Преображенскій богадѣленный домъ.-- Казначей богадѣльни Семенъ Кувьмичъ.-- Конторщикъ Андрей Ларіоновъ Шутовъ, впослѣдствіи вселенскій митрополитъ.-- Обыскъ, сдѣланный въ богадѣльнѣ московскимъ генералъ-губернаторомъ графомъ С. Г. Строгановымъ.-- Учрежденіе безпоповцами холерной больницы.-- Братья Гучковы.-- Вліяніе на безпоповцевъ митрополита Филарета.-- Характеристика безпоповцевъ.-- Илья Ковылинъ.
Въ 1844 году, я получилъ предписаніе отъ московскаго военнаго генералъ-губернатора, при которомъ состоялъ чиновникомъ особыхъ порученій, принять въ завѣдованіе мое Преображенскій богадѣленный домъ.
Въ сущности, богадѣльня эта была не чѣмъ инымъ, какъ монастыремъ беэпоповцевъ, съ нѣсколькими моленными, въ размѣрѣ обыкновенныхъ нашихъ приходскихъ православныхъ церквей.
Богадѣльня, или, точнѣе, монастырь, состояла изъ двухъ частей, раздѣленныхъ между собою каменною оградою. Одна часть монастыря призрѣвала мужчинъ, а другая женщинъ. Всѣхъ призрѣваемыхъ въ монастырѣ было до 2,000 человѣкъ.
Кромѣ ограды, отдѣлявшей мужской монастырь отъ женскаго, каждый изъ нихъ былъ обнесенъ особыми оградами, у воротъ которыхъ, денно и ночно, находились сторожа.
Преображенская богадѣльня имѣла свой весьма значительный скотный дворъ, свой огородъ, отлично содержимый, свои больницы, свои пекарни и кухни.
Нѣсколько разъ въ годъ, цѣлые обозы тянулись вереницею къ богадѣльнѣ, съ дровами, мукой, крупой, сѣномъ, соломой и разною одеждою для призрѣваемыхъ; а наканунѣ Успенія Пресвятой Богородицы, 14-го августа, нѣсколько возовъ присылалось благотворителями, съ равнаго рода фруктами, не исключая ананасовъ, изъ оранжерей братьевъ Гучковыхъ (отецъ которыхъ былъ однимъ изъ попечителей богадѣльни).
При богадѣльнѣ состояло нѣсколько попечителей изъ богатыхъ купцовъ-безпоповцевъ, которые завѣдовали хозяйственною частію монастырей.
Главнымъ распорядителемъ и безотчетнымъ казначеемъ богадѣльни былъ нѣкто Семенъ Кузьмичъ, онъ же и старшій отецъ исповѣдникъ, хранившій въ своемъ сундукѣ сотни тысячъ монастырскихъ капиталовъ.
Семенъ Кузьмичъ, 70-ти лѣтній старикъ, принадлежалъ къ числу закаленныхъ старообрядцевъ-безпоповцевъ: человѣкъ съ желѣзнымъ характеромъ, съ замѣчательно твердой волей, съ нравственно-религіознымъ долготерпѣніемъ и мужествомъ,-- онъ, если можно такъ выразиться, магнетически дѣйствовалъ на свою многочисленную паству. С. К. ничему не удивлялся, ничего не боялся, безропотно покорялся (естественно наружно) всѣмъ невзгодамъ административныхъ распоряженій, но былъ твердъ и непреклоненъ въ своихъ вѣрованіяхъ и упованіяхъ {Онъ былъ сосланъ въ Кострому при графѣ Закревскомъ, такъ какъ отказался сдѣлать какое-то требуемое денежное пожертвованіе изъ монастырской казны.}
При богадѣльнѣ была контора, которою завѣдовалъ конторщикъ (мѣщанинъ) Андрей Ларіоновъ Шутовъ.
Шутовъ, не взирая на свое скромное положеніе конторщика, являвшагося ко мнѣ чуть не ежедневно съ паспортами поступающихъ въ богадѣльню, выбывающихъ изъ нея (послѣднее случалось очень рѣдко) и умершихъ, имѣлъ огромное вліяніе въ раскольничьей средѣ безпоповцевъ. Нынѣ онъ носитъ званіе "вселенскаго митрополита" (если не ошибаюсь, подъ именемъ Антонія) и пріобрѣлъ себѣ далеко не малую извѣстность, какъ одинъ изъ самыхъ крупныхъ и энергическихъ поборниковъ раскола.
Кода начались при графѣ Закревскомъ равнаго рода придирки къ безпоповцамъ, Андрей Ларіоновъ бѣжалъ въ Австрію, гдѣ и былъ посвященъ въ архіереи. Случилось, однако же, такъ, что для заграничныхъ старообрядческихъ церквей понадобилась утварь, и Андрей Ларіоновъ самъ пожелалъ купить всѣ требуемая вещи въ Москвѣ. Съ этою цѣлію онъ явился въ первопрестольную (разумѣется, безъ паспорта), и тутъ его арестовали; но (какъ передавалъ мнѣ Гучковъ, бывшій московскій городской голова) откупился 60-го тысячами и благополучно возвратился, съ купленною имъ утварью, въ Австрію {Фактъ о выкупѣ подтвердилъ мнѣ въ 1873 году, въ Вѣнѣ, нашъ почтенный покойный протоіерей посольской церкви Раевскій, знавшій лично, какъ онъ говорилъ мнѣ, А. Л. Шутова.}.
