постная», «баня Вторника», «баня Среды». Это под-

pa3Wh.IeHie по днямъ недВди было солано для жен-

щинъ, которыя могли посвщать бани только въ изввст-•

ные дни. Такъ по крайней мгВреВ водилось въ старину,

хотя позже обычай втотъ не слишкомъ строго соблю-

дается. Этимъ-то и объясняется разсказъ Пушкина о

ТИФЛИССКИХЪ баняхъ. Содержатель бани, старый

нинъ, отворяетъ поэту дверь; онъ входить въ обширную

комнату и что же видитъ? Бодгве 50 женщинъ моло-

дыхъ и старыхъ, полуод%тыхъ и вовсе не оотыхъ, сидя

и стон, разоваются либо одвваются на лавкахъ, раз-

ставленныхъ около ствнъ. Поэтъ останавливается.—

«Пойдемъ. пойдемъ—говоритъ ему хозяинъ, сегодня—

вторникъ: день. Ничего. не 6'Ьда». Конечно, не

бВда, отвеЬчаетъ

мужчинъ не производить никакаго BneqarrMHiH на жен-

щинъ: owb продолжаютъ смвяться и разговаривать

между собою. Ни одна не торопится прикрыться своею

чадрою, ни одна не перестаетъ раздвватьсн.

« ввелъ меня въ бани, продолжаетъ

Пушкины, жел'Взос'Ьрный источникъ лился въ

глубокую ванну. Отъ роду не встргвчалъ я ни въ

ни въ ничего роскошнј;е. ТИФЛИССКИХЪ

бань. Хозяинъ оставидъ меня на татарину-

баньщику (терщику); началь съ того, что

раздожилъ меня на тепломъ каменномъ полу, посдв

чего началь ломать мнгв члены, вытягива.ть составы,

бить меня сильно кулакомъ; я не чувствовалъ ни ма-