I
Съ тѣхъ поръ, какъ люди начали сознательно относиться къ своему существованію, прошли вѣка и смерть смела съ лица земли милліоны поколѣній.
Въ теченіе этого времени жизнь человѣческая непрестанно видоизмѣнялась. Перестраивались формы общественныхъ отношеній, созидались и разрушались алтари, исчезали царства и народы, открывались новые пути къ тайнамъ природы, но горестное сознаніе несовершенства своей жизни ни на одно мгновеніе не покидало душу человѣка.
Конечно, далеко не всѣ люди способны къ общимъ и широкимъ выводамъ. Большинство изъ нихъ такъ поглощено заботами сегодняшняго дня, что даже не отдаетъ себѣ отчета въ причинахъ своего смутнаго безпокойства. Увлекаемое потокомъ жизни, оно не имѣетъ ни времени, ни силъ остановиться и вдуматься въ конечный смыслъ своихъ усилій. Быть можетъ, это и къ лучшему. Кто знаетъ, къ какой ужасной катастрофѣ пришло бы человѣчество, если бы всѣ люди умѣли прямо смотрѣть въ лицо дѣйствительности и правильно оцѣнивать результаты своей мучительной работы? Не привело ли бы это къ безпросвѣтному отчаянію, къ полному обезцѣненію всѣхъ благъ жизни, къ омертвѣнію и самаго инстинкта жизни?
Только подъ покровомъ глупости, легкомыслія и невѣжества человѣчество можетъ жить и наслаждаться жизнью.
-- Во многой мудрости много печали,-- сказалъ Экклезіастъ,-- и кто умножаетъ познанія, тотъ умножаетъ скорбь!
Но хотя большинству людей чужды "міровая скорбь" и "вѣчные вопросы", но неудовлетворенность своимъ существованіемъ присуща всѣмъ людямъ безъ изъятія, а мечта о лучшемъ будущемъ является одной изъ самыхъ устойчивыхъ чертъ человѣческой души.
Отъ колыбели и до могилы человѣкъ живетъ надеждой, что съ какого-то времени его жизнь измѣнится къ лучшему. Для того, чтобы этой туманной надеждѣ дать хоть какое нибудь основаніе, онъ обманываетъ себя, какъ ребенокъ, постоянно, съ упорствомъ отчаянія, намѣчая срокъ, съ котораго, якобы, должна для него начаться новая, настоящая, счастливая жизнь.
Ребенокъ мечтаетъ о томъ, когда онъ вырастетъ; юноша стремится къ самостоятельности; взрослый человѣкъ борется за достиженіе высшей ступени на общественной лѣстницѣ; старикъ мечтаетъ объ отдыхѣ; дѣвушка о замужествѣ; женщина о будущемъ своихъ дѣтей; бѣднякъ объ улучшеніи своего матеріальнаго состоянія; художникъ о новомъ созданіи; ученый о завершеніи своего опыта; общественный дѣятель о соціальномъ или политическомъ переворотѣ; мистикъ о загробномъ блаженствѣ... Нѣтъ такого момента и такого состоянія, въ которомъ человѣкъ былъ бы удовлетворенъ своимъ настоящимъ и не мечталъ бы о лучшемъ будущемъ.
Эта потребность до того сильна и постоянна въ человѣкѣ, что если въ данный моментъ въ его жизни рѣшительно не предвидится ни единаго крупнаго событія, которое дѣйствительно могло бы въ корень измѣнить его существованіе, то человѣкъ мечтаетъ о такомъ вздорѣ, надъ которымъ сомъ посмѣялся бы въ другое время... Порой ему серьезно кажется, что вожделѣнную перемѣну принесетъ ему переѣздъ въ другой городъ, новое время года, пріобрѣтеніе новой обстановки, даже новое платье, наконецъ!
Можно съ увѣренностью сказать, что каждый человѣкъ, которому на завтра не угрожаетъ какая нибудь неотвратимая и вполнѣ опредѣленная непріятность, ежедневно ложится спать со смутной мыслью о томъ, что именно съ завтрашняго дня онъ почему-то станетъ жить лучше, плодотворнѣе, счастливѣе.
Безъ этой спасительной надежды настоящее кажется ему отвратительнымъ, будущее темнымъ, какъ ночь, существованіе невозможнымъ.
Можно утверждать, что если бы удалось доказать людямъ, что надѣяться рѣшительно не на что, то многіе изъ нихъ покончили бы жизнь самоубійствомъ, а остальные впали бы въ глубокую душевную пустоту, смерти подобную.
И вѣдь, казалось бы, доказать это вовсе не трудно: помимо того, что каждая человѣческая жизнь, несмотря ни на какія достиженія, неизбѣжно заканчивается мучительной и страшной смертью, всякій человѣкъ на личномъ опытѣ могъ бы убѣдиться, что всякое новое достиженіе, казавшееся ему рѣшительнымъ поворотомъ къ лучшему будущему, съ теченіемъ времени неизмѣнно приводитъ его къ исходному положенію: къ неудовлетворенности настоящимъ и опять-таки къ мечтѣ о лучшемъ.
Съ невѣроятной легкостью и непостижимой быстротой человѣкъ привыкаетъ къ любому положенію, перестаетъ цѣнить то, чего домогался такъ страстно, превращаетъ новое въ скучный будень и снова мучительно мечтаетъ о будущемъ.
Этотъ своего рода Сизифовъ трудъ, очевидно, совершенно безсмыслененъ, но къ счастію или къ несчастію, но только и самая желѣзная логика и даже очевидность безсильны передъ тѣмъ, что заложено въ самую глубь человѣческой души, что вытекаетъ изъ самой сущности жизни. И потому, несмотря на грандіозный опытъ милліоновъ поколѣній, несмотря на здравый смыслъ, жажда перемѣны неистребима въ человѣчествѣ, и мечта о лучшемъ будущемъ живетъ въ душѣ человѣка вѣчно, питая въ ней чувство горечи и духъ мучительнаго безпокойства.
Вся дѣятельность человѣчества, всѣ проявленія его творческаго генія неразрывно связаны съ этой мечтой. Она -- источникъ энергіи, она двигатель прогресса, ей посвящена работа лучшихъ умовъ человѣческихъ, ею они связаны по рукамъ и ногамъ, и если эти лучшіе умы подымаются надъ жалкимъ личнымъ благополучіемъ, то только для того, чтобы перенести ту же мечту въ пространство, на грядущіе вѣка, на отдаленныя поколѣнія своихъ потомковъ.
-- За лучшее будущее, если не для насъ, то хотя бы для дѣтей нашихъ!
Вотъ лозунгъ, во имя котораго пролились рѣки крови и слезъ, и нѣтъ иного лозунга, который былъ бы способенъ заставить такъ восторженно биться сердца человѣческія.