В 1908 году Приамурский отдел Русского географического общества снарядил экспедицию для обследования части Дальнего Востока, заключённой в границах: нижний Амур -- на западе, пролив Невельского (Татарский) -- на востоке, реки Хор и Самарга -- на юге. Цель экспедиции естественно-историческая, продолжительность -- 19 месяцев (с 24 июня 1908 года по 20 января 1910 года).
В состав экспедиционного отряда вошли следующие лица: начальник экспедиции, автор настоящей книги В.К. Арсеньев и его сотрудники: помощник по хозяйственной и организационной части Т.А. Николаев, известный флорист H.A. Десулави, естественник-геолог С.Ф. Гусев и большой знаток охотничьего дела и сотрудник журнала "Наша охота" И.А. Дзюль. Кроме того, в экспедицию были назначены семь человек стрелков; от 23-го Восточносибирского стрелкового полка: Пётр Вихров, Станислав Глегола, Михаил Марунич и Иван Туртыгин; от 24-го Восточносибирского стрелкового полка: Михаил Курашев, Илья Рошков и Павел Ноздрин и от Уссурийского казачьего дивизиона казаки: Григорий Димов и Иван Крылов.
В начале июня Т.А. Николаев получил задание отправиться морем в Императорскую (ныне Советскую) Гавань и устроить три питательных базы: 1) при устье реки Самарги, 2) при реке Ботчи и 3) в бухте Андреева. По прибытии в Императорскую Гавань ему надлежало повидать орочских старшин и узнать, в бассейн какой реки выйдет экспедиция после перевала через Сихотэ-Алинь, и тогда по этой реке с запасами продовольствия идти ей навстречу. С Т.А. Николаевым отправились все стрелки, а с автором пошли: H.A. Десулави, С.Ф. Гусев, И.А. Дзюль, Чжан-Бао и оба казака -- Иван Крылов и Григорий Димов.
Все участники экспедиции были одеты однообразно. Летняя одежда состояла из рубах защитного цвета, таких же штанов, поясного ремня, фуражки и трёх смен белья. Для защиты от паразитов была заготовлена одна пара дегтярного белья, которая надевалась по очереди, когда это было нужно. Обувь была сшита в Хабаровске по форме орочских унтов. Автор рассчитывал также приобрести их у местного туземного населения. Кроме того, все имели для защиты от комаров: сетки на головы, нарукавники и нитяные перчатки. Зимняя одежда состояла из меховых шапок с наушниками, полушубков, тёплого белья, суконных шаровар, шерстяных перчаток и той же туземной обуви, но только большого размера. Для ног каждый участник экспедиции имел по паре суконных обмоток. Они хорошо защищают голени от ушибов и гораздо удобнее кожаных голенищ.
Летние палатки, как и во время путешествия 1906-1907 годов, отсутствовали. Взамен их были взяты комарники. Зимой путешественники были лучше обставлены. Прежде всего имелся большой суконный шатёр, в котором свободно могло разместиться до двадцати человек. Он имел вид шестиугольной призмы, покрытой шестиугольной же пирамидой, и держался на одном колу, поставленном посредине. К углам его были прочно пришиты кольца с длинными верёвками, при помощи которых шатёр и растягивался во все стороны. Свет во внутренность его проникал через два небольших окна с толстыми стёклами. Обстановка зимней палатки состояла из коллекционных ящиков, складного столика со свёртывающейся доской и обрезков древесных стволов, заменяющих стулья. Чугунная печка с вращающимся флюгером на трубе давала тепла больше, чем нужно. На ней варили чай и кипятили воду для стирки белья. Обед и ужин варились снаружи. Пол в шатре прикрывался еловыми ветками и сухой травой. Все спали вместе, плотно прижавшись друг к другу и прикрывшись сверху шерстяными одеялами и полушубками.
Начальник экспедиции и его спутники были вооружены винтовками системы Маузера и Винчестера и дробовыми ружьями Зауэра и Ремингтона с достаточным запасом пороха и дроби. Стрелки имели трёхлинейные винтовки без штыков, патронташи и по триста патронов на человека.
