(1860 г., 19-го ноября. Иркутскъ.)
Получивъ вчера весьма важныя извѣстія отъ генералъ-маіора Игнатьева изъ Пекина, я поспѣшаю отправить къ вашему сіятельству курьеромъ, состоящаго при мнѣ для особыхъ порученій, старшаго чиновника Анненкова съ тѣми пакетами, которые адресованы на имя ваше и Азіатскаго Департамента.
Событія въ столицѣ Сына Неба, безъ сомнѣнія, будутъ имѣть значеніе и въ Европѣ, а благотворное участіе, къ прекращенію кровопролитія и заключенію мира, нашего посланника, который жертвовалъ для этого своимъ лицомъ, не можетъ не заслужить благодарности со стороны Англіи и Франціи; что же касается Китая, то генералъ Игнатьевъ своими дѣйствіями, конечно, упрочилъ тамъ наше вліяніе надолго; смѣю надѣяться что ваше сіятельство изволите повергнуть на Высочайшее Государя Императора благоусмотрѣніе отличныя заслуги генералъ-маіора Игнатьева, достойнаго исключительныхъ наградъ, не только для насъ, Русскихъ, но и для Европы.
По частному письму ко мнѣ генерала Игнатьева отъ 28 октября/9 ноября, я жду теперь отъ него курьера, и, вѣроятно, того же Шишмарева, который былъ къ нему посланъ отсюда въ началѣ прошлаго мѣсяца; и какъ только получу новыя отъ него извѣстія, то поспѣшу отправить ихъ къ вашему сіятельству съ курьеромъ же; надѣюсь, что и самъ генералъ Игнатьевъ застанетъ меня еще въ Иркутскѣ, ибо ему извѣстно, что я выѣзжаю отсюда въ началѣ января въ С.-Петербургъ.
Пріемлю смѣлость при этомъ случаѣ просить благосклоннаго вниманія вашего сіятельства къ г. Анненкову, который своею постоянною отлично усердною здѣсь службою съ 1855 года, особенно по Амурскимъ дѣламъ, заслуживаетъ всякаго поощренія, но, къ сожалѣнію, остается безъ всякаго поощренія съ начала 1859 года по случаю дуэли, въ которой онъ принималъ участіе, отъ котораго никакой благородный человѣкъ отказаться не можетъ; г. Анненковъ болѣе двухъ лѣтъ не получалъ никакой награды, и если ваше сіятельство изволите признать настоящій случай заслуживающимъ вниманія, то онъ, по занимаемому имъ мѣсту и заслугамъ, имѣетъ право получитъ орденъ св. Станислава 2-й степени съ Императорскою короною.
156. Егору Петровичу Ковалевскому.
(1860 г., 19-го ноября. Иркутскъ.)
Посылаю къ вамъ курьеромъ моего старшаго чиновника особыхъ порученій Анненкова, многоуважаемый Егоръ Петровичъ, и поручаю его вашему покровительству; онъ везетъ къ вамъ миръ Европы съ Китаемъ, но послѣ многихъ новыхъ кровопролитныхъ событій и приближенія союзныхъ войскъ къ Пекину.
Игнатьевъ нашъ игралъ блестящую роль во всемъ этомъ дѣлѣ; онъ не жалѣлъ и себя, но за то заслужилъ благодарность Европейцевъ и утвердилъ надолго наше вліяніе на Китай. Его слѣдуетъ примѣрно наградитъ не только для насъ, но и для Европы. Я пишу объ этомъ князю, пишу и объ Анненковѣ къ этому случаю.
Теперь я свободенъ, а по состоянію моего здоровья это было давно необходимо. Въ январѣ выѣду отсюда, къ 1-му февралю буду у васъ, а къ 1-му марта, вѣроятно, на югѣ Европы.
Обнимаю васъ отъ всего сердца и остаюсь искренно васъ уважающій.
157. Егору Петровичу Ковалевскому.
(1860 г., 23-го ноября. Благовѣщенскъ.)
Многоуважаемый Егоръ Петровичъ, я посылаю оффиціально къ князю нѣкоторыя соображенія мои о Китайщинѣ; конечно, было бы лучше, еслибъ я привезъ ихъ самъ въ Петербургъ, но здѣсь меня держитъ Манджурщина, а въ Иркутскѣ я долженъ буду ждать извѣстія отъ васъ по пріѣздѣ Бютцева, а между тѣмъ время не терпитъ, и вамъ надо на что-нибудь рѣшиться. Какая бѣда, что до Иркутска нѣтъ телеграфа!
Впрочемъ, лишь бы здоровье мнѣ позволило, то я буду у васъ чрезъ два мѣсяца., т. е. въ концѣ января; но несмотря на то, не жалѣйте денегъ на курьеровъ и посылайте мнѣ ваши мнѣнія и инструкціи навстрѣчу; ктожъ знаетъ, гдѣ я тогда буду навѣрно? Пора, бы Манджурской династіи сойти со сцены и удалиться въ Мугденъ подъ наше покровительство, а въ Пекинѣ она, навѣрно, намъ напакоститъ; пора ей сойти со сцены и для блага рода человѣческаго, надъ четвертою частью котораго она тяготѣетъ страшнымъ гнетомъ; но покуда я маски передъ ними не снимаю и продолжаю увѣрять въ преданности.
