Русскіе студенты Иноземцевъ и Даль.-- Нѣмецкіе бурши и Булгаринъ.
Домъ Реберну гдѣ поселился Пироговъ съ двумя другими москвичами, находился довольно далеко отъ университета; между тѣмъ въ университетской клиникѣ будущему хирургу приходилось бывать ежедневно въ разное время дня. Поэтому онъ не могъ дождаться, когда-то освободится для него мѣсто въ студенческомъ общежитіи. Своими житейскими заботами онъ дѣлился обыкновенно со старушкой Протасовой, принимавшей въ немъ материнское участіе.
-- Съ будущаго семестра мнѣ обѣщали наконецъ помѣщеніе въ клиникѣ,-- говорилъ онъ ей; -- да не знаю вотъ, какъ быть съ Ребергомъ: срокъ найма квартиры у него кончается 23 апрѣля, а дальше онъ отдаетъ квартиру только на годъ...
-- Да, здѣсь въ остзейскихъ городахъ квартиры нанимаются съ Юрьева дня по Юрьевъ день -- оплатила Протасова.-- Но знаете что, Николай Иванычъ: переѣзжайте-ка покамѣстъ къ намъ.
-- Вы очень добры Катерина Аѳанасьевна; но не стѣсню ли я васъ?
-- Ничуть: у насъ всегда одна лишняя комната для гостей.
И въ Юрьевъ день Пироговъ распростился съ своими двумя сожителями, чтобы перебраться черезъ улицу къ Мойерамъ. Кстати упомянемъ здѣсь, что оба -- Шиховскій и Корнухъ-Троцкій -- сдѣлались впослѣдствіи профессорами ботаники: первый -- въ петербургскомъ, а второй -- въ казанскомъ университетѣ.
Съ новаго семестра въ клиникѣ, дѣйствительно, очистилась комната, которую предоставили Пирогову вмѣстѣ съ прибывшимъ изъ Харькова студентомъ Иноземцевымъ. Протасова была видимо опечалена.
-- Вы тамъ совсѣмъ насъ забудете!-- говорила она.-- Веселая компанія буршей собьетъ васъ съ пути...
-- Нѣтъ, Катерина Аѳанасьевна,-- отвѣчалъ Пироговъ: -- нѣмецкіе студенты съ нами не сходятся: мы, кандидаты профессорскаго института, принялись за работу съ перваго же семестра, и они прозвали насъ въ насмѣшку "Professur-Embrionen" (зародыши профессуры).
-- Да, на первомъ курсѣ изъ нихъ рѣдко кто работаетъ; зато послѣ, отрезвившись, они трудятся вдвое. А что, этотъ Иноземцевъ не вертопрахъ?
-- Ай, нѣтъ: ему уже лѣтъ 28, а то и больше.
Въ Харьковѣ онъ ассистировалъ при операціяхъ профессора Еллинскаго и самъ произвелъ уже при немъ одну ампутацію. Иванъ Филиппычъ имъ тоже очень доволенъ.
-- Коли такъ, то я за васъ спокойна,-- вздохнула Катерина Аѳанасьевна.-- Переѣзжайте съ Богомъ.
И Пироговъ переѣхалъ. Четыре года слишкомъ -- до самаго отъѣзда своего изъ Дерпта за границу, прожилъ онъ съ Иноземцевымъ въ однѣхъ стѣнахъ. Тѣмъ не менѣе настоящей дружбы между ними не установилось. Объяснялось это не столько даже большою разностью лѣтъ, сколько противоположными натурами.
Пироговъ, собой довольно невзрачный и по темпераменту лимфатикъ, никогда не пытался нравиться дамамъ и былъ глубоко равнодушенъ къ пустымъ свѣтскимъ развлеченіямъ. Высшимъ наслажденіемъ его была хорошая книга да удачная научная демонстрація.