Бивачное снаряжение состояло из поперечной пилы, двух лопат, нескольких топоров, котелков с дужками разной величины, входящих друг в друга, сковороды, поварешки, эмалированных чашек для еды, кружек и пр.
Необходимой принадлежностью всякой продолжительной экспедиции является комплект плотничных и слесарных инструментов. Не забыта была также походная аптечка с достаточным запасом перевязочного материала.
Особое внимание было уделено научному снаряжению экспедиции.
Всем успехом своего предприятия автор обязан самоотверженной и бескорыстной службе своих младших сотрудников. Несмотря на то, что их сверстники были уволены в запас армии, несмотря на полную возможность уехать из Императорской Гавани во Владивосток на пароходе, они, понимая, что уход даже одного человека из отряда был бы очень чувствителен, добровольно остались до конца экспедиции. Едва ли когда стрелкам и казакам приходилось переносить большие лишения, чем вынесли эти скромные труженики. Несмотря на постоянное переутомление и физические страдания от холода и голода, которых невозможно передать словами, они мужественно боролись с природой и не жаловались на свою судьбу. Многие из них погибли во время империалистической войны. Какая судьба постигла остальных -- не знаю.
Автор считает себя весьма обязанным И.В. Палибину, определившему растения, собранные на побережье моря, после отъезда H.A. Десулави. По просьбе И.В. Палибина мхи определил профессор Бротерус в Гельсингфорсе, лишайники -- доктор Цалькбрукнер в Вене и морские водоросли -- профессор Окамура в Токио. Другие специалисты любезно взяли на себя работу: Я.С. Эдельштейн -- по обработке петрографического материала и С.А. Бутурлин -- по определению птиц.
С такими материалами автор чувствует себя во всеоружии и с уверенностью приступает к физико-географическому описанию маршрутов, пройденных им в 1908-1910 годах.
Рассматривая карту Дальневосточного края, мы замечаем, что некоторые пути обследования его были особенно излюблены. Одни учёные за другими идут по проторенным дорожкам. Большинство совпадающих маршрутов мы видим: 1) в районе реки Суйфуна и около города Никольска-Уссурийского, 2) по восточному берегу озера Ханка, по реке Сунгаче и по реке Уссури, 3) по рекам Даубихе, Улахе, Фудзину и далее через Сихотэ-Алинь к морю, 4) по нижнему течению рек Бикина, Имана и Баку.
Меньше всего исследований производилось в прибрежном районе к северу от залива Ольги и в центральной части горной области Сихотэ-Алиня.
Самым первым исследователем нижнего Амура является казацкий старшина Василий Поярков, который в 1643 году со 132 казаками, будучи послан якутским воеводой Петром Головиным, прошёл в Амурский край таким путём, который после него никто из русских не повторил. Поярков поднялся из Якутска по рекам Алдану, Учуру и Гонаму и, перевалив через Становой хребет, спустился по рекам Брянте и Зее к Амуру, а по ней проплыл до устья и вышел в Охотское море. В 1646 году Поярков благополучно вернулся в Якутск после четырёхлетнего путешествия, сопряжённого с большими лишениями, потеряв половину своего отряда, частью в битвах с даурами, частью от голода и болезней {П. Словцов, Историческое обозрение. Сибирь, 1886 г. Также смотри: Н. Боголюбский, Очерк Амурского края, 1876 г.}.
Следом за ним в 1647 году казак Семён Щелковников спустился по реке Амуру и, войдя в лиман, направился на север к устью реки Охоты.
Приблизительно через полтораста лет после Пояркова на Амуре появляются два японских путешественника: Могами Токнай в 1785 году и Мамия Ринзо в 1808 году (1).
Ссыльный Васильев трижды плавал до устья реки Амура (1815-1826 годы), но всякий раз маньчжурцы задерживали его на возвратном пути и выдавали нашему правительству. При допросе он дал подробные сведения о климате, природе и богатстве недр края, проверенные потом Ладыженским в 1832 году.
