— 343 —

пропалъ съ нею, вавъ въ воду, и я до сихъ порь не знаю

о теперешнемъ ед Самъ Богъ внушилъ ему

это сд±лать. Эта глупость не должна была явиться въ сйтъ.

Есдибы а услышалъ, что что-нибудь мое или печа-

тается, то это было мнђ тольво HenpigTB0, и больше ничего.

Я вижу только грозное и правдивое потомство, преслыующее

меня неотразимымъ вопросомъ: „гдть же то Оло, по которому

бы можно было судить о те“? “ И чтобы приготовить отйтъ

ему, я готовь осудить себя ва все, на нищенскую и свиталь-

чесвую жизнь, на глубовое, непрерываемое воторое

отнынгЬ я ношу съ собою везф. было ли бы это въ Париж±

или въ Африканской степи. Пиши во МА. Есть нТсводьво

друзей, отъ воторыхъ письма — что благоуханный йтеръ съ

родины. не долетитъ во мнгЬ. Все, что собственно

относится въ теб'Ь, литературное или не литературное, для

мена дорого и ты мена этимъ обяжешь“

Самому же Погодину Гоголь сойтуетъ сосредоточиться и

сильно вооружается противь его издавать журниъ.

„Но берегись“, писалъ онъ ему, „слишкомъ увлечься и раз-

сгЬдтьс.я многосторонностью Избери одинъ трудъ, вдю-

бись въ него душею и Аломъ, и жизнь твоя потечетъ полАе

и преврасн%е, а самый трудъ будетъ проникнуть Амь одушевле-

HieMb, которое недоступно для истрачивающато талантъ свой на

повседневное“ . По поводу же предполагаемаго Погодинымъ жур-

нала, Гоголь писалъ „Я не одобряю твоего издавать

журна.лъ по задуманному тебою плану. Д±ло журнала требуеть

болте или мен%е шарлатанства. Посмотри, BaEie журналы всегда

усйва.ди! Ti, которыхъ издатели шли, очертя голову, напро-

домъ всему, на$вши на себя грязную рубаху ремесленнива,

предполагая варайе, что придется мараться и пачкатьса биъ

счета. Необходимаго для этого шарлатанства и отваги у тебя

вгЬть. Конечно, можно предположить, что съ прямою и твердою

волею, съ сойстью можно противустать (хотя и неприлично

употребить умныя рђчи съ вабачными бойцами), но въ тавомъ

случа% нужно неослабное BHMaHie, нужно все бросить и изда-