Иноземцевъ, напротивъ, былъ очень красивъ, одѣвался всегда франтовато и былъ милымъ товарищемъ, занимательнымъ собесѣдникомъ. Принимаемый вездѣ очень радушно, онъ цѣлые вечера проводилъ то съ пріятелями, то въ знакомыхъ семейныхъ домахъ. Разъ или два раза въ недѣлю товарищи собирались у самого Иноземцева на партію въ вистъ. Эти собранія затягивались за полночь и для Пирогова были настоящей пыткой: самъ не играя въ карты, не куря табаку, онъ задыхался отъ табачнаго дыма картежниковъ и не могъ ни читать, ни заснуть отъ ихъ громкихъ возгласовъ и споровъ.
Ближе, чѣмъ съ Иноземцевымъ, онъ сошелся съ. другимъ медикомъ -- Далемъ, обезсмертившимъ себя впослѣдствіи своимъ "Толковымъ словаремъ живого великорусскаго языка". Завязалось ихъ знакомство самымъ оригинальнымъ образомъ еще въ то время, когда Пироговъ жилъ въ домѣ Реберга съ двумя товарищами. Разъ подъ вечеръ изъ общей комнаты, выходившей окнами на улицу, доносится русская пѣсня: "Здравствуй, милая, хорошая моя!", наигрываемая очень искусно на какомъ-то необыкновенномъ инструментѣ. Серенаду, что ли, даютъ имъ? Одинъ за другимъ они выглянули изъ своихъ дверей. И что же? Съ улицы въ открытое окно просунулась голова носатаго студента съ губнымъ органчикомъ во рту. Появленіе хозяевъ нимало не смутило музыканта: какъ ни въ чемъ не бывало, онъ продолжалъ выводить трель за трелью. Какъ было тутъ не пригласить его къ себѣ, не угостить пивомъ? Съ этого дня онъ бывалъ у нихъ довольно часто.
Владиміръ Ивановичъ Даль былъ старше Пирогова на цѣлыхъ 9 лѣтъ. Оказалось, что онъ раньше служилъ уже во флотѣ, дослужился до чина лейтенанта, но не могъ привыкнуть къ морской качкѣ. Вдобавокъ онъ навлекъ на себя еще неудовольствіе начальства за стихотворный памфлетъ на адмирала Грейга. Морскую службу пришлось бросить. Но даровитыя натуры не пропадаютъ. Въ четыре года Даль подготовился къ лѣкарскому экзамену и сдѣлался военнымъ врачамъ. Но военный врачъ долженъ быть, прежде всего, хорошимъ операторомъ. И Даль обмѣнялъ свой военный мундиръ на студенческій и занялся спеціально хіфургіеі'і. Между дѣломъ онъ писалъ свои украинскія сказки, которыя потомъ печаталъ подъ псевдонимомъ "Казака Луганскаго". Вышелъ бы изъ него, вѣроятно, и незаурядный актеръ; самыя смѣшныя сцены онъ разсказывалъ съ серьезнѣйшимъ видомъ; изумительно подражалъ голосомъ, мимикой, походкой разнымъ лицамъ; до полной иллюзіи передавалъ жужжаніе комара или мухи и т. д.
Совмѣстныя занятія въ клиникѣ особенно сблизили двухъ начинающихъ хирурговъ; поэтому для Пирогова было большой потерей, когда Даль на другой же годъ уѣхалъ изъ Дерпта, чтобы, въ качествѣ военнаго врача-хирурга, отправиться на турецкую войну. Встрѣтились они вновь съ Пироговымъ уже въ 1841 году въ Петербургѣ, въ обществѣ дерптскихъ пріятелей.
Студентовъ-нѣмцевъ Пироговъ, какъ коренной русакъ, чуждался цѣлые годы. Только къ концу своего пребыванія въ Дерптѣ, принявшись за докторскую) диссертацію, онъ сблизился съ нѣкоторыми изъ выпускныхъ буршей и, проводя съ ними вечера за кружкою пива, внимательнѣе вглядѣлся въ ихъ корпораціонный бытъ.
