Спустя недѣлю послѣ разговора съ Ишбель, Джулія вдругъ проснулась ночью, услыхавъ, что кто-то ходитъ въ сосѣдней комнатѣ. Поборовъ свой страхъ, она накинула на себя капотъ и тихо пріоткрыла дверь. Комната была ярко освѣщена, и она увидала своего мужа, который, точно звѣрь въ клѣткѣ, бѣгалъ изъ угла въ уголъ. Сначала онъ ее не замѣтилъ, но когда повернулся, то вдругъ остановился и проговорилъ хриплымъ голосомъ:-- Ступай спать! Ты мнѣ не нужна!
Лицо его было искаженно, и глаза налиты кровью, но любопытство превозмогло у Джуліи страхъ, и она спросила его:-- Что съ вами, Гарольдъ? Вы больны? Не могу ли я помочь вамъ?
Онъ пристально посмотрѣлъ на нее. Временами онъ ее ненавидѣлъ, а временами чувствовалъ къ ней безумную любовь, въ промежуткахъ же онъ забывалъ о ея существованіи. Но въ эту минуту онъ вдругъ ощутилъ потребность въ дружескомъ участіи и рѣшилъ обратиться къ ней за помощью. Во всякомъ случаѣ ея обязанностью было угождать ему!
-- Слушай, ты можешь оказать мнѣ услугу, но должна умѣть держать языкъ за зубами. Видишь ли... я долженъ уѣхать отсюда на нѣкоторое время... Я не могу больше! Я не ребенокъ и не привыкъ вести такую добродѣтельную жизнь. Никогда еще мнѣ не приходилось подчиняться такому множеству всякихъ правилъ, даже когда я служилъ во флотѣ! Два года!.. Два года!..-- Онъ схватился за голову.-- Нѣтъ, я долженъ уѣхать, я больше не могу!.. Не привыкъ!
-- Вы хотите сказать, что вамъ необходимо уѣхать, потому что здѣсь вы не можете напиваться?
-- Что ты хочешь сказать? Кто тебѣ говорилъ?-- прохрипѣлъ онъ.
-- Никто. Но вѣдь за два года можно узнать многое. Развѣ у васъ не было привычки напиваться отъ времени до времени и... исчезать?
-- Ну, что-жъ?.. Я сверну тебѣ шею, если ты донесешь на меня!
-- Я не имѣю ни малѣйшаго намѣренія говорить объ этомъ кому бы то ни было. Это семейная тайна, которую разглашать не слѣдуетъ. Куда же вы хотите поѣхать?
-- Я еще не думалъ объ этомъ. Да это я не важно. Какъ могу я обмануть его! Если онъ откроетъ это, то я пропалъ. Онъ откажется отъ меня, не дастъ мнѣ ни одного пенни... Боже мой! Боже мой! Придумай что-нибудь. У меня мозгъ пылаетъ. Если онъ догадается, что и ты участвовала въ этомъ обманѣ, то онъ откажется и отъ тебя, моя милая. Но твоя обязанность помогать мнѣ. Удивляюсь, какъ я не подумалъ раньше объ этомъ!
-- Поѣзжайте въ Парижъ посовѣтоваться со спеціалистомъ по сердечнымъ болѣзнямъ...
-- Говорю тебѣ, что я долженъ уѣхать сегодня же ночью, иначе здѣсь что-нибудь случится завтра же утромъ. Я не въ состояніи ждать! И я бы давно уже уѣхалъ, еслибъ могъ придумать какое-нибудь извиненіе.
-- Вы ничего лучшаго не придумаете. Уѣзжайте сегодня же ночью... Герцогъ знаетъ, что у васъ бывали сердечные припадки. А я могу разсказать, что страшно напугалась за васъ и уговорила васъ ѣхать безъ промедленія...
-- Какая досада!-- воскликнулъ герцогъ на другой день, когда Джулія сообщила ему объ отъѣздѣ мужа.
-- Онъ давно хотѣлъ поѣхать, но боялся, что вамъ это будетъ непріятно. Онъ все надѣялся, что ему будетъ лучше. Однако, онъ такъ напугалъ меня, что я постаралась скорѣе выпроводить его,-- проговорила Джулія равнодушнымъ тономъ.
-- Отчего же вы не поѣхали съ нимъ? Жена не должна оставлять мужа, въ особенности, когда онъ боленъ.
-- Я предлагала ему сопровождать его. Но онъ не согласился. Онъ находитъ, что я должна оставаться здѣсь, чтобы выполнить наши обязательства передъ обществомъ. Вы знаете,-- бѣдный Гарольдъ!-- Онъ постоянно боится потерять связь съ обществомъ. Онъ говоритъ, что общество о немъ худшаго мнѣнія, чѣмъ онъ этого заслуживаетъ, и ему кажется, что я могу быть ему полезной въ обществѣ.
-- Это правда... Но я все же не понимаю, зачѣмъ ему понадобилось ѣхать въ Парижъ? Вѣдь у насъ же есть хорошіе спеціалисты!..
-- Да... но они не могутъ сравниться съ... съ знаменитымъ Коро. Онъ уже лечилъ Гарольда, и Гарольду давно бы слѣдовало поѣхать къ нему. Онъ уже въ Босквайтсѣ плохо чувствовалъ себя, но не хотѣлъ покидать насъ. Навѣрное онъ и теперь не уѣхалъ бы, еслибъ я не настояла на этомъ...
Она встала, чтобы уйти, чувствуя, что не въ силахъ больше продолжать эту комедію, но герцогъ задержалъ ее. Онъ былъ недоволенъ, что она, противъ его желанія, пригласила на балъ, данный имъ для открытія сезона, своихъ пріятельницъ Ишбель и Бриджитъ.
-- Я знала, что вы будете недовольны,-- отвѣтила Джуліи просто.
-- Вотъ какъ? Я же думалъ только, что вы поступили необдуманно,-- возразилъ герцогъ съ удареніемъ.
-- О, нѣтъ,-- Джулія посмотрѣла на него блестящими глазами.-- Но такъ какъ вы пожелали, чтобы я играла роль хозяйки у васъ на балу, то я полагала, что съ этими обязанностями соединяются и нѣкоторыя права, поэтому я и пригласила своихъ лучшихъ подругъ.
-- Но вы знаете, что я ихъ не одобряю!-- воскликнулъ герцогъ.
-- Безъ всякаго основанія! Онѣ принадлежатъ къ нашему кругу и имѣютъ незапятнанную репутацію. Съ какой стати я буду обижать своихъ друзей? Приглашенія были разосланы отъ имени насъ троихъ.
-- Но я не желаю, чтобы вы водили компанію съ этими молодыми женщинами! Ихъ склонности опасны. Онѣ сами выступили изъ нашего класса и должны нести на себѣ всѣ послѣдствія этого. Никогда бы не измѣнились старые порядки, еслибъ мужчины проявляли больше твердости характера! Когда Гарольдъ вернется, то я попрошу его прекратить это знакомство. Я не могу ожидать, что вы послушаетесь меня, но вы обязаны слушать своего мужа!
-- Но не тогда, когда это касается моихъ друзей,-- возразила Джулія.-- Я уже говорила ему, что если онъ станетъ въ это вмѣшиваться, то я уйду отъ него и поступлю въ магазинъ Ишбель.
-- Что такое?..-- Герцогъ даже привсталъ, держась за ручки кресла, до такой степени онъ былъ пораженъ, что робкая, невинная дѣвочка, какою Джулія была два года тому назадъ, вдругъ заговорила съ нимъ такимъ тономъ!
Джулія продолжала:-- Да, я дѣлаю, что могу, я стараюсь исполнять свой долгъ, какъ жена, -- (она чуть было не сказала: какъ будущая герцогиня),-- я слушаю наставленія леди Арабеллы и тетки Маріи, не говоря уже о Гарольдѣ. Даже леди Арабелла меня похвалила! Но вѣдь должна же и я имѣть хоть какія-нибудь права, и если въ это будутъ вмѣшиваться, то я поступлю, какъ сказала. Я вовсе не дорожу всѣмъ этимъ комфортомъ. Я предпочла бы быть такой же свободной, какъ Ишбель!
-- Вы не имѣете понятія объ обязанностяхъ жены и о тѣхъ, которыя налагаетъ на васъ ваше положеніе!-- проговорилъ, задыхаясь отъ гнѣва, герцогъ.-- Чтобы кто-нибудь изъ членовъ моей семьи осмѣлился...
-- Мои требованія такъ малы!-- перебила Джулія.-- Вѣдь столько женщинъ имѣютъ любовниковъ!..
-- Любовниковъ!-- воскликнулъ герцогъ съ сильнѣйшимъ негодованіемъ.-- Что можетъ знать о любовникахъ такое дитя, какъ вы! И въ моемъ домѣ никогда объ этомъ не говорится!
-- Въ самомъ дѣлѣ? Ну, я могу вамъ сказать, что, многія дамы, которыя бываютъ у насъ...
-- Шш! Я не позволяю подобныхъ инсинуацій по адресу моихъ гостей. Вы -- дурная, маленькая дѣвочка!..
