изъ за-границы, полный сидъ своихъ,

съ горячею любовью кь отчизнВ, съ жаждою неутомимой

двятедьности, ВОТР'ЬТИДЪ на родин•ћ npieMb саКый хододный.

Ему об%щали, при за границу, мвсто экстраорди-

нарнаго академика, и вм'Ьсто того наздачиди въ адъюнкты.

Огромное большинство соотечественниковъ или вовсе не

обратило на него или взирало на него недов'Ьрчиво.

ученый въ '1”h времена быдъ чвмъ-то немысли-

мымъ; PyccBih поэтъ представлялся пубдик•Ь въ вио Третья-

ковскаго, на котораго современники смотревди какъ на ка-

кого-то шута. Но самыми непримиримыми врагами Ломоно-

сова въ были Н'Ьмцы, съ Шумахеромъ во

Они взяли, такт, сказать, на аренду и смотрЬди на

нее какъ на свое собственное Н'Вмцы тјснили

даже своихъ, когда они, какъ напримеьръ академикъ, Браунъ,

дружились съ Русскими.

Но со BcTyrueHiH на престоль Елизаветы, по Рос-

кринъ противь иностранцевъ стиъ раздаваться и въ

ствнахъ Pycckie, при Ака-

стади поговаривать о произв(М Нвмцевъ. Ломоно-

совь очутился во глав'Ь недоводьныхъ и вошедъ въ откры-

тую борьбу съ эдементомъ, громко пропов%дуя,

что жедаетъ видјть „PoccihcRYk) изъ сыновь

Poccihcxy:xb состоящую“. Со всјмъ ycTpeMueHieMb сильной

и цвдьной натуры, шель онъ, часто не разбирая средствъ,

въ своей цвди и надорвался надъ геркудесовою

работою. ГО эдементъ пустилъ корни ) тамъ онъ

долго держится; цвдаго недостаточно было, чтобы

осуществить мысль перваго нашего ученаго двятедя. Но

въ въ борьб своей, Ломоносовъ, неуживчивостью,

пылкостью и необузданностью, самъ безпрестанно портилъ

Оло и подготовлялъ усп%хъ противникамъ.

Первою заботою новаго призидента было ознакомиться

съ настоящимъ двлъ академическихъ. Раауп

потребовадъ изъ Сената всЈ ода васательно рае-

прей между академиками и кром'В того вегЬдъ каждому изъ

нихъ порознь подать о томъ-же особенную бумагу. Первое

впечатлЫе при разбор% этихъ бумагъ было самое тяго-

стное и весьма вьроятно, что это съ самаго