В 1845 году французский миссионер де ла Брюньер по поручению китайского императора Кханси предпринял путешествие на реку Амур. 16 июля он отправился из города Сансина на восток по узкой тропе и, пройдя 120 миль, 19 сентября достиг реки Амура, где и зазимовал в гольдской деревне Фурме {У подножия хребта Хехцир, о чём речь будет ниже.}. 5 апреля 1846 года он поплыл к устью реки Амура и близ деревни Гутонг был зверски убит туземцами. Они вырвали у него глаза, выбили зубы и оставили тело на берегу, где оно лежало до тех пор, пока волны Амура не унесли его в море {А. Мичи, Путешествие на восток Сибири, 1868 г.}.
Другой миссионер, Рено, посланный викарием Маньчжурии Веролем для расследования участи де ла Брюньера, в 1850 году спустился по реке Амуру почти до деревни Ху-Дунь, расположенной около озера Кизи. Экспедиция Рено не дала никаких результатов, кроме печального повествования о гибели де ла Брюньера.
1849 год является знаменательным на Дальнем Востоке. Г.И. Невельской при обследовании Амурского лимана установил, что Сахалин есть остров, а не полуостров, как думали раньше. Следствием его открытия явились торговые сношения одной Североамериканской компании [В отдельных изданиях данная фраза была отредактирована следующим образом: "Следствием его открытия явились торговые сношения Российско-американской компании..." -- далее по тексту. (Прим. издат.)] с туземцами реки Амура, но купцам в самую реку воспрещено было входить, чтобы не вызвать осложнений с Китаем.
Г.И. Невельской, узнав, что владычество сынов Поднебесной империи не распространяется так далеко на восток, превысил данную ему инструкцию, вошёл в реку Амур, основал Николаевский пост, обращенный впоследствии в город Николаевск, и проплыл по реке около ста вёрст до озера Кизи. 1 августа 1850 года он поднял русский флаг и салютовал ему из орудия {"Подвиги русских моряков на крайнем востоке России в 1849-1852 гг." и "Морской сборник", 1878 г., NoNo 3 и 4.}.
Лейтенант И. Бошняк в 1852 году тоже достиг озера Кизи и оттуда сухопутьем прошёл в залив Де-Кастри. Ему принадлежит честь открытия залива Хади, который он окрестил Императорской гаванью {И. Бошняк, Экспедиция в Приамурский край. "Морской сборник", 1858 г., No 12. Ныне Императорская гавань переименована в Советскую гавань.}.
С открытием навигации в 1854 году генерал-губернатор Восточной Сибири H.H. Муравьёв с отрядом забайкальских казаков и частей 13-го и 14-го линейных батальонов спустился на баржах и плотах по реке Амуру от Усть-Стрелочного караула до поста Мариинского, основанного им у входа в озеро Кизи {Свербеев, Описание плавания по реке Амуру (Экспедиция генерал-губернатора Восточной Сибири 1854 г.), "Записки Сибирского отдела Русского географического общества", 1857 г., книга 3.}.
В августе того же года от устья реки Амура к Усть-Стрелочному караулу на пароходе "Надежда" пришёл адмирал Путятин и с ним Посьет, впоследствии министр путей сообщения. Последний был в кругосветном плавании на фрегате "Диана", после крушения которого доставил экипаж в город Петропавловск-на-Камчатке, а оттуда проездом через Амур отправился в Иркутск и далее в Петербург {Р.К. Богданов, Воспоминание амурского казака о прошлом. "Записки Приамурского отдела Русского географического общества", 1900 г., том V, вып. III. Смотри также: П.В. Шумахер, К истории приобретения Амура (Наши сношения с Китаем, 1848-1860 гг.), "Русский архив", 1878 г., No 11, стр. 257-343.}.
Следующим исследователем в хронологическом порядке будет академик Л. Шренк, совершивший в 1854-1856 годах путешествие по Амуру до его устья и по Уссури до реки Нор. Его этнографические исследования касаются главным образом гольдов, ольчей и гиляков {Л. Шренк, Об инородцах Амурского края. Изд. Академии наук, 1883 г., и "Вестник Русского географического общества", 1857 г., книга 19.}.
Весной 1856 года путь по Амуру от Усть-Стрелочного караула до поста Николаевского совершил чиновник Департамента уделов Г. Пермыкин {Г. Пермыкин, Путевой журнал плавания по Амуру. "Записки Сибирского отдела Русского географического общества", 1857 г., книга 2.}.
