— 212 —

На это замгЬтилъ Батюшкову, что онъ го-

воритъ неправду, ибо все подаетъ причину думать, что онъ

уйрядъ Опочинина съ умысла, для въ злохЬй-

ственныя свои сВти.

„Въ вакјя сгђти?! Я никакого злого HaH'hpeHig не

имђлъ, а врали только съ глупости и пьянства. Неужто знаетъ

объ этомъ государыня “ ?

Когда отйтилъ, что конечно знаетъ, Ба-

тюшковъ подошедъ въ нему и ТИХОНЬЕО спросилъ:

„Да не знаетъ ли объ этомъ и цесаревичь"?

Получивъ въ отйтъ, что и онъ Арно знаетъ, Батюш-•

новь, пожався, сизаль:

„Ну, теперь.-то я пропалъ" Потомъ обратась кь

Опочинину: „Эхъ, племянникъ, Богъ тебя судить, что ты

меня погубилъ, забылъ ты, вакъ мы другъ другу присягали“?

Послгђ этихъ словъ Опочининъ быль выведенъ, а Батюш-

кова спрашивали, почему онъ тавъ испугали, что его вы-

сочество о томъ изволить Йдать, а ВМ'ЬстТ съ тьмъ не устра-

шился, что и ед императорсвому величеству о томъ ивйстно?

„Еть, я не цесаревича, а государыню боюсь больше“ .

Но когда Батюшкову повторена была собственная его

ртђчь, онъ сказалъ:

Да вавъ-же и цесаревича-то не бояться, Адъ

онъ йасмднивъ, тавъ можетъ на меня прогн'ђватьса".

Батюшкова все больше и больше сердили Все-

воложсваго. ' Кь тому же получено было секретное сыпце—

Hie, что Батюшковъ разговоры о вжныхъ

дЬахъ съ прЊжавшимъ въ нему берейторомъ Кктннаго

полка Штейгерсомъ. про до л жит е.л ь н о

у В'Ьщ евалъ Батюшкова о сущей правды и, на—

ходя въ немъ великое упорство, довазывалъ ему, zaBie виды

подозрительнымъ его дьаютъ и что его

бличаютъ свиджели, воторыхъ онъ склонялъ въ своему на-

на что Батюшвовъ, оробвъ н'Ьсвольво, спросидъ: