Приключенія Далинды, Повѣстъ -- Аріодантъ и Женевра, Бой Ринальда съ Альбанскимъ Герцогомъ Полинесомъ. Смерть Полинеса. Невинность Женевры. Рыцарь въ черныхъ доспѣхахъ. Тайна.
Все земнородное живетъ
Въ ладу или въ разладѣ;
Но полъ на полъ не возстаете
Не думаетъ о ядѣ:
Медвѣдь съ медвѣдицей въ лѣсахъ
Блуждаетъ безопасно,
Левъ мирно съ львицей спитъ въ степяхъ
Подъ кровомъ ночи ясной,
Волкъ уживается съ своей
Сердит ою волчицей,
Быкъ ладитъ до послѣднихъ дней
Съ рогатою телицей.
Но что бываетъ у людей?...
Какъ-бы рукой Мегеры
Зажженъ у нихъ огонь страстей,
И нѣтъ страстямъ ихъ мѣры:
Съ женами у мужей разладь,
Раздоры и упрёки,
И ложе брачное кропятъ
Горючихъ слёзъ потоки.
Но тольколь? нѣтъ! бываютъ дни,
Когда на ложѣ брачномъ
Потоки крови льютъ они
Въ ожесточеньи мрачномъ.
Мнѣ кажется, что тотъ гнѣвитъ
И Бога и природу,
Кто пола нѣжнаго не чтитъ,
Кто, давъ рукамъ свободу,
Немилосердый бой ведетъ
Съ крававицей младою;
Но тотъ, кто ядъ ей подаетъ,
Иль, варварской рукою.
Заносить ножъ на грудь ея,
Или силокъ на шею,
Тотъ -- адскій духъ, иначе я
Назвать его не смѣю.
И какъ назвать, и чѣмъ почесть
Разбойниковъ жестокихъ,
Что дѣву вздумали известь
Въ глуши долинъ глубокихъ,
Въ непроходимой тьмѣ лѣсной,
Забывъ и стыдъ и совѣсть?
Предоставляю ей самой
Развить подробно повѣсть.
Она разстроена была,--
Спокоившись не много,
Передъ Ринальдомъ начала
Такъ говорить дорогой:
"Я разскажу тебѣ сквозь слезъ
О страшныхъ злодѣяньяхъ,
Какихъ Микены и Аргосъ
И Ѳивы въ истязаньяхъ
И всѣ жестокіе края
Не совершали въ мтрѣ.
И солнце, всюду свѣтъ лія,
У насъ въ густомъ эѳирѣ
Его не хочетъ расточать
Во все теченье года,
Не хочетъ нѣжить и ласкать
Жестокаго народа.
"Гнать недруга не есть порокъ,--
Такъ въ мірѣ было вѣчно;
Но тотъ, какъ извергъ тьмы жестокъ,
Кто ножъ безчеловѣчно
Вонзаетъ въ грудь, что имъ всегда
И билась и дышала....
Но я, какъ минула бѣда,
Все разскажу сначала,
Всю истину я обнажу,
За что злодѣи эти
Въ сей часъ вели меня къ ножу,
Раскинувъ хитро сѣти.
"Еще дитятей я была,
Какъ ко Двору въ служенье
Меня царевна приняла;
И честь и уваженье
И царской дочери любовь --
Все, все я тамъ снискала,
И мнѣбъ лишь жить, когдабъ любовь
Меня не обуяла.
Изъ царедворцевъ всѣхъ милѣй,
Милѣе всѣхъ въ подлунной
Казался для моихъ очей
Альбанской Герцогъ юной.
"Повидимому онъ и самъ
Въ меня влюбился страстно...
Понятна рѣчь другаго намъ,
Лицо мы видимъ ясно,--
Но можноль сердце разгадать
И видѣть все въ немъ злое?
Я... я дерзнула принимать
Любовника въ покоѣ!...
Да и въ какомъ покоѣ? тамъ,
Гдѣ съ юною царевной
По цѣлымъ сиживалъ часамъ
Родитель ежедневно.
"Тамъ драгоцѣнности она
Отборныя хранила;
Тамъ ночи въ мирномъ лонѣ сна
Нерѣдко проводила.
Съ наружной стороны примкнутъ
Балконъ къ тому покою;
На немъ отрадныхъ я минутъ
Ждала своей чредою;
Съ него свитую изъ вервей
И лѣстницу спускала,
И Герцога во тьмѣ ночей
Въ объятья принимала.
"И часто, часто повторять
Случалося намъ то же;
Царевна какъ-то всё мѣнять
Свое побила ложе:
То лѣтній зной ей спать мѣшалъ,
То хладъ сырой осенній.
Никто никакъ не замѣчалъ
Любовныхъ посѣщеній;
Покой нашъ прямо выходилъ
Къ развалинамъ забытымъ,
И мимо насъ не проходилъ,
Никто путёмъ небитымъ.
"Шли мѣсяцы, межъ тѣмъ какъ мы,
Незнавшіе печали,
Подъ кровомъ благотворной тьмы
Въ восторгахъ утопали;
Во мнѣ день это дня любовь
Сильнѣе разгаралась,
Я ни изъ знаковъ, ни изъ словъ
Его не догадалась,--
А догадаться бы могла --
Что онъ меня не любитъ,
Что въ немъ душа коварна, зла,
Что онъ меня погубитъ"
"Однажды, въ думу погружёнъ,
Передо мной несчастной
Коварный высказалъ, что онъ
Влюбленъ въ Женевру страстно.
