько онъ его заслуживаетъ и будетъ ли оно ему на благо! Такъ было и со мною; и я сказала себѣ: не тебѣ это счастье; не видать тебѣ его... А ты-то говорилъ такъ честно; сердце у меня такъ и прыгало отъ радости; но чѣмъ болѣе вѣры давала я твоимъ словамъ, тѣмъ страшнѣе становилось мнѣ самой; все сразу и съ самаго начала пошло такъ, какъ у другихъ кончается; какаго же еще счастья ждать мнѣ въ будущемъ? Облегчилось мое сердце, когда рѣчь зашла о тетушкѣ. Ну, подумала я -- вотъ съ какой стороны дѣло шатко! Я была рада предлогу, возможности уклониться отъ рѣшительнаго отвѣта и свалила все на тетушку: она не допуститъ до этого, да оно и безъ того не должно сладиться! Ну а если ужъ быть тому, то и я должна испытать себя: останусь ли я вѣрна себѣ, могу ли я дать слово ради тебя, или только ради себя самой -- что было бы уже лживымъ союзомъ.
-- Пусть же союзъ нашъ и будетъ самый чистый -- только не будемъ долго откладывать его. Позволь мнѣ на дняхъ съѣздить въ Зебенсдорфъ, чтобы просить твоей руки у матери твоей и у твоего опекуна.
Дѣвушка вдругъ поблѣднѣла какъ смерть, потомъ кровь бросилась ей снова въ лице.-- Матерь Божья!-- воскликнула она: -- какъ могла я до того забыться въ моемъ упоеніи! Этого нельзя сдѣлать! Оставьте это, ради Бога, голубчикъ-баринъ! Оставьте и меня! Откажитесь отъ меня!
-- Бригитта!
-- Откажитесь отъ меня! говорю вамъ... О Боже! Какое ужасное вознагражденіе получили бы вы тамъ за свою любовь, за вашу доброту, за ваши честные поступки, если бы увидѣли, съ какими лицами, съ какими гримасами приняли бы васъ тамъ. Нѣтъ, вы туда не поѣдете! Я не гожусь вамъ въ жены, я не стою васъ. Оставьте меня!
Онъ удержалъ ее сильною рукою.-- Я отпущу тебя только тогда, когда узнаю, что все это значитъ.
Она растерянно металась и избѣгала его взгляда.-- Вы не услышите тамъ ничего хорошаго обо мнѣ!...
-- Я не повѣрю ничему дурному.
Она высвободила наконецъ свои руки и тихо оттолкнула его отъ себя: -- Это вамъ не поможетъ;- вы не можете опозорить себя настолько, чтобы раздѣлить со мною ту вину, которая лежитъ на мнѣ одной.
-- Бригитта!... Что это значитъ?
Она потупила взоръ и, помолчавъ, сказала:-- Мнѣ выдадутъ тамъ такой аттестатъ въ безнравственности, котораго я нигдѣ не могла бы предъявить.
-- Дальше! Говори дальше!-- Если ты не играла гнусной комедіи, то разсказывай же все; я наѣю право требовать отъ тебя всей правды!
Она умоляющимъ жестомъ сложила рука.-- Тайна эта не только моя, но касается и другихъ.
-- Ты хочешь сказать: другаго?
Она молчала, дрожа отъ ужаса, потомъ беззвучно произнесла, схватившись рукою за голову:-- Я виновата, потому что совершила необдуманный поступокъ; я не знала, не могла вообразить себѣ, какъ дорого я могу за него поплатиться.
-- Я хочу знать твою вину. Правду! Говори правду! настаивалъ онъ.
-- Правда ничего не измѣнитъ; лучше будетъ, если я уйду отъ васъ и вы меня забудете.
-- Въ такомъ случаѣ, я самъ все разузнаю на мѣстѣ, сказалъ онъ суровымъ тономъ.
Она взглянула на него умоляющимъ взоромъ:-- Не дѣлайте этого!
-- А вы до тѣхъ поръ останетесь здѣсь.
-- Ни за что въ свѣтѣ.
-- Вы останетесь -- говорю вамъ.
Маленькая Августа, о которой всѣ забыли и которая уже давно сидѣла, прекративъ свою забаву, вдругъ разсудила, что отецъ ея и Бригита ссорятся, и горько заплакала.
-- Боже мой! мы испугали ребенка! воскликнула Бригитта и побѣжала успокоивать дѣвочку.
Густавъ покачалъ головою. Неужели подъ этимъ, всегда обдуманнымъ, даже разсудительнымъ обращеніемъ, въ которомъ не замѣтно было ни искры сдержанной страсти, ни томной нѣги сказывающагося непостижимаго желанія, могло скрываться то безмятежное, ужасное легкомысліе, которое заставляетъ такъ сильно страдать потому именно, что оно не сознаетъ, какую боль оно причиняетъ?... Нѣтъ; это невозможно!... Однако она сама сказала...
Онъ подошелъ къ дѣвушкѣ, стоявшей на колѣняхъ передъ ребенкомъ, и сказалъ: -- Бригитта, завтра вы съ малюткою поѣдете въ имѣніе къ тетушкѣ и останетесь тамъ до тѣхъ поръ, пока не получите вѣсти обо мнѣ!
Она отрицательно покачала головою.
-- Если я когда нибудь былъ вамъ дорогъ... началъ онъ, грустно улыбаясь, мягкимъ, взволнованнымъ голосомъ.
Она сложила руки на груди и взглянула на него.
-- Дайте же вашу руку, въ знакъ привязанности.
Она глубоко вздохнула, потомъ протянула ему правую руку, дрожащую, влажную, холодную. Онъ вздрогнулъ въ свою очередь, когда почувствовалъ на своей рукѣ прикосновеніе ея горячихъ губъ, и выбѣжалъ изъ сада.