XVIII.

Это было въ сентябрѣ, когда Джулія получила, наконецъ, запоздалый отвѣтъ Даніеля Тэя, пересланный ей изъ Лондона, откуда она выѣхала за два мѣсяца передъ тѣмъ, чтобы объѣздить села и города съ цѣлями пропаганды. Она, улыбаясь, прочла его два раза съ величайшимъ интересомъ, и въ ея воспоминаніи снова всталъ, какъ живой, этотъ смѣлый и оригинальный юноша.

Судя по письму, всѣ тѣ самобытныя черты, которыя такъ привлекали ее тогда, сохранились въ немъ и теперь, когда онъ сдѣлался взрослымъ мужчиной. Каждая строка его письма дышала энергіей и силой. Онъ писалъ ей о своей дѣятельности и своихъ планахъ, о бѣдствіяхъ своего родного города и своей борьбѣ съ инертностью властей. Онъ кончилъ письмо просьбой написать ему побольше о своей собственной жизни. Если же она не удовлетворитъ его любопытства, то какъ только онъ будетъ свободенъ (такъ свободенъ, какъ только можетъ быть свободенъ американецъ!), то немедленно же поѣдетъ въ Лондонъ. Но еще лучше, если она пріѣдетъ въ Санъ-Франциско. Онъ все же постарается доставить ей возможный комфортъ въ этомъ полуразрушенномъ городѣ. "Свѣча догорѣла, а другую достать сегодня вечеромъ невозможно, -- писалъ онъ въ заключеніе.-- Лавокъ въ Санъ-Франциско не существуетъ, и за свѣчей надо отправляться въ Оклендъ. Я кончаю свое письмо въ темнотѣ и... не въ состояніи говорить о любви. Да, мнѣ 26 лѣтъ, но иногда я чувствую такъ, какъ будто уже прожилъ сорокъ лѣтъ! Я работалъ до изнеможенія послѣднія пять лѣтъ, и не только въ своей фирмѣ. Мы, т. е. нѣкоторые изъ насъ, задались цѣлью преобразовать политику въ этомъ несчастномъ городѣ и создать его вновь. Больше не могу писать. Всегда преданный вамъ

Даніель".

Джулія тотчасъ же отвѣтила ему тщательно обдуманнымъ письмомъ, въ которомъ разсказала всѣ свои приключенія и даже подробно описала ему все, что она передумала и перечувствовала, сидя 24 часа въ тюрьмѣ. Она ни за что не созналась бы себѣ въ этомъ, но ей хотѣлось произвести на него благопріятное впечатлѣніе своимъ письмомъ, хотѣлось, чтобы онъ симпатизировалъ ей и понималъ ее. Но когда она запечатала это письмо, то внезапно почувствовала укоры совѣсти и поэтому тотчасъ же сѣла и написала другое письмо, предназначенное ея преданному другу Нигелю, о которомъ совсѣмъ не вспоминала со времени своего отъѣзда изъ Лондона. Ей стало стыдно, что она такъ забываетъ его, но письмо къ нему вышло совсѣмъ иное, нежели письмо къ Даніелю, и она ясно сознавала это.

Неожиданный визитъ миссисъ Гербертъ прервалъ ея размышленія.-- Какъ! Это ты?-- вскричала она съ удивленіемъ, увидѣвъ Бриджитъ.-- Какимъ образомъ ты узнала, что я остановилась въ этой деревнѣ?

-- Я спросила объ этомъ твою горничную въ Лондонѣ, и она сообщила мнѣ твой маршрутъ.

-- Отчего у тебя такой разстроенный видъ? Ты больна или, можетъ быть, произошелъ расколъ суффражистокъ?

-- О, нѣтъ, онѣ держатся крѣпко!-- отвѣчала Бриджитъ.-- Но со мной случилась бѣда.

-- Какая?-- спросила Джулія съ безпокойствомъ.

-- Я влюбилась,-- коротко отвѣтила Бриджитъ.

-- Ты?-- вскричала Джулія съ изумленіемъ и потомъ прибавила.-- Какая скука!

