Свиданіе Брадаманты съ Мелиссою. Пророчество Мерлина. Родословная Эстовъ. Явленіе тѣней предъ Брадаманттою, представляющихъ ея потомковъ. Совѣтъ Мелиссы, какъ освободить Рожера. Волшебный замокъ. Волшебное кольцо. Встрѣча Брадаманты съ Брюнелемъ.
О, кто мнѣ дастъ, въ священный часъ,
И сладостное слово
И звучный, переливный гласъ
И жаръ для пѣсни новой!
Необычайное пою,
И жаръ необычайной
Перезываю въ пѣснь мою
Изъ выси неба тайной.
Пою Монарха моего
Высокое рожденье
И предковъ доблестныхъ его --
Вселенной удивленье.
Скажи мнѣ Фебъ, свершая путъ
На колесницѣ свѣта,
Видалъ ли ты когда нибудь
Царей -- владѣльцевъ свѣта,--
Чей родъ и былъ и могъ бы быть
Славнѣй въ войнѣ и мирѣ,
И жилъ, и могъ бы пережить
Такъ много люстровъ въ мірѣ,
И, если пламень -- сей пророкъ,
Во мнѣ живущій вѣчно,
Не лживъ,-- преплывъ временъ потокъ,
Жить будетъ безконечно?...
Но славить родъ великій сей
Героевъ, дивныхъ въ мірѣ,
Не на моей, но на твоей
Сладкозвучащей лирѣ,
На коей нѣтъ боговъ отецъ,
Титановъ побѣдитель...
Вручи мнѣ, Богъ Искуствъ, рѣзецъ,--
И я, великихъ чтитель,
Трудовъ и силъ не пощажу,
И въ камень вѣковѣчной
Духъ жизни пламенной вложу
Рукою небезпечной.
Рѣзецъ, быть можетъ, въ первый разъ
Рукѣ моей измѣнитъ;
Но искушусь -- и свѣтъ, дивясь,
Труды мои оцѣнитъ...
Ко обратимся, между тѣмъ,
Къ тому, кого не можетъ
Спасти броня и щитъ и шлемъ,
Чье сердце совѣсть гложетъ;
О Графѣ рѣчь у насъ идешь,
О Маянцѣ безчестномъ.
Онъ полагалъ, что смерть найдетъ
Клермонка въ гротѣ тѣсномъ.
Низринувъ Брадаманту въ гротъ
Предательской рукою,
Смущенный -- онъ назадъ идетъ
Дрожащею стопою.
Туда, гдѣ конь его стоитъ,
Сгарая нетерпѣньемъ;
Презрѣвши честь, забывши стыдъ,
Покрытый преступленьемъ,
Онъ новымъ тою же порой
Злодѣйствомъ омрачился:
Онъ Брадамантина съ собой
Коня увесть рѣшился.
Оставимъ Графа, что, другимъ
Рывъ яму, самъ же въ ямѣ
Погибъ съ безславіемъ своимъ,
И обратимся къ Дамѣ,
Которой смерть и гробъ въ одно
Готовились мгновенье.
На жесткое упавши дно,
Она въ самозабвенье
Пришла; но вотъ встаетъ, идётъ
И -- видитъ предъ собою
Дверныя створки,-- это входъ
Къ обширному покою.
Вошла, глядитъ по сторонамъ,--
И показалось дѣвѣ,
Что тотъ покой былъ -- Божій храмъ
Подъ сводомъ вправѣ, влѣвѣ
Колонъ гранитныхъ рядъ стоишь
Архитектуры дивной;
Межь нихъ алтарь, надъ нимъ горишь
Въ лампадѣ безпрерывно
Огонь, отрадный для очей,
По зданью разливая
Сіянье тихое лучей
Отъ края и до края.
Святынею окружена
И сладкимъ умиленьемъ
Исполнясь, къ алтарю она
Съ колѣнопреклоненьемъ
Припала и мольбу творитъ,
Мысль къ небу устремилась.
Ботъ дверь противъ нее скрыпитъ,--
Скрыпитъ и отворилась;
И женщина изъ двери той
Выходитъ пожилая,
Съ простоволосой головой,
Безъ пояса, босая.
"Знай, Брадаманта, рѣчь она
Склонила къ Героинѣ,
Ты Силой Вышней призвана
Въ сію обитель нынѣ;
Я предузнала твой приходь,
Мнѣ гласъ Мерлина тайной
Предрекъ, что вступишь ты въ сей гротъ
Стезёй необычайной.
Я здѣсь ждала тебя давно,--
Часъ билъ, и я открою,
Что для тебя обречено
Въ грядущемъ подъ луною.
"Сей гротъ устроила рука
Мерлина чародѣя
Въ давно минувшія вѣка;
Здѣсь, страстью пламенѣя,
Какъ, можетъ быть, тебѣ самой
Давно уже извѣстно,
Онъ Дамой Озера младой --
Любовницей прелестной --
Обманутый, въ гробницу лёгъ
Изъ угожденья милой,
И разлучиться ужь не могъ
Съ гробницею унылой.
"Онъ тѣломъ мертвъ, но духомъ живъ,
И живъ дотолѣ будетъ,
Доколѣ Ангельскій призывъ
На судъ насъ не пробудитъ.
Гдѣ праведника -- наградитъ
А грѣшника -- накажетъ;
И гласъ въ немъ живъ, онъ говоритъ,
Онъ все изъ гроба скажешь
Тому, кѣмъ будетъ вопрошенъ;
Онъ знаетъ все, что было
И что сокрыто въ мглѣ временъ,--
Онъ дивенъ дивной силой.
"Я издали сюда пришла,
Меня въ краю далёкомъ
Заставили мои дѣла
Держать совѣтъ съ Пророкомъ;
Онъ все открылъ мнѣ, все вполнѣ,
О чемъ я вопрошала;
Но я тебя наединѣ
Здѣсь съ мѣсяцъ ожидала;
Мерлинъ, великій сей пророкъ,
Мнѣ не одно событье
Разоблачивъ, потомъ предрекъ
Твое въ сей день прибытье."
Сестра Риналъдова, дивясь,
Въ безмолвіи стояла
И, не спуская съ Феи глазъ,
Съ собою размышляла,
Во спѣлъ она иль наяву
Отрадны слышишь рѣчи.
И, скромно преклонивъ главу,
Спросила дѣва сѣчи;
"За что мнѣ эта благодать
И судъ о мнѣ высокій?
Какъ! обо мнѣ предвозвѣщать
Благоволятъ пророки!"
Но слышанное сладко ей --
Воинственной дѣвицѣ,
И съ спутницей идетъ своей
Къ таинственной гробницѣ,
Туда, гдѣ съ плотью заключёнъ
Мерлиновъ духъ пророчій.
То былъ ковчегъ, изъ камня онъ
Изсѣченъ; свѣтлый, очи
Онъ ослѣплялъ, обворожалъ
Сіяньемъ незаёмнымъ;
Онъ свѣтъ какъ пламя разливалъ
По сводамъ грота тёмнымъ.
По свойствуль мраморовъ какихъ,
Какъ факелы сіянье
Ліющихъ въ искрахъ огневыхъ;
Съ тоголь, что заклинанье
Совершено при блескѣ звѣздъ
Порой благопріятной
Въ свѣтилищѣ подземныхъ мѣстъ,--
Что болѣ вѣроятно,--
Повсюду яркій свѣтъ сіялъ
И чудныя картины
Въ роскошномъ зданьи освѣщалъ
И рядъ кумировъ длинный.
Красавица, смирясь душой,
Въ завѣтную обитель
Вступила трепетной стопой;
И -- бренной плоти житель --
Мерлиновъ духъ -- святой завѣтъ
Изрекъ ей громогласно:
"О, да исполнится обѣтъ
Души твоея прекрасной! *
Тебѣ удѣлъ сужденъ благой,
И будетъ плодъ,рожденный
Тобой, Италіи красой
И славою вселенной*
"Тобою древней Трои кровь
Сольется въ два потока
И возраститъ покой, любовь
И счастье, волей рока,
Для всѣхъ земель изъ рода въ родъ,
Отъ края и до края,
Отъ Тага до ЭвФратскихъ водъ,
Отъ Нила до Дуная;
Отъ крови рыцарской твоей
Рядъ выдетъ безконечной
Маркизовъ, Герцоговъ, Царей,
Достойныхъ славы вѣчной.
"А сколько воевъ и вождей!...
И всё -- твой потомки!
Отвагой, мудростью своей
Всѣ будутъ въ мірѣ громки,
Они Италію вездѣ
Побѣдами прославятъ,
Въ дни мира правду на судѣ
Безмездную поставятъ;
При Нумахъ, Августахъ своихъ
Италія воспрянетъ,
И вѣкъ златой, вѣкъ дней былыхъ,
Опять для ней настанетъ.
"Благословеніе небесъ
Почіетъ надъ тобою;
Онѣ зиждители чудесъ,
Ихъ вышнею судьбою
Отвѣка ты обручена
Рожеру молодому.
Мужайся, будь тверда, вѣрна
Намѣренью благому;
Наступитъ часъ, и близокъ онъ,
И врагъ, тобой сраженный.
Падетъ -- и будетъ возвращёнъ
Тебѣ Рожеръ безцѣнный."
Мерлинъ сказалъ и смолкъ, чтобъ дать
Волшебницѣ свободу
Предъ Брадамантой показать
Великую породу --
Ея потомковъ длинный рядъ
Съ блестящими дѣлами.
И духи передъ ней кипятъ,
Слетѣвшися роями --
Изъ ада иль съ эѳирныхъ странъ,--
Сказать вамъ не умѣю;
У всѣхъ различный видъ и станъ,
Всѣ съ поступью своею.
Тутъ, Брадамату взявъ съ собой,
Она въ часовню входитъ
И въ обведенный кругъ большой
Воинственницу вводитъ;
А что бы не была страшна
Духовъ кипящихъ сила,
Пятиугольникомъ она
Красавицу накрыла,
И заповѣдавъ ей хранить
Глубокое молчаніе,
По книгѣ начала творить
Съ духами совѣщанье.
И рой тѣней нахлынулъ вдругъ
Въ часовню туча тучей,
И рвется въ обведенный кругъ
Къ волшебницѣ могучей.
Но кругъ, какъ рвомъ или стѣной
Высокой обнесенной,
Пресѣкъ имъ путь, и стихъ ихъ рой)
И вкругъ черты священной
Тройной окончивъ оборотъ,
Онѣ, потупивъ очи,
Въ таинственный вступаютъ гротъ.
Гдѣ гробъ стоялъ пророчій,
И рѣчь волшебница вела
Съ Ринальдовой сестрою:
"Когдабъ названья и дѣла
Вскрывать передъ любою
Тѣхъ лицъ, что, не родясь, въ тѣняхъ.
Таинственною силой,
Предстали здѣсь -- въ твоихъ очахъ,--
Мнѣбъ ночи мало было.
Порядка времени держась,
Завѣтною порою
Объ избранныхъ однихъ разсказъ
На ту передъ тобою.
"Вотъ первый; какъ онъ схожъ съ тобой
Осанкою прелестной
И всемъ! Рожеровъ сынъ и твой,--
Въ Италіи чудесной
Онъ рода твоего главой
Величественной будетъ.
Предвижу я -- его на бой
И честь и месть пробудитъ,
И -- горе Поатье и вамъ,
Предатели Рожера!
Исполнится, въ урокъ вѣкамъ,
Надъ вами казни мѣра.
"Онъ, разгромивъ Ломбардскій тропъ,
Дидьера развѣнчаетъ;
Въ возмездье Эстъ и Кадаонъ
Героя ожидаетъ.
За нимъ идетъ Убертъ, твои внукъ,
Непобѣдимый въ сѣчѣ;
Онъ честь Гесперіи, и звукъ
Побѣдъ его далече
Откликнется и огласитъ
Всѣ, всѣ предѣлы свѣта;
Не разъ онъ Церковь защититъ
Отъ вражьяго навѣта.
"А вотъ Албертъ; младой герой
За храмомъ храмъ украситъ
Добычею въ войнахъ взятой,
А сынъ обезопаситъ
Въ Миланѣ власть свою -- Гугонъ
Распуститъ знамя съ змѣемъ.
Вотъ и Ассонъ, по братѣ онъ --
Судьбой своей лелѣемъ --
Владѣть Инсумбрами начнетъ.
Вотъ Албертаццо умной,
Имъ съ сыномъ Беранжеръ падетъ
Съ престола съ славой шумной.
"Съ его-то дочерью Оттонъ
Великій обручится.
Съ нимъ объ руку другой Гугонъ....
Какъ сердце веселится,
Когда глядишь на славный родъ --
На чудное потомство!
На гордыхъ Римлянъ онъ пойдетъ,
Накажетъ вѣроломство,
Оттона Третьяго у нихъ
Съ Намѣстникомъ Петровымъ
Исторгнетъ и враговъ своихъ
Стыдомъ покроетъ новымъ.
"Вотъ Фолькъ,-- онъ брату отдаешь
Въ Италіи имѣнье
И графское стяжать идетъ
Въ Германіи владѣнье;
Тамъ ждетъ его Саксонскій Домъ;
Онъ, съ родиной разлуку
Благословивъ, съ златымъ кольцомъ
Отдастъ прелестной руку;
Красой плѣнёнъ, радъ будетъ онъ
Столь сладостному плѣну.
Имъ славный родъ возтановлёнъ
По женскому колѣну.
"Смотри -- идетъ Ассонъ Второй;
Любитель нѣги страстной
А не войны, онъ предъ тобой
Съ четой сыновъ прекрасной;
Бертольдъ надъ Генрихомъ Вторымъ
Кровавую побѣду
Одержитъ мужествомъ своимъ
И не оставитъ слѣду
Германскихъ войскъ,-- онъ объ шишакъ
И латы мечь иступитъ --
Другой же Албертаццо въ бракъ
Съ Матильдой славной вступитъ.
