Великаго Дайцынскаго государства въ Трибуналъ Внѣшнихъ Сношеній.
(1859 г., 19-го апрѣля. Троицкосавскъ.)
Для окончанія всѣхъ дѣлъ между нашимъ и вашимъ государствами находится въ Пекинѣ уполномоченный отъ Государя Императора, дѣйствительный статскій совѣтникъ Перовскій, который и предъявилъ вашему правительству данныя ему уполномочія, а между тѣмъ изъ Трибунала Внѣшнихъ Сношеній посылаются въ нашъ Сенатъ листы, неизвѣстные г. Перовскому.
Первый изъ этихъ листовъ, отъ 11-го января, неизвѣстный нашему уполномоченному, я, для выигранія времени, поспѣшилъ отправить въ Петербургъ, такъ какъ онъ заключалъ просьбу о высылкѣ оружія, которое должно было быть прислано оттуда, но второй листъ, отъ 26-го марта, въ которомъ вы говорите о дѣлахъ пограничныхъ, и несогласно съ заключенными вами въ Айгунѣ и Тянь-Дзинѣ трактатами, я поспѣшаю отправить обратно въ Пекинъ къ дѣйствительному статскому совѣтнику Перовскому, которому поручено по Высочайшей волѣ окончаніе всѣхъ дѣлъ на основаніи трактатовъ тѣхъ, для обоюдной пользы обоихъ государствъ, и увѣдомляю, что медлить окончаніемъ всѣхъ этихъ дѣлъ по трактатамъ неосновательною перепискою не должно, а необходимо, сколь возможно поспѣшнѣе, кончить, и что, именно для скорѣйшаго исполненія трактатовъ, съ моей стороны уже отправлены въ мѣста общаго владѣнія, между Уссури и моремъ, подполковникъ Вудогосскій и чиновникъ Шишмаревъ для проведенія граничной черты по условію, которое будетъ съ вами сдѣлано въ Пекинѣ нашимъ уполномоченнымъ, дѣйствительнымъ статскимъ совѣтникомъ Перовскимъ, а самъ я отправлюсь съ военными судами въ тѣ же мѣста безотлагательно.
126. Егору Петровичу Ковалевскому.
(1859 г., 21-го апрѣля. Кяхта.)
Три дня тому назадъ я писалъ къ вамъ, многоуважаемый Егоръ Петровичъ, оффиціально о полученномъ изъ Пекина листѣ Китайскаго Трибунала и о данномъ мною этому листу направленіи.
Вчера же возвратился коммиссаръ Карповъ изъ Урги и привезъ отъ амбаня-бейсе увѣдомленіе, оффиціально при семъ же къ вамъ препровождаемое, о томъ, что Игнатьева онъ безъ разрѣшенія изъ Пекина пропустить не можетъ; никакія убѣжденія Карпова не помогли; впрочемъ, оно и естественно, и все бы это было сносно, еслибъ не задерживало меня въ моемъ отдаленномъ и продолжительномъ путешествіи. Однако, я не на, мѣренъ ожидать отвѣта собственно о поѣздкѣ Игнатьева, и буду только ждать дальнѣйшихъ извѣстій Перовскаго о его переговорахъ, такъ какъ онъ обѣщалъ это извѣстіе черезъ десять дней и всегда исполнялъ свое обѣщаніе. Да притомъ не пришли еще и подарки для Японцевъ и для Китайцевъ, а безъ первыхъ мнѣ и ѣхать нельзя.
Если Перовскому удастся все то, что онъ предложитъ Китайцамъ, то будетъ очень хорошо, и я нахожу, что онъ мастерски нашелъ случай предложить Китайцамъ свои требованія, отлагая только, чтобъ извѣстіе объ отправленіи новаго уполномоченнаго не замедлило съ ихъ стороны исполненія. Впрочемъ черезъ 8 или 10 дней все узнаемъ и напишу къ вамъ подробно, а теперь не надо anticiper sur les événements. {Ускоривать событія.}
Повторяю мою искреннюю благодарность за назначеніе Игнатьева и увѣренъ, что у него дѣло пойдетъ всегда хорошо, а мнѣ останется только радоваться. Обнимаю васъ отъ всего сердца и остаюсь истинно васъ уважающій и душевно преданный.
127. Егору Петровичу Ковалевскому.
(1859 г., 2-го мая. Кяхта.)
Наконецъ, 29-го числа п. м. прибылъ Хитрово съ ратификаціею отъ Перовскаго изъ Пекина, и я, продержавъ его здѣсь 2 1/2 сутокъ для изготовленія бумагъ и для отдыха, отправляю его къ вамъ, многоуважаемый Егоръ Петровичъ, прямо въ Петербургъ; надѣюсь, что этотъ разъ пріѣздъ Хитрово будетъ вамъ пріятнѣе, чѣмъ въ прошломъ году.
