вавомъ-д") досгойномъ его заслугъ и cnoc06HWNf,

нечего было и помышлЯть; не могъ же онъ догЬе снсюить

дожнаго въ которое поставили его недоброжелатели, и,

чтобы облегчить сколько-нибудь нравственную тяготу свою, почехь

онъ за лучшее удалиться за границу. Правда, туда призывхо его и

разстроенное здоровье, для котораго нуженъ был

бодве климатъ, но, мощный духомъ, онъ не остано-

вился бы и передъ не поскупился бы и no•uMHiH сти

силы посвятить схужбв Государевой• и пользамъ отечества, если&ь

то быдо нужно: ибо Николай Николаевичъ принаџежиъ кь такимъ

натурамъ, которыя, казалось, только и созданы был џя кипучей

Оятиьности, а вн'в ея—осуждены были страдать отъ нравственной

неудовлетворенности и Физическихъ недуговъ. Грустное прччув-

CTBie его оправдалось: своимъ отъВздомъ за границу онъ Ойстви-

тельно навсезДа разстался съ своею родиною. Не суждено, видно,

было наступить для него теплымъ дннмъ, на воторые онъ сперв

выражалъ быдо сдабую надежду въ письмв М. С. Карсавову отт

26-го апрвля 1868 года. И вш•ъ овь въ Парить, который избръ

для своего постояннаго Здвсь долженъ быдъ овъ,

въ невольномъ доживать остатки своей жизни.

«Но полное 3a6BeHie бьио невозможно», пишеть М. И. Веню-

1

«несмотря на cTapaHie многихъ редакторовъ и довщчи-

ковъ,

ковъ номерныхъ бумагъ. За изгнанника rue Miromenil (го онъ

жиль) не роъ вступался кто-то, кто умнЈе Вшьтера, т. е. Мще-

ственное MH'hHie. А npiB.uie въ Парижъ Pycnie искии, БИТ,

особой чести и встр'Вчаться со старикомъ-юношей.

И онъ высоко цвнилъ это особенно со стороны Сиби-

ряковъ, иногда привозившихъ ему Байкальскихъ омудей, Китай-

CRiH яблоки, и иногда присылавшихъ сочувственныя телеграммы.»

Русская Старина. 1882 г., стр. 526,

s рыба Байкыьскьн.