Набрасывая этотъ штриховой портретъ, мы хотѣли бы подчеркнуть эти данныя характера и физіономіи Короленко потому, что ихъ читатели могутъ затѣмъ увидѣть и ихъ вліяніе прослѣдить рѣшительно во всѣхъ сторонахъ его дѣятельности.
Короленко какъ бы окристаллизовался еще при переходѣ въ юношество. Все то, что мы видимъ теперь въ немъ послѣ шестидесяти лѣтъ жизни и тридцати пяти лѣтъ энергичнѣйшей и активнѣйшей работы, все это въ возможностяхъ залегло въ немъ еще тогда, въ розовыхъ даляхъ дѣтства и юности. Народничество положило окончательныя краски, выдѣлило отдѣльныя черты, обострило психологію, утончило переживанія. Но все оставалось въ немъ цѣльнымъ. точно прекрасная фея, навѣвавшая ему очаровательные сны дѣтства, заколдовала его отъ проклятыхъ чаръ жизни, когда человѣкъ мѣняется, какъ воскъ, подъ вліяніемъ окружающей среды, и когда, какъ одуванчикъ, носится онъ среди капризныхъ жизненныхъ вихрей.
И если хотите, въ этомъ отношеніи Короленко однообразенъ. Вѣдь въ теченіе тридцати пяти лѣтъ его дѣятельности жизнь мѣнялась въ самыхъ разнообразныхъ и разноцвѣтныхъ фазахъ. Литература отражала всѣ эти переживанія и переходы. Смѣнялись литературныя а критическія теченія. Мѣнялись политическія цѣнности; разрушались однѣ, создавались другія. А Короленко оставался тѣмъ же свѣтлымъ, жизнерадостнымъ, яснымъ, но по содержанію прежнимъ. Природа дала ему хорошій фундаментъ, и душа его не нуждалась въ вѣчныхъ надстройкахъ.
Отъ этого онъ, однако, и цѣльнѣе. И въ этомъ одна изъ причинъ его обаятельнаго воздѣйствія на людей, какъ своей литературной и общественной дѣятельностью, такъ и чисто личнымъ вліяніемъ, какое легко и остро чувствуютъ всѣ, приходящіе съ нимъ въ соприкосновеніе.