Въ Дерптѣ, какъ въ университетскомъ городкѣ, первымъ лицомъ считался ректоръ университета. За нимъ наибольшимъ почетомъ пользовались профессора. Въ обществѣ же какъ дворянъ-помѣщиковъ. такъ и городскихъ мѣщанъ, "бюргеровъ", главную роль играли студенты-корпоранты. Всего круче приходилось отъ нихъ, конечно, "бюргерамъ", или, въ студенческомъ просторѣчіи, "квотамъ". Въ мѣщанскомъ клубѣ, особенно во время маскарадовъ, молодые бурши выкидывали всевозможныя потѣшныя шутки, оканчивавшіяся нерѣдко скандалами. Городская полиція всякій разъ благоразумно испарялась; а жандармскій полковникъ, дувшійся съ стариками-бюргерами въ карты, ничего какъ бы не видѣлъ и не слышалъ.
При случаѣ, впрочемъ, корпоранты не щадили и свою родовую знать, если та, въ своей надменности черезчуръ "задирала носъ". Такъ, въ городской хроникѣ. Дерпта надолго сохранился слѣдующій анекдотъ:
Конецъ зимняго сезона знаменовался большимъ баломъ въ дворянскомъ клубѣ. Съѣзжались туда дворяне-помѣщики чуть ли не со всей Лифляндіи, но первыми танцорами на балу были, по обыкновенно, все-таки студенты-бурши. На такой-то балъ одна вдовабаронесса вывезла разъ свою молоденькую дочку, только-что окончившую курсъ въ рижскомъ благородномъ пансіонѣ. Кичась своимъ стариннымъ родомъ и милліоннымъ состояніемъ, мамаша рѣшилась строго выбирать танцоровъ изъ студентовъ для своей дочки. При первыхъ звукахъ вальса къ дочери подлетаетъ лихой буршъ.
-- Смѣю просить васъ, gnädiges Fräulein?
Барышня вопросительно озирается на мамашу. Но та, вскинувъ голову, категорически заявляетъ:
-- Моя дочь не танцуетъ съ кавалерами, которые ей не представлены!
Дочь, вполовину приподнявшаяся уже было съ мѣста, вспыхиваетъ до ушей и снова садится. Студентъ отвѣшиваетъ ей преувеличенно-почтительный поклонъ:
-- Простите, что обезпокоилъ.
Но, возвратившись къ своимъ товарищамъ, толпящимся у входа, онъ о чемъ-то начинаетъ шептаться съ ними. Тѣ съ усмѣшкой поглядываютъ издали на мамашу и дочку.
-- Мама!-- замѣчаетъ взволнованно дочка.-- Студенты навѣрно устроятъ намъ еще скандалъ.
-- Будь покойна,-- съ увѣренностью говоритъ мать:-- наше дворянство этого не допуститъ.
Дѣйствительно, на балу весь протестъ студентовъ ограничился тѣмъ, что ни одинъ изъ нихъ не подходилъ уже къ барышнѣ-милліонершѣ; а такъ какъ знакомыхъ молодыхъ кавалеровъ изъ помѣщиковъ у нея было мало, то двѣ кадрили и нѣсколько мелкихъ танцевъ ей пришлось просидѣть, скучая, около гордячки-мамаши.
Дѣло на этомъ, однако, не кончилось. Когда на другое утро баронесса съ дочкой сѣли въ свою коляску чтобы укатить восвояси, на площади лошади ихъ были вдругъ остановлены толпой студентовъ. Тутъ и баронесса поблѣднѣла, оторопѣла. Что-то эти сорванцы замышляютъ?
Изъ толпы выдѣляется вчерашній танцоръ, вскакиваетъ въ коляску и насмѣшливо приподнимаетъ на головѣ) свою цвѣтную корпоративную шапочку:
-- Имѣю честь представиться: такой-то.