-- О да! А я вѣдь думала, что застрахована отъ этой болѣзни послѣ моего перваго тяжелаго опыта. Но, очевидно, мой тридцатилѣтній возрастъ...

-- А ты не пробовала отдѣлаться отъ этого чувства?

-- Ты не можешь себѣ представить, какъ я боролась съ собой! Посмотри, что со мной сдѣлалось. Просто удивительно, что онъ не убѣгаетъ при видѣ меня! Но пользы нѣтъ бороться. Я погибла.

-- Что же это за человѣкъ, сумѣвшій такъ овладѣть тобой? Знаю, я его?

-- Можетъ быть. Это кузенъ моего покойнаго мужа, но я раньше никогда не встрѣчалась съ нимъ. Я познакомилась съ нимъ въ Каннѣ, куда ѣздила лечиться. И вотъ теперь!.. Боже мой, какъ это ужасно! Казалось, я такъ твердо стою на ногахъ, и о мужчинахъ совершенно не думаю. Мнѣ было рѣшительно все равно, существуютъ они или нѣтъ! Я даже готова была желать, чтобы ихъ вовсе не было. А вотъ теперь я чувствую себя рабой, я не принадлежу себѣ! Я всегда думала, что сдѣлана по тому же образцу, какъ и наши милитантки въ Лондонѣ, какъ будто лишенныя пола и состоящія только изъ мозга и нервовъ и фанатически преданныя своему идеалу. А я... Боже мой! Вѣдь я выхожу замужъ за человѣка, который нисколько не интересуется нашимъ дѣломъ. А я думала, что способна быть мученицей за свою идею!..

-- Бриджитъ!-- рѣзко прервала ее Джулія.-- Будь честна сама съ собой! Ты въ самомъ дѣлѣ никогда не думала объ этомъ, о томъ, что мы можемъ снова полюбить?...

Бриджитъ вдругъ встала и, заложивъ руки въ карманы своего пальто, остановилась передъ Джуліей. Нѣсколько мгновеній она пристально смотрѣла на нее и затѣмъ, пожавъ плечами, проговорила:

-- Я не думаю, чтобы у меня это было въ мысляхъ когда-нибудь, но... пожалуй, безсознательно! Да, мнѣ случалось, ночью, когда мнѣ не спалось, думать о томъ, гдѣ же тотъ, котораго я могла бы полюбить?.. Чему же ты смѣешься?..

-- Мнѣ просто кажется, что мы всѣ большія идіотки!..-- расхохоталась Джулія.

-- Ага! И ты это испытала? Ну, ты-то, пожалуй, совладаешь съ этимъ. У тебя воля желѣзная, непреклонная. О, какъ я восхищаюсь такими женщинами и презираю себя. Когда же мнѣ случалось давать волю своей фантазіи въ этомъ направленіи, то я представляла себѣ, что человѣкъ, котораго я могла бы полюбить, долженъ быть великой интеллектуальной силой въ мірѣ, писателемъ или государственнымъ дѣятелемъ, готовымъ бороться за дѣло женщинъ до послѣдней крайности. Его происхожденіе не играло бы никакой роли въ моихъ глазахъ. Я бы даже предпочла, чтобы онъ происходилъ изъ народа. Но... мы можемъ создавать себѣ разные идеалы, а на дѣлѣ всегда выходимъ замужъ за мужчинъ одного сорта съ нами. Должно быть, природа все-таки сама руководитъ нашими инстинктами...

Бриджитъ заходила по комнатѣ быстрыми шагами.

-- Однако, ты мнѣ ничего не разсказала о немъ,-- замѣтила Джулія.-- Вѣдь онъ же не можетъ быть дуракомъ?