В 1856 году 13-й линейный батальон на лодках был отправлен из поста Мариинского обратно в Забайкальскую область. Суровая зима застала солдат в походе. На несчастье баржа с хлебом, посланная им навстречу, села на мель где-то в верховьях Амура. Этот беспримерный поход плохо одетых и голодных солдат мало кому известен. Весь путь 13-го линейного батальона со времени ледостава был усеян трупами. Люди кормились мясом мертвецов, но это не спасло их от гибели. Плохо одетые и почти босые, они замерзали на привалах, не имея сил подняться, чтобы поддержать огонь угасающего костра.
Как только возникли переговоры русского правительства с Китаем в 1857 году, граф Муравьёв-Амурский послал в Уссурийский край геодезиста Усольцева, который проплыл по рекам Уссури и Сунгаче до озера Ханка. Затем он поднялся по реке Лефу, но не дошёл до её истоков и приблизительно с половины пути повернул к юго-западу, вышел на реку Суй-фун и спустился по ней до Амурского залива, названного так потому, что устье Суйфуна в то время принималось за устье Амура. Усольцев разъяснил это заблуждение {Усольцев, Заханкайский край. "Вестник Русского географического общества", 1857 г., книга 22. Также: "Морской сборник", 1864 г., No 6.}.
Горный инженер H.П. Аносов в том же 1857 году проплыл по Амуру до его устья, а в следующем, 1858 году поднялся по реке Уссури до Имана и по этой последней реке до местности Картун. Затем он прошёл по реке Сунгаче и по восточному и южному берегам озера Ханка до реки Mo. Последний маршрут Аносов сделал по реке Даубихе, почти до её истоков {"Отчёт о действиях амурской приисковой партии в Приморской области в 1857--1858 гг.", "Иркутские губернские ведомости", 1860 г., NoNo 7, 8, 12, 14, 16, 17.}.
Честь сделать первое пересечение через Сихотэ-Алинь принадлежит М.И. Венюкову. В 1857 году по поручению графа Муравьёва-Амурского он отправился по реке Уссури, потом по её притоку Улахе и по реке Фудзину, затем перевалил через хребет Сихотэ-Алинь и вышел на реку Тадушу. Венюков хотел было пройти к заливу Св. Владимира, но собравшиеся в большом количестве вооружённые китайцы преградили ему дорогу и потребовали, чтобы он возвратился обратно. Тогда Венюков на берегу моря, при устье реки Тадушу, воздвигнул деревянный крест, на котором вырезал надпись: "Я был здесь в 1858 году. М. Венюков".
Восемнадцатого июня он повернул назад и через двадцать два дня той же дорогой вернулся на Уссури {М. Венюков, Обозрение реки Уссури и земель, лежащих к востоку от неё до моря. "Вестник Русского географического общества", 1859 г., часть 23-я, No 4.}.
1859 год был особенно богат исследованиями. Одна экспедиция следует за другой. Это был период ознакомления с правыми притоками Уссури и землями на юг к границам Кореи. Астроном Гамов производит ряд геодезических работ по Амуру и Уссури. Им были определены крайние географические координаты на реке Улахе (между устьями рек Фудзин и Ното), затем он прошёл по реке Сунгаче до озера Ханка и той же дорогой вернулся обратно. Один из мысов в заливе Посьет назван его именем {"Из путевых записок астронома капитана Гамова, определявшего в 1859 году местность рек Амура и Уссури". "Записки Русского географического общества", 1862 г., книги 1 и 2.}.
В том же 1859 году Уссурийский край посетил академик К.И. Максимович. Он поднялся по долине Уссури, затем по реке Улахе до устья Фудзина, прошёл по долине этой последней до истоков, перевалил через водораздельный хребет Сихотэ-Алинь и спустился по реке Вай-Фудзину (Аввакумовке) к заливу Ольги. Результатом его исследований было обширное ботаническое сочинение, за которое он получил премию имени П.Н. Демидова. Насколько ценны работы К.И. Максимовича, говорить не приходится. Это известно каждому, кто хоть мало-мальски знакомился с литературой местной флоры. Он первый установил, что флора Уссурийского края есть флора маньчжурская. Множество растений названо именем этого исследователя {К. Максимович, Очерк верхнего Уссури и юго-восточного маньчжурского побережья. "Записки Русского географического общества", 1861 г., No 3.}.