Давноли къ ней зажглась въ немъ страсть,
Не знаю, не открою;
Но посуди, какую власть
Взялъ Герцогъ надо мною!
Онъ, не краснѣя, мнѣ въ своей
Любви къ другой открылся,
И помощи моей злодѣй
Просить не постыдился"!
"Онъ говорилъ, что не питалъ
Къ Женеврѣ страсти нѣжной,
Но мнимой страстью прикрывалъ
Свой умыселъ надежной;
Что, пристрастивъ ее къ себѣ,
Въ бракъ съ ней вступить намѣренъ;
Что снизойдетъ къ его мольбѣ
Самъ царь, въ чемъ онъ увѣренъ:
Другой не смѣлъ бы при Дворѣ
Надеждой льститься сею,
Но онъ,-- онъ первый по царѣ
Породою своею.
"Онъ увѣрялъ, что если мы ой
Своей достигнетъ цѣли,
И будетъ царскою роднёй,
О чемъ отъ колыбели
Мечталъ, мечту въ душѣ храня
Съ заботой безпокойной;
То не забудетъ ввѣкъ меня
И наградитъ достойно;
И клялся, что забывъ жену,
Презрѣвъ весь подъ прекрасной,
Меня всегда, меня одну
Любить онъ будетъ страстно.
"Я имъ и для него жила,
Осѣтившисъ любовью,--
И не умѣла, не могла
Прибѣгнуть къ прекословью;
Чего бы въ жертву я принесть
Ему не захотѣла?...
При первомъ случаѣ завесть
Объ немъ я рѣчь успѣла,
Какъ предъ соперницей моей
Его я выхваляла!
Какъ страсть настойчиво я въ ней
Къ нему воспламеняла!
"Свидѣтель Богъ, что я объ немъ
Отъ всей души радѣла,
Но предъ царевною ни въ чемъ,
Къ несчастью, не успѣла,
И не могла,-- другой предметъ
Увлекъ ея вниманье;
Имъ, имъ однимъ ей красенъ свѣтъ,
О немъ ея мечтанье.
У насъ былъ рыцарь молодой,
Привѣтливой, прекрасной,--
И онъ-то овладѣлъ душой
Моей царевны страстной.
"Онъ изъ Италіи пришолъ
На Сѣверъ съ младшимъ братомъ,
И скоро славу приобрѣлъ
Завидную булатомъ;
Онъ всѣхъ Шотландцевъ помрачилъ
На свѣтломъ полѣ боя.
Нашъ царь отъ сердца полюбилъ
Безстрашнаго героя
И, какъ любимцу своему --
Какъ избранному другу,
Далъ множество земель ему "
За вѣрную услугу.
"Аріодантъ -- такъ звался сей
Герой непобѣдимый --
Царемъ, какъ лучшій изъ вождей,
И чтимый и любимый,
Еще милѣй царевнѣ былъ
По нѣжности взаимной.
О, какъ Женевру онъ любилъ!...
Нѣтъ! ни Везувій дымной,
Ни Этна въ глубинѣ своей,
Ни Троя въ дни печали
Живѣе, пагубнѣй, сильнѣй
Огней не пораждали.
"О, сколько разъ царевну я
Молила, убѣждала!
И все напрасно,-- страсть ея
Мольбамъ не уступала.
О Герцогѣ моемъ она
И слышать не хотѣла;
Всегда любви своей вѣрна,
Досадою кипѣла,
И всякой разъ въ ея очахъ
Презрѣнье выражалось,
Когда о Герцогѣ въ рѣчахъ
Мнѣ намекать случалось*
"He разъ онъ слышалъ мой совѣтъ
Безплодный трудъ оставить.
Когда надежды болѣ нѣтъ
"Любить себя заставишь;
И я, какъ ни была скромна,
Предъ нимъ открыла ясно,
Что дочь царева влюблена
Въ Аріоданта страстно,
Такъ страстно, что и рѣки водъ
И Океанъ безбрежной
Ни полу-искры не зальётъ
Въ пожарѣ страсти нѣжной.
"Альбанскій Герцогъ -- Полинесъ --
Изъ тайны сей плачевной
Узналъ, что трудъ его изчезъ,
Что презрѣнъ онъ царевной,--
Въ глазахъ ея другой милѣй!...
И, гордости послушной,
Перенести обиды сей
Не могъ онъ равнодушно.
Погасла прежняя любовь,
И, ненависти сила,
Надменнымъ овладѣвъ, всю кровь
Въ немъ желчью напоила.
"И онъ, ожесточась душой,
Рѣшился въ ту же пору
Между влюбленною четой
Навѣкъ посѣять ссору,
Навѣкъ враждой союзъ сердецъ
Расторгнуть ихъ заставить
И, царскій помрачивъ вѣнецъ,
Царевну обезславишь.
Никто еще не замышлялъ
Хитрѣй, гнуснѣе, кова;
Злодѣй отъ всѣхъ его скрывалъ
И мнѣ объ немъ -- ни слова,
"Чтобъ довершишь начатый трудъ,
Сказалъ онъ мнѣ уныло:
"Далинда!-- такъ меня зовутъ --
Далинда, другъ мой милой!
Ты знаешь,-- древо пять-шесть разъ
Руби подъ корень самой,--
Оно, въ отростки раздробясь,
Ростешь себѣ упрямо:
Такъ и съ любовію моей;
Презрѣнный, безнадежной --
Я съ каждымъ днемъ сильнѣй, сильнѣй
Пылаю страстью нѣжной,
"Ужъ мнѣ ее не утолить
Существенностью сладкой!
О, дай, дай мнѣ себя польстить
Таинственной загадкой
И -- распаленное -- вполнѣ
Насытить вображенье!...
Не откажи, Далинда, мнѣ,--
Въ завѣтное мгновенье,--
Когда Женевра будетъ спать,--
Во всемъ ея уборѣ,
При лунномъ свѣтѣ -- мнѣ предстать
Съ отрадою во взорѣ.
"И локоны завей, разбей
И убери такъ точно,
Какъ завиты они у ней,
И, въ часъ явясь полночной,
Съ балкона лѣстницу спусти,
Какъ важивалось прежде,
А я не премину притти
Въ плѣнительной надеждѣ,
Что, обнимаючи тебя,
Я обойму царевну:
Такъ, обманувши самъ себя,
Я скорбь смягчу душевну."
"Такъ говорилъ онъ мнѣ, и я,
Собою не владѣя,
За истину, въ часъ забытья,
Почла обманъ злодѣя.
Я съ лѣстницею на балконъ,
Въ царевниномъ уборѣ,
Иду, стою и жду,-- и онъ --
Злодѣй -- какъ-тушъ на горе!
Пока не совершилось зло,
Я ничего не знала,
Мнѣ и на мысли не пришло
Одуматься сначала.
Передъ размолвкой роковой
За милую царевну
Аріодантъ и Герцогъ мой
Свели пріязнь душевну.
"Я удивляюсь, говорилъ
Однажды Герцогъ другу,
За что такъ мало ты цѣнилъ
Всегда мою. услугу,
Тогда какъ я тебя люблю
И уважаю вѣчно,
И тайны всѣ съ тобой дѣлю
Съ невинностью безпечной"
"Ты вѣрно знаешь, что у насъ
Съ Женеврою прекрасной
Давно ужь существуетъ связь,
И понимаешь ясно,
Что я давно хочу отца
Просить о бракѣ съ нею;
За чѣмъ тебѣ дѣлить сердца?
Ей небывать твоею!
Клянуся Богомъ, еслибъ я
Въ твоемъ былъ положеньи,--
Не сталъ бы виться вкругъ нея
Въ несчастномъ ослѣпленьи."
--И я тебѣ, другой въ отвѣтъ,
Дивлюся чрезвычайно;
Я прежде этотъ милый цвѣтъ
Лелѣялъ думой тайной,
Я прежде полюбилъ, чемъ ты
Замѣченъ былъ Прекрасной.
Ты вѣдаешь, что нѣтъ четы
На свѣтѣ болѣ страстной,
Единственный ея обѣтъ --
Супругой быть моею;
Ты знаешь,-- въ чемъ сомнѣнья нѣтъ
Что не любимъ ты ею.
--Ты самъ несправедливъ ко мнѣ,
Самъ дружеству невѣренъ,--
И я же у тебя въ винѣ!...
Я, впрочемъ, не намѣренъ
Тебѣ мѣшать, лишь овладѣй,
Какъ я, ея душою....
Скажи мнѣ, почему бы ей
Не быть моей женою?
Ты счастливъ милостью царя,--
Я тожъ,-- мы равны долей;
Но я, судьбѣ благодаря,
Любимъ царевной болѣ.--
"Вотъ-какъ ты, Герцогъ возразилъ,
Любовью ослѣпился!
Ты думаешь, что ты ей милъ,--
Я тѣмъ же льщусь и льстился...
Но кто изъ насъ съ тобой правѣй,
На опытѣ покажемъ:,
Какъ что у насъ бывало съ ней,
Другъ другу перескажемъ.
Смотри, Аріодантъ, не скрыть
Ни тайны другъ отъ друга,
И кто успѣетъ побѣдить,
Тому она супруга."
Я радъ, я клятву датъ готовъ,
Что вѣчно не открою
За тайну ввѣренныхъ мнѣ словъ
Наединѣ тобою;
Ты въ томъ же, Герцогъ, побожись,
Чтобъ тайнъ моихъ не знали.--
Условится, поклялись
И Крестъ поцѣловали.
Давъ слово -- тайны сохранить
Во глубинѣ душевной,
Аріодантъ сталь говоришь
Про связь свою съ царевной.
Онъ безъ утайки все открылъ,
Что у него съ ней было;
Сказалъ, что онъ одинъ ей милъ,
Что клятва есть отъ милой
И на словахъ и на письмѣ:
"Твоею буду вѣчно!"
Что онъ у ней и на умѣ
И въ глубинѣ сердечной;
Что если запретитъ отецъ
Ему съ ней обручиться,--
Она ни съ кѣмъ ужъ подъ вѣнецъ
Идти не согласится;
"Что, столько знаменитыхъ дѣлъ
Свершивъ въ войнѣ кровавой,
Увѣковѣчить онъ успѣлъ
Царя и царство славой;
Что Государь его труды
Всегда цѣнилъ и цѣнитъ
И, проложившему слѣды
Къ величью, не измѣнитъ,
И съ дочерью его своей --
Съ Женеврой -- сочетаетъ;
Что, наконецъ, онъ -- милый ей --
Её своей считаетъ.
"Вотъ, въ заключенье отъ сказалъ,
Вотъ наши отношенья!
Кто счастливѣй меня? кто зналъ
Невиннѣй наслажденья?...
