Очнулся он в хороший зимний день. Солнце, такое редкое в декабре, точно весной смеялось. На замерзших окнах капризные узоры преломляли, смеясь, лучи, и, как музыка, спокойный свет обнимал комнату.
Ольга сидела у изголовья.
Когда Беженцев увидел ее, после красивых зимних лучей, он радостно вздохнул. Конечно, это был кошмар. Его Ольга, любимая Ольга -- здесь. Все хорошо. И жизнь прекрасна. А творчество -- самая лучшая радость...
-- Ольга...
Она наклонилась к нему.
-- Тебе лучше?
Как это знакомо... Какой изумительно близкий голос... Да... Да... Он помнит этот голос... Это было в Италии... На Ривьере... Где это... Рапалло? Портофино? Нерви? Там осенью ласковое море точно также ласково шептало. И Ольга шепчет... Шепчет...
-- Шепчи, Ольга, шепчи, -- говорит, закрыв глаза, Беженцев.
-- Хорошо, любимый. Я прошепчу тебе одну сказку. Дай слово, что она останется в твоем сердце. И ты не оскорбишь меня тем, что вынесешь душу мою на площадь, всем людям... Не расскажешь никому ни в одном своем произведении...
-- Хорошо, -- тихо ответил Беженцев. -- Ведь я люблю тебя.
-- Меня любит твой каприз. Твои художественные поиски. Твое упрямство избалованного жизнью и женщинами человека. Ну, как ты можешь любить меня, не зная меня?
-- Я все-таки люблю тебя. Ты мой прекрасный сон. Ты моя Аннабель Ли.
-- Слушай, эта Аннабель Ли расскажет тебе маленькую сказку. Хочешь?
-- Говори. Но только раньше поцелуй меня.
-- Как сестра и как мать, целую я тебя.
И Ольга поцеловала его в лоб и щеки и едва коснулась его губ.
-- Теперь слушай сказку. Жила была юная царевна. И снились ей все волшебные сны. Грезились прекрасные царевичи.
Она замолчала.
-- Знаешь, я подумала сейчас... Я буду говорить твоими словами... Все эти слова у меня вычитаны из твоих произведений. Все это не то, что хочет сказать мое сердце...
-- Говори просто.
-- А просто мое сердце хочет тебе рассказать не сказку, а повесть одной маленькой и никому неинтересной жизни. Вот эта повесть.
* * *
"Жила простая и красивая девушка. Было сердце у нее маленькое и даже глупое. Как все девушки, ждала она любви и счастья. Конечно, в замужестве.
Пришел юноша. Девушка встретила его любовью своею, как жениха. А он лаской своей, страстной и огненной, увлек ее. А потом уехал. Как в старых романах об этом рассказывается.
Уехал, а у меня ребенок. Уж очень полюбила я свою деточку. Сначала потому, что он -- его ребенок, моего любимого, а потом потому, что ребенок этот -- мое великое страдание.
Ребенок родился. Жили мы с матерью в уездном городе. Стыд и позор, -- ведь все узнали.
А я терпела. Нельзя, чтобы за любовь к детям Бог посылал нам только зло.
И правда. Пришла пора. Приехал к нам в наш уездный город суд. Был процесс большой. И приехал Петенька, как защитник.
Познакомились. Влюбился он, а я про ребенка скрыла и пошла за него замуж, потому что хотела покоя. А его-то не было у меня.
Глупый Петенька так и не узнал про мое прошлое. И не сказала я ему потому, что глуп он очень. Сердцем своим простит -- простит он, а мучиться будет всю жизнь. Не всякому дано знать тайны женские. Только очень большое и высокое сердце может принять их честно.
Вот и зажили мы.
Но за первое это счастье заплатила я дорого.
Петя хороший оказался. Сам ты видишь, какой он добрый и мягкий. Все делает он по моему слову. Только вот скуп оказался -- прямо невероятно. Долго не могла я понять, откуда у него такая скупость. А потом узнала. Пристрастился, оказывается, Петя к картам. Стал играть в клубах. Проигрывать. И вот на нашей скромной жизни начал экономить.
Ну, а мама моя, как только я вышла замуж за Петю, решила, что у меня золотые прииски. И стала меня постоянно угнетать денежными просьбами. Посылала я, посылала ей. А она все больше и больше просит. А Петя прижимает и прижимает меня деньгами.
Ребенка своего люблю я, как можно любить первого и единственного, потому что больше детей у меня не будет. Так доктора сказали.
И во имя ребенка начала я лгать.
Лгала, утаивая от мужа деньги. Лгала, подавая ему фальшивые счета. Лгала всегда и везде. И чем больше мать просила денег, тем лживее и лживее была я.
Наконец, произошло раз очень страшное. Вернулся домой мой Петя. Лица на нем нет. А утро было. Что с тобой? -- спрашиваю. -- Двадцать тысяч клиентских денег проиграл!
Остолбенела я.
А Петя говорит:
-- Ты как-то рассказывала, что у матери твоей есть небольшие деньги. Телеграфируй ей. Если пришлет, с большим процентом верну ей.
А я, действительно, солгала. Чтобы не дать повода ему к каким-нибудь сомнениям относительно меня и денежных расчетов, я ему как-то сказала, что мать моя достаточно зажиточна и ни в чем не нуждается. Для ребенка ведь все делала...
Тяжело мне было. Ведь разумный человек я. Но что же поделаешь?
А Петя настойчиво говорит:
-- Неужели твоя мать сделает такую подлость и откажется поддержать меня?
Я ответила: "хорошо".
Встала с постели и стала думать...
Не хочу больше говорить. Грубо все это -- и мы все, -- и вы, мужчины, и мы, женщины, -- одинаково подлы.
Продалась я. Достала мужу денег. Правда, не двадцать тысяч, а только пять. Но он обернулся, выкрутился и с тех пор, при каждом затруднительном случае, обращается ко мне с просьбой послать телеграмму матери.
И я посылаю телеграмму. To есть, иду к...
А мать, как назло, все больше и больше требует от меня, грозя, в случае отказа, приехать в Москву вместе с ребенком.
И я время от времени продаюсь. У меня есть слава. Среди этой проклятой знати я слыву "Красной Маской", потому что не пред всеми я открываю свое лицо. И потому что пред всеми я всегда во всем красном... Цена и цвет моей крови... Понял?
Ты молчишь? У тебя на сердце лед? Ты бросишь в меня сейчас камнем? Брось, брось... Мне легче, если убьют меня камнями, чем волочить по грязным улицам и притонам такую жизнь...
А мой сыночек... Его последняя карточка...
Ну, запиши все это в свою записную книжку... И напиши роман продажной женщины... Все честные женщины будут плакать, читая его. А ты будешь плавать в море славы. Ну, записывай же скорее! Сочини... Прибавь... Ведь я так глупо все рассказала тебе. А ты ведь опишешь так ярко, сочно...
Слушай, ты молчишь?.. А я вот что скажу тебе. Хочешь меня?.. Посмотри, я пред тобой встану вся нагая. Сначала в красном трико, от которого все сходят с ума и платят мне безумные деньги. Я ведь дивно сложена. Как Венера. Лучше. Потому что лучше Венеры я знаю все секреты современной любви. Я тебя научу...
Ты молчишь? Прощай!"