въ которой я сражаюсь одинъ противъ двоихъ.
Рѣшительно не помню, въ какой именно это было дѣнь...
Въ рекреаціонное время я сидѣлъ въ своемъ излюбленномъ уголкѣ и держалъ передъ глазами толстый учебникъ географіи въ кожаномъ переплетѣ. Твердя безсознательно названія озеръ и рѣкъ, я зорко слѣдилъ за происходившимъ вокругъ.
Недалеко отъ меня виднѣлся страшный Жукъ. На этотъ разъ ему пришла фантазія прокатиться верхомъ по залѣ. Выбравъ одного изъ наиболѣе солидныхъ товарищей, Жукъ взмостился на него, махнулъ кнутикомъ и закричалъ:
-- Трогай!
Но не успѣлъ онъ проѣхать нѣсколько шаговъ, какъ чья-то толстая книга, описавъ въ воздухѣ дугу, ударилась въ лѣвый високъ его. Онъ вскрикнулъ отъ боли и соскочилъ наземь.
Я то-же вскрикнулъ отъ удивленія, такъ какъ толстая книга оказалась моей географіей, и отыскивалъ растерянными глазами шалуна, употребившаго во зло мое ротозѣйство... Его и слѣдъ простылъ.
Первымъ движеніемъ моимъ было броситься къ Жуку и выразить соболѣзнованіе, но онъ самъ направился въ мою сторону.
-- Господа, кто швырнулъ книгу?-- спросилъ Жукъ взволнованнымъ голосомъ и прикрывая рукою ушибленный високъ.
Глаза наши встрѣтились.
-- Сенька, неужели ты?
-- Онъ, онъ!-- крикнулъ кто-то.-- Посмотри, это его географія!...
Я такъ былъ озадаченъ и возмущенъ всѣмъ происходившимъ, что не могъ произнести ни слова.
-- Такъ это ты, звѣрокъ?!-- грозно сказалъ Жукъ, приближаясь ко мнѣ.
Сильной рукой схватилъ онъ меня за волосы и заставилъ подняться съ мѣста.
"Теперь или никогда!!" -- промелькнула въ моей головѣ отчаянная мысль, подъ вліяніемъ смѣшаннаго чувства боли, стыда, негодованія.
Не помню, что я отвѣчалъ ему, но только черты его лица выразили чрезмѣрное изумленіе.
-- Ты меня вздуешь, Сенька?... Ты?!-- прошепталъ Жукъ, опуская руку.
"Нападающій всегда, имѣетъ преимущество",-- была моя вторая отчаянная мысль въ эту критическую минуту.
Вслѣдъ за тѣмъ я такъ широко размахнулся, какъ никогда въ жизни...
Ударъ былъ хорошъ и неожиданъ! Самъ дядюшка, навѣрное, одобрилъ-бы его; но, къ несчастію, онъ попалъ не въ того, кому предназначался...
-- Ой, ой!-- взвизгнулъ школьникъ, физіономія котораго приходилась какъ разъ рядомъ съ лицомъ Жука.
Что было дальше -- я не могъ сообразить... Я прыгалъ и падалъ -- для того, чтобы снова подпрыгнуть и опять упасть... Судя по массѣ ощущеній, несомнѣнно было только одно, что я бился не съ однимъ, а съ двумя противниками одновременно... Сколько минутъ продолжалась горячая схватка -- то-же вопросъ, оставшійся неразъясненнымъ. Я не видѣлъ лицъ; передо мною мелькали то зеленые, то красные круги. Круги дѣлались больше и больше, путаясь между собою; въ ушахъ слышался трезвонъ. Мнѣ показалось лишь, что гдѣ-то далеко, далеко прозвучалъ голосъ, не похожій на другіе голоса:
-- Жукъ, въ карцеръ!
По кто такой этотъ Жукъ и что такое карцеръ -- я не могъ опредѣлить. Какъ будто все опустилось на дно, и я то-же. Стало такъ тихо, такъ темно вокругъ...
Но, вотъ, съ трудомъ приподнялъ я отяжелѣвшія вѣки, и то, что я увидѣлъ, конечно, изумило бы меня при другихъ обстоятельствахъ, но теперь -- мнѣ было все равно..Въ цѣломъ ряду кроватей стояла моя, и около нея суетились два совершенно незнакомыхъ мнѣ человѣка.
-- Слява Богу, это нишего!-- твердилъ одинъ изъ нихъ постарше.-- Это нишего!
Другой, въ то-же время, клалъ на мою голову что-то холодное, какъ ледъ.
-- Жукъ, въ карцеръ!-- прошепталъ я.
-- Да, въ карцеръ; туда ему и дорога,-- отвѣчалъ этотъ другой, укутывая меня въ одѣяло.
Мнѣ было все равно! Отяжелѣвшіе, глаза снова сомкнулись, и -- опять настала тишина...