Другаго я и не ищу,--
Нѣтъ, нѣтъ! избави Боже,
Пока ее не заключу
Въ объятья въ брачномъ ложѣ!
Да и надежда бы тщетна
Была на все другое;
Я знаю, какъ она скромна,--
Я за нее въ покоѣ."
"Аріодантъ пересказалъ
Всю чувствъ сердечныхъ повѣсть,
Открылъ, чѣмъ онъ себя ласкалъ
И что внушала совѣсть.
Тутъ Герцогъ, думавшій давно
Его поссоришь, съ милой,
"Нѣтъ, нѣтъ! сказалъ, мнѣ суждено
Совсемъ другое было;
Я счастливѣй тебя стократъ,
И самъ ты скажешь то же,
Узнавъ про тьму моихъ отрадъ --
Одна другой дороже.
"Повѣрь,-- ты ею не любимъ,
Она тебя проводитъ,
И часто, какъ вдвоемъ сидимъ,
Рѣчь о тебѣ заводитъ
И надъ любовію твоей
Смѣется, что есть силы. "
Со мной у ней идетъ ладнѣй,
У насъ... послушай милый,
Не буду ничего таишь,
Затѣмъ что далъ присягу,--
А лучшебъ остальное скрыть
И далѣе ни шагу.
"Я въ мѣсяцъ по пяти ночей,
По десяти и болѣ
Въ объятьяхъ провожу у ней
И нѣжуся на волѣ...
Суди же, кто изъ насъ двоихъ
Счастливѣй,-- я ли, ты ли?...
Тебя въ святой восторговъ часъ
Словами лишь кормили....
Не ты,-- я милъ ея очамъ;
Мой верхъ! я торжествую!
Оставь ее за мной, а самъ
Сыщи себѣ другую."
--Нѣтъ, нѣтъ! не вѣрю! возразилъ
Аріодантъ съ досадой;
Ты эту сказку сочинилъ,
Чтобъ съ ней -- съ моей отрадой --
Меня разсорить клеветой
Презрѣнною, безстыдной.
Поддержишь ли ты отзывъ свой
Объ ней чрезчуръ обидной?
Безжалостный врагъ клеветы
И правды обожатель,
Л докажу мечемъ, что ты
Не лжецъ лишь, но предатель.--
"Смѣшно бы, Герцогъ отвѣчалъ,
Смѣшно бы, право, было
Принять убійственный металлъ
И воруженной силой
Доказывать, что я могу
Открыть на дѣлѣ ясно."
Внимая тайному врагу,
Аріодантъ несчастной
Оцѣпенѣлъ, оледѣнѣлъ,
И вѣрнобъ умеръ съ горя,
Когдабъ во всемъ повѣрить смѣлъ,
Съ клеветникомъ не споря.
"И съ мертвой блѣдностью ланитъ,
И скрежеща зубами,--
"Даю обѣтъ, онъ говоритъ
Дрожащими устами,
Даю обѣтъ -- отстать отъ ней --
Отъ щедрой предъ тобою
И отъ скупой передъ моей
Любовью огневою,--
Когда, въ полночной тишинѣ
Ввѣряясь съ ней отрадамъ,
Завидный жребій свой вполнѣ
Моимъ покажешь взглядамъ."
--Радъ! молвилъ Полинесъ, дай срокъ,--
Я все тебѣ открою.--
Разстались. День -- другой протёкъ,--
И я своей чредою
Назначила въ извѣстный часъ
Любовнику свиданье;
А онъ, исполнить торопясь
Коварное желанье,
Далъ знать сопернику, чтобъ тотъ
На грустный смотръ явился,
Какъ только срочный часъ придётъ,--
И межъ развалинъ скрылся,
"И предъ балкономъ указалъ
Ему пріютъ онъ тайной.
Аріодантъ подозрѣвалъ
Тутъ ковъ необычайной:
Не замышлялъ ли врагъ завлечь
Его туда нарочно
И въ грудь вонзить коварный мечъ
Порою полуночной,
А. не предательство ему
Открытъ Женевры милой,
Плѣнившейся другимъ,-- чему
Повѣрить трудно было.
"Аріодантъ на вражій зовъ
Притти не побоялся,
Но не одинъ,-- всё тайный ковь
Несчастному мечтался.
Есть у него любимый братъ
По имени Лурканій,
Со славою стократъ булатъ
Вращавшій въ бурной брани;
Лурканій чудо -- не герой
На битвахъ и на вѣчѣ,--
Одинъ десятерыхъ собой
Онъ замѣнялъ на сѣчѣ.
"Его-то онъ съ собою взялъ
Во всемъ вооруженьи,
Но тайнъ ему не открывалъ
Въ несчастномъ положеньи,--
И межь развалинъ помѣстивъ
Въ извѣстномъ отдаленьи:
"Когда услышишь мой призывъ,
Проговорилъ въ смущеньи,
Явись ко мнѣ; но слушай, братъ,
Не приходи безъ зова;
Такъ я хочу, законъ мой святъ
И вопреки ни слова!"
--Не бойся, отвѣчаетъ тотъ,
Все сдѣлаю, что можно.--
Аріодантъ идетъ вперёдъ
И -- скрылся осторожно
Въ глуши подъ кровомъ тишины,
Насупротивъ балкона.
Съ другой выходишь стороны
Врагъ чести, врагъ закона
Коварный Полинесь, и знакъ
Мнѣ подаетъ условной.
Я не предвидѣла никакъ
Въ семь дѣлѣ злобы кровной.
