Костя проснулся утром, больной и усталый. Все болело у него. Голова от шампанского. Губы от назойливых слишком глубоко впившихся поцелуев.
Но у Кости было спокойно на душе. Господин -- он помещик и к тому же кандидат в предводители дворянства, де-Рокки -- обещал ему так много, и так ласков был все время с ним...
Де-Рокки проснулся, протянулся к Косте, но он вскочил бодро и весело, и напевая, начал одеваться.
-- Пора в гимназию... Пора...
-- Ну, Костя, еще минутку...
Но Костя был упрям и, как женщина, кокетничая, стал напевать и лукаво поглядывать на де-Рокки. А потом, как змейка, быстро выскользнул из номера гостиницы.
Внизу его ждали насмешливые взгляды швейцаров.
-- Неужели они знают? -- с ужасом подумал Костя, всовывая швейцару в руки рубль, из тех 25, что он только что получил от де-Рокки.
На извозчике быстро подъехал к дому Костя и также быстро прошел в комнату и начал торопливо собирать свои книги в ранец.
-- Где ты был, Костя? -- спрашивает с тоской в голосе отец. Он расстроен. Полы рясы как-то трепещут. Доброе лицо потемнело. Волосы в беспорядке. Видно, что отец всю ночь не спал.
Жутко...
-- Я, папа, был у товарища. У Сережи Каменского. Засиделись поздно. Играли в лото.
-- Где ты был? -- вторит мать, входя в комнату. Она в широчайшей блузе и во рту неизменная папироса.
Костя повторяет.
-- Да, -- говорит отец Михаил, -- да...
Он опускает голову, и рвущееся сердце не позволяет ему сказать ни слова.
-- Опомнись! -- тихо говорит мать.
Молчание. Костя торопливо собирает книги, точно не слышит, что ему говорят. Ему стыдно. Больно. Неловко. О, сколько бы он дал, чтобы не было этого вчерашнего позора! Да и всего позора его жизни... Этих женщин... Этой продажи и купли... Грязных номеров гостиницы...
Захотелось ему броситься к матери. Обнять ее. Прижаться. Крепко поцеловать...
Нет... нет... Только не целовать... Слишком грязен он, -- не смеет целовать матери... Особенно сегодня...
Но так прижаться. Безмолвно... И поплакать... И раскрыть сердце. Сказать, что ничего он не может поделать с собой. Что нельзя так: до сих пор ему все позволяли, чего бы он ни захотел... А как минуло 14, так и начали притеснять его... Назло он и пошел к женщинам...
Но слова не идут ни на уста, ни на ум.
Костя выходит из комнаты, поцеловав руку отцу и матери.
И с тревогой бежит до Соборной площади, готовый сейчас дать клятву -- вот пред собором, -- что он больше никогда, никогда не будет совершать гадостей...
И когда он остановился, чтобы дать эту последнюю и торжественную клятву, впереди него прошла и тотчас кокетливо улыбнулась "пиллеристка", -- ученица гимназии Пиллер.
Костя сорвался и быстро пошел за ней. Забыв все клятвы, он настиг "пиллеристку" в фиолетовом платье и нахально шепнул ей:
-- Вас полюбить -- это счастье... Приходите в семь в городской сад.
"Пиллеристка" вскинула свои славные угольные глаза. Метнула огонь. Но встретив знакомое лицо, серьезный взор и такие сладкие, манящие губы, улыбнулась и тихо прошептала:
-- Хорошо...
А Костя повернул к себе, в гимназию, и не шел уже, а бежал.
Новая радость заполнила его душу. Наконец-то он влюбился в чистую и честную женщину!..