Въ оффиціальномъ отношеніи я излагаю общими выраженіями о частныхъ свѣдѣніяхъ отъ Перовскаго; здѣсь же скажу подробнѣе, что Перовскій предлагалъ Китайскимъ уполномоченнымъ различныя дополнительныя статьи къ Тянь-Дзинскому трактату, какъ о границѣ отъ Уссури къ морю, такъ и караванной торговлѣ изъ Кяхты и о консульствахъ нашихъ въ различныхъ городахъ, а уполномоченные отвѣчали ему, что дѣло Уссурійской границы относится до Гирняскаго генералъ-губернатора, а что о торговлѣ надо трактовать на Кяхтѣ; но письменнаго ничего объ этомъ нѣтъ; я думаю, что если вопросъ объ этомъ возобновится оффиціально, и если Китайское правительство предложитъ нашему уполномоченному отправиться въ Кяхту для этихъ трактацій, то это будетъ не безполезно и должно съ этимъ согласиться, оставивъ въ Пекинѣ кого-нибудь изъ посольства; это мнѣніе мое я сообщаю Николаю Павловичу. {Игнатьевъ.}
Перовскій думалъ, что Хитрово меня не застанетъ въ Кяхтѣ, и что я уже на Амурѣ, а потому ничего мнѣ не пишетъ; притомъ же онъ разсердился на меня за одно изъ моихъ писемъ къ нему, въ которомъ я его упрекалъ, что онъ не хочетъ дождаться меня изъ Печелійскаго залива, но я надѣюсь, что неудовольствіе это скоро пройдетъ, особенно когда Игнатьевъ выручитъ его изъ Пекина, гдѣ ему уже крѣпко надоѣло; надѣюсь, что за размѣнъ ратификацій вы исходатайствуете ему звѣзду, а также попытаете о награжденіи Хитрово, о которомъ я особо пишу къ Сухозанету.
Немало у насъ съ Николаемъ Павловичемъ толковъ и разсужденій о предстоящихъ въ Китаѣ событіяхъ; я увѣренъ, что онъ лучше всякаго другого сумѣетъ вести дѣла, если доѣдетъ до Пекина, но нельзя поручиться, чтобъ это исполнилось, хотя Тянь-Дзинскій трактатъ и ратификованъ: Китайцы могутъ отказывать въ проѣздѣ его туда изъ опасенія, чтобъ это не послужило поводомъ Англичанамъ настаивать въ своихъ требованіяхъ, а Китайцамъ смерть не хочется, чтобъ посланники Европейскихъ державъ были въ Пекинѣ.
Наивный отказъ Китайцевъ принять наше оружіе меня крайне удивилъ, и только послѣдствія могутъ объяснить, до какой степени этотъ отказъ совмѣстенъ съ кажущимся положеніемъ ихъ сопротивляться Англичанамъ военною рукою; во всякомъ случаѣ я очень доволенъ, что это прекрасное оружіе остается у насъ.
Повторяю опять мое мнѣніе, что съ пребываніемъ въ Пекинѣ нашего посланника, духовная миссія не можетъ оставаться независимою отъ него: она должна ему быть непосредственно подчинена; тогда только можно надѣяться, что прекратятся всѣ интриги. Н. П. Игнатьевъ, конечно, сумѣетъ поладить со святыми отцами, но покуда они будутъ имѣть право писать въ Департаментъ отдѣльно, настоящаго толку и пользы отъ нихъ ожидать нельзя, а мы видимъ по многолѣтнему опыту, что миссія сама по себѣ не могла приносить никакой пользы. Разъединеніе власти въ Пекинѣ, право, не можетъ вести ни къ какому результату, а непріятностей дѣлаетъ много, особенно съ Гуріемъ, который, наоборотъ, можетъ быть полезенъ, въ рукахъ у такого человѣка, каковъ Николай Павловичъ.
Сказать ли вамъ мою мысль о размѣнѣ Тянь-Дзинскаго трактата? Она не утѣшительна: мнѣ кажется, что Перовскій бился пять мѣсяцевъ изъ одной чести, а существа дѣла, нѣтъ никакого, покуда по 9-му п. этого трактата не будутъ утверждены съ обѣихъ сторонъ пограничныя карты; я не разъ дѣлалъ себѣ вопросъ, почему при ратификаціи трактата въ Петербургѣ не были внесены въ оный дополнительными статьями статьи Айгунскаго договора, согласно этому же пункту Тянь-Дзинскаго трактата? Можетъ быть, я, по невѣдѣнію дипломатическихъ Формъ, и ошибаюсь, но въ мысли этой я особенно утвердился, прочитавши инструкцію Игнатьева, гдѣ говорится о ратификаціи и Айгунскаго договора. Теперь дѣло это можетъ исправиться утвержденіемъ въ Пекинѣ и Петербургѣ пограничныхъ картъ, что также должно сдѣлаться по Тянь-Дзинскому трактату; но будемъ ли мы имѣть время и возможность это выполнить, и достаточно ли для убѣжденія Англичанъ, что и Нерчинскій договоръ никогда не былъ ратиФикованъ Государями?