Министерство государственных имуществ для исследования лесов в Уссурийском крае командировало корпуса лесничих капитана Будищева и топографов Корзуна, Лубенского и Петровича. Экспедиция Будищева работала с 1857 года. Эти труженики ознакомили нас с географией южной части Сихотэ-Алиня. Прибрежный район к востоку от водораздельного хребта они назвали Зауссурийским краем {"Сборник главнейших официальных документов по Управлению Восточной Сибирью", том V. Леса Приморской области, 1898 г.}. Сам Будищев осмотрел долину Уссури, реки Даубихе и Лефу, озеро Ханка, затем спустился вдоль государственной границы до реки Суйфуна, описал леса в окрестностях селений Барабаша, Никольского, Новокиевского, на полуострове Муравьёва-Амурского, был на Улахе, Фудзине и через Сихотэ-Алинь по Вай-Фудзину (ныне Аввакумовке) спустился к морю. Топограф Корзун поднялся более чем до половины по Иману и Баку и по реке Бикину до верхнего его притока Бягаму, но дойти до Сихотэ-Алиня ему не удалось. Недостаток продовольствия принудил его вернуться обратно на Уссури. Третий спутник Будищева, Петрович, обследовал болотистые низины и леса по правому берегу Амура от устья реки Анюя (Дондон) до озера Кизи. Потом мы узнаём о его маршруте к заливу Де-Кастри и далее по берегу моря до реки Хои, откуда Петрович проник на реку Тумнин и спустился по ней до устья. Наконец, Лубенский описал леса по долине реки Амура от Хабаровска до поста Николаевского.
Одновременно с Будищевым Уссурийский край посетил известный натуралист Р. Маак. Совместно с этнографом Брылкиным в начале июня 1859 года он прибыл к устью Уссури и поднялся по ней до реки Сунгачи. По этой последней он проплыл до озера Ханка и обошёл его с восточной, южной и западной сторон. После неудачной попытки подняться далее вверх по реке Уссури Маак возвратился обратно на Амур. Исследования этого учёного поражают тонкостью наблюдений и громадным количеством собранного материала. Множество видов насекомых и растений названо его именем {"Путешествие по долине реки Уссури, совершённое на средства С.Ф. Соловьёва". "Записки Сибирского отдела Русского географического общества", 1861 г., том I.}.
Третий французский миссионер Жербильон отправился для обследования Амура в 1861 году. Недалеко от устья реки Сунгари он встретил русских и охотно принял их предложение доехать с ними до поста Николаевского. В том же году Жербильон возвратился обратно {А. Мичи, Путешествие на восток Сибири, 1868 г.}.
Вслед за Мааком в 1860 году в течение трёх лет обследованием края занимается выдающийся геолог и палеонтолог Ф.Б. Шмидт. С ранней весны 1860 года он занимался исследованиями берегов Амура от устья реки Сунгари до поста Николаевского с заходом в озеро Кизи и залив Де-Кастри. После работ на острове Сахалине Ф.Б. Шмидт в июне 1861 года переехал морем во Владивосток. Отсюда он совершил две поездки: первую -- от залива Посьет к устью Суйфуна и озеру Ханка, а вторую -- по реке Сунгаче и Уссури до селения Хабаровки {Исторические отчёты о физико-географическом исследовании начальника физического отдела Сибирской экспедиции. "Труды Сибирской экспедиции Русского географического общества". Физический отдел, 1866-1868 гг., том I.}.
В 1867-1869 годах вновь приобретённую страну посещает знаменитый впоследствии путешественник Н.М. Пржевальский. Маршруты его были те же, что и у Усольцева, Будищева и Венюкова. Он поднимается по рекам Уссури и Сунгаче, работает около озера Ханка, затем идёт на реку Лефу и оттуда к городу Владивостоку. Из Владивостока Н.М. Пржевальский пошёл по побережью моря на реку Сучан, реку Судзухе и далее к посту Ольги и к заливу Владимира. Свои исследования он закончил маршрутом через Сихотэ-Алинь на Фудзин, Ула-хе и Уссури {Н.М. Пржевальский, Путешествие в Уссурийском крае, 1870 г.}.