"Я выступаю на балконъ
Въ одеждѣ бѣлоснѣжной
И въ золотѣ со всѣхъ сторонъ,
На голову небрежно
Накинувъ токъ въ букетахъ розъ.
Стоящихъ діадимой,--
Плѣнительный уборъ волосъ,
Царевной лишь носимой.
Я выступаю на балконъ,
И можно видѣть было
Меня въ лицо со всѣхъ сторонъ
Въ полуночи унылой.
"Лурканій между тѣмъ, боясь,
Чтобъ съ братомъ не случилось
Какой нибудь бѣды въ сей часъ,--
А можетъ быть, родилось
И любопытство у него
И мысли возмутило,--
Тишкомъ, не молвивъ ничего,
Какъ бы влекомый силой,
Перебирался въ потьмахъ,
Шелъ, шелъ,-- остановился
И тайно, въ десяти шагахъ
Отъ брата помѣстился.
"Не зная вовсе ни о чёмъ,
Въ царевниной одеждѣ
Я вышла на балконъ тайкомъ,
Какъ говорила прежде,
Гдѣ часто Полинеса я
Въ ночной тиши встрѣчала.
Луна, дрожащій свѣтъ лія,
Уборъ мой осребряла.
У насъ, скажу тебѣ, герой,
Съ Женеврою есть сходство,
Чуть разнятся между собой
И станъ нашъ и дородство.
"Сокрывшися въ глухой дали,
Въ полуночномъ туманѣ,
Не быть на счётъ мои не могли
Насчастные въ обманѣ; --
И Герцогъ наконецъ достигъ
Меты своей презрѣнной!
Но что почувствовалъ въ сей мигъ
Аріодантъ смущенной?
Предатель чести -- Полинесъ
На лѣстницу ногою
И -- на балконъ мгновенно взлѣзъ,
И -- былъ уже со мною.
"Я бросилась и обвилась
Вокругъ него руками,
И въ щоки и въ уста впилась
Горячими устами,
Какъ наживалось у меня
При каждомъ посѣщеньи.
Злодѣй, себѣ не измѣни,
Въ притворномъ восхищеньи
Ни поцѣлуевъ не щадитъ
Ни ласки сладострастной"
Аріодантъ вдали стоитъ
И -- все, все видишь ясно.
"Сраженный горестью, тогдажь
Онъ умереть рѣшился,
Поставилъ на эфесъ палашъ
И къ острею склонился.
Лурканій, вѣчно нѣжный братъ,
Безславья зритель грустной.
Былъ удивленіемъ объятъ,
Смотря, какъ Герцогъ гнусной,--
Котораго онъ не узналъ,--
Въ объятья принятъ мною,
И къ безнадежному предсталъ
Съ простертою рукою.
"Замедли онъ -- сей нѣжный братъ --
Одною лишь минутой,
Иль будь подалѣе,-- булатъ
Свершилъ бы подвигъ лютой.
"Прочь, прочь убійственный металлъ
Отъ груди сей ревнивой!
Лурканій брату закричалъ,
Приближась торопливо.
Какъ! изъ-за женщины умрётъ
Мой другъ, мой братъ могучій!...
Пусть всѣхъ ихъ вѣтеръ разнесётъ
Какъ облака зыбучи!
"Побереги остатокъ дней
Для лучшихъ дѣлъ -- для славы!
Она преступница,-- для ней
Готовь конецъ кровавый!
Она была тебѣ мила
До видѣнной измѣны;
Чреда любви твоей прошла,--
Забудь предметъ презрѣнный,
И мечь, пресѣчь готовый дни
Твои въ ночи сей темной,
Для обличенья сохрани
Женевры вѣроломной."
"Увидѣвъ брата предъ собой,
Любовникъ безутѣшной
Отсрочилъ замыслъ роковой,
Предпринятый поспѣшно,
Отсрочилъ до поры другой,--
Несчастнымъ жизнь -- страданье.
Онъ всталъ съ растерзанной душой
И шелъ, храня молчанье,
При нѣжномъ братѣ утаивъ
И скорбь души убитой
И бурный ярости порывъ
Съ кипящей кровью слитой.
"Влекомъ отчаяньемъ слѣпымъ,
Онъ, не сказавъ ни слова
Ни брату ни друзьямъ своимъ,
По утру изъ-подъ крова
Пустился въ путь; причину братъ
Да Герцогъ только знали,--
А всѣ другіе наугадъ
Судили, толковали;
Вездѣ объ немъ былъ разговоръ
Живой но не весёлый;
Объ немъ тужилъ, грустилъ и Дворъ
И города и сёлы.
"Прошло дней восемь; наконецъ
Какой-то путникъ входитъ
Съ ужасной вѣстью во Дворецъ
И прямо рѣчь заводитъ
Передъ царевной молодой,
И говоритъ Прекрасной,
Что въ безднѣ потонулъ морской
Аріодантъ несчастной;
Что онъ въ широкіе валы
Бушующаго моря
Самъ бросился съ крутой скалы,
Не переживши горя.
"Надумавшійся замыслъ свой
Свершить необычайной,
-- Такъ путникъ продолжалъ -- со мной
Онъ встрѣтился случайно.
"Ступай за мной" онъ говорилъ,
И послѣ предъ царевной
Скажи; по ней мнѣ свѣтъ немилъ;
Скажи, что рокъ мнѣ гнѣвной
Судилъ въ ночи, въ несчастный часъ,
Ужъ слишкомъ много видѣть...
