XLVIII.
Баронесса де Макюмеръ графинѣ де-л'Эсторадъ.
15 октября 1832
Да, моя Рене, люди сказали тебѣ правду. Я продала мой домъ, я продала замокъ Шантоплёръ и фермы въ департаментѣ Сены и Марны; но слухъ, будто я разорилась и обезумѣла -- вздоръ. Посчитаемъ! Отъ моего бѣднаго Макюмерау меня осталось около милліона двухсотъ тысячъ франковъ. Я тебѣ сдѣлаю вѣрный разсчетъ, какъ хорошо вымуштрованная сестра. Я отдала милліонъ франковъ по три процента и такимъ образомъ стала получать шестьдесятъ тысячъ франковъ, вмѣсто тридцати, которые давали мои имѣнія. Жить шесть мѣсяцевъ въ провинціи, заключать тамъ арендные контракты, выслушивать жалобы фермеровъ, которые платятъ деньги, когда имъ вздумается, скучать въ деревнѣ, какъ охотникъ во время дождя, имѣть продажные продукты и уступать ихъ себѣ въ убытокъ, жить въ Парижѣ въ домѣ, предоставляющемъ десять тысячъ ливровъ дохода, помѣщать части капитала къ нотаріусамъ, ждать уплаты процентовъ, преслѣдовать людей за неплатежъ, изучать ипотечные законы, словомъ, имѣть дѣла въ Нивернѣ, въ департаментѣ Сены и Марны и въ Парижѣ -- все это ужасное бремя, ужасная скука, ужасный убытокъ для двадцатисемилѣтней вдовы. Теперь мое состояніе отдано государству въ видѣ ссуды. Вмѣсто того, чтобы платить казнѣ подати, я сама, безъ всякихъ затратъ, получаю отъ нея два раза въ годъ по тридцати тысячъ франковъ; прехорошенькій чиновникъ выдаетъ мнѣ тридцать билетовъ, каждый въ тысячу франковъ, и притомъ улыбается: "А что, если Франція обанкротится?" скажешь ты.
Я не могу, предвидѣть такихъ отдаленныхъ несчастій.
Кромѣ того, государство отниметъ отъ меня половину моего дохода, никакъ не больше; я останусь такъ же богата, какъ была до помѣщенія этихъ денегъ. Затѣмъ до катастрофы я буду получать доходъ, превышающій вдвое то, что мнѣ давало раньше мое состояніе. Катастрофы случаются одинъ разъ въ столѣтіе, потому, дѣлая сбереженія, можно себѣ составить капиталъ. Наконецъ, развѣ графъ де-л'Эсторадъ не пэръ полу-республиканской іюльской Франціи? Развѣ онъ не одинъ изъ столповъ короны, поднесенной народомъ королю? Могу ли я безпокоиться, разъ у меня есть другъ великій финансистъ, занимающій мѣсто президента счетной экспедиціи? Осмѣлься назвать меня безумицей. Я разсчитываю почти такъ же хорошо, какъ твой король гражданинъ. А знаешь ли, что внушаетъ женщинѣ такія алгебраическія тонкости? Любовь! Увы, пора тебѣ объяснить причины таинственности моего поведенія, которыя ускользали отъ проницательности твоего нѣжно-любопытнаго и остраго ума. Я выхожу замужъ, <скан испорчен>но вѣнчаюсь въ деревнѣ близъ Парижа. Я люблю и любима. Я люблю такъ, какъ только можетъ любить женщина, знающая, что такое любовь. Я любима такъ, какъ можетъ быть женщина любима мужчиной, который видитъ ея обожаніе. Прости, Рене, что скрывала это отъ тебя, отъ всѣхъ. Твоя Луиза обманываетъ всѣ взгляды, отвращаетъ отъ себя любопытство; но сознайся, что <скан испорчен> страсть къ моему бѣдному Фелипу требовала этого обмана. <скан испорчен> и л'Эсторадъ вы убили бы меня вашими сомнѣніями, оглушили бы замѣчаніями. Вдобавокъ и обстоятельства были бы съ вами заодно. Ты одна знаешь, до чего я ревнива, и только напрасно измучила бы меня. То, что ты, моя Рене, назовешь моимъ благоразуміемъ, должно было быть совершено мною одною, я хотѣла поступить, какъ молодая дѣвушка, которая обманываетъ бдительность своихъ родителей. Кромѣ тридцати тысячъ долга, который я заплатила, у моего жениха нѣтъ ничего. Обстоятельство, достойное замѣчаній. Вы захотѣли бы доказать мнѣ, что Гастонъ интриганъ, и твой мужъ сталъ бы шпіонить за этимъ милымъ мальчикомъ. Я предпочла лично изучить его. Вотъ уже годъ и десять мѣсяцевъ онъ ухаживаетъ за мной; мнѣ двадцать семь лѣтъ, ему двадцать три года. Если женщина старше мужчины на три