-- Нѣтъ, я не дурная. Я именно и хотѣла вамъ сказать, что не имѣю намѣренія быть дурной. Я ненавижу любовниковъ!
-- Это очень хорошо. Я радъ, что вы это говорите... Вы слишкомъ юное существо, и я не могу спорить съ вами. Если вашъ мужъ ничего не имѣетъ противъ вашего знакомства съ этими дамами, то я больше ничего не скажу, но только я абсолютно отказываюсь видѣть ихъ снова въ моемъ домѣ. Если же Гарольдъ не захочетъ этого, то вы должны повиноваться ему и разъ навсегда запомнить, что слова вашего мужа -- должны быть закономъ для васъ!
Джулія усмѣхнулась. Задѣтый за живое этой улыбкой, герцогъ грозно потребовалъ у нея объясненія.
-- Я нахожу смѣшными васъ, мужчинъ!1--заявила надменно Джулія.-- Вы воображаете себя тиранами, а въ сущности нѣтъ ни одного среди васъ, котораго нельзя было бы водить за носъ. И чѣмъ больше я узнаю, тѣмъ меньше чувствую свое подчиненіе. Вы не видите, что у женщинъ есть свой методъ обращенія съ вами. Только мнѣ онъ не по нутру! Можетъ быть, и я буду деморализована въ концѣ-концовъ, но во всякомъ случаѣ,-- другимъ манеромъ. Я никогда не стану прибѣгать ко лжи и окольнымъ путямъ. Моя матъ сказала мнѣ, что я должна выйти замужъ, и я повиновалась ей, потому что въ то время я считала повиновеніе ея волѣ вполнѣ правильнымъ и естественнымъ. Притомъ же я полагаю, что всѣ мужчины болѣе или менѣе одинаковы, и поэтому я покорилась своей судьбѣ. Я не плачу и не жалуюсь, какъ другія женщины. Одна изъ дамъ, гостившихъ у насъ въ Босквайтсѣ прошлымъ лѣтомъ, имѣла обыкновеніе приходить въ мою комнату, когда мнѣ хотѣлось спать, и повѣрять мнѣ свои огорченія. Она рыдала и говорила: "О, какъ я ненавижу жизнь!" Она боялась, что ея мужъ узнаетъ, что у нея есть любовникъ, и въ то же время тяготилась своей связью... Ну, а теперь у нея есть новый любовникъ...
-- Молчите!-- крикнулъ громовымъ голосомъ герцогъ.-- Я запрещаю вамъ говорить...
-- О, я совсѣмъ не заинтересована въ этихъ вещахъ! Я хочу только сказать, что я буду исполнять мой долгъ, какъ жена, но въ другихъ отношеніяхъ я буду поступать такъ, какъ нахожу это нужнымъ. Вы не можете помѣшать мнѣ. Вы забываете, что времена измѣнились, и что они мѣняются каждую минуту...
-- Я это вяжу. О, Господи!.. Герцогъ тяжело вздохнулъ и проговорилъ:-- Вы можете идти...
Джулія почти бѣгомъ бросилась изъ кабинета герцога въ свою комнату и заперлась. Еслибъ герцогъ могъ видѣть ее въ эту минуту, то онъ бы очень удивился. Она сѣла и горько заплакала. Ей было противно думать, что она только что лгала герцогу, и такъ искусно, что онъ даже не заподозрилъ ее во лжи. Неужели она уже научилась лгать? Вѣдь еще такъ недавно она говорила правду, всегда, при всякихъ обстоятельствахъ! Теперь же она говорила правду только тогда, когда это было возможно, и всегда должна была подумать раньше, чѣмъ сказать ее. Все равно, она рѣшила бороться за свою независимость. Въ ея душѣ вспыхнуло возмущеніе, и она чувствовала, что не дастъ поработить себя. Она платила своимъ поломъ дань главенству мужчины, но это все, что могутъ отъ нея требовать. Вдругъ она вспомнила, что на цѣлую недѣлю освобождена отъ присутствія своего мужа, а можетъ быть, и на болѣе долгое время. Эта мысль сразу высушила ея слезы, и она чуть не запрыгала отъ радости...
