Джулія вернулась въ Лондонъ послѣ четырехлѣтняго отсутствія, и Нигель, съ которымъ она поддерживала постоянныя письменныя сношенія, встрѣтилъ ее на вокзалѣ. Онъ сообщилъ ей первыя извѣстія объ ужасномъ землетрясеніи и пожарѣ въ Санъ-Франциско и невольно заставилъ ее вспомнить пылкаго юношу калифорнійца, который нѣкогда хотѣлъ ее увезти съ собой въ Америку.
-- Должно быть ему теперь 25 или 26 лѣтъ,-- проговорила она задумчиво.
-- Кому?-- съ удивленіемъ спросилъ Нигель.
-- Это одинъ калифорніецъ, котораго я знала, когда онъ былъ мальчикомъ. Братъ миссисъ Бодъ. Неужели вы думаете, что всѣ тамъ погибли?
-- Будемъ надѣяться, что нѣтъ. Первыя извѣстія о катастрофѣ всегда бываютъ преувеличены... Но довольно обо всѣхъ этихъ ужасахъ. Поговоримъ лучше о васъ. Знаете ли, что вы еще похорошѣли съ тѣхъ поръ, какъ я васъ видѣлъ въ Лондонѣ послѣдній разъ. Ваши глаза имѣютъ какое-то совсѣмъ особенное выраженіе.
-- О, мои глаза видѣли такъ много съ тѣхъ поръ!
-- Можетъ быть, вы сдѣлались верховной жрицей какого-нибудь культа?
-- Нѣтъ,-- засмѣялась она.-- Я просто слышала рѣчи мудрецовъ въ Бенаресѣ и Персіи и кое-чему научилась у нихъ. Но насъ, европейцевъ, они не посвящаютъ въ свои глубочайшія тайны. Они насъ слишкомъ презираютъ или боятся. Однако, даже небольшая крупица восточной мудрости можетъ быть очень полезна намъ, одержимымъ такимъ безпокойнымъ духомъ...
Она разсказала ему о своей поѣздкѣ въ Персію, чтобы повидать Абдулъ Бага Аббаса, проповѣдника новой религіи, и въ то время, какъ она излагала ему основы новаго ученія, приводившія ее въ восхищеніе, онъ съ изумленіемъ смотрѣлъ на нее. Несмотря на искреннюю радость, высказанную ею при встрѣчѣ съ нимъ, она казалась ему необыкновенно далекой, чужой. Это была новая Джулія, которую онъ видѣлъ передъ собой.
-- Разскажите же мнѣ о себѣ,-- прервала она свою рѣчь.-- Вѣдь я ничего о васъ не знаю, кромѣ того, что вы написали чудесную книгу и получили Нобелевскую премію мира. Влюбились вы въ кого-нибудь?
-- Нѣтъ,-- рѣзко отвѣчалъ Нигель.-- И я даже не увѣренъ теперь, что все еще влюбленъ въ васъ. Я знаю только, что вы завладѣли моимъ воображеніемъ, и всѣ женщины кажутся мнѣ безцвѣтными.
-- Ахъ, мы могли бы быть идеальными друзьями!.. Вы знаете, я вернулась, чтобы снова заняться своей работой. если бъ не то, что мысль о ней преслѣдовала меня, и если бъ не возмущенныя письма Бриджитъ, то, пожалуй, я бы не покинула востока. Но все же что-то такое связываетъ меня съ западомъ, и поэтому меня тянуло домой. Должна же я, наконецъ, показать, на что я гожусь.
-- Времена измѣнились, -- замѣтилъ со вздохомъ Нигель.-- Вы, женщины, скоро получите все, чего добиваетесь, въ этомъ нѣтъ сомнѣнія, но зато вы потеряете больше, чѣмъ выиграете.
-- Съ вашей точки зрѣнія! Это не то, что нужно вамъ, но это нужно намъ!
-- Положимъ, вы правы,-- чистосердечно согласился Нигель,-- и хотя вы очень далеки отъ всѣхъ прежнихъ идеаловъ, но жизнь съ вами, пожалуй, будетъ интереснѣе. Долженъ сознаться, что я втайнѣ отдаю предпочтете полигаміи. У мужчины должна быть одна жена для рожденія дѣтей и жизненнаго комфорта, а другая, чтобы имѣть въ ней товарища. Тогда онъ перестанетъ рыскать по сторонамъ...
Джулія слегка покраснѣла, и на лицѣ у нея появилось скорбное выраженіе.-- Ахъ, дѣти!-- воскликнула она.-- Я была бы счастлива, если бъ они у меня были. Они не помѣшали бы моей работѣ, о, нѣтъ!.. затѣмъ она быстро овладѣла собой и снова заговорила объ Ишбель и Бриджитъ и ихъ жизни.
