Е. чв. ВАОАП“А.

могъ, что ботать и рдвые ero въ Пмер&уррЬ ' Ч;

во вы всв, кажети, не мперяии вадевду на охость Госу-

даря, а я такъ совс'Ьиъ не надвоеь на нее для васъ...»

Все что онъ говоридъ, кань и самъ уб%дихся потомъ,

было дШьно и удобоисполнимо. Разъ даже, гуляя во мной,

онъ, для доваватиьства, вывегь менн изъ кр•Ьпости, бел

всякаго Караудъ, cT0HBTih при

воротахъ, не обратидъ даже на насъ Но у меня

не было ни сре*твъ, ни воспользоваться его пред-

zozeBieMb. Я и теперь считаю, что было бы малодушно,

не хорошо, ени бы тогда кто нибудь ивъ насъ захот%гь

отдвлить свою судьбу отъ судьбы своихъ товарищей. Изъ

всЈхъ насъ никто не подумалъ даже уклониться бћгствомъ

отъ предстоявшей ему участи. Одинъ только Тургеневъ, от-

eyTcTBieMb своимъ, ивб%жалъ и ссылки; но онъ

быль за границею, когда умерь покойный Александръ и на-

чиось наше Оло и, анан напередъ, какъ оно будетъ об-

суждено, не явился ни кь суду, ни посдв своего.

Содовательно онъ не приб'ћгадъ 6'Ьгству, а только вос-

подьзовался случайныиъ и счастливымъ дли него обстоя-

тельствомъ.

Наступил глубокая осень,

— никого изъ насъ еще не

отправляли. Я соиадся боленъ: у меня отнялись почти ноги,

и возобновдадось Rp0BoxapRaHie. IkaI\b-Maiopb предложидъ

мнгв перейти въ лазаретъ; но я не согласидсн, опасаясь,

что пока буду тамъ лечиться, товарищей моихъ увезутъ

всјхъ въ Сибирь, а меня оставятъ потомъ въ крјпости.

Это onaceHie быдо для меня хуже болтни, которую по этой

причинв я старался скрывать даже отъ Окаря: во время

его н увфрядъ его, что мн'в хучте и что рсди

я буду на воздухј, то скоро совсгВмъ поправлюсь.

oceHHie и вечера и нескончаемыя ночи осо-

бенно утомитедьны въ Я это испыталъ на себј.

Безъ хорошаго сна не могло быть, т%мъ болве,

что грудная боль и ломота въ ногахъ не позволяли

оставаться долго въ одномъ Какъ ни любишь а

но цЈлой день, и въ особенности вечерь, при туск-

хомъ свјтј тоненькой сальной свВчи иди вонючаго ночника,

читать постоянно было невозможно. Съ сосЈдями своими

мы переговорим все, о чемъ можно было говорить; да и сверхъ

того, по слабости и грудной боли, я не могъ громко и долго

говорить. Шахматы тоже не такъ уже развлекали меня и

даже утомляли. Однимъ словомъ, я съ нетерп•мйемъ ожи-

21) Я узнвлъ въ nocztAeTBiu, что онъ точно предлагиъ это Н. М. Муравьеву,

впорый самъ сввзывиъ объ втоиъ upe“ozeHiH.