года, это страшная разница, новый источникъ несчастій. Наконецъ, онъ поэтъ и жилъ своимъ трудомъ; достаточно сказать, что бы понять, что у него было очень мало средствъ къ жизни. Это милая женщина-поэтъ чаще грѣлась на солнцѣ, строя воздушные замки, нежели сидѣла въ тѣни своего угла, сочиняя поэмы. Ну, обыкновенно положительные люди считаютъ непостоянными писателей, художниковъ, словомъ, всѣхъ, живущихъ мыслью. Эта раса свободныхъ тружениковъ такъ прихотлива, что естественно думать, будто мозгъ этихъ людей передаетъ свою причудливость и сердцу. Несмотря на заплаченные долги, несмотря на разницу въ возрастѣ и на поэзію, я послѣ девятнадцатимѣсячной благородной обороны, не позволивъ Гастону даже поцѣловать своей руки, переживъ самый чистый и невинный романъ, выхожу него замужъ. Я не позволяю себя взять, какъ восемь лѣтъ тому назадъ, когда я была неопытной, невѣдущей и любопытной дѣвочкой; я свободно отдаю себя ему. Онъ съ такой покорностью ж<скан испорчен> меня, что я могла бы отложить нашу свадьбу на годъ; но въ терпѣніи нѣтъ ни малѣйшаго рабства, онъ готовъ сдѣлать мнѣ предложеніе, но не подчиняется мнѣ. Еще никогда не существовало на свѣтѣ болѣе благородства въ сердцѣ, болѣе ума въ нѣжности, болѣе души въ любви, нежели у моего жениха. Мой ангелъ долженъ былъ унаслѣдовать эти качества. Я тебѣ въ двухъ словахъ разскажу его исторію.
У моего друга нѣтъ другого имени, кромѣ имени Марустонъ. Онъ не дитя незаконной любви, а плодъ грѣховной ст<скан испорчен>той красивой лэди Брандонъ, о которой, конечно, ты слышалъ разсказы. Лэди Дедлей изъ мести заставила ее умереть отъ<скан испорчен>. Ужасная исторія! Этотъ милый мальчикъ не знаетъ ея. Луф<скан испорчен>стонъ, его старшій братъ, помѣстилъ его въ Турское училищѣ. Въ 1827 г. Марія окончилъ курсъ. Помѣстивъ младшаго брата въ училище, Луи поступилъ на корабль, чтобы искать счастья, разсказала моему жениху старуха, бывшая его Провидѣніемъ. Гастонъ, ставшій морякомъ, время отъ времени писалъ ему письма, полныя отеческаго чувства и подсказанныя высокой душой, но онъ все еще борется съ судьбой на чужбинѣ. Въ послѣднемъ письмѣ Луи сообщилъ, что его произвели въ капитаны въ какой-то американской республикѣ; онъ совѣтовалъ брату надѣяться. Увы, три года моя бѣдная ящерица не получала писемъ! Гастонъ такъ любитъ своего брата, что хотѣлъ отправиться разыскивать его. Нашъ великій писатель Даніель д'Арте удержалъ то отъ этого безумія; онъ благороднымъ образомъ заинтересовался Гастономъ, которому онъ часто давалъ, какъ сказалъ мнѣ поэтъ, выражаясь своимъ энергическимъ языкомъ "пищу и пристанище". Дѣйствительно, посуди объ отчаяніи бѣднаго ребенка; онъ думалъ, что геній скорѣйшее средство для достиженія благополучія; не можетъ ли это заставить хохотать цѣлыя сутки подърядъ? Итакъ, съ 1828 года до 1833 онъ старался составить себѣ литературное имя и, понятно, велъ самую ужасную жизнь, полную тревогъ, надеждъ, тяжелыхъ трудовъ и невообразимыхъ лишеній. Его увлекало крайнее честолюбіе и, не взирая на участіе д'Арте, онъ добился того, что снѣжный комъ его долговъ сильно увеличился. Однако, его имя уже стало дѣлаться замѣтнымъ, когда я встрѣтила его у маркизы д'Эспаръ. Хотя Гастонъ и не подозрѣвалъ этого, я сразу увлеклась симпатіей къ нему. Какъ могло случиться, что его еще никто не любилъ? Какъ могли его оставить мнѣ? О, у него есть и талантъ, и умъ, и сердце и гордость! Такія совершенства пугаютъ женщинъ. Развѣ не нужно было побѣдъ, чтобы Жозефина замѣтила Наполеона въ маленькомъ Бонапартѣ, своемъ мужѣ? Невинное созданіе воображаетъ, будто извѣстно, какъ я его люблю! Бѣдный Гастонъ, онъ даже не подозрѣваетъ этого; но тебѣ я все скажу, нужно, чтобы ты все знала, потому что, Рене, письмо это немного походитъ на завѣщаніе. Хорошенько обдумай мои слова.
Въ данную минуту я увѣрена, что Гастонъ любитъ меня, какъ можетъ любить женщину мужчина, и я вѣрю въ блаженство моей будущей очаровательной супружеской жизни, въ которую приношу любовь, бывшую прежде незнакомой мнѣ. Да, я наконецъ наслаждаюсь страстью, которую испытываю сама. Новое чувство дастъ мнѣ то, чего всѣ женщины просятъ отъ любви. Я обожаю Гастона, какъ обожалъ меня мой милый Фелипъ. Я не <скан испорчен>о собой, я дрожу передъ этимъ ребенкомъ, какъ Абенcерагъ дрожалъ передо мной; словомъ, я люблю сильнѣе, нежели любима. Я боюсь всего, у меня являются самыя смѣшныя опасенія; я боюсь быть покинутой, я боюсь сдѣлаться безобразной и старой, когда Гастонъ будетъ еще красивъ и молодъ; я дрожу, думая, что недостаточно нравлюсь ему. Въ то же время мнѣ кажется, что у меня довольно ума, преданности, чтобы не поддерживать, а воз<скан испорчен>ть его любовь вдали отъ свѣта, въ уединеніи. Если же мнѣ не удастся, если моя прелестная поэма любви окончится (что <скан испорчен>орю, окончится!), если Гастонъ станетъ когда-либо любить меня немного меньше, чѣмъ наканунѣ, и я это замѣчу, знай, Рене, я буду мстить не ему, а себѣ. Охлажденіе Гастона будетъ не его ошибкой, а моей. Я знаю себя, я болѣе возлюбленная, нежели мать, поэтому я заранѣе говорю тебѣ: я умру въ этомъ случаѣ, умру даже если у меня, будутъ дѣти. Итакъ, моя Рене, умоляю тебя, послѣ моей смерти замѣни моимъ дѣтямъ мать; я тебѣ завѣщаю ихъ. Твоя фанатическая преданность долгу, твои неоцѣненныя качества, твоя любовь къ дѣтямъ и привязанность ко мнѣ, все, что мнѣ о тебѣ извѣстно, смягчитъ для меня горечь смерти, не смѣю сказать, сдѣлаетъ ее для меня сладкой. Такое рѣшеніе примѣшиваетъ нѣчто страшное къ торжественности моей свадьбы и заставляетъ меня желать, чтобы на ней не присутствовали свидѣтели, знакомые мнѣ; поэтому я обвѣнчаюсь тайно. Это дастъ мнѣ возможность трепетать, сколько мнѣ угодно; я не увижу безпокойства въ твоихъ милыхъ глазахъ и одна буду знать, что, подписывая новый брачный контрактъ, я, быть можетъ, подпишу себѣ смертный приговоръ.
Я не буду болѣе говорить о соглашеніи, которое заключено между моимъ бывшимъ и будущимъ "я". Я упомянула о немъ, чтобы ты знала весь размѣръ твоихъ обязанностей. Я выхожу замужъ съ условіемъ раздѣла имущества. Гастону извѣстно, что у меня достаточно средствъ, чтобы мы могли жить безбѣдно, однако, онъ предполагаетъ насколько. Въ однѣ сутки я распредѣлю всѣ свои средства. Такъ какъ я не хочу ничѣмъ унижать Гастона, я положила на его имя сумму, дающую двѣнадцать тысячъ франковъ дохода; онъ найдетъ деньги въ своемъ письменномъ столѣ на слѣдующее утро послѣ нашей свадьбы; если онъ не захочетъ ихъ принять, я измѣню мои распоряженія. Чтобы получить право уплатить долги Гастона, мнѣ пришлось пригрозить ему, что я не буду его женой. Я устала оттого, что высказалась передъ тобой. Послѣзавтра я скажу еще многое, завтра же я должна уѣхать на цѣлый день въ деревню.
20 октября.
Я разскажу тебѣ, какія мѣры я приняла, чтобы спрятать счастье, я желаю избѣжать всего, что могло бы возбуждать ревность. Я похожа на ту красавицу итальянскую принцессу, которая увлекала свою добычу въ какой-нибудь швейцарскій городъ, захвативъ ее, какъ львица. Я сообщу тебѣ о моихъ распоряженіяхъ, чтобы попросить отъ тебя большой милости, а именно: никогда не пріѣзжай къ намъ, пока я сама не призову тебя, и обѣщай мнѣ уважать уединеніе, въ которомъ я хочу жить.
Два года тому назадъ я купила надъ прудами Виль д'Аврэ, по дорогѣ въ Версаль, около двадцати десятинъ луга и лѣсной опушки; а также прекрасный фруктовый садъ. Среди луговъ вырытъ прудъ, поверхность котораго равняется тремъ десятинамъ. Посерединѣ оставили красиво очерченный островъ; двѣ хорошенькія лѣсистыя горки стѣсняютъ маленькую долину, съ нихъ бѣгутъ очаровательные ручьи, которые протекаютъ черезъ мой паркъ; тутъ они умѣло распредѣлены моимъ архитекторомъ. Эти ручьи впадаютъ въ казенные пруды, которые можно видѣть съ различныхъ пунктовъ. Мой паркъ, превосходно распланированный тѣмъ же архитекторомъ, окруженъ изгородями, стѣнами, рвами, сообразно съ характеромъ мѣстности; ни одинъ изъ видовъ не пропадаетъ. На половинѣ склона, покатаго къ пруду, выстроено шале, по наружности совершенно похожее на швейцарскій домикъ, которымъ путешественники любуются по дорогѣ изъ Сіона въ Бриггъ и который такъ очаровалъ меня, когда я возвращалась изъ Италіи, извнутри онъ изящнѣе самыхъ знаменитыхъ шале. Шагахъ во ста отъ этого деревенскаго домика стоитъ очаровательное живописное зданіе, которое соединяется съ шале подземнымъ ходомъ; въ немъ; включается кухня, людскія, конюшни и сараи. Изъ всѣхъ этихъ различныхъ строеній виденъ только граціозно простой фасадъ, окруженный группами кустовъ. Помѣщеніе садовниковъ маскируетъ входъ во фруктовый садъ и огородъ.
Ворота, скрытыя въ стѣнѣ, служащей оградой со стороны лѣса, почти незамѣтны. Насаженныя уже большія деревья года черезъ два, черезъ три будутъ совершенно скрывать строенія. Только глядя съ высоты дымовыхъ нашихъ трубъ или проходя мимо шале зимой, когда деревья стоятъ безъ листьевъ, гуляющій будетъ замѣчать жилье.
Мое шале стоитъ среди пейзажа, точно скопированнаго съ того, который принято называть королевскимъ садомъ въ Версалѣ, но изъ его оконъ виденъ прудъ и островъ. Кругомъ него поднимаются <скан испорчен>мы, щеголяющіе массой зелени и прекрасными деревьями, которыя такъ хорошо охраняются новымъ указомъ. Моимъ садовникамъ приказано разводить кругомъ дома только пахнущіе цвѣты, такъ что этотъ уголокъ -- благоухающій изумрудъ. Шале <скан испорчен>ано дикимъ виноградомъ, который бѣжитъ по крышѣ; оно совершенно закрыто ползучими растеніями: хмелемъ, клематиномъ, жасминомъ, азаліями и кобеями. Тотъ, кто различитъ наши окна, можетъ имѣть право похвастаться хорошимъ зрѣніемъ.