Нигель довелъ ее до дверей отеля, гдѣ она остановилась, и отправился въ клубъ, унося въ душѣ образъ новой Джуліи, холодной и разсудительной, поражающей своимъ развитіемъ и своимъ блестящимъ умомъ, но совершенно лишенной прежней молодой восторженности, обаятельной пылкости и простодушія, которыя въ глазахъ мужчины составляли ея главную привлекательность и дѣйствовали на его сердце и чувства. Нигель съ грустью думалъ о перемѣнѣ, происшедшей въ ней, хотя и сознательно, что это была перемѣна къ лучшему.
Когда Нигель ушелъ, Джулія впервые испытала тягостное чувство одиночества, оставшись въ своемъ номерѣ. Въ этой ужасной многолюдной столицѣ, кромѣ Нигеля, у нея не было ни одной близкой души, никого, кто бы жаждалъ ее увидѣть. Ишбель находилась въ Парижѣ, и при томъ она была поглощена собственнымъ семейнымъ счастьемъ, а Бриджитъ, совершенно больная, уѣхала въ Каннъ, чтобы возстановить свое здоровье. Нигель разсказалъ Джуліи, что пришлось перенести этой энергичной пропагандисткѣ женскихъ правъ. Во время послѣднихъ парламентскихъ выборовъ, на одномъ большомъ либеральномъ митингѣ, она встала и заявила, что новое правительство должно, наконецъ, высказаться относительно того, намѣрено ли оно дать женщинамъ права. Раздались шумные протесты и, несмотря на ея сопротивленіе, ее потащили вонъ изъ залы, награждая тумаками, и, въ буквальномъ смыслѣ, вышвырнули ее на панель. Она съ трудомъ поднялась и, несмотря на боль и сломанное ребро, попыталась обратиться съ рѣчью къ толпѣ, собравшейся на улицѣ. Ее арестовали, и такъ какъ она назвалась фальшивымъ именемъ, нарочно для того, чтобы не получить никакой льготы, и отказалась уплатить штрафъ, то ее и посадили въ тюрьму на недѣлю. Она пролежала въ холодной камерѣ цѣлыя сутки, безъ всякой помощи, но тутъ одинъ изъ членовъ новаго кабинета узналъ, кто она такая, и, испугавшись послѣдствій такого обращенія съ ней, уплатилъ за нее штрафъ, безъ ея вѣдома, и отправилъ ее въ больницу, гдѣ она пользовалась хорошимъ уходомъ и пролежала, пока не срослось сломанное ребро, а затѣмъ уѣхала на югъ Франціи.
Эта исторія, разсказанная Нигелемъ, вызвала взрывъ негодованія въ душѣ Джуліи и пробудила, въ ней внезапный энтузіазмъ къ дѣлу женщинъ. Но этотъ энтузіазмъ сталъ потухать, когда она осталась одна, со своими размышленіями. Она ощущала страшную пустоту въ душѣ, въ сердцѣ. Отчего нѣтъ возлѣ нея человѣка, котораго она могла бы любить, который могъ бы быть ея мужемъ? Впервые она испытала эту страстную жажду личнаго счастья во время катанья на лодкѣ, въ Индіи, въ лунную тропическую ночь. Ее везъ молчаливый индусъ въ тюрбанѣ, и она была одна, одна во всемъ мірѣ! Отчего она не можетъ любить?.. До этой минуты она не чувствовала потребности любви и вполнѣ наслаждалась яркостью красокъ, великолѣпіемъ и разнообразіемъ картинъ тропической природы и жизни. Индія неудержимо влекла ее къ себѣ, и она со всею пылкостью, свойственной ея натурѣ, стремилась проникнуть въ тайны обаятельнаго востока. Но все же въ ея душѣ поднимался неотвязный вопросъ: "Гдѣ же мой мужъ? Гдѣ тотъ мужчина, котораго я могу любить? Онъ долженъ существовать гдѣ-нибудь на этой необъятной землѣ"!..
На другой день по пріѣздѣ въ Англію, Джулія, читая утромъ газеты, полныя описанія катастрофы въ Санъ-Франциско, снова вспомнила Даніеля Тэя и тутъ же рѣшила, что напишетъ ему. Вѣдь она была его старымъ другомъ, и ея письмо было вполнѣ умѣстнымъ и, конечно, не должно было удивить его!
Она, дѣйствительно, написала ему пространное письмо, напоминая объ ихъ прежней незабвенной дружбѣ (до этой минуты она и не вспоминала о ней!), и даже сама удивилась длинѣ своего письма, когда кончила его. Никогда она не могла бы написать такого длиннаго письма Нигелю! Впрочемъ, и его письма были совершенно безцвѣтными, и никогда въ нихъ не было ни искры энтузіазма. Странно все-таки, что она могла такъ много написать человѣку, о которомъ сохранила лишь одно смутное воспоминаніе, какъ объ оригинальномъ, восторженномъ юношѣ, нѣкогда влюбленномъ въ нее.