-- Мистеръ Маундрелль? Конечно, нѣтъ. У него очень привлекательная наружность, и если бъ ты его видѣла когда-нибудь, то разумѣется, запомнила бы его лицо. Онъ много путешествовалъ, занимался изслѣдованіями и обладаетъ большой эрудиціей. Онъ участвовалъ въ качествѣ волонтера въ южно-африканской войнѣ и получилъ три медали. Теперь онъ выставилъ свою кандитатуру въ парламентъ, на дополнительныхъ выборахъ. Вообще онъ, какъ выражаются американцы, "настоящій" человѣкъ, только... онъ нисколько не интересуется избирательными правами женщинъ! Разумѣется, онъ не требуетъ, чтобы я отказалась отъ своей дѣятельности, но взялъ съ меня обѣщаніе, что я не буду больше участвовать ни въ какихъ насильственныхъ дѣйствіяхъ и не буду рисковать тюрьмой. А говорить я могу публично, во всякое время. Онъ самъ обѣщаетъ вотировать за женскій билль, когда онъ будетъ внесенъ въ палату.

-- Это уже не такъ плохо,-- замѣтила Джулія.

-- Да, могло быть хуже. Но я бы лучше желала встрѣтиться съ нимъ, когда мнѣ было только восемнадцать лѣтъ, или же совсѣмъ не встрѣчаться. Я не могу простить себѣ своей слабости. Я не принадлежу къ избраннымъ женщинамъ, а, между тѣмъ, я такъ гордилась своей силой. Я выхожу изъ себя, когда думаю объ этомъ. Хотѣлось бы мнѣ знать, будешь ли ты сильнѣе меня! -- Бриджитъ смѣрила взглядомъ Джулію съ ногъ до головы.-- Хотѣлось бы мнѣ знать!.. Вѣдь ты красива! Въ томъ вся бѣда. Они не оставляютъ насъ въ покоѣ и всегда предоставляютъ намъ случай...

-- Скажи мнѣ,-- съ живостью прервала ее Джулія,-- какъ это онъ заставилъ тебя согласиться? Вѣдь не могла же ты сразу уступить?

-- Если ты хочешь знать, такъ онъ почти съ кулаками подступалъ ко мнѣ и съ бѣшенствомъ клялся, что заставитъ меня покориться. Но самое худшее, что онъ нисколько не испугалъ меня, а... обворожилъ! Я не могла отдѣлаться, отъ мысли, что именно этотъ мужчина долженъ быть моимъ супругомъ, и что онъ составляетъ другую половину моего существа. Если первобытная женщина заговорить въ нашей душѣ, то отъ нея уже трудно отдѣлаться. Очевидно, я не принадлежу къ числу избранныхъ. Я выйду замужъ и буду счастлива!

Онѣ поглядѣли другъ на друга и разсмѣялись. Но черезъ минуту Джулія сердито замѣтила:-- Единственное, что мы можемъ сдѣлать, это поставить свой идеалъ мужчины такъ высоко, чтобы ни одинъ смертный не могъ его достигнуть.

-- Пустяки!-- возразила Бриджитъ.-- Если явится мужчина, который сумѣетъ заставить звучать въ твоемъ сердцѣ извѣстныя струны, то идеалы летятъ къ чорту вмѣстѣ съ благами рѣшеніями. Но теперь разскажи мнѣ про себя. Не можетъ быть, чтобы ты не испытала чего-нибудь въ этомъ родѣ. Вѣдь ты красива и... у тебя огненные волосы. Ну, говори же!

Джулія колебалась съ минуту, но потомъ созналась, что, дѣйствительно, какъ-то разъ въ Индіи она испытала жажду любви и даже искала человѣка, котораго могла бы полюбить. Но, должно быть, я въ самомъ дѣлѣ предъявляла слишкомъ много, потому что такъ и не встрѣтила никого, кто бы соотвѣтствовалъ моему идеалу,-- сказала она.

-- Весь міръ не исчерпывается одной только Индіей. Ну, а какъ относительно Нигеля?

-- Я люблю его больше, чѣмъ кого бы то ни было на свѣтѣ. Но все же не могу любить его, какъ мужчину. И при томъ, бракъ со мной могъ бы послужить серьезнымъ препятствіемъ его общественной дѣятельности.

-- Хорошо. Вѣроятно, это не Нигель. Но все же, я думаю, ты встрѣтишь когда-нибудь такого мужчину, который заставитъ тебя вспомнить, что ты женщина. Тогда тебѣ придется выдержать борьбу.

