— 279 —

записокъ, въ воторыхъ говорить болте о другихъ пред-

метахъ, и въ тому же въ такомъ TOHi, который свойственъ

человђву, окончательно оправдавшемуся отъ ложныхъ обви-

Въ первой записвгЬ Салморанъ жалуется на „слабость

душевныхъ силь отъ пятидесятидневнаго подъ

стражей въ тайности, безъ внигъ". Дајйе онъ гово-

ритъ: „Невинность моя довольно уже доказана, а потому, про-

тивъ всђхъ ученыхъ людей, буду говорить о

себВ мало“. Однако Салморанъ не сдержалъ своего слова,

потому что разговорился о ce6i на пяти листахъ, восхваляя

безпрестанно свои прекрасныя вачества и таланты. Доведя

разсвазъ до несчастнаго у Московекой заставы:

Салмор•нъ останавливается и горько ciTyeTb на свою не-

счастную долю: „Шестеро несчаствыхъ, разхђляющихъ со

мною горестное не столько жалки, Е8ЕЪ я. Они

почти холосты или рабы; я же имуЬю 3BaHie, принадлежу

весьма честной отца стараго воина и на-

полненнаго чести, мать самую доброфгельнншую женщину,

14 сестеръ и 5 братьевъ, живые; они не богаты, но всев

наполнены достойными своего качествами. Я при-

вязань въ любезной женгђ, въ одному дитяти, отнятому отъ

груди, въ другому, который еще сосетъ, и кь третьему,

дышащему въ утроб'Ь почтенной моей супруги: словомъ, я

принадлежу 60 отцамъ или матерямъ, вйрившимъ д»

тей. Я долженъ оправдать мою честь предъ ними, предъ

предъ моииъ отечествомъ, предъ всею вселенною! “

Въ сАдующей записй Салморанъ пробуетъ охарактери-

зовать графовъ Зановичей, но въ самъ со-

знается, что „для легкомысленной Французской головы трудно

проникнуть пропасть и темную глубину серд-

ца" . Зановичь, по Салморана, имТетъ „гиб-

уловительный разумъ" и привлекательную наружность.

Всякое какое бы онъ ни задумалъ, всегда уда-

валось ему. Онъ упорно шель въ той ифли, которую разъ