"Герой -- онъ стоитъ чести сей,
За дочерью безцѣнной
До пол-Италти своей
Дастъ Генрихъ Первый въ вѣно,
А вотъ Бертольдовъ сынъ младой.
Залогъ любови страстной, ~
Вотъ милой твой Ринальдъ -- герой...
Во дни войны несчастной
Въ годину горестей и мукъ;
Прошедши всѣ искусы,
Исторгнетъ Церковь онъ изъ рукъ
Тирана Барбаруссы.
"Вотъ и еще одинъ Ассонъ,
Ассонъ, Маркизъ Анконской;
Владѣть. Вероной будетъ онъ
И всей страной Веронской,
Я долго, долго бы тебѣ
Всего не разсказала,
Когдабъ, дивясь твоей судьбѣ,
Считать героевъ стала,
Которые, войной стократъ
Возставъ за Христіанство,
Святую Церковь защитятъ
И поразятъ тиранство,
"И Фолькъ и Обицъ здѣсь вдвоёмъ
И новые Ассоны;
Два Генриха здѣсь -- сынъ съ отцомъ;
А вотъ еще Гугоны;
Вотъ Гвельфъ -- Сполетскій Герцогъ,-- онъ
Низложитъ Умбровъ въ брани;
Вотъ Пятый предъ тобой Ассонъ,--
Его-то мощны длани
Кровавы раны изцѣлятъ
Италіи несчастной;
Имъ будетъ Эзелинъ и смятъ
И стертъ въ борьбѣ ужасной.
Безчеловѣчный Эзелинъ,
Отъ демона рожденный
И -- демона достойный сынъ --
Въ злодѣйствѣ закаленный,
Тираня Авзонійскій край,
Прольёшь такъ много крови,
Что Марій, Неронъ, Силла, Кай
Для насъ примѣръ любови
И кротости въ сравненьи съ нимъ. -
Ассовъ же, въ бой кровавой
Вступивъ съ Фридерикомъ Вторымъ,
Увѣнчанъ будетъ славой.
"Ассоновъ скипетръ золотой
Прострется для отрады
Надъ той прелестною страной,
Гдѣ, на брегахъ прохлады,
На грустной лирѣ Цинтій пѣлъ
Погибель Фаэтона,
Гдѣ Цидна бѣлый пухъ обсѣлъ
Въ дни жалобнаго стона,
И слезы жаркія, ліясь
У Геліадь струями,
На берегъ падали изъ глазъ
Густыми янтарями.
"Забуду ли сказать тебѣ
О томъ Альдобрандинѣ,
Что Папу защититъ въ борьбѣ
При роковой годинѣ,
Какъ съ Гибеллинами Оттонъ
Предъ скорбный Римъ предстанетъ?..
На Умбровъ и ниценшовъ онъ
Войною грозной грянетъ,
И буйныхъ вражьихъ полчищъ тьму
Разсѣетъ и низложитъ;
Не будетъ золота,-- ему
Флоренція поможетъ.
"И, подивися! ей въ залогъ
Въ заёмъ взятаго злата
Альдобрандинъ, во дни тревогъ,
Отдастъ роднаго брата;
Полки Германцевъ разгромитъ,
Возставитъ Церковь съ честью,
Целонскихъ Графовъ поразитъ
Заслуженною местью
И, бранной дланію своей
Намѣстнику Петрову
Служа весь вѣкъ, въ разцвѣтѣ дней
Окончитъ жизнь сурову.
"Смежая взоръ, Альдобрандинъ
Владѣнія Пизавра
И земли между Апеннинъ
И моремъ до Изавра
Съ Анконой брату своему
Ассону предоставитъ,
И съ ними доблести ему
Въ наслѣдіе оставитъ,
Которыя стократъ цѣннѣй
Сіяющаго злата;
Ихъ не похитишь у людей,
Какъ злато, безъ возврата
"Вотъ предъ тобой Ринальдъ младой....
О! чтобъ съ героемъ было,
Когдабъ завистливой судьбой
И раннею могилой
Не пересѣкся путъ къ честямъ
Великому въ немъ роду?....
Народъ, скорбя о немъ, слезамъ
Дастъ полную свободу.
Вотъ Обицъ за Ринальдомъ вслѣдъ;
Герой, счастливый долей,
Возсядетъ въ раннемъ цвѣтѣ лѣтъ
На дѣдовскомъ престолѣ;
"Модену съ Реджіо къ своимъ
Владѣніямъ прибавитъ,
И будетъ такъ въ народахъ чтимъ
И такъ себя прославитъ,
Что всѣ рѣшатся надъ собой
Избрать его главою.
Вотъ сынъ его -- Ассонъ Шестой
Съ хоругвію святою;
Вожатый Крестоносцевъ, онъ --
Ассонъ, Герцогъ Адрійской,--
Въ дни счастья будетъ обручёнъ
Съ Принцессой Сицилійской.
"Тамъ видишь Государей строй
Увѣтливой и важный:
То Обицъ, Николай-герой,
Альдобрандинъ отважный
И Албертъ съ кротостью въ очахъ
Плѣнительною, сладкой...
Не расточался въ рѣчахъ
Въ бесѣдѣ нашей краткой,
Я не скажу, какъ дастся имъ
Въ войнахъ себя прославить"
Фаэнцу съ Адріеи къ своимъ
Владѣніямъ прибавить,
И землю, зависть всѣхъ земель,
Что назвала Эллада
По розѣ -- розы колыбель,
И градъ межъ устьевъ Пада
И межъ озеръ, гдѣ рыбъ стада
Несмѣтныя стадятся, --
Тотъ градъ, гдѣ жители всегда
Опасностей боятся
И любятъ ихъ,-- ждутъ бурь морскихъ.
Заранѣ торжествуя;
Аргенту, Люго и другихъ
Градовъ не назову, я.
"Всмотрись, тамъ Николай идетъ;
Еще онъ въ дѣтствѣ будетъ,
А преданный ему народъ
Ужъ отчій тронъ присудитъ,
И тщетно, возмутясь, Тидей
Противъ него возстанетъ;
Въ полураскрытомъ цвѣтѣ дней
Онъ славой въ браняхъ грянетъ;
Не утомимо съ первыхъ лѣтъ
Вращаясь въ вихряхъ боевъ,
Онъ самъ въ себѣ взлелѣетъ цвѣтъ
Безтрепетныхъ Героевъ.
"Не разъ проснется заговоръ
Въ мятущемся народѣ,
Но Николай простретъ свой взоръ
И -- буйственной свободѣ
Положитъ гибельный конецъ
И успокоитъ царство;
Въ войнахъ герой, въ судахъ мудрецъ --
Подавитъ онъ коварство;
Къ Оттону мечь свой обратитъ --
Къ мучителю отчизны --
И въ день одинъ его лишитъ
Владѣній и отчизны.
"Такъ родъ твой будетъ все рости,
Цвѣсти и возвышаться,
И правя, съ праваго пути
Вовѣкъ не совращаться;
Не оскорбленный самъ, другихъ
Онъ оскорблять не будетъ,--
И Богъ, въ возмездье дѣлъ благихъ,
Ему дотолѣ судить
Владычествовать подъ луной
И счастьемъ наслаждаться,
Доколѣ небеса съ землёй
Въ хаосъ не превратятся,
"Взгляни сюда, здѣсь Ліонель,
Здѣсь Борзо -- Герцогъ первой;
Веселіе своихъ земель,
Взлелѣянный Минервой,
Въ темницу Марса заключивъ,
Сковавъ Обидѣ длани,
Онъ будетъ, мирно вѣкъ изживъ,
Славнѣй Героевъ брани;
Всѣ дни свои онъ посвятитъ
На то, чтобъ въ немъ народы
Искали и -- сыскали щитъ
Блаженства и свободы.
"А тамъ Ираклъ въ толпѣ другихъ
Съ ногой пол-обозженной,"--
И зыбокъ шагъ его и тихъ;
Такъ въ Будріо, стѣсненной.
Бѣгущихъ онъ остановилъ
И одержалъ побѣду.
Съ какимъ укоромъ взоръ склонилъ
Онъ къ своему сосѣду!
Неблагодарный поднялъ мечь
Въ возмездье на Героя!...
Великъ онъ и въ годину сѣчь,
Великъ и въ дни покоя!
"Нѣтъ! не забудетъ ввѣкъ народъ
Калабрскій и Луканскій,
Какъ въ поединкѣ, въ дни невзгодъ.
Король имъ Каталанскій
Поверженъ будетъ со стыдомъ
И съ славою простится!
Не разъ на полѣ боевомъ
Онъ лавромъ осѣнится
И, знаменитый межь вождей,
Вездѣ восторжествуешь;
Онъ власть надъ отнятой землей
Оружьемъ завоюетъ.