Запечатавъ письмо, Джулія вспомнила, что миссисъ Уинстонъ находится въ Лондонѣ, и рѣшила нанести ей визитъ. Она знала, что ея тетка была въ Невисѣ, и надѣялась получить отъ нея извѣстія о матери.
Миссисъ Уинстонъ встрѣтила Джулію довольно любезно, выразила удовольствіе по поводу ея возвращенія въ Лондонъ, но искренно возмутилась ея старомоднымъ костюмомъ. Джулія согласилась съ ней и сказала, что она намѣрена обновить свои туалеты. Но когда Джулія сообщила ей о своемъ желаніи принять участіе въ борьбѣ женщинъ за избирательныя права, то негодованію миссисъ Уинстонъ не было предѣловъ.
-- Какъ!-- вскричала она въ изумленіи.-- Ты хочешь присоединиться къ этимъ женщинамъ, которыя унижаютъ свой полъ, ведутъ себя, какъ одержимыя? Вѣдь Бриджитъ Гербертъ, должно быть, совсѣмъ сошла съ ума! Всѣ ея друзья отвернулись отъ нея. Женщина ея класса сражается съ полицейскими и ночуетъ въ тюрьмѣ! Когда же было что-нибудь подобное? Женщины хотятъ насильственно форсировать двери палаты общинъ! Неудивительно, что мужчинамъ онѣ противны!... Но я увѣрена, что ты шутишь. Ты не можешь носить старомодныя платья и вести себя, какъ онѣ ведутъ. Мнѣ кажется, я бы не могла примириться съ мыслью, что въ нашей семьѣ есть суффражистка!..
Однако, миссисъ Уинстонъ пришлось съ этимъ примириться, потому что Джулія съ головой ринулась въ суффражистское движеніе и смѣло пошла навстрѣчу всѣмъ послѣдствіямъ этого. Она не миновала тюрьмы, куда была заключена на сутки. Но ее въ особенности возмущала несправедливость ея ареста. Она произнесла рѣчь, призывающую къ миру, а ее обвинили въ подстрекательствѣ и арестовали. Между тѣмъ, мужчины произносятъ же безнаказанно гораздо болѣе зажигательныя рѣчи, но только эти рѣчи не касаются правъ женщинъ! Проведя въ полномъ одиночествѣ сутки, показавшіяся ей безконечными, въ холодной, грязной камерѣ, наполненной насѣкомыми, голодная и усталая, Джулія вышла оттуда, горя негодованіемъ противъ "звѣриной" тупости мужчинъ, и поклялась бороться съ ними до послѣдней возможности, чтобы добиться справедливости для женщинъ. Она поняла, почему избранныя женщины, поднявшія знамя возстанія, перестали заботиться о своей внѣшности, отказались охъ своей женственности, отъ всего, что давало имъ прежде такую силу надъ мужчинами. Быть можетъ, онѣ лишали себя той доли личнаго счастья, которая принадлежала имъ по праву, но это не останавливало ихъ. Онѣ имѣли въ виду одну великую цѣль: отмстить за милліоны страдающихъ женщинъ, являющихся жертвами мужскихъ законовъ, и если въ этой борьбѣ онѣ подвергаются всевозможнымъ униженіямъ, избіеніямъ и преслѣдованіямъ, то развѣ не такова судьба всѣхъ передовыхъ борцовъ за великія идеи, прокладывающихъ путь къ великимъ реформамъ?
Таковы были мысли, бушевавшія въ головѣ Джуліи во время ея пребыванія въ тюрьмѣ. Она вышла оттуда съ твердымъ рѣшеніемъ продолжать борьбу, и тотчасъ же отправилась по порученію женской лиги проповѣдывать и вербовать сторонниковъ для женскаго политическаго и соціальнаго союза. Въ теченіе четырехъ мѣсяцевъ Джулія объѣздила много городовъ и мѣстечекъ соединеннаго королевства и произносила рѣчи ежедневно, а иногда даже по два раза въ день. Она стала знаменитостью,-- по выраженію Бриджитъ, и поэтому не могла избѣжать вниманія печати. Англійскія и американскія газеты посвящали цѣлыя статьи ея выступленіямъ въ собраніяхъ, и за нею уже сложилась слава первокласснаго оратора. Репортеры нигдѣ не оставляли ее въ покоѣ.
-- Знаешь ли, твой портретъ можно найти въ каждой иллюстрированной газетѣ въ Америкѣ,-- сказала ей однажды Бриджитъ.-- И не только твоя красота, умъ и родство съ герцогскимъ домомъ играютъ тутъ роль! Ты обладаешь какимъ-то особымъ даромъ магнетизма, дѣйствующимъ на публику. Ты мечешь въ нее искры...