Когдабъ я слѣпъ былъ въ этотъ разъ,
Менябъ такъ не обидѣть."
"На Капо-Бассо въ этотъ мигъ
Съ несчастнымъ мы стояли;
Все высказавъ, онъ въ море прыгъ,--
И волны заплескали
И надъ утопшимъ развились
Покровомъ погребальнымъ...
И я къ тебѣ, оставивъ мысъ,
Съ извѣстіемъ печальнымъ."
Женевра, выслушавши вѣсть
Съ тоскою безотрадной,
Не можетъ духа перевесть,
И градомъ потъ съ ней хладной.
"Чего не дѣлала она,
Чего не говорила,
Какъ въ спальнѣ осталась одна
И двери затворила!
То платье рвала, не щадя,
То кудри золотыя,
Аріодантовы твердя
Слова заповѣдныя:
Съ того ему сталъ свѣтъ немилъ,
Что рокъ жестокій, строгой
Ему несчастному судилъ
Увидѣть слишкомъ много!
"И скоро всюду горькій слухъ
О томъ распространился;
Упалъ у царедворцевъ духъ,
И царь самъ прослезился;
А сколько было слезъ у Дамъ
И у питомцевъ брани!..
Но ихъ всѣхъ болѣ въ дань скорбямъ
Несчастный лилъ Лурканій!
Онъ такъ былъ огорченъ, что самъ
Задумывалъ булатомъ
Прервать нить жизни и къ тѣнямъ
Сойти во слѣдъ за братомъ.
"И размышляя самъ съ собой,
Что братъ его безцѣнной
Женеврой разлученъ съ землёй,
Убитъ ея измѣной,
Въ отчаяньи рѣшился ей
Воздать жестокой местью.
Въ безумной слѣпотѣ своей
Не дорожилъ онъ честью,
Не побоялся потерять
Любовь къ себѣ цареву
И въ царствѣ ненавистнымъ стать,
Обидѣвъ прелесть-дѣву.
"И говорилъ передъ царёмъ,
Когда народъ, въ палатѣ
Собравшійся, кипѣлъ кругомъ:
"Рѣчь у меня о братѣ,--
Узнай, онъ дочерью твоей
Обиженъ былъ жестоко,
И разлучился съ ношей дней,
Блуждая одиноко.
Онъ видѣлъ самъ ея позоръ,--
Женевра стыдъ забыла,--
И жизнь злосчастному съ тѣхъ поръ
Была уже постыла.
"Мой братъ влюбленъ въ царевну былъ,
Я этаго не скрою,
"Но, скромный, онъ ее любилъ
Любовію святою,
И скромно ждалъ ея руки
Въ награду за услуги.
И чтожь? онъ обонялъ цвѣтки
Въ отрадные досуги,--
Другой -- всемъ древомъ овладѣлъ
И плодъ похитилъ сладкой,
Къ которому мой братъ не смѣлъ
Коснуться и украдкой."
"Тутъ разсказалъ подробно онъ,
Какъ, въ часъ полночи тёмной,
Женевра вышла, на балконъ
И приняла не скромно
Любовника,-- а кто онъ былъ,
Развѣдать не возможно;
Переодѣвшись приходилъ
Любовникъ осторожной.
"И справедливость этихъ словъ,
Сказалъ потомъ Лурканій,
Я подтвердить всегда готовъ
Въ рукахъ съ оружьемъ брани."
"Какъ бѣдный царь былъ огорченъ
Нежданнымъ симъ извѣстьемъ,
И потому, что очерненъ
Дочернинымъ безчестьемъ --
Чего не могъ провидѣть онъ
Въ царевнѣ непритворной,--
И потому, что принужденъ
Казнить ее позорно,
Когда какой нибудь герой
Не ополчится къ брани
И не докажетъ, кончивъ бой,
Что клеветалъ Лурканій!
"Тебѣ извѣстно, Государь,
Лурканій тутъ прибавилъ,
Какъ въ сей странѣ велося встарь,--
Не измѣнять намъ правилъ;
Извѣстно,-- женщина должна
Погибнуть безъ возврата,
Когда она обличена
Истцомъ въ дѣлахъ разврата,
И въ цѣлой мѣсяцъ не найдетъ
Защитника въ героѣ,
Который честь ея спасетъ
Съ истцомъ въ кровавомъ боѣ."
"И царь, считавшій клеветой.
Дочернино безчестье,
Отправилъ тою же порой
По областямъ извѣстье.
Что въ бракъ тому онъ дочь сулитъ,
Кто честь ея оправитъ.
И чтожь? никто къ ней не спѣшитъ,
Всѣмъ ужасъ сердце давитъ;
Всѣ другъ на друга поглядятъ
И -- далѣе отъ брани,
И грустно про себя твердятъ:
Непобѣдимъ Лурканій!
"Случися на бѣду ея --
Моей царевны бѣдной,--
Что, бросивъ родины края,
Пустился въ путь побѣдной
Любимый братъ ея Зербинъ,
И рыщетъ по чужбинѣ.
Когда бы онъ -- краса дружинъ --
Былъ здѣсь при сей годинѣ,
Когда бы онъ провѣдать могъ,
Что дѣется съ сестрою,--
Онъ вѣрнобъ ей въ бѣдѣ помогъ,
Не убоявшись бою.