"Къ нему народъ въ глуби сердецъ
Признательность взлелѣетъ,
Не потому, что -- благъ творецъ --
Осушитъ онъ, засѣешь,
Оплодоноситъ лоно блатъ,
Подернутое иломъ;
Не потому, что рай отрадъ
Насадитъ въ градѣ миломъ,
Сооружитъ за храмомъ храмъ,
Палату за палатой,
Тамъ разведетъ сады, а тамъ
Театръ создастъ богатой;
"Не потому, что града -- Левъ
Крылатый не коснется;
Не потому, что Галловъ гнѣвъ
Въ Феррарѣ не прольется,--
По всей Италіи они
Пройдутъ съ опустошеньемъ,
Но не спознаются въ тѣ дни
Феррарцы съ злоключеньемъ;--
И всё не то, за что народъ,
Лелѣемый судьбою,
Взлелѣевъ въ сердцѣ, разовьетъ
Признательность къ Герою:
"Великодушный Ипполитъ
Съ Альфонсомъ справедливымъ
Вотъ благо! вотъ-что подаритъ
Онъ поданнымъ счастливымъ!
Они грядущимъ племенамъ
Напомнятъ Тиндаридовъ,
Что, чередуйся, къ тѣнямъ
Сходили въ мракъ Лидовъ.
Альфонсъ и Ипполитъ не разъ,
Любя другъ друга нѣжно,
Спасутъ другъ друга въ грозный часъ
Отъ смерти неизбѣжной.
"Ихъ дружба будетъ для гражданъ
Надежною защитой,
Надежнѣй, чемъ когдабъ Вулканъ
Двойной стѣной, отлитой
Изъ чистой стали, окружилъ
Феррарскіе предѣлы,
Въ Альфонсѣ Богъ соединилъ
Съ добротой разумъ зрѣлый,--
И скажутъ въ будущихъ вѣкахъ,
Что, благостью своею
Живя у подданныхъ въ сердцахъ,
Онъ съ неба свелъ Астрею.
"Для царственнаго мудреца
Во дни кровавой брани
Потребно мужество отца,
Его могучи длани:
Тамъ, грозной силой ополчась,
Венеція нагрянетъ;
Здѣсь мать... нѣтъ! мачиха, озлясь,
Противъ него возстанетъ,--
А если мать, такъ эта матъ --
Что Прогна, что Медея;
Не материбъ къ нему питать
Въ душѣ вражду злодѣя"
"Въ ночи ли, днемъ ли,-- всякой разъ,
Оставивъ стѣны града
И предъ врагами появясь,
Онъ съ горстію отряда
Ихъ наголову разобьётъ
На сушѣ и на морѣ.
Слѣпой Романіи народъ
Тожь испытаетъ горе:
Союзникъ прежній и сосѣдъ --
Съ Альфонсомъ въ брань онъ вступишь,
И объ него -- въ вѣнцѣ побѣдъ --
Альфонсъ свой мечь иступитъ.
"И Папской рати -- и полкамъ
Испаніи наёмной --
Лечь грудами и тамъ и сямъ
Въ долинѣ смерти тёмной;
Онъ Бастію назадъ возметъ,
Гдѣ крѣпости блюститель
Отъ ихъ злодѣйскихъ рукъ падетъ;--
И раздраженный мститель
Воздастъ всеобщей смертью имъ
За дерзость и безчестье,
И некому ужъ будетъ въ Римъ
Принесть объ нихъ извѣстье.
"За брань въ Романіи -- и честь
И слава не ему ли?
Тамъ испытаютъ правыхъ месть
Испанія и Юлій;
Тамъ Францію онъ осѣнитъ
Вѣнцемъ безсмертной славы;
Въ равнинѣ битвы пробѣжитъ
Глубокой токъ кровавый,
И побѣдитель въ битвѣ сей
Не соберется съ силой,
Чтобъ холмы труповъ и костей
Предать землѣ унылой.
"Вотъ въ пурпурѣ намъ предстоитъ,
Въ покровѣ темно-аломъ,
Благотворитель Ипполитъ,
Что будетъ Кардиналомъ;
Его -- великаго душой --
Во всѣхъ предѣлахъ міра
Почтитъ, превознесетъ хвалой
И лира и не лира;
Въ разросшейся для Музъ, тѣни,
І'дѣ лѣсъ шумитъ лавровой,
При немъ, какъ въ Августовы дни,
Маронъ возникнетъ новой.
"Онъ скраситъ весь свой родъ собой:
Такъ солнце -- царь природы --
Великолѣпною красой
Лазоревые своды
Свѣтлитъ полнѣе, чѣмъ луна
И звѣзды золотыя.
Всмотрись, душа его мрачна;
Онъ въ бой въ дни роковые
Выходитъ съ горстью войскъ; но вотъ
Взоръ снова прояснился --
Онъ съ плѣнными судами съ водъ
Смущенныхъ возвратился*
"Вотъ Сигизмунды -- двое ихъ;
Вотъ пятеро любимыхъ
Альфонсовыхъ дѣтей младыхъ,
Въ бою непобѣдимыхъ;
Имъ къ славѣ горы и моря
Не переложатъ слѣда;
Вотъ зять Французскаго царя,
Носящій имя дѣда;
А это -- видишь -- Ипполитъ",
Онъ, въ счастливое время,
Какъ дядя, славой озаритъ
Великихъ Эстовъ племя.
