42]

Былинк ЧЕТВЕРТАЯ.

Стали пить всТ, фохлажатися;

А Тугаринъ сынъ Змгђевичъ младъ нечестно пьетъ:

Въ разъ охдёстываетъ чары цьыя,

Каждая-то чара въ полтора ведра.

Говорить Алешеньва Поповичъ младъ:

„ Какъ у моего родителя у батюшки,

У Леонтья у попа Ростовскаго,

Было старое ворбвище,

Еле по двору тасвалося,

На поварню въ поварамъ забилося,

БРАГИ щйсной ц%лый чанъ охлестнудо,

ГД'Ь охлестнуло—и треснуло:

Треснуть и Тугарину Змђевичу

Отъ меня Алеши отъ Поповича.

ПотемнЬъ Тугаринъ, вакъ осення ночь,

Выдернулъ чингалище булатное,

Бросилъ во Адешу во Поповича;

Да Алешеньва на то повёртовъ быль,

И не могъ Тугаринъ угодить •въ него.

А стояль у печки у мурПденой

Молодой Екимъ Ивановичъ,

Надету чингалище подхватывалъ,

Самъ Алешгђ приговаривалъ:

„Ай ты, братецъ мой Алешеньва Поповичъ младъ!

Самъ изволишь ли бросать въ него, аль велишь?“

Говорить Алешенька Поповичъ младъ:

„Самъ не брошу и теб не дамъ бросать.

35утро ужб съ нимъ перейдаюсь:

Бьюсц съ нимъ я о великъ закладъ,

Не о стгђ рубляхъ и не о тысячгЬ—

Бьюся о своей о буйной гблой.

Въ тв поры князья и ббяре

ПОВСЕОЧИЛИ на Р'ђзвй ноги,

Bcrh поруки держать за Тугарина: