Съ неодобреніемъ замѣчалъ Біонъ перемѣну, происшедшую въ его названномъ сынѣ. Будто томимый какимъ-то ожиданіемъ, часто безъ цѣли, бродилъ Ваѳилъ по лугамъ, и взглядъ его сдѣлался разсѣянъ. Вяло брался за привычную работу, только побуждаемый взоромъ, а иногда даже гнѣвнымъ словомъ старика, чего прежде никогда не случалось, и, пользуясь первымъ предлогомъ, бросалъ ее съ отвращеніемъ. Въ самый жаръ уходилъ купаться къ ручыо и долго, уже снявши одежды, лежалъ на сухомъ пескѣ, обжигаемый страстнымъ солнцемъ. И какъ бы въ первый разъ замѣчая свое тѣло, съ удивленіемъ и радостью заглядывалъ въ спокойную поверхность ручья, покорно принимавшую отраженіе; сначала стройныя, тонкія ноги, потомъ гибкое тѣло съ узкой, почти дѣтской грудью; слабыя безъ мускуловъ руки, и, наконецъ, прекрасное лицо съ томнымъ взглядомъ сѣрыхъ глазъ, нѣжнымъ ртомъ, спутанными кудрями, плѣнительное и влекущее, смущенное и вѣчно лукавое.
Долго, какъ зачарованный, любовался Ваѳилъ самъ собою, и когда, освѣживъ разгоряченное тѣло въ тихихъ волнахъ, онъ ложился опять на песокъ, опершись локтями, дѣлалось грустно, и, взявъ свои флейты, онъ игралъ на нихъ томныя и свѣтлыя пѣсни, смутно о чемъ-то мечтая.