Ещё через год (в 1870 году) горный инженер И. Боголюбский в поисках рудных месторождений прошёл по реке Уссури к Владивостоку, оттуда тропой на реку Сучан и на реку Ванчин и побывал в заливе Ольги. Собрав сведения о землях прибрежного района к северу от Ольгинского поста, он в сопровождении китайца сделал попытку проникнуть на реку Тютихе, но его проводник-китаец умышленно или нечаянно заблудился, и он, не дойдя до намеченного пункта семи вёрст, повернул назад {И. Боголюбский. Поиски рудных рождений в Приморской области, 1870-1871 гг. "Отчёт Сибирского отдела Русского географического общества", 1871 г.}.
В 1871 году Уссурийский край навещает лучший синолог того времени -- архимандрит Палладий. Мы обязаны ему замечательными открытиями по археологии и истории края. Он проехал по рекам Уссури и Сунгаче, был на озере Ханка, оттуда перешёл на реку Суйфун, посетил село Никольское и прибыл в пост Владивосток. К сожалению, из трудов этого учёного сохранились только отрывочные письма. А. Палладий умер по дороге в Россию в 1872 году {Арх. Палладий: 1) "Исторический очерк Уссурийского края в связи с историей Маньчжурии". "Записки Русского географического общества", 1878 г., том VIII; 2) "Путешествие в Амурский и Уссурийский края". "Двадцатипятилетие Русского географического общества", юбилейное издание, 1872 г.; 3) "Записки Русского географического общества", 1871 г., том VII.}.
Ещё через три года партия топографов под начальством Л.А. Большева производит инструментальную съёмку прибрежной полосы Зауссурийского края (шириною от одной до пяти вёрст), от залива Рында к северу до залива Де-Кастри. Тяжёлые условия, при которых пришлось работать топографам на пустынном в то время берегу, дали С.В. Максимову богатый материал для его рассказов {С.В. Максимов, На Дальнем Востоке. Пионеры 1887 г. Сведения о работах топографов под начальством полковника Большева можно найти в "Известиях Русского географического общества", 1876 г., No 3.}.
Следующим в хронологическом порядке исследователем Уссурийского края является И.П. Надаров. В 1882 году он поднялся по Бикину до местности Цамо-Дынза и по Иману до устья реки Тайцзибери. Другой раз с реки Ваку он прошёл на реку Улахе, поднялся по ней до половины и, повернув назад, вышел к урочищу Анучино и оттуда к Уссурийской железной дороге. И.П. Надаров дал много сведений по географии края и написал очерки из жизни уссурийских манз {И. Надаров, Североуссурийский край. (Материалы по изучению Уссурийского края). Смотри "Сборник материалов по Азии", 1887 г., вып. 26 и 27.}.
Археологические и этнографические исследования Ив. Полякова относятся главным образом к острову Сахалину, но он также работал и в Южноуссурийском крае. В июле 1882 года он высадился во Владивостоке и направился по долине реки Суйфун к селению Никольскому (впоследствии город Никольск-Уссурийский) {И. Поляков, Отчёт об исследованиях на острове Сахалине и в Южноуссурийском крае. Изд. Академии наук, 1886 г. Смотри также приложение к XIV тому "Записок Академии наук", 1884 г., No 6.}.
Продолжателем работ Палладия является основатель Общества изучения Амурского края Ф.Ф. Буссе. Работы его относятся к 1883-1889 годам. Разъезжая по области в качестве заведующего переселенческим делом, Буссе обратил внимание на древние городища, оставленные в стране её первоначальным населением, и описал некоторые из них {Ф. Буссе, Древности Амурского края. "Записки Общества изучения Амурского края", 1908 г., том. XII.}. Работы Буссе впоследствии продолжал князь A.A. Кропоткин.