Въ 1881 году, какъ мнѣ достовѣрно извѣстно, А. Л. Шутовъ проживалъ уже безбоязненно въ Москвѣ и свободно завѣдовалъ своею "всероссійскою" паствою, но, какъ мнѣ передавали, измѣнивъ свой образъ религіозныхъ вѣрованій, которыя сходились болѣе съ рогожскимъ толкомъ, допускающимъ у себя священниковъ.
Близь Преображенской богадѣльни находился довольно большой Хапиловскій прудъ, въ которомъ безпоповцы крестили младенцевъ своей секты, а за прудомъ было довольно обширное кладбище съ отдѣльной часовней.
Въ то время, когда я принялъ въ завѣдованіе мое Преображенскую богадѣльню, не только новыхъ построекъ, но даже малѣйшаго ремонта (хотя бы окраски крышъ) дѣлать было строго воспрещено, но генералъ-губернаторъ разрѣшалъ, въ случаѣ необходимости, равныя поправки, находя вообще воспрещенія въ этомъ отношеніи не имѣющими здраваго смысла.
Той же системы придерживался и графъ Сергій Григорьевичъ Строгановъ, который былъ назначенъ, по высочайшему повелѣнію, попечителемъ Преображенскаго богадѣленнаго дома.
При графѣ Строгановѣ случился слѣдующій замѣчательный казусъ, который заставилъ его отказаться отъ попечительства надъ Преображенской богадѣльной. Онъ неожиданно получилъ отъ министра внутреннихъ дѣлъ, Перовскаго, секретное письмо, въ которомъ тотъ просилъ его лично отыскать въ помѣщеніяхъ богадѣльни украденный изъ какой-то православной церкви образъ, который, будто бы, долженъ непремѣнно находиться въ кельѣ настоятеля безпоповцевъ, Семена Кузьмича.
Графъ Строгановъ тотчасъ вызвалъ меня къ себѣ, прочелъ мнѣ письмо Перовскаго и пригласилъ ѣхать съ нимъ въ богадѣльню.
Во все время нашей поѣздки, довольно продолжительной, графъ Сергій Григорьевичъ не проронилъ ни слова.
По пріѣздѣ въ богадѣльню, графъ приказалъ привести трехъ рабочихъ съ ломами и топорами, дабы, въ случаѣ нужды, поднять полъ въ кельѣ Семена Кузьмича. По тщательномъ осмотрѣ всѣхъ угловъ кельи и по открытіи сундука Семена Кузьмича, въ которомъ хранились капиталы богадѣльни, мы положительно ничего не отыскали и за симъ велѣли подымать половики. Пыль и затхлый запахъ оказались единственнымъ результатомъ нашего обыска, во время котораго нужно было удивляться невозмутимому спокойствію хозяина кельи, къ которому графъ Сергій Григорьевичъ, по окончаніи всей этой процедуры, обратился съ слѣдующими словами: "Извините, почтеннѣйшій, что васъ обезпокоили, но дѣло хотя и очень пыльное, но служебное".
По возвращеніи домой, графъ Строгановъ продиктовалъ мнѣ отвѣтное письмо къ Перовскому, въ которомъ "удивлялся неосновательности распоряженій министра внутреннихъ дѣлъ и съ этимъ вмѣстѣ сообщилъ ему, что исполненіе подобныхъ порученій не соотвѣтствуетъ званію генералъ-адъютанта, а потому онъ и слагаетъ съ себя обязанность попечителя Преображенскаго богадѣленнаго дома".
Послѣ графа Строганова былъ назначенъ попечителемъ Преображенской богадѣльни, начальникъ 2-го округа корпуса жандармовъ, генералъ-лейтенантъ Степанъ Васильевичъ Перфильевъ, человѣкъ чрезвычайно мягкаго характера, неимовѣрно добрый и честный, который придерживался системы своихъ предшественниковъ, не обращая никакого вниманія на пустыя мелочи, которыми впослѣдствіи съ особенною любовью и постоянствомъ занимался графъ Закревскій, ради своихъ личныхъ хозяйственныхъ цѣлей.
При московскомъ военномъ генералъ-губернаторѣ князѣ А. Г. Щербатовѣ и при графѣ С. Г. Строгановѣ, Преображенскіе безпоповцы съ особеннымъ усердіемъ и готовностію жертвовали довольно значительныя деньги на вновь учрежденныя и существовавшія благотворительныя общества, но при Закревскомъ они прекратили свои пожертвованія, такъ какъ отъ нихъ вымогались деньги иными путями, негласно и безслѣдно.