Моя дорогая, это шале -- красивый и хорошій домъ, снабженный <скан испорчен>феромъ и всѣми новѣйшими удобствами, придуманными современной архитектурой, устраивающей дворцы на протяженіи квадратныхъ футовъ. Въ немъ есть помѣщеніе для Гастона и для меня. Нижній этажъ занятъ прихожей, гостиной и столовой. Надъ нами комнаты, предназначенныя для дѣтей. У меня <скан испорчен>ь превосходныхъ лошадей, маленькая каретка и парный "милордъ". Шале въ сорока минутахъ ѣзды отъ Парижа; когда намъ вздумается послушать новую оперу, посмотрѣть новую пьесу, уѣзжая послѣ обѣдать, мы вечеромъ будемъ возвращаться въ наше гнѣздышко. Дорога очень хороша, она идетъ въ тѣни, падающей отъ нашей изгороди. Моя прислуга: поваръ, кучеръ, конюхъ, садовники, моя горничная, все честные люди, которыхъ я пріискала въ теченіе послѣднихъ шести мѣсяцевъ; мой старый Филиппъ будетъ распоряжаться ими, хотя я увѣрена въ ихъ привязанности и скромности, но я связала ихъ еще денежной выгодой, всѣ они получаютъ незначительное жалованье, но оно будетъ увеличиваться подарками въ день Новаго года. Имъ извѣстно, что малѣйшій ихъ проступокъ, подозрѣніе въ болтливости лишитъ ихъ большихъ выгодъ. Влюбленные никогда не придираются къ прислугѣ, они снисходительны; итакъ, я могу разсчитывать на нашихъ людей.
Все драгоцѣнное и изящное, украшавшее мой домъ въ улицѣ Бакъ, перевезено въ шале. Рембрандтъ заполняетъ пустое мѣсто на лѣстницѣ, Гобемма виситъ въ его кабинетѣ, противъ Рубенса; Тиціанъ, котораго мнѣ прислала изъ Мадрида Марія, украшаетъ мой будуаръ. Прелестная мебель, найденная Фелипомъ, какъ разъ на мѣстѣ въ гостиной, превосходно отдѣланной архитекторомъ. Все шале отличается очаровательной простотой,-- простотой, которая стоитъ сто тысячъ франковъ. Оно выстроено на каменныхъ подвалахъ, опирающихся на бетоны; нижній этажъ едва виденъ изъ-за цвѣтовъ и кустовъ; въ немъ прохладно, но ничуть не сыро. На поверхности пруда плаваетъ цѣлый флотъ бѣлыхъ лебедей.
О, Рене, въ этой долинѣ стоитъ такая тишина, которая обрадовала бы мертвыхъ. Тутъ просыпаешься отъ пѣнія птицъ или шепота вѣтра въ листвѣ тополей. Съ холма бѣжитъ маленькій источникъ, который открылъ архитекторъ, дѣлая углубленіе для стѣны со стороны лѣса; ручей струится по серебристому песку между берегами, покрытыми крессомъ; онъ впадаетъ въ прудъ; не знаю, можно ли заплатить его прелесть какими-нибудь деньгами! Не возненавидитъ ли Гастонъ это слишкомъ полное счастье? Здѣсь все такъ красиво, что я трепещу; черви забираются въ самые хорошіе плоды; насѣкомыя нападаютъ на великолѣпныя цвѣты. Развѣ коричневая личинка, прожорливая, какъ смерть, не бросается именно на лучшія деревья въ лѣсу? Я знаю, что невидимая и завистливая сила обрушивается на полное людское счастье. Впрочемъ, ты давно писала мнѣ объ этомъ и оказалась пророкомъ
Когда третьяго дня я отправилась взглянуть, исполнены ли, мои послѣднія затѣи, я почувствовала на глазахъ слезы. На смѣтѣ архитектора, къ его большому удивленію, я написала къ уплатѣ:
-- Вашъ повѣренный не заплатитъ,-- сказалъ онъ:-- вѣдь дѣло идетъ о трехстахъ тысячахъ франковъ.
Я произнесла:
-- Безъ разсужденій,-- тономъ настоящей Шолье XVII вѣка. Но я ставлю одно условіе,-- прибавила я,-- не говорите никому объ этихъ постройкахъ и о паркѣ. Я не хочу, чтобы кто-либо зналъ имя владѣльцевъ. Поклянитесь мнѣ честью, чтобы исполните это условіе.