Назвался -- и сошелъ опять съ противоположной стороны. Слѣдомъ за нимъ вскакиваетъ въ коляску уже другой студентъ, точно такъ же приподнимаетъ шапочку:
-- Имѣю честь представиться: такой-то.
За нимъ третій, четвертый... А мамаша съ дочкой сидятъ какъ на иголкахъ въ ожиданіи, когда-то вся корпорація продѣлаетъ передъ ними ту же церемонію. Наконецъ-то представился и послѣдній.
-- Пошелъ!-- командуетъ "сеніоръ" (старшина корпораціи) кучеру.-- Glückliche Fahrt, meine Damen! (Счастливаго пути, сударыни!).
Кучеръ съ остервенѣніемъ хлещетъ лошадей; тѣ, берутъ съ мѣста вскачь, вздымая облако пыли, а вдогонку уѣзжающихъ провожаетъ еще хоръ веселыхъ голосовъ:
-- Glückliche Fahrt, meine Damen! Hurra!
Всѣ подобныя выходки дерптскихъ буршей объяснялись юношескимъ задоромъ, молодечествомъ. Когда же затрагивалась личная честь бурша или честь цѣлой корпораціи, то, въ силу корпораціонныхъ правилъ (Comment), вопросъ разрѣшался оружіемъ. Обида не только дѣйствіемъ, но и словомъ, если обидчикъ не приносилъ добровольнаго извиненія, должна была быть "смыта кровью". Во избѣжаніе смертельнаго исхода поединка, дрались обыкновенно не на пистолетахъ, а на рапирахъ (Schläger), при чемъ наиболѣе опасныя мѣста на тѣлѣ дуэлянтовъ прикрывались особыми повязками. Вслѣдствіе этого за всѣ пять лѣтъ, проведенныя Пироговымъ въ Дерптѣ, была нанесена одна только очень серьезная рана рапирой. Двѣ опасныя пистолетныя раны современемъ также зажили.
Такое строгое отношеніе нѣмецкихъ студентовъ къ вопросамъ чести имѣло одну безспорно хорошую сторону: они пріучались къ вѣжливому обращенію со всякимъ, кого считали равноправнымъ себѣ и могущимъ дать "сатисфакцію" (satisfaktionsfahig). Къ числу послѣднихъ не принадлежали, однако, обыватели-разночинцы, "филистры", а тѣмъ менѣе "кноты". Филистеръ или кнотъ, оскорбившій корпоранта, наказывался "анаѳемой" (Verschiss) или "кошачьимъ концертомъ".
При Пироговѣ кошачій концертъ сочли нужнымъ устроить, между прочимъ, недоброй памяти писателю Ѳаддею Булгарину, извѣстному клеветнику и врагу Пушкина. Около Дерпта у Булгарина была мыза Карлово, гдѣ онъ обыкновенно проводилъ лѣто. Какъ-то разъ на обѣдѣ у сосѣда-помѣщика, выпивъ лишнее, онъ позволилъ себѣ со свойственною ему наглостью поглумиться надъ дерптскими профессорами и студенческими корпораціями. Среди многочисленныхъ гостей былъ и одинъ студентъ. Чтобы не поднимать лишняго шума въ чужомъ домѣ, студентъ самъ не призвалъ глумителя къ отвѣту, но, возвратившись вечеромъ въ Дерптъ, передалъ слова его товарищамъ. На другое утро по улицамъ города потянулась торжественная процессія: шестьсотъ съ лишкомъ студентовъ, въ парадныхъ мундирахъ съ вышитыми золотомъ по черному бррхату воротниками. въ высокихъ ботфортахъ со шпорами и въ корпораціонныхъ шапочкахъ на макушкѣ, шли стройными рядами въ ногу, какъ регулярное войско, съ тѣмъ лишь различіемъ, что, вмѣсто оружія, несли въ рукахъ всевозможную кухонную посуду: кто сковороду, кто мѣдный тазъ, кто чугунный горшокъ.
