Рене Луизѣ.
1829.
Моя дорогая, когда ты возьмешь въ руки это письмо, я буду недалеко, такъ какъ, черезъ нѣсколько минутъ двинусь въ путь. Мы будемъ однѣ, такъ какъ Луи долженъ остаться въ Провансѣ изъ-за предстоящихъ выборовъ. Онъ хочетъ, чтобы его снова избрали, а между тѣмъ либералы уже начинали интриговать противъ него! Я ѣду не затѣмъ, чтобы утѣшать тебя; я приношу тебѣ только мое сердце, которое будетъ служить обществомъ твоей душѣ; я постараюсь помочь тебѣ жить. Я ѣду, чтобы приказать тебѣ плакать; такимъ образомъ, ты купишь счастье встрѣтиться съ нимъ потому что онъ только отправился къ Богу. Теперь каждый твой шагъ будетъ тебя приближать къ нему. Каждая исполненная обязанность будетъ прерывать кольцо цѣпи, разлучающей васъ. О! Луиза, ты поднимешься въ моихъ объятіяхъ и пойдешь къ нему чистая, благородная. Тебѣ простятся твои невольныя ошибки, и добрыя дѣла, совершонныя тобою здѣсь въ его память, пойдутъ съ тобою. Я наскоро набрасываю тебѣ эти строки, среди приготовленій къ отъѣзду. Меня окружаютъ дѣти и Арманъ кричитъ: "Крестная! крестная! Поѣдемъ къ ней!" Право, онъ возбуждаетъ во мнѣ ревность; онъ почти твой сынъ!