-- Во всякомъ случаѣ, теперь этого не будетъ. Мнѣ некогда объ этомъ думать. Впрочемъ, мой умъ достаточно дисциплинированъ въ этомъ отношеніи, и я всегда могу изгнать такія мысли изъ своей головы.

-- Можетъ быть, ты въ самомъ дѣлѣ одна изъ избранныхъ!

-- Не знаю,-- отвѣтила Джулія и, подумавъ, прибавила:-- я только что написала длинное письмо человѣку, котораго совсѣмъ не знаю... Онъ былъ пятнадцатилѣтнимъ мальчикомъ, когда я его видѣла въ Босквайтсѣ. Я совсѣмъ забыла объ его существованіи и вспомнила только, когда узнала о катастрофѣ въ Санъ-Франциско. Я написала ему и только вчера получила его письмо, затерянное въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ. Изъ этого письма я узнала, что онъ вынесъ. Онъ потерялъ свое состояніе и чуть не потерялъ свою жизнь. Разумѣется, прочтя это письмо, я снова написала ему.

-- Гмъ! Ничего не можетъ быть интереснѣе переписки съ человѣкомъ, котораго совсѣмъ не знаешь,-- замѣтила Бриджитъ.-- Но обыкновенно потомъ бываешь разочарованъ, когда встрѣчаешься съ авторомъ этихъ писемъ. Онъ непремѣнно будетъ представлять контрастъ съ тѣмъ образомъ, который рисуется въ твоемъ воображеніи. Однако то, что ты можешь интересоваться чѣмъ-нибудь другимъ во время суффражистской кампаніи, все же является въ моихъ глазахъ знаменательнымъ симптомомъ.

-- Это вздоръ!-- воскликнула Джулія съ живостью.-- Я нисколько не интересуюсь тѣмъ, встрѣчусь ли я съ нимъ когда-нибудь. Впрочемъ, это и не случится. Я написала ему только о нашемъ дѣлѣ, такъ какъ ни о чемъ другомъ не могу думать. А ему навѣрное это не нравится. При томъ же онъ не можетъ оставить Калифорнію,-- ты вѣдь знаешь, каковы американскіе дѣльцы. Онъ занятъ теперь наживаніемъ милліоновъ и только объ этомъ думаетъ.

-- Ну, смотри, можетъ быть, тебя пошлютъ въ Калифорнію, чтобы тамъ читать лекціи!.. Но покажи мнѣ все-таки его письмо.

Джулія на мгновеніе какъ будто была въ нерѣшительности, однако, разсмѣялась и, вынувъ письмо изъ своей сумочки, подала его. Бриджитъ пробѣжала его блестящими глазами и нашла его очень интереснымъ и оригинальнымъ.-- Въ каждой строкѣ чувствуется настоящій мужчина,-- сказала она, отдавая письмо.-- Такой свѣжестью вѣетъ отъ этого письма, и мнѣ чудится, что я слышу рокотъ волнъ Тихаго Океана, и въ моемъ воображеніи уже рисуются эти удивительныя развалины. Мнѣ нравится его американскій жаргонъ! Что-то свободное и сильное чувствуется въ этомъ молодомъ американцѣ...

-- О, пожалуйста, не фантазируй!-- прервала ее Джулія.-- Во всякомъ случаѣ онъ представляетъ полную противоположность тому идеалу, который рисовался мнѣ въ Калькуттѣ...

-- Это не имѣетъ значенія... Впрочемъ, скажи мнѣ, какъ онъ выглядитъ.

-- Не знаю,-- рѣзко отвѣтила Джулія.-- Я совсѣмъ забыла. Помню только, что онъ былъ стройный, черноволосый юноша, съ правильными, энергичными чертами лица. Должно быть, таковъ типъ западнаго американца, къ которому примѣшиваются черты индѣйской расы. Но довольно объ этомъ. Поговоримъ лучше о тебѣ. Ты разочаровала меня, но я не могу осуждать тебя. Ишбель вышла замужъ, имѣетъ двоихъ дѣтей и влюблена въ своего мужа. Однако, она все же не охладѣла къ нашему дѣлу и осталась такой же пламенной суффражисткой, какъ была.

-- Да, но она уже не принимаетъ участія ни въ какихъ рискованныхъ предпріятіяхъ. Ея мужъ пригрозилъ ей, что уѣдетъ въ Индію, если она зайдетъ слишкомъ далеко. А разставаться съ нимъ она не хочетъ. Она такая же, какъ и всякая другая влюбленная женщина.

-- Я люблю Ишбель не меньше, чѣмъ прежде,-- возразила задумчиво Джулія,-- но только я не нахожу ее такой интересной, какъ...

-- Женщина, когда она счастлива, теряетъ свою психологію,-- замѣтила Бриджитъ:-- Умъ ея можетъ развиваться дальше, но ея "я" останавливается на прежней точкѣ. Вотъ это будетъ со мной. Я уже не та, которая была. И это меня просто убиваетъ! знаешь ли, когда на меня набросились шестеро мужчинъ и поволокли въ тюрьму, то, проведя ночь въ этой ужасной камерѣ, я уже думала, что закалена для жизни. Оказывается, что я ошиблась!

-- Не стоитъ мучить себя по пустому!--вскричала Джулія, обнимая ее и смѣясь.-- Все равно, вѣдь ничему не поможешь!..

Черезъ двѣ недѣли послѣ этого Джулія была снова призвана въ Лондонъ, гдѣ ей сообщили о проектируемой депутаціи женщинъ къ премьеръ-министру, чтобы добиться отъ него обѣщанія въ пользу женскихъ избирательныхъ правъ. Депутація должна явиться въ кулуары палаты общинъ, откуда и отправитъ свою петицію министру. Сотни женщинъ у зданія парламента будутъ ждать отвѣта. Джулія была приглашена принять участіе въ депутаціи, такъ какъ на нее смотрѣли, какъ на выдающагося члена лиги, и сотрудничество ея очень высоко цѣнили... Она, конечно, согласилась и, получивъ всѣ нужныя инструкціи, наканунѣ назначеннаго дня, отправилась къ герцогу, котораго не видала давно. Герцогъ сидѣлъ въ библіотекѣ и принялъ ее очень церемонно. Онъ даже не протянулъ ей руки.

-- Я бы навѣстила васъ раньше,-- сказала Джулія, садясь на то самое кресло, на которомъ она сидѣла въ тотъ день, когда у нея произошло ея первое столкновеніе съ герцогомъ нѣсколько дѣть тому назадъ,-- но когда я пріѣхала изъ Сиріи, то вы еще были въ Босквайтсѣ, а, затѣмъ, я уѣхала изъ Лондона и вернулась только теперь.

-- Я все знаю относительно васъ, -- съ ледянымъ сарказмомъ замѣтилъ герцогъ, но тѣмъ не менѣе Джуліи почудилось въ его взглядѣ что-то совсѣмъ новое, противорѣчащее съ обычной холодной корректностью, всегда отличавшей его отношенія къ другимъ людямъ.

-- Конечно, я знаю, что вы возмущены моимъ поведеніемъ,-- сказала Джулія.-- Но если бъ вы и тысячи такихъ, какъ вы, не относились такъ къ этому вопросу, то намъ не пришлось бы такъ поступать, какъ мы поступаемъ. Мы же рѣшили бороться до послѣдней крайности и побѣдить! Вы этого не подозрѣвали и поэтому продолжаете сражаться съ нами. Однако, я пришла сюда вовсе не для того, чтобы заставить васъ перемѣнить свои взгляды. Я знаю ваши чувства. Вы превосходно поступили со мной, между тѣмъ, я убѣждена, что вамъ давно уже хотѣлось лишить меня вашей великодушной помощи. Но вы не можете заставить себя нарушить данное слово, поэтому я сама пришла къ вамъ, чтобы отказаться отъ выдаваемой вами субсидіи.

-- Ага!-- воскликнулъ герцогъ. Онъ всталъ и въ волненіи заходилъ по комнатѣ.-- Ну, конечно, вы достаточно умны и не могли не догадаться! Но отчего вы, съ вашимъ умомъ, не можете поступать разумно? Какъ можете вы увлекаться такой страшной безсмыслицей?