Сегодня я отправляюсь отсюда прямо въ Срѣтенскъ: оттуда отплыву 9-го мая, вѣроятно, по большой водѣ, на пароходѣ; это дастъ мнѣ возможность быть въ концѣ мѣсяца въ Николаевскѣ, въ началѣ іюня въ Хакодаде, гдѣ предъявлено мое уполномочіе, и назначу срокъ и мѣсто съѣзда со мною Японскихъ уполномоченныхъ и уйду къ устью Суйфуна, гдѣ я долженъ найти Будогосскато и пограничныя карты; взявши ихъ съ собою, я отправляюсь въ Печелійскій заливъ и пошлю эти карты для утвержденія, чрезъ нашего уполномоченнаго, въ Пекинъ, на основаніи 9-го же пункта Тянь-Дзинскаго трактата, и самъ пойду въ Японію, гдѣ буду въ половинѣ іюля; на всякій случай я приложилъ къ князю предположеніе о моихъ плаваніяхъ, и если найдется нужнымъ мнѣ что-нибудь указать или сообщить, вслѣдствіе прибытія въ Петербургъ Хитрово и бумагъ, которыя имъ будутъ доставлены къ вамъ, то пошлите въ первыхъ числахъ іюня курьера съ предписаніемъ Венцелю -- отправить ко мнѣ ваши бумаги съ курьеромъ же въ Японію, и я могу ихъ тамъ получить въ половинѣ августа, для чего въ Николаевскѣ будетъ находиться особое судно.
Кажется, все написалъ, что думалъ, и что было нужно; теперь буду опять писать къ вамъ не ранѣе, какъ изъ Печелійскаго залива черезъ Пекинъ. Обнимаю васъ отъ всего сердца и прошу вѣрить чувствамъ искренняго уваженія и душевной преданности.
128. Князю Александру Михайловичу Горчакову.
(1859 г., 2-го мая. Троицкосавскъ.)
Отправляя въ С.-Петербургъ адъютанта моего, есаула Хитрово, прибывшаго на дняхъ изъ Пекина съ ратификаціею Тянь-Дзинскаго трактата и донесеніями отъ дѣйствительнаго статскаго совѣтника Перовскаго, имѣю честь довести до свѣдѣнія вашего сіятельства, что, не получивъ съ нимъ отъ г. Перовскаго свѣдѣній о положеніи дѣлъ и переговоровъ, я счелъ необходимымъ распечатать донесеніе его къ вашему сіятельству отъ 15-го апрѣля за No 6, сообщилъ его генералъ-маіору Игнатьеву и снялъ копію съ дополнительной статьи къ трактату, заключенной между г. Перовскимъ и Китайскими уполномоченными о проѣздѣ нашего посланника чрезъ Печелійскій заливъ. Неожиданный отзывъ Китайскихъ уполномоченныхъ объ оружіи будетъ приведенъ въ исполненіе, и присланныя 10 тыс. ружей останутся въ Верхнеудинскѣ, гдѣ онѣ и нынѣ находятся.
Генералъ-маіоръ Игнатьевъ будетъ ожидать въ Кяхтѣ отвѣта изъ Пекина о проѣздѣ туда, по извѣщенію вашего сіятельства старшему члену Верховнаго Совѣта, которое туда отправлено съ адъютантомъ моимъ, полковникомъ Мартыновымъ еще 10-го ч. с. м. изъ Иркутска, такъ какъ Ургинскіе правители не рѣшились пропускать его туда по моему извѣщенію. Промедливъ уже слишкомъ долго отплытіемъ моимъ на Амуръ, въ ожиданіи извѣстій изъ Пекина о размѣнѣ ратификацій, который долженъ служить основаніемъ и для моихъ сношеній съ мѣстными властями къ проведенію границы отъ Уссури до моря, я не могу уже болѣе отлагать мой отъѣздъ и ожидать изъ Пекина извѣстія о принятіи г. Игнатьева, которое, по расчету времени, можетъ достигнуть Кяхты только къ 1-му іюня, а потому отправляюсь сегодня же въ Срѣтенскъ, и оттуда отплыву немедленно къ устью Амура, условившись съ генералъ-маіоромъ Игнатьевымъ на всѣ случайности.