Понимаешь ли ты теперь причину моихъ тайныхъ разъѣздовъ? Видишь ли ты, куда дѣвались прелестныя вещи, которыя считаются проданными? Понимаешь ли ты важную причину, заставившую меня измѣнить форму моего богатства? Дорогая, любовь великое дѣло, и кто хочетъ хорошо любить, тотъ не долженъ заниматься ничѣмъ другимъ. Деньги не будутъ безнокоить меня; я облегчила себѣ жизнь. Я была разъ хозяйкой дома и теперь могу позволить себѣ бывать ею только въ теченіе десятиминутнаго разговора по утрамъ съ моимъ старымъ мажордомомъ Филиппомъ; я хорошо наблюдала за жизнью и ея опасными водоворотами. Смерть однажды сдѣлала мнѣ жестокое нравоученіе и я хочу воспользоваться имъ. Я буду стараться только нравиться уму, его любить, и вносить разнообразіе въ жизнь, которая обыкновеннымъ существамъ можетъ казаться монотонной.
Гастонъ еще ничего не знаетъ о моихъ распоряженіяхъ. По моей просьбѣ онъ, также какъ и я, поселился въ Вилъ д'Аврэ; завтра мы переѣзжаемъ въ шале. Наша жизнь не потребуетъ большихъ издержекъ, но когда я сознаюсь тебѣ, какую сумму предназначаю для своего туалета, ты скажешь: "Она безпутна!" И будешь права. Я хочу каждый день наряжаться для него, какъ женщины наряжаются для свѣта. Я буду цѣлый годъ жить въ деревнѣ и кладу на туалетъ двадцать четыре тысячи франковъ въ годъ. Дневные наряды не самые дорогіе. Гастонъ же, если хочетъ, можетъ носить хоть блузу! Не думай, что я желаю превратить мою жизнь въ поединокъ и истощить свои силы, измышляя, какъ бы поддерживать любовь; я только не хочу ни въ чемъ упрекать себя, еще тринадцать лѣтъ я буду красивой женщиной; я хочу, чтобы въ послѣдній день тринадцатаго года Гастонъ любилъ меня еще сильнѣе, нежели на слѣдующее утро послѣ нашей таинственной свадьбы. На этотъ разъ я буду вѣчно смиренной, благодарной женой, не произносящей насмѣшливыхъ словъ; я превращусь въ подчиненную, такъ какъ владычество погубило меня въ первый разъ.
Рене, если только Гастонъ понялъ безконечность любви, конечно, я буду всегда счастлива. Шале окружено чудной природой; лѣса восхитительны. На каждомъ шагу встрѣчаются самые свѣжія пейзажи, очаровательные виды и наполняютъ душу восхищеніемъ, пробуждая въ ней очаровательныя мысли. Эти лѣса полны любви. Только бы я не приготовила себѣ великолѣпнаго костра! Послѣзавтра я стану г-жей Гастонъ. Боже мой, спрашиваю я себя, позволительно ли такъ любить человѣка? "Это законно", сказалъ мнѣ мой повѣренный: онъ одинъ изъ свидѣтелей съ моей стороны. Увидавъ причину ликвидаціи моего состоянія, этотъ повѣренный вскрикнулъ: "Въ долинѣ я теряю кліентку!" Ты, моя прелестная козочка, не смѣю больше сказать: "любимая", можешь замѣтить: "И я теряю сестру".
Мой ангелъ, пиши теперь въ Версаль, до востребованія. Мы будемъ каждый день посылать за письмами. Я не хочу, чтобы насъ знали въ окрестностяхъ. За провизіей слуги будутъ отправляться въ Парижъ. Такимъ образомъ, я надѣюсь жить таинственно. Этотъ уголокъ приготовленъ уже годъ и въ немъ ни разу никого не видѣли; я купила землю во время движеній, послѣдовавшихъ за, іюльской революціей. Единственное существо, появлявшееся въ окрестностяхъ нашего имѣнія -- мой архитекторъ; сосѣди знаютъ только этого человѣка, который не вернется болѣе сюда. Прощай! Ставя это слово, я испытываю одинаковыя горе и радость. Развѣ это не значитъ, что я такъ же сильно сожалѣю о тебѣ, какъ люблю Гастона?