"За нимъ Францискъ, какъ свѣжій цвѣтъ,
Съ четой Альфонсовъ юной....
Но еслибъ я дала обѣтъ
Твой родъ -- красу подлунной --
Весь показать передъ тобой
Съ дѣяньями и славой,--
Не разъ бы мракъ сошелъ ночной,
Не разъ бы величаво
Прошла по свѣтлымъ небесамъ
Денница молодая.
Пора мнѣ дать покой тѣнямъ;
Устала я, читая,"
Тутъ книгу трепетной рукой
Волшебница закрыла;
Толпа тѣней своей чредой
Въ Мерлиновъ іробъ вступила.
И Брадамантѣ череда
Поговорить настала;
И, скрывщи вздохъ, она тогда
Мелиссу вопрошала:
"Кто эти двое были тамъ,
Что между Ипполитомъ
И межь Альфонсомъ въ слѣдъ тѣнямъ
Въ смущеньи шли открытомъ?
"Они вздыхали, шагъ былъ тихъ,
Во взорѣ мракъ печали,
И братья, кажется, отъ нихъ,
Краснѣя, отступали, а
Тяжелый выслушавъ вопросъ,
Мелисса всё блѣднѣя,
Блѣднѣй, и ~ льются токи слёзъ,
И восклицаетъ Фея:
"Куда, несчастные! куда,
Въ какіе васъ навѣты
Влекутъ незнающихъ стыда
Развратниковъ совѣты?
"И въ нихъ, о стыдъ! твоя въ нихъ кровь,
Великій родъ Иракла!...
Прости ихъ! у тебя любовь
Къ несчастнымъ не изсякла;
Забывши правду въ первый разъ,
На милость преклонися!...."
Тутъ стихнувъ и понизивъ гласъ,
Примолвила Мелисса:
"Довольно! я объ нихъ молчу;
Зачѣмъ смущать мнѣ радость?
Я горечи не захочу
Въ Эдемскую влить сладость."
"Заутро, только что Востокъ
Освѣтлится зарёю,
Мы поспѣшимъ, куда увлёкъ
Рожера волхвъ съ собою,
Въ тотъ замокъ, гдѣ твой другъ живётъ
Подъ властію чужою.
Со мной туда ты безъ заботъ
Пройдешь прямой стезёю;
Мы прежде черезъ лѣсъ густой
Съ тобою устремимся,
Дойдемъ до пристани морской
И надолго простимся."
Аметова младая дочь,
Оставтися въ пещерѣ,
Въ бесѣдѣ провела всю ночь
Съ Мерлиномъ о Рожерѣ;
Онъ убѣждалъ ее -- скорѣй
Освободить Героя.
Блеснулъ свѣтъ утреннихъ лучей
И, чуждая покоя,
Таинственной оставивъ гротъ,
Съ таинственной вожатой --
Съ Мелиссой -- въ дальній путь идётъ,
Летитъ стопой крылатой.
Кор о тколи, долголь шли онѣ,
Но только очутились
Въ непроходимой сторонѣ,
И цѣлой день пробились,
Перебираясь то горой,
То чрезъ потокъ нагорной.
Встрѣчался ли имъ дуть порой
И торной и просторной,--
И странницы о чемъ нибудь
Пріятномъ разсуждали,
И, разговаривая, путъ
Далекой сокращали.
Всего же чаще говоришь
О томъ имъ доводилось,
Какъ Рыцаря освободишь,
Кѣмъ сердце дѣвы билось.
"Послушай! Фея говоритъ,--
И рѣчь ея отрадой
Сестру Ринальдову живитъ,--
Будь Марсомъ, будь Палладой,
Будь Карлова съ тобою рать
И войско Аграманта,--
Но всё тебѣ не устоять
Въ борьбѣ противъ Атланта.
"Не потому лишь на войнѣ
Сопернику онъ страшенъ.
Что вылетаетъ на конѣ
Крылатомъ изъ-за башенъ;
Что замокъ свой обнесъ кругомъ
Стальной стѣной высокой; --
Нѣтъ! страшенъ онъ своимъ щитомъ;
Тотъ щитъ блеститъ далеко
И, вскрытый, нестерпимъ для глазъ;
Кто на него ни взглянетъ,
Падетъ на землю, чувствъ лишась,
И долго ужь не встанетъ.
"He думаешь ли ты глаза
Зажмуришь, идя къ бою?