Въ 1847 году, по случаю появленія въ Москвѣ холеры, безпоповцы учредили на свой счетъ больницу, спеціально для заболѣвающихъ холерою, не только для принадлежащихъ къ ихъ толку, но и для православныхъ, не исключая нижнихъ воинскихъ чиновъ. Больница эта содержалась не только хорошо, но даже роскошно. Въ нее, отъ правительства, были назначены фельдшера, студенты медицинскаго факультета послѣдняго курса и медики.
Раскольники, естественно, не принимали никакихъ лѣкарствъ, приготовленныхъ въ аптекѣ, и пользовались исключительно молокомъ {Не помню въ которомъ году, я печатно заявлялъ объ этомъ лѣченіи, но не знаю, обратили ли вниманіе на это указаніе лица компетентныя.}, которое пили чуть не ведрами, и паровыми ваннами. Нужно при этомъ замѣтить, что смертность между раскольниками, пользовавшимися въ холерной больницѣ, была почти ничтожна въ сравненіи съ больными, пользовавшимися аптекарскою кухнею.
Въ 1848 году, по прежнему примѣру, уже при Закревскомъ, безпоповцы вновь открыли холерную больницу и она была закрыта лишь по совершенномъ прекращенія эпидеміи.
Я переѣхалъ, въ концѣ 1848 года, изъ Москвы на постоянное жительство въ Петербургъ, по закрытіи яузской и Преображенской холерныхъ больницъ, которыми завѣдовалъ въ качествѣ помощника попечителей: яузской -- сенатора Чертова и Преображенской -- генерала Перфильева.
Одни изъ главныхъ сектантовъ Преображенскаго толка, братья Гучковы, въ 1861--1862 году перешли въ православіе, и главныя молельни богадѣленнаго дома были превращены въ православныя церкви, а старшій изъ братьевъ, Ефимъ Гучковъ, былъ даже впослѣдствіи московскимъ городскимъ головою.
Для меня всегда казалось страннымъ читать, появлявшіяся иногда въ разныхъ газетахъ, статьи, въ которыхъ утверждалось, что раскольники Преображенскаго толка не молятся за царя, когда я, неоднократно присутствуя при ихъ богослуженіи, постоянно слышалъ молитвы за царя и подлежащія власти.
Если главные изъ безпоповцевъ перешли въ православіе, то этимъ всецѣло мы обязаны московскому митрополиту Филарету, который силою своего ума и нравственнымъ вліяніемъ съумѣлъ уничтожить косность религіозныхъ воззрѣній раскольниковъ, являвшихся къ нему охотно на келейныя бесѣды.
Обращаясь за симъ къ Преображенской богадѣльнѣ (какъ она была въ мое время), я долженъ указать на женскую половину, или женскій монастырь, въ которомъ, кромѣ призрѣваемыхъ старухъ, находились еще приходящія приписныя псаломщицы изъ окрестностей богадѣльни и изъ пригороднаго села Черкизова. Большая часть псаломщицъ отличались молодостью и красотой. Это былъ собственно разсадникъ для удовлетворенія грѣховныхъ увлеченій старыхъ и молодыхъ безпоповцевъ. Въ моленныхъ, во время службы, обозрѣвались псаломщицы, а за симъ поступали въ фаворитки, не оставляя, однако же, своихъ обязанностей псаломщицъ.
Зная хорошо безпоповцевъ, могу сказать утвердительно, что всѣ они, съ рѣдкими исключеніями, отличаются замѣчательною честностью, трезвостью и трудолюбіемъ. Въ какой мѣрѣ похвальныя качества эти сохранились у безпоповцевъ въ настоящее время,-- мнѣ неизвѣстно; но втеченіе болѣе пяти лѣтъ, что я завѣдовалъ Преображенскою богадѣльней и имѣлъ съ ними сношенія чуть не ежедневно, мнѣ никогда не случалось наталкиваться на какой либо съ ихъ стороны поступокъ дурнаго свойства.
Что выдѣлывали втеченіе десятковъ лѣтъ разные чиновники, производившіе о нихъ слѣдствіе (по доносамъ, часто анонимнымъ), почти немыслимо. Я знаю, что одинъ изъ такихъ чиновниковъ (притомъ литераторъ), при опечатаніи образовъ, бралъ съ раскольниковъ слѣдующія взятки: чтобы не приложить печати къ лику святаго -- 1,000 руб., къ ручкѣ -- 500, а чтобы приложить печать къ задней сторонѣ образа -- 2,000 руб. Таковы были въ старыя добрыя времена слѣдователи по раскольничьимъ дѣламъ!!...
Въ заключеніе скажу, что основатель московской Преображенской богадѣльни, Илья Ковылинъ, имѣлъ личную бесѣду съ Наполеономъ I, въ 1812 году, въ Москвѣ, и когда Наполеонъ предложилъ ему полную свободу богослуженія для безпоповцевъ съ тѣмъ, чтобы они присягнули ему въ вѣрноподданствѣ, Ковылинъ отвѣчалъ: "Это дѣло не нашего ума -- мы молимся только Господу Богу".