Гидрографическая экспедиция Великого океана не ограничивает свои работы Амурским лиманом, но распространяет их и на самую реку Амур. В 1886 году две шлюпки с лодки "Горностай" прошли с промером вверх по реке около 1175 километров до устья Сунгари {М. Жданко, Работа русских моряков по описи лимана реки Амура. "Известия Русского географического общества", 1916 г., том III, вып. X.}.
С 1888 по 1894 год горный инженер Д.Л. Иванов производил ряд геологических изысканий в Новокиевском и Барабашевском районах и по рекам Суйфуну, Супутинке, Майхе, Сучану и Судзухе. Потом он пошёл по реке Лефу на Улахе и далее через Сихотэ-Алинь к посту Ольги. Остаётся упомянуть ещё об одном его маршруте -- именно вдоль морского побережья от села Шкотово, по рекам Таудими, Сучану, Судзухе и Таухе.
Период с 1894 по 1897 год является наиболее богатым исследованиями.
В 1894 году капитан Генерального штаба С. Леонтович производит съёмку реки Тумнина и составляет орочско-русский словарь {С. Леонтович, Орочско-русский словарь. "Записки Общества изучения Амурского края", 1896 г., том V, вып. 2.}.
В том же 1894 году и следующем 1895 году геолог Д.В. Иванов совершает четыре маршрута. Первый -- по Амуру от города Хабаровска до озера Кизи и затем по реке Хоюлю через хребет Сихотэ-Алинь к Императорской гавани. Второй -- по рекам Анюю, Гобилли, Буту, Хуту на реку Тумнин. Третий -- по реке Самарге через Сихотэ-Алинь на реку Сурпай и по этой последней на реку Хор к Уссурийской железной дороге. Четвёртый -- вдоль берега моря частью на лодке, частью на паровой шхуне "Сторож" от залива Ольги до Императорской гавани {Д.В. Иванов, Основные черты оро-геологического строения хребта Сихотэ-Алиня. "Записки Приамурского отдела Русского географического общества", 1897 г., том I, вып. 3.}.
В том же году для обследования центральной части Уссурийского края посылаются охотничьи команды 10-го линейного батальона и 2-й стрелковой бригады. Маршруты охотничьих команд были распределены таким образом, что пути их должны были пересекаться. Одни команды должны были проникнуть как можно дальше вглубь страны, а другие нести службу связи и доставлять им продовольствие, но согласовать движение их в тайге было невозможно, и потому каждая из охотничьих команд действовала самостоятельно, вследствие чего перевалить через Сихотэ-Алинь и выйти к морю им не удалось, и после неимоверных лишений, до человеческих жертв включительно, они возвратились обратно {"Труды Приамурского отдела Русского географического общества", 1895 г.}.
В период между 1895 и 1897 годами Южноуссурийский край посетил известный ботаник В.Л. Комаров. Он работал к западу от Никольска-Уссурийского в бассейне реки Суйфуна, затем углубился в Маньчжурию и на юг, прошёл до урочища Новокиевского {В.Л. Комаров, Флора Маньчжурии, том I, 1901 г.}.
В области этнографической литературы мы встречаем имя С. Брайловского, объехавшего в 1896 году долины рек Сучана и Судзухе, а в следующем, 1897 году по поручению губернатора Приморской области занимавшегося переписью туземного населения по побережью Татарского пролива, от бухты Терней к югу до залива Ольги. Этот переезд С. Брайловский совершил на лодках и частью на пароходе {С. Брайловский, Опыт этнографического исследования, "Живая старина", 1901 г., вып. 2.}.
Из исследователей северной части Уссурийского края укажем ещё на горного инженера Я.С. Эдельштейна. В 1897-1901 годах он совершал следующие маршруты:
1) озеро Кизи -- река Хоюль -- река Тумнин,
2) реки Тумнин -- Мули-дата -- Хунгари -- Амур,
3) реки Анюй (Дондон) -- Дынми -- Копи до моря,
4) Реки Самарга -- Сурпай -- Хор до Уссури и
5) реки Нахтоху -- Биюкин до Уссурийской железной дороги {Я. Эдельштейн. Северный и Средний Сихотэ-Алинь, 1905 г.}.