Въ теченіе двухнедѣльнаго отсутствія Френса, Джулія и герцогъ избѣгали другъ друга, точно по молчаливому соглашенію. Джулія рѣшила по возможности забыть о существованіи своего супруга на это время и старалась удовлетворить свою жажду развлеченій. Она видѣлась ежедневно съ Бриджитъ, Ишбель и Нигелемъ, ѣздила на верхушкѣ омнибусовъ, завтракала въ итальянскихъ ресторанахъ со своими друзьями и посѣщала музеи и выставки. Нигель всюду сопровождалъ ее, но больше не говорилъ ей о своей любви. Онъ попрежнему былъ преданъ ей, но она уже лишилась обаянія и того единственнаго, идеальнаго качества, которое нѣкогда вызвало его глубочайшее чувство. Это прошло безвозвратно, и онъ даже не хотѣлъ, чтобы это вернулось. Онъ вполнѣ удовлетворился теперь ролью избраннаго друга такого прелестнаго существа, какимъ была Джулія, но уже не хотѣлъ приносить ей въ жертву свою карьеру. Иногда, впрочемъ, онъ жалѣлъ, что не можетъ ее любить такъ, какъ любилъ раньше, но его попрежнему глубоко трогала ея молодость, и онъ боялся, чтобы она не сгубила себя теперь, когда въ ней начали пробуждаться инстинкты. Поэтому онъ зорко слѣдилъ за тѣми мужчинами, которые окружали ее на балахъ, и, встрѣчаясь съ нею ежедневно, старался заинтересовать ее какими-нибудь серьезными вопросами, разговаривалъ съ нею объ искусствѣ и о новыхъ книгахъ. Двѣ недѣли пролетѣли незамѣтно. Въ одно утро вернулся Френсъ. Видъ у него былъ совершенно изнуренный, но онъ самымъ развязнымъ образомъ объяснилъ герцогу, что чувствуетъ себя измученнымъ послѣ леченія, которому онъ былъ подвергнутъ. Его положили въ постель и не позволяли даже писалъ. Герцога удовлетворило такое объясненіе, и когда Френсъ прибавилъ, что, вѣроятно, онъ будетъ вынужденъ снова показаться спеціалисту, лечившему его, то герцогъ вздохнулъ и только высказалъ надежду, что онъ скоро поправится совсѣмъ, и Джулія пойметъ тогда свой долгъ и дастъ, наконецъ, наслѣдника дому Френсовъ. Въ теченіе послѣдующихъ двухъ лѣтъ Френсъ исчезалъ такимъ образомъ разъ пять или шесть. Его исчезновенію всегда предшествовалъ періодъ необыкновенной раздражительности, возвращался же онъ какъ будто успокоеннымъ. Джулія, однако, научилась избѣгать его ласкъ. Она, съ неослабѣвающей энергіей, вынуждала его постоянно бывать съ нею на балахъ, парадныхъ обѣдахъ и въ театрѣ, такъ что онъ радовался, когда могъ, наконецъ, проспать нѣсколько часовъ спокойно. Затѣмъ герцогъ безсознательно помогалъ ей въ этомъ, требуя его ежедневнаго присутствія въ палатѣ общинъ. Когда же наступилъ охотничій сезонъ, то она коварно убѣдила его поѣхать въ Шотландію. Съ горечью въ душѣ Джулія сознавала теперь, что говоритъ правду, и жить подъ одной кровлей съ Френсомъ совершенно невозможно и необходимо прибѣгать къ разнымъ уловкамъ. Однако, она старалась не думать объ этомъ, много читала и временами даже увлекалась политикой. Такъ протянулась жизнь еще два года. Но тутъ произошло совершенно неожиданное и невѣроятное событіе, сразу все перевернувшее вверхъ дномъ: герцогъ влюбился и женился. Свадьба происходила въ сентябрѣ. Какъ только Френсъ узналъ о намѣреніяхъ герцога, то немедленно бросился къ Джуліи, и у нея въ комнатѣ съ нимъ сдѣлался такой припадокъ бѣшенства, что Джулія въ страхѣ бѣжала и предоставила ему излить свою ярость на меблировкѣ своей комнаты. Давъ исходъ своему гнѣву, Френсъ нѣсколько успокоился и даже не показалъ вида герцогу, что онъ возмущенъ его поступкомъ. Вскорѣ послѣ того, онъ опять уѣхалъ, сказавъ, что у него былъ сердечный припадокъ, и онъ долженъ полечиться.
-- На этотъ разъ я въ самомъ дѣлѣ ѣду въ Парижъ,-- сказалъ онъ Джуліи.-- Счастье отъ насъ отвернулось. Ахъ, будь онъ проклятъ!.. Я не знаю теперь, что буду дѣлать и когда вернусь. Поѣзжай въ Гертфордшайръ и устраивайся тамъ. Сдѣлай домъ болѣе комфортабельнымъ, но только отнюдь никакихъ излишествъ! Слава Богу, я могу теперь бросить политику. Это одно только утѣшаетъ меня!..