"Межь тѣмъ царь далъ себѣ обѣтъ,
Судъ битвы упреждая,
Узнать, виновна или нѣтъ
Царевна молодая,
Не кроетсяль въ семь мракѣ дѣлъ
Чужихъ интригъ позорныхъ,--
И многихъ задержать велѣлъ
Дѣвицъ и Дамъ придворныхъ.
Вина царевнина стыда --
Я думала, быть худу
Со мной и съ Герцогомъ, когда
Задержана я буду.
"И въ полночь тайно изъ дворца
Я къ Герцогу бѣжала,
И съ томной блѣдностью лица
Ему пересказала,
Какой конецъ намъ угрожалъ,
Когда бы я не скрылась.
Онъ, похваливъ меня, сказалъ,
Чтобъ бѣдъ я не страшилась,
И отпустивъ со мной двоихъ
Проводниковъ, отправилъ
Въ одну изъ крѣпостей своихъ...
Злодѣй мнѣ ковы ставилъ.
"Теперь ты видишь, Государь,
Какъ я его любила,
Какія жертвы на алтарь
Любови приносила;
Ты видишь, долженъ ли онъ былъ
Мнѣ отвѣчать любовью?
И чтожь? онъ въ мысляхъ положилъ
Моей упиться кровью!
Ты видишь, можно ли, любя
Любовью негасимой,
Ласкать надеждою себя --
Взаимно быть любимой?
"Неблагодарный извергъ сей
Въ невзгоду усумнился
Въ любви и вѣрности моей...
Конечно, онъ страшился,
Чтобъ не открыла я въ свой часъ
Его крамолы темной.
Злодѣй, искусно притворясь,
Меня отправилъ скромно
Въ свой замокъ, гдѣ бы въ тишинѣ.
Я скрылась безопасной,
А между тѣмъ конецъ онъ мнѣ
Приготовлялъ ужасной.
"Онъ далъ проводникамъ приказъ.
Какъ вступимъ въ чащу лѣса,
Убить меня... и въ этотъ часъ,
По звѣрству Полинеса,
Мнѣбъ, безъ тебя, уже не жить,
Не нѣжить взора свѣтомъ.
Нотъ-каково любви служить
И жить на свѣтѣ атомъ!"
Такъ продолжала свой разсказъ
Далинда молодая,
То перелѣсками несясь,
То полемъ проѣзжая.
Какъ радъ былъ пламенный герой,
Готовившійся къ сѣчѣ
За честь царевны молодой,--
Какъ радъ съ Далиндой встрѣчѣ!
И если прежде онъ желалъ
За бѣдную вступиться,--
Теперь горѣлъ, теперь пылалъ
За честь ея сразиться;
Теперь защитникъ красоты
Отъ спутницы подробно
Узналъ весь замыслъ клеветы,
Всѣ козни мести злобной;
И въ Сан-Андрусъ во весь опоръ
Съ сопутницею мчится,
Гдѣ грустный царь и грустный Дворъ
Отчаяньемъ томится,
Гдѣ поединкомъ долженъ былъ
Надъ дѣвою несчастной
Рѣшиться судъ. Ринальдь спѣшилъ
Разрушишь ковъ ужасной.
Вблизи отъ городскихъ воротъ
Онъ и щитоносца встрѣтилъ,
Про все распрашивалъ, и вотъ
Какъ тотъ ему отвѣтилъ:
"Оставивъ родины края,
Могучій грозной силой
Для защищенія ея --
Царевны нашей милой --
Какой-то Рыцарь прискакалъ
Въ доспѣхѣ небываломъ;
Никто его здѣсь не узналъ.
Онъ вѣчно подъ забраломъ;
Сей тайны даже стременной
Никакъ не разгадаетъ,
И при распросамъ онъ съ божбой:
"Не знаю!" отвѣчаешь."
Вотъ путники ужъ у воротъ;
Далинда оробѣла,
Смѣшалась и никакъ вперёдъ
Пускаться не хотѣла,
Но согласилася потомъ,
Повѣрившись Герою.
Вороша заперты кругомъ;
Увидѣвъ предъ собою
Привратника, Ринальдь спросилъ,
За чѣмъ ихъ затворили;
"За тѣмъ, привратникъ говорилъ,
Что всѣ при битвѣ были,
Которая у пришлеца
Съ Лурканіемъ зажглася
Вдвоемъ -- у дальняго конца,--
Она ужь началася;
Въ лугу довольной ширины
Сраженье происходитъ."
И ворота отворены,
И Рыцарь въ городъ входитъ.
Весь городъ пустъ, всѣ, на бою,--
Туда Ринальдъ направилъ
Коня, а спутницу свою
Въ гостинницѣ оставилъ.
Сказавъ, чтобъ тамъ его ждала,
Пока онъ возвратится.
Окончивъ важныя дѣла,
Самъ вихремъ къ лугу мчится,
Гдѣ два безтрепетныхъ бойца
Другъ друга поражаютъ,
И что ударъ, то ихъ сердца
Неистовѣй пылаютъ:
Одинъ на гибель красоты
Разжогь свой гнѣвъ кровавой,
Другой за жертву клеветы
Сражается со славой.
Шесть пѣшихъ рыцарей кругомъ,--
На нихъ уборъ богатый;
Блистаютъ златомъ и сребромъ
И шлемы ихъ и латы;
И Коннетабль -- и Полинесь
На жеребцѣ красивомъ
Летаетъ тамъ, гдѣ копій лѣсъ,
Въ восторгѣ суетливомъ.