-- Кошачій концертъ!-- не безъ злорадства говорили межъ собой горожане, высыпавшіе изъ домовъ поглазѣть на процессію.-- Кому-то изъ нашихъ филистровъ его преподносятъ?
Но городскихъ филистровъ гроза на сей разъ миновала; процессія направлялась за городъ, въ Карлово.
Булгаринъ съ женой и теткой сидѣлъ еще въ столовой за утреннимъ кофеемъ, когда къ нимъ вбѣжала служанка:
-- Студенты!
-- Что за вздоръ!-- проворчалъ Булгаринъ.-- Откуда у тебя взялись студенты?
-- Вѣрно, изъ Дерпта... На дворѣ у насъ ихъ тысячи...
-- Ты, матушка, кажется, не выспалась!
-- Сами извольте выглянуть въ окошко. Они требуютъ васъ, сударь.
-- Меня?
-- Да-съ, хотятъ о чемъ-то переговорить съ вами.
Въ дверяхъ показалось нѣсколько студентовъ. Обѣ барыни взвизгнули; Булгаринъ же,-- дѣлать нечего,-- приподнялся навстрѣчу непрошеннымъ гостямъ и, стараясь придать своему голосу твердость, спросилъ по-нѣмецки, что господамъ студентамъ отъ него угодно.
-- Мы -- депутаты отъ всего студенчества,-- былъ отвѣтъ.-- Вчера за обѣдомъ у одного филистра вы осмѣлились отозваться неуважительно какъ о насъ, такъ и о нашихъ профессорахъ. Не угодно ли вамъ сейчасъ выйти къ нашимъ товарищамъ и публично извиниться.
-- Я васъ не понимаю господа...-- забормоталъ Булгаринъ.-- Это какое-то недоразумѣніе...
-- Такъ что же, выйдете вы или нѣтъ?
-- Чтобы сдѣлать вамъ удовольствіе,-- извольте, выйду.
Взявъ со стола свою шапку, онъ насадилъ ее ухарски на бекрень и, съ трубкой въ рукахъ, съ дѣланною развязностью вышелъ на крыльцо. При видѣ многосотенной толпы студентовъ, вооруженныхъ музыкальными инструментами для кошачьяго концерта, душа у него ушла въ пятки. Не желая уронить себя, онъ безъ поклона прямо заговорилъ:
-- Meine Herren...
-- Mütze herunter (шапку долой)!-- прервалъ его громовой хоръ голосовъ.
Куда дѣлся у него вдругъ весь напускной гоноръ!. Снявъ шапку и поставивъ въ уголъ трубку, онъ съ униженными поклонами во всѣ стороны заискивающимъ голосомъ сталъ божиться, что рѣшительно ничего не имѣетъ противъ уважаемыхъ господъ студентовъ и ихъ досточтимыхъ профессоровъ; что если съ языка у него, можетъ статься, и сорвалось вчера неосторожное слово, то приписать это должно единственно слишкомъ крѣпкому вину, отуманившему ему голову; а потому, да положатъ господа студенты на сей первый разъ гнѣвъ на милость и отпустятъ ему неумышленную вину.
Такое самоуничиженіе обезоружило студентовъ; не пустивъ въ ходъ своихъ музыкальныхъ инструментовъ, они повернулись спиной къ обидчику и церемоніальнымъ маршемъ удалились.
Само собою разумѣется, что эта исторія въ тотъ же день разнеслась по всему Дерпту, дошла и до ушей университетскаго начальства. Можно было ожидать, что Булгаринъ дѣла такъ не оставитъ и надѣлаетъ и профессорамъ и студентамъ немало хлопотъ. Въ виду этого ректоръ счелъ нужнымъ вызвать къ себѣ "сеніоровъ" всѣхъ корпорацій и сдѣлать имъ отеческое внушеніе, а главныхъ зачинщиковъ кошачьяго концерта отправить въ карцеръ. Булгарина это удовлетворило.