Что пользы? не пройдетъ гроза
Безбѣдно надъ тобою:
Зажмурившись, не можешь ты
Вести съ Атлантомъ брани.
Чтобъ избѣжать и слѣпоты
И всѣхъ очарованій,
Другое покажу тебѣ --
Надежнѣйшее -- средство,
Оно въ рѣшительной борьбѣ
Съ волхвомъ отклонишь бѣдство.
"Царь Аграмантъ Брюнелю далъ
Кольцо, что у Индійской
Царевны этотъ воръ укралъ;
Брюнель отсюда близко.
На палецъ стоитъ лишь надѣть
Сей талисманъ чудесной,
И -- можешь чары одолѣть;
Но, будь тебѣ извѣстно,
Хитрецъ Брюнель такъ въ воровствѣ
Издавна искусился,
Какъ волхвъ летучій въ колдовствѣ
Навыкъ и умудрился.
"Брюнель, прослывшій хитрецомъ,
Какъ я сказала прежде,
Въ далекій край своимъ царёмъ
Отправленъ въ той надеждѣ,
Чтобы съ таинственнымъ кольцомъ
Проникнуть къ чародѣю
И предъ царемъ предстать потомъ
Съ добычею своею --
Съ Рожеромъ,-- какъ онъ съ похвальбой
Клялся царю въ совѣтѣ,
Которому Рожеръ младой
Милѣй всего на свѣтѣ.
"Хочу, чтобъ другъ безцѣнный твой
Свободой золотою
Обязанъ былъ тебѣ одной-
И вотъ что я открою;
Мы скоро къ морю подойдемъ,
И ты, простясь со мною,
Вдоль берега своимъ путемъ
Ступай, Господь съ тобою!
Два дни тебѣ одной итти
При холодкѣ и зноѣ,
На третій встрѣтишься въ пути
Съ Брюнелемъ на постоѣ.
"Тебѣ узнать не мудрено
Отъявленнаго плута:
Лицо въ морщинахъ и темно,
Весь ростъ -- четыре фута,
Глаза на выкатѣ, онъ косъ,
Носъ сплюснутъ, бровь густая;
Плечистъ, курчавъ, черноволосъ
И борода большая;
А ходитъ онъ,-- вѣдь наконецъ
Должн о жь быть все извѣстно,--
Въ одеждѣ -- точно какъ гонецъ --
Коротенькой и тѣсной.
"Онъ станетъ говорить съ тобой
Про замокъ чародѣя,--
Ты слушай и сама открой
Брюнелю, не краснѣя,
Что силой мѣриться съ волхвомъ
И рада и готова;
Но будь скромна, о роковомъ
Кольцѣ ни. полуслова.
Повѣрь мнѣ, милая, Брюнель --
Лукавецъ доброхотной --
Тебя на избранную цѣль
Самъ наведетъ охотно.
"Когда онъ вступитъ въ путь съ тобой,
Отстань немного, идя,
И -- голову съ него долой,
Притонъ волхва завидя;
Про жалость вовсе позабудь,
Иначе -- трудъ мой тщетенъ.
Какъ можно осторожнѣй будь,
Смотри, чтобъ не замѣтенъ
Былъ замыслъ твой, не то -- въ лицо
Тебѣ онъ зорко взглянетъ,
Положитъ въ ротъ себѣ кольцо
И невидимкой станетъ."
Такъ говоря промежъ собой
Двѣ путницы дорогой,
Дошли до пристани морской,
Поплакали немного
И надолго простились тамъ,
Гдѣ кончитъ бѣгъ Гарона.
Предавшись сладостнымъ мечтамъ
О миломъ, дочь Амона
Идетъ, все къ цѣли торопясь,
При холодкѣ и зноѣ,
И ровно въ третій день сошлась
Съ Брюнелемъ на постоѣ.
По описанію тотчасъ
Она его узнала,
И много, много, притворись,
Вопросовъ предлагала;
Зачѣмъ, откуда и куда
Онъ шелъ и какъ далёко.
Онъ отвѣчалъ, но, какъ всегда,
Всё лгалъ, я лгалъ жестоко*
Она тожь въ правду ничего
Ему не говорила,
Родъ, имя, вѣру отъ него
И полъ искусно скрыла.
Она вела съ нимъ разговоръ,
Держа глаза на стражѣ,
Затѣмъ что онъ былъ воръ, и воръ
Чрезчуръ искусный въ кражѣ;--
Чтобъ онъ ее не обокралъ,
Она поодаль стала....
Но вдругъ поднялся шумъ и гвалъ,
У оконъ чернь кричала....
Позвольте послѣ досказать,
Откуда вся тревога:
Усталь я, время помолчать
И отдохнуть не много.