Впрочемъ, роль эта останется за нами и навсегда, впослѣдствіи даже съ искренностію, если гг. горяченькіе свергнутъ ее съ Китайскаго престола. Мнѣ кажется нетрудно убѣдить этихъ гг., что единственное средство добиться гарантій въ трактатахъ есть -- занять Пекинъ.
Нисколько не измѣняя моего убѣжденія, что Англо-Французы кругомъ виноваты въ Пейхо 13/26 іюня, я вижу однакожъ, что остановить ихъ мщенія нельзя; такъ пусть же оно будетъ полезно для всѣхъ.
У себя я сдѣлаю нѣкоторыя распоряженія, чтобъ къ маю мѣсяцу были готовы войска для вступленія въ Манджурію и Монголію, но рѣшительнѣе къ этимъ приготовленіямъ можетъ быть приступлено только по полученіи надлежащихъ инструкцій отъ васъ, а, конечно, лучше всего, если я самъ могу быть въ Петербургѣ.
Обнимаю васъ отъ всего сердца и остаюсь искренно васъ уважающій.
P. S. Если вы получите для меня письмо отъ жены моей или телеграфическую депешу, сдѣлайте милость, потрудитесь передать то или другое курьеру, который поѣдетъ ко мнѣ навстрѣчу; а телеграфическую депешу я даже просилъ бы передать въ Нижній Новгородъ, также по телеграфу, на имя Алек. Ник. Муравьева.
158. Князю Александру Михайловичу Горчакову.
(1860 г., 27-го ноября. Иркутскъ.)
Новые и еще болѣе существенные для насъ успѣхи генералъ-маіора Игнатьева даютъ мнѣ пріятный случай еще поздравить ваше сіятельство съ политическою побѣдою: трактаты Тянь-Дзинскій и Айгунскій подтверждены и дополнены всѣмъ тѣмъ, что въ нихъ недоставало, и всѣ сомнѣнія разсѣяны: теперь мы законно обладаемъ и прекраснымъ Уссурійскимъ краемъ, и южными портами, и пріобрѣли право сухопутной торговли изъ Кяхты и учрежденія консульствъ въ Ургѣ и Кашгарѣ. Все это безъ пролитія Русской крови, однимъ умѣньемъ, настойчивостію и самопожертвованіемъ нашего посланника, а дружба съ Китаемъ не только не нарушена, но скрѣплена болѣе прежняго.
Игнатьевъ превзошелъ всѣ наши ожиданія въ Китаѣ; нѣтъ сомнѣнія, что и милости къ нему Государя будутъ соотвѣтствовать важности подвиговъ, имъ совершонныхъ; нѣтъ сомнѣнія, что и ваше сіятельство поспѣшите воспользоваться столь блестящими способностями его на политическомъ поприщѣ, которое вы сами ему открыли.
Вѣстникомъ этихъ счастливыхъ событій ѣдетъ гвардіи полковникъ Велюзекъ, спутникъ и сотрудникъ генерала Игнатьева во все время его славнаго посольства; не сомнѣваюсь, что г. Игнатьевъ самъ ходатайствуетъ о немъ, но не могу умолчать и съ моей стороны, что полковникъ Велюзекъ достоенъ всякаго вниманія и всякой награды.
159. Егору Петровичу Ковалевскому.
(1860 г., 27-го ноября. Иркутскъ.)
Старый вашъ знакомый Велюзекъ везетъ къ вамъ еще новыя радостныя вѣсти изъ Пекина, многоуважаемый Егоръ Петровичъ; Игнатьевъ превзошелъ всѣ наши ожиданія, скрѣпилъ и дополнилъ все, что подлежало сомнѣнію, и ѣдетъ самъ черезъ Кяхту; а это я считаю ему дополненіемъ ко всѣмъ его заслугамъ, ибо въ это время года проѣздъ по Монголіи -- большое самоотверженіе, а между тѣмъ всячески полезно для будущихъ нашихъ сношеній съ Китаемъ.
Велюзекъ мнѣ говорилъ, что для постановленія границы на мѣстахъ будетъ высланъ изъ Пекина очень важный сановникъ на Уссури, а потому нужно, чтобъ и съ нашей стороны было назначено важное лицо; поэтому я пишу къ князю, что не угодно ли будетъ поручить это дѣло Приморскому военному губернатору Казакевичу, который теперь находится въ Петербургѣ и поспѣетъ къ устью Уссури въ концѣ апрѣля, если выѣдетъ изъ Петербурга по послѣднему зимнему пути; если же встрѣтится затрудненіе быть Казакевичу, хотя ему лучше всего устанавливать границы своей области, то можно уполномочить генералъ-маіора Буне; во всякомъ случаѣ, не поскупитесь прислать курьера съ извѣщеніемъ объ этомъ, какъ только пріѣдетъ къ вамъ Белюзекъ.
Всего болѣе радуюсь, конечно, я успѣхамъ Игнатьева: онъ меня лично освободилъ отъ каторжной работы и, можетъ быть, смерти; я бы не выдержалъ здѣсь и одного мѣсяца лишняго противъ того, что себѣ назначилъ, т. е. начала января.
Игнатьевъ, по письму его ко мнѣ, надѣется быть въ Петербургѣ къ 1-му января, а я буду, вѣроятно, къ 31-му.
Обнимаю васъ отъ всего сердца и остаюсь искренно васъ уважающій и душевно вамъ преданный.