Надежда сладкая сбылась,
Женеврѣ нѣтъ спасенья!
Онъ видѣлъ -- гибель ужь вилась
Надъ бѣдной жертвой мщенья.
Ринальдъ прорѣзался въ народъ,--
Баярдъ его рѣтивой,
Какъ буря, сквозь толпы вперёдъ
Летитъ нетерпѣливо --
И проложилъ широкій слѣдъ
Владѣльцу Монт-Альбана.
Всѣ видятъ въ немъ героевъ цвѣтъ".
Красу и радость стана.
Уже Ринальдь передъ царемъ,
И всѣ его обстали,
И мысль и взоры всѣхъ на немъ,
И всѣ ему внимали.
"Вели, Монархъ, сказалъ Герои,
Вели пресѣчь сраженье!
Падетъ ли тотъ или другой --
Безвинно ихъ паденье:
Одинъ себѣ вообразилъ,
Что въ бой за правду идетъ,-- "
И онъ не правъ, онъ погрѣшилъ,
И самъ того не видитъ;
Что брата старшаго въ морской
Пучинѣ погрузило,
То брату младшему на бой
Оружіе вручило;
"Другой, невѣдая крамолъ,
И вашихъ дѣлъ не зная,
Спасти красавицу пришолъ;
Для ней онъ, въ бой вступая,
Какъ благородный человѣкъ,
Готовъ погибнуть съ честью,.
Но я съ спасеньемъ ей притекъ
И съ гибельною местью
Тому, кто смѣлъ ее чернить
Безстыдной клеветою.
Вели сраженье прекратить,--
Я всё тебѣ открою."
И сладостная рѣчь и видъ
Героя величавый --
И все царю прервать велитъ
Невольно бой кровавый.
Всѣ смолкли, тишина кругомъ,--
И рыцарь благородной
Передъ царемъ, передъ Дворомъ,
Передъ толпой народной
Съ начала до конца раскрылъ,
Пересказалъ подробно,
Какъ Полинесъ царевнѣ мстилъ,
Какъ строилъ ковъ ей злобной,
И сказанное доказать
Оружьемъ вызывался.
Велѣли Полинеса звать,--
Предатель показался;
Онъ трепеталъ, но возражалъ
Безсовѣстно Герою.
"Въ бои! бой рѣшитъ, Ринальдо сказалъ,
Кто правъ изъ насъ съ тобою!"
И тотъ и тотъ вооруженъ,
Готово поле брани;
Нажаты ноги у стременъ
И сжаты копья въ длани.
Какой восторгъ объялъ сердца
Монарха и народа!
Всѣ ждутъ съ веселіемъ лица,--
Вотъ, вотъ пройдётъ невзгода,
Вотъ самъ Господь воззритъ съ небесъ
Къ царевнѣ обнесённой!
Всѣ знали, кто былъ Полинесъ
Коварной, непреклонной...
И кто бы не былъ убѣжденъ,
Что этотъ замыслъ темной
Имъ и затѣенъ и ведёнъ
Противъ Женевры скромной?
Дрожащій, блѣдный -- онъ стоитъ,
Глядитъ и ждетъ сраженья.
Вотъ въ третій разъ труба трубитъ,--
Онъ, въ ужасѣ смятенья,
Копье назадъ; -- Ринальдъ, пустясь
Стрѣлой врагу навстрѣчу,
Намѣтилъ въ грудь, чтобы заразъ
Съ злодѣемъ кончитъ сѣчу.
Обѣтъ души его рука
Свершила не робѣя;
Копье до самаго древк а
Вонзилось въ грудь злодѣя.
Онъ на шесть отлетѣлъ локтей,
Могучимъ сбитый съ стремя;
Ринальдъ къ нему, Ринальдъ скорѣй
Шеломъ срываетъ съ темя;
Обезоруженный злодѣй,
Смирясь, пощады проситъ
И въ преступленьяхъ прежнихъ дней
Раскаянье приноситъ.
Еще во всей своея порѣ
Прощаясь съ жизнью красной,
Онъ открываетъ при царѣ
Весь замыслѣ свой ужасной"
Едва окончить онъ успѣлъ
И -- съ жизнію простился.
Монархъ душою просвѣтлѣлъ,
Разцвѣлъ, переродился,
Невинность дочери открывъ,
На гибель обреченной.
Онъ такъ былъ радъ и такъ счастливъ,
Какъ бы, вѣнца лишенной,
Опять, по волѣ горнихъ Силъ,
Вѣнчался имъ на царство.
О, какъ Ринальда онъ честилъ,
Открывшаго коварство!
Честимый Рыцарь снялъ шеломъ,--
И царь въ восторгѣ таетъ:
Знакомаго героя въ нёмъ
Нежданно онъ встрѣчаешь,--
И очи къ небесамъ возвелъ
Съ слезами умиленья....
А что же Рыцарь, что пришелъ,
Въ дни общаго смятенья,
Омыть младой царевны стыдъ
Рукою воруженной?...
Все замѣчая, онъ стоитъ,
Въ раздумье погруженной.
Царь проситъ, молитъ пришлеца
Открыть, кто онъ, отколѣ,
Хоть показать черты лица,
Поднять шеломъ -- не болѣ --
И мзду достойную принять
За подвигъ благородной.
Упрошенный рѣшился снять
Забрало всенародно,--
И чтожь открылося для глазъ?
Всѣ видятъ предъ собою...
Когда не скученъ мой разсказъ,-- *
Все послѣ вамъ открою.