Тебе, прекрасная Урания, угодно,
Чтоб Полиньяком став вторым, ему подобно,
Против я нового Лукреция восстал *;
И как друг истины, и ею вдохновенный,
Расторг завесу лжей, и свету показал
Все клеветы Вольтером возведенны
* Лукреций написал поэму о Естестве вещей, в которой доказывает случайность происхождения вселенной. Кардинал Полиньяк писал против Лукреция7. Вольтер в Письме к Урании называет себя новым Лукрецием.
Против чистейшего Ученья Христиан.
Как он, священной нам хвалясь открыть обман,
Стремится помрачить Свет свыше откровенный,
Разрушить истины веками освящены *,
* Mensonges sacrés...8 выражение Г. Вольтера. Какая дерзость!
И как желая научить
(Что больше изобресть могла вся ада злоба!)
Страх смерти презирать и ужасы все гроба,
И то, чем вечность нам грозит,
Он истины попрал нечистою стопою,
Безжалостной, убийственной рукою
Вливает смертный яд в невинные сердца,--
Лишив последней их надежды на Творца.
Приди, Урания; почтительной стопой,
Отвергнув вымыслы, мечты, предрассужденье,
С любовью к истине и с верой в Откровенье,
Войди во внутренность Святилища со мной.
Поищем Бога в нем, Отца всего творенья
Достойного от всех любви и поклоненья1*.
Но не того, что в страх рабов изобретен,
В пороки, слабости людские облечен;
И что Египет чтил, веков средь отдаленных,
В подобьи Аписа9 и прочих тварей тленных;
Иль Греция, могущий древний Рим,--
Народ на верх достигший просвещенья,
Юпитером именовал своим --
Преступника достойного презренья;
Что неба страшный гром держа в своих руках,
Лишь сеял по земле раздоры, гибель, страх.
Прошли века -- мрак заблужденья
Исчез пред светом Откровенья.
Так, рано, поздно ли, все ложное падет!
Но Веры Христиан ясней с веками свет. --
Все чисто, возвышенно
В Религии святой, от Бога откровенной.
Все, что философы сказали всех веков,
Что разум, свободясь пристрастия оков,
О Боге лучшего открыл и представляет,
Религия в себе одной то заключает.
Так, человека Он в Свой образ сотворил,
Душой его бессмертной одарил:
Да будет совершен, сколь благости угодно,
И существу вместить конечному возможно;
И как мог требовать того союз вещей,
План, отношение частей вселенной всей2*.
Вдохнул в него к добру влеченье,
Любовь к изящному и к истине стремленье.
Хотел, чтоб он счастливым был,
И удовольствия любил3* --
Не те, что чувствам льстя мгновенно исчезают,
И как ехидны грудь раскаяньем терзают,
И в кровь вливая смертный яд,
Цвет нашей юности мертвят;
Но те, что мир души, здоровье сохраняют,
И кои разум наш и совесть одобряют.
А чтобы человек утех не мог любить,
В порядке видимых вещей не может быть.
Или должно не быть всем прелестям вселенной,
Или его всех чувств, способности душевной,
Всех бытия приятностей лишить;
И с Вехою отняв к бессмертию стремленье,
Унизить до скотов разумное творенье!
Бог ничего напрасно не творит:
Всему есть цель, и все союз хранит.
И так, сей ум в предел парящий отдаленной,
Способный проникать путь истин сокровенной,
И таинства природы постигать,
Могущий Бога познавать;
К блаженству высшему всегдашнее стремленье,
Уже ли нам даны единственно на то,
Чтоб превратиться в прах, иль прежнее ничто,
Узнавши жизни все печали и мученье?
Тогда Творец не был бы благ и совершен.
Нет! Бог есть Дух всесовершенный,
Всеблаг, Премудр, в любви в творенью беспредельный,--
И человек бессмертным сотворен4*.
Но если действие иметь причину должно,
И Божеству пристрастным быть не можно:
То сей любимиц Божества,
Сей прах и тлен от естества,
Толикия благодеянья,
Превыше всякого созданья,
За что сподобился от Бога получить?
Среди небытия не мог их заслужить.
Но где есть разум бесконечный,
Там в средствах недостатка нет.
И человек, Творцом столь облаготворенный,
И благости Его соделавшись предмет,
Повинен стал Его благодеянья
В теченьи жизни заслужить.--
Какие ж слабого творения деянья
Заслугой Богу могут быть?
И могут ли иметь какое отношенье,
Бог бесконечный, и -- ничтожное творенье? --
Но человек на то свой разум получил,
Чтоб чрез него Творца познал, любил;
Являл пред Ним свою покорность и смиренье;
И тварью слабой быв могущего Творца,
Старался бы снискать благого в Нем Отца.
Отсель проистекли молитвы, приношенья,
И все между Творцом и тварью отношенья.
Но с разумом он волю получил,
Чтобы во всех делах своих свободен был.
Бог то лишь действие в заслугу обращает,
Что от любви к Нему прямой проистекает;
А тех не может дел вменить в заслугу Он,
Необходимости где действует закон;
Тогда б не человек был дел своих виною;
Но силой Божией всё делалось одною.
А чтобы действия в заслугу обратить,
Должно им цель определить.
И вот закон.-- Но где свобода и закон,
Там может быть и преступленье.
И нравственного зла отсель происхожденье5*.
Здесь слышу ропот я и крик со всех сторон:
Коль с человеком зло в сем мире неизбежно,
Зачем он сотворен? Постой, прах дерзновенный!
Тебе ль с Творцом на суд дерзать;
Минутой вечность измерять;
Равнять с атомом беспредельность;
Обнять умом всю бесконечность?
Жестокосердые! Где ваша совесть, страх?
Вы, чей язык мир порицает,
Скажите, кто из вас желