ДУМА.
Проименованіе Гургъ-асламъ, неразлучно соединенное съ именемъ царя Вахтанга I, составлено, по сказанію Грузинскихъ и Армянскихъ историковъ, изъ Персидскаго слова гургъ, волкъ и Турецкаго асланъ, левъ, для означенія соединенно наименованія волко-левъ. Поводъ къ этому соединенію словъ, для составленія одного отличительнаго проименованія, подалъ, какъ прописываютъ, шлемъ храбраго Грузинскаго царя, отличавшійся отъ прочихъ изображеніемъ на немъ волка и льва, и который гдѣ только въ пылу сраженія завидятъ, бывало, воины враждовавшихъ противъ него державъ, то, въ предупрежденіе, своихъ сотоварищей отъ встрѣчи съ страшнымъ для нихъ вождемъ-ратоборцемъ, они оглашали появленіе его громкимъ крикомъ: Дуразъ! Гургъ - асланъ! "берегитесь, волко-льва!"
Но это соединеніе словъ различныхъ языковъ, для составленія проименованія царю того народа, котораго языкъ не имѣетъ никакого сходства ни съ тѣмъ, ни съ другимъ изъ тѣхъ языковъ, начало внушать нѣкотораго рода сомнѣніе, если не въ сущности этого проименованія, то въ значеніи его. Къ тому же и созвучіе открыло возможность лицамъ, занимавшимся мусульмано-восточною словесностію (Арабскою, Персидскою, Турецкою), предположить, что слово Гургъ-асланъ можетъ также означать и Георгій-левъ {Имя Георгій выставляется на Грузинскихъ монетахъ Арабскими буквами Гюрги, Гіурги. См. Разрядъ III, Таблицы I, IV и V.}. Это предположеніе казалось довольно приблизительнымъ по эпитету льва, заслуженному знаменитымъ царемъ Грузіи, по сознанію даже самихъ враждовавшихъ противу него народовъ. Но занимавшіеся христіанско- Азіатскою словесностію (Армянскою, Грузинскою, Сирійскою) находятъ, что этотъ государь, отличенный наименованіемъ льва, носилъ собственное имя Вахтангъ, а не Георгій, и въ исторіи нигдѣ не встрѣчается, чтобы онъ называемъ былъ двойнымъ именемъ: Вахтангъ-Георгій, какого соединенія именъ она навѣрное не упустила бы изъ виду, по тому благоговѣнію, которое питала Грузія къ имени св. Побѣдоносца Георгія, въ честь, воспоминаніе и во имя котораго она соорудила многіе храмы и приняла сама наименованіе Георгіи; равно и потому, что это соединеніе именъ представляло бы единственный въ исторіи Грузія примѣръ ношенія царемъ ея двухъ именъ, одного Персидскаго, другаго христіанскаго.
Вникая въ разногласія, возникшія при объясненіи значенія того проименованія, которое около четырнадцати столѣтіи было нераздѣльно съ именемъ Вахтанга, дума моя не можетъ разгадать, отъ чего,-- если уже принято въ основаніе объяснять это проименованіе посредствомъ созвучій,-- отстраняютъ въ семъ случаѣ слово собственно Грузинское, которое не только что очень, но даже до того созвучно съ Персидско-Турецкимъ и до того прилично для проименованія Вахтанга І-го, что она, по крайнему разумѣнію своему, какъ-то увѣрена, что двуязычное то слово само ни что иное есть, какъ подражаніе звуку и значенію кореннаго Грузинскаго. Слово это даже очень мало искажено произношеніемъ иноязычниковъ, въ возгласѣ ихъ при встрѣчѣ съ тѣмъ страшнымъ для нихъ Гургъ-аслан'омъ, котораго появленіе напоминало имъ, по звуку словъ ихъ нарѣчій, по дивной храбрости царя и по робости ихъ,-- волка и льва на ихъ языкахъ, но котораго, на родномъ языкѣ Георгіанъ, Гургій, Гурджій, вѣроятно именовали чисто по Грузински, и по дѣломъ, Гургисъ-лом'омъ
ис, частица рѣчи, прилагаемая къ именительному падежу для составленія изъ него родительнаго.
Я почелъ обязанностію распространяться здѣсь о царѣ Вахтангѣ I болѣе чѣмъ о другихъ царяхъ Грузіи потому, что выставленныя мною на Таблиир, II Разряда I монеты, и названныя "монетами съ буквами Г и Н", начинаютъ съ нѣкотораго времени приписывать къ монетамъ Вахтанга Гургъ-аслана {См. стр. 2-я, Распредѣленія монетъ на Разряды.}. Если онѣ въ самомъ дѣлѣ принадлежатъ этому знаменитому государю, такъ Не мѣшаетъ, хотя вкратцѣ, ознакомить нумизматовъ съ тѣмъ царемъ, монеты котораго тогда должно будетъ поставить въ главѣ доселѣ извѣстныхъ Грузинскихъ монетъ и мои Стефаносы радушно уступили бы свое мѣсто своему и Гурговъ славному предку.