По частнымъ свѣдѣніямъ отъ г. Перовскаго, Китайскіе уполномоченные полагаютъ, что о предметахъ, относящихся до границы по Уссури, о распространеніи Кяхтинской торговли и о другихъ предметахъ, слѣдуетъ переговорить на мѣстахъ; если отзывъ этотъ подтвердится въ Пекинѣ г.-м. Игнатьеву оффиціальнымъ образомъ, то, по моему мнѣнію, нѣтъ препятствія, чтобъ г. Игнатьевъ прибылъ изъ Пекина въ Кяхту, когда ему предъявлено будетъ о назначеніи для сего уполномоченныхъ въ Кяхту со стороны Китайскаго правительства.
Извѣстіе о принятіи или непринятіи генералъ-маіора Игнатьева въ Пекинѣ я могу получить только въ Печелійскомъ заливѣ, гдѣ, во всякомъ случаѣ, войду въ сношеніе съ уполномоченнымъ нашимъ въ Пекинѣ путемъ и способомъ, указаннымъ въ дополнительномъ условіи г. Перовскаго къ Тянь-Дзинскому трактату.
На всякій случай считаю не излишнимъ приложить здѣсь для свѣдѣнія вашего сіятельства соображеніе о плаваніи моемъ по Амуру и въ морѣ, съ указаніемъ времени, гдѣ я располагаю быть для исполненія различныхъ обязанностей, на мнѣ лежащихъ, и если бы вамъ угодно было сообщить мнѣ новыя указанія по случаю настоящаго моего отношенія, то имѣю честь доложить, что курьеръ, отправленный изъ С.-Петербурга въ первыхъ числахъ іюня, можетъ достигнутъ Иркутска къ 1-му іюля, а въ началѣ августа доставленныя имъ бумаги придутъ въ Николаевскъ и будутъ отправлены ко мнѣ въ Японію, если вы изволите предписать объ этомъ генералъ-лейтенанту Венцелю.
129. Егору Петровичу Ковалевскому.
(1859 г., 12-го іюня. Хакодаде.)
Скажу вамъ только нѣсколько словъ, многоуважаемый Егоръ Петровичъ, потому что направленіе, которое дается этому письму (черезъ Шанхай), не позволяетъ входить въ подробности. Я пришелъ сюда вчера на пароходѣ "Америка" и нашелъ нашего консула Гашкевича въ хорошемъ духѣ и положеніи; къ сожалѣнію, бумаги, деньги и священникъ съ сыномъ, которыхъ я отправилъ сюда три дня прежде себя изъ де-Кастри на корветѣ "Воевода", до сихъ поръ еще сюда не дошли.
Мѣсто здѣсь для консульства избрано правильно, какъ хорошій портъ и ближайшій къ нашимъ владѣніямъ, особенно къ южнымъ у Суйфуна, съ которыми консулъ во всю зиму будетъ имѣть сообщеніе, такъ какъ Сангарскій проливъ (отдѣляющій Матсмай отъ Нифонса) никогда не замерзаетъ; но необходимо не позже будущаго года, имѣть намъ въ Іеддо посланника, такъ какъ всѣ другія державы ихъ туда назначаютъ и едва-ли не съ Новаго года.
Мы условились съ Гашкевичемъ, что я приду сюда обратно черезъ мѣсяцъ, по окончаніи моихъ дѣлъ у Китайскихъ береговъ, возьму его съ собою и пойдемъ въ Іеддо, а между тѣмъ онъ туда напишетъ о моемъ прибытіи и проч.
Вудогосскій ведетъ сухопутную границу отъ Уссури къ морю и ставитъ тамъ наши посты; я послалъ къ нему въ Суйфунскій заливъ другой корветъ "Новикъ", а черезъ пять дней надѣюсь и самъ тамъ быть; изъ Суйфуна буду къ вамъ писать сухопутно чрезъ Уссури и Амуръ, слѣдственно, подробнѣе обо всемъ, что сдѣлано.
Не понимаю Русскихъ людей, которые желаютъ всему учить и вооружать Японцевъ и Китайцевъ; выучатъ ихъ и безъ насъ, а намъ лучше самимъ учиться, чтобъ не отстать, по крайней мѣрѣ, отъ первыхъ, которые очень переимчивы и способны.
Надобно отдать справедливость Японцамъ вообще, что они къ намъ хорошо расположены, особенно простой народъ, что, говорятъ, не очень нравится правительству ихъ, а, мнѣ очень.
Обнимаю васъ отъ всего сердца и остаюсь искренно васъ уважающій и душевно вамъ преданный.