-- Вы считаете это безсмыслицей? Но если бъ вы когда-нибудь рѣшились говорить съ женщинами, добивающимися правъ, то вы не стали бы употреблять этого слова! Вы можете насъ ненавидѣть, но должны уважать...

-- Уважать? Кого?-- воскликнулъ герцогъ.-- Женщинъ, забывшихъ женскую благопристойность, волнующихъ несчастную страну своими ребяческими притязаніями, въ то время, какъ передъ нами встаютъ важнѣйшія проблемы, требующія отъ насъ затраты всей нашей энергіи и нашего времени!.. Достаточно уже того, что почти вся половина женскаго населенія Англіи сходитъ съ ума и дѣлаетъ посмѣшищемъ нашу великую державу въ глазахъ всего міра. Неужели же вы думаете, что мы настолько безумны, что можемъ хотя бы только подвергнуть обсужденію вопросъ о дарованіи вамъ власти? Никогда! Вы можете врываться силой въ палату общинъ и къ первому министру, сражаться съ полиціей, попадать въ тюрьмы, кричать и демонстрировать на улицахъ, и дѣлать это вплоть до послѣдняго пришествія, но вы не приблизитесь къ своей цѣли ни на одну іоту! Вотъ почему я потерялъ терпѣніе съ вами. Я старался образовать вашъ умъ, наблюдалъ, какъ вы постепенно превращались на моихъ глазахъ въ интеллигентную женщину, насколько это допускаетъ ограниченность женскаго мозга. Я руководилъ вами въ политикѣ и былъ вполнѣ доволенъ вами, пока вы не вступили на ложный путь. А теперь! Я не могу выразить, какъ вы огорчали меня, выставляя себя на показъ, подвергая себя оскорбленіямъ и унижая этимъ не только себя и свой полъ, но и всю страну!.. Мнѣ говорили, что... что если я отниму отъ васъ субсидію, то вы займетесь газетной работой или чѣмъ-нибудь въ этомъ родѣ, чтобы заработать деньги! Вѣдь вы отдаете большую часть своихъ доходовъ на это отвратительное дѣло?

-- Да. И вотъ, я, понимая ваши чувства, хочу отказаться сама...

-- Я двадцать разъ собирался написать своимъ повѣреннымъ объ этомъ. Но... вѣдь это было бы въ первый разъ въ моей жизни, что я нарушилъ бы свое слово и взялъ бы назадъ то, что я далъ! Я не въ состояніи былъ рѣшиться на это...

-- Я знаю. Поэтому я завтра же напишу вашимъ повѣреннымъ. У меня остается 200 фунтовъ въ годъ, но я теперь знаю, что могу заработать деньги...

-- Заработать деньги! Это отвратительно. Женщины нашего класса объ этомъ не говорятъ.

-- Да, но очень многія изъ нихъ хотѣли бы зарабатывать, если бъ могли, и очень многія готовы помогать...

-- О, оставьте мнѣ мои иллюзіи!-- Герцогъ сложилъ съ мольбой руки.-- Можете вы понять, что я чувствую, видя, что погибаетъ моя великая страна, что съ каждымъ днемъ увеличивается сила того класса, который зналъ прежде свое мѣсто и держался его? А тутъ еще эти женщины, выступающія со своими требованіями и унижающія свой подъ своими выходками, тогда какъ онѣ должны были бы довольствоваться выполненіемъ своихъ обязанностей дома и въ обществѣ! Вѣдь теперь только и слышишь разговоры о женскомъ избирательномъ правѣ! Моя жена еще не заразилась этимъ, но женщины, которыя собираются за моимъ столомъ,-- вѣдь онѣ ни о чемъ другомъ не говорятъ! А по моему ни одинъ приличный человѣкъ не долженъ былъ бы и касаться этого предмета. О, моя бѣдная страна, которую я желалъ бы видѣть незапятнанной въ глазахъ Европы! Я бы хотѣлъ, чтобы ея низшіе и средніе классы уважали ее, не добиваясь власти. Наше теперешнее правительство отвратительно, и ужъ одно то, что число представителей рабочаго класса такъ увеличилось въ парламентѣ, является позоромъ для всей исторіи Англіи. А тутъ еще женщины! Онѣ должны были бы пожалѣть насъ, должны были бы помогать намъ въ нашихъ затрудненіяхъ и не дѣлать насъ смѣшными въ глазахъ Европы. Хорошую репутацію пріобрѣтаемъ мы теперь! Какъ будто мы уже больше не можемъ руководить нашими женщинами и вынуждены прибѣгать къ физическимъ воздѣйствіямъ! О, какъ жаль, что нельзя запереть нашихъ женщинъ въ гаремы! Пусть турки примутъ это къ свѣдѣнію... Но вы никогда не получите того, чего вы добиваетесь. Выбросьте это изъ головы... Отчего бы вамъ не поѣхать на континентъ на нѣкоторое время? Въ Вѣнѣ, напримѣръ, вы можете найти прекрасное общество...

-- Я сказала все, что хотѣла сказать вамъ,-- проговорила Джулія, вставая.-- Благодарю васъ за ваше великодушіе въ прошломъ.. Я хотѣла только избавить васъ отъ боязни, что вы обрекаете меня на лишенія въ будущемъ. Я могу отлично обходиться безъ этихъ денегъ и на себя трачу очень мало...

-- Но я не могу!-- вскричалъ герцогъ.-- Я далъ вамъ свое слово, и это кончено. При томъ же, вы такъ долго жили со мной, что принадлежите къ моему дому. Оставьте у себя деньги, но, ради Бога, будьте разсудительны! Я прошу у васъ только одной милости: не принимайте участія въ отвратительныхъ уличныхъ сценахъ и вторженіяхъ въ публичныя мѣста.

Джулія съ минуту колебалась, но затѣмъ сказала:-- Я думаю, что должна все-таки сообщить вамъ, что при открытіи парламента, завтра, женщины явятся и потребуютъ, чтобы ихъ выслушали. Можетъ произойти стычка и съ полиціей...

-- Неужели эти сумасшедшія не дадутъ намъ покоя въ первый день открытія парламента?

-- Мы не можемъ терять времени. Мы хотимъ проникнуть туда, а если намъ это не удастся, то мы дадимъ себя знать другимъ путемъ.

-- Я былъ бы вамъ очень благодаренъ, если бъ вы мнѣ дали обѣщаніе не ходить туда.

-- Но, видите ли... я уже обѣщала идти туда...

-- Конечно, полиція вмѣшается. Я думаю, что она воспользуется первымъ же поводомъ...

-- Мы въ этотъ не сомнѣваемся. Полиціи даны соотвѣтствующія инструкція. Но позвольте вамъ сказать, что мы вовсе не идемъ туда съ намѣреніемъ производить безпорядки. Наше поведеніе вполнѣ будетъ зависитъ отъ поведенія властей.

Герцогъ нѣсколько минутъ молча смотрѣлъ на нее.-- Хорошо,-- сказалъ онъ, наконецъ.-- Идите вмѣстѣ съ другими. Я могу только вѣрить и молиться за васъ. Я молюсь ежедневно, чтобы съ вами не случилось ничего дурного во время этихъ стачекъ, и чтобы разумъ поскорѣе вернулся къ вамъ. Какъ только это случится, то я буду радъ увидѣть васъ снова въ моемъ домѣ, буду радъ, если вы снова вернетесь и будете жить съ нами. Мнѣ... мнѣ всегда недоставало васъ!

Онъ всталъ. Джулія подбѣжала къ нему и быстро обняла его.-- Вы славный! -- вскричала она.-- И вы всегда были, по своему, добры ко мнѣ!..

Герцогъ засмѣялся и, высвобождаясь изъ ея объятій, проговорилъ.-- Ну вотъ, ну вотъ! Вы все такая же, какъ были, когда пріѣхали къ намъ! Васъ не передѣлали, и потому я буду надѣяться...