С 1898 по 1900 год ряд геологических изысканий производит горный инженер М.М. Иванов, однофамилец горных инженеров, ранее работавших в Южноуссурийском крае. Он обследовал реку Бикин до местности Цамо-Дынза и Иман до Картуна с ходом в сторону между реками Нэйцухе и Баку. Затем он поднялся по Уссури и Улахе до Ното-Хойза. Другой его маршрут был от места слияния Уссури с рекой Сунгача к югу вдоль Уссурийской железной дороги до города Никольска-Уссурийского и затем круговой маршрут к озеру Ханка и к Восточной китайской железной дороге {М.М. Иванов. Предварительный отчет о геологических исследованиях в Северном Уссурийском крае. "Геологические исследования и разведочные работы по линии Сибирской железной дороги", вып. 4, СпБ, 1897 г.}.
Работы геолога П.И. Яворского относятся к Амгунскому бассейну, граничащему с Уссурийским краем, и потому мы отметим один только его маршрут в 1903 году по Амуру от города Хабаровска до озера Удыль {П. Яворский, Геологические исследования 1901 года в бассейне рек Керби, Нимана и Селемджи (с картой), "Геологические исследования золотоносных областей Сибири. Амурско-приморский золотоносный район", вып. 4, СпБ, 1904 г.}.
Этот перечень исследователей края был бы неполным, если бы мы не упомянули ещё двух пионеров, прибывших в край в то время, когда по Владивостокской бухте ещё плавали лебеди, а в горах бродили тигры. Я говорю о М.И. Янковском и М.Г. Шевелёве. Первый много работал по орнитологии и энтомологи и в Северной Корее и в Посьетском районе {М.И. Янковский, Орнитологический дневник с 7 мая по 5 ноября 1897 г. с прибавлением заметок о чешуекрылых (экспедиция Русского географического общества в Корею и Маньчжурию под начальством В.Л. Комарова в 1897 г.). "Записки Приамурского отдела Русского географического общества", том III, вып. 3, 1898 г.}. Второй был кабинетным работником и жил большей частью в бухте Кангоуза. Имя его тесно связано с изучением истории края. Он владел китайским языком и совершенно свободно разбирался в иероглифах. В его распоряжении было много древних рукописей. В вину ему можно поставить только то, что он своевременно не позаботился опубликовать свои знания и унёс их с собой в могилу. До нас дошли только кое-какие обрывки его работ, но и те оказались весьма ценными. Они в значительной степени способствовали установлению, что Бохайское царство (VII-XII века) было на берегах Великого океана в Восточной Маньчжурии, Северной Корее и в Уссурийском крае.
В заключение отметим работы военных топографов, заснявших в 1888 году в одновёрстном и двухвёрстном масштабах весь Южноуссурийский край от китайской границы (Посьет -- озеро Ханка) к востоку до рек Улахе и Судзухе включительно.
Планшеты их также тянутся по долине реки Уссури до Амура, расширяясь в долине Бикина до 60 и суживаясь около Лончакова до 20 километров. Параллельно с военными топографами съёмочные работы производили землемеры Уссурийской межевой партии.
Теперь попробуем нанести на карту Уссурийского края памятники старины, оставленные манчжурскими племенами в период между VII и XIII столетиями, отметим на ней места, которые занимали китайцы-земледельцы до прихода казаков, и наконец нанесём на ту же карту русские посёлки. Мы увидим, что все три площади совпадут. Три народа, один после другого, селятся на одних и тех же местах. Доступными для культуры будут: долины рек Амура и Уссури, нижнее течение их правых притоков, бассейны рек Даубихе и Улахе, Южноуссурийский край и узкая полоса прибрежного района до Императорской гавани, а вся центральная и северная часть горной области Сихотэ-Алиня как раньше была пустыней, такой она есть теперь.
Дикость тайги, бездорожье и полное отсутствие жилых мест были главными причинами, почему Сихотэ-Алинь и земли к востоку от него оставались так долго неизвестными. Для исследования этой нетронутой части Уссурийского края я и предпринял свои экспедиции. Настоящий труд заключает в себе повествование о третьем моём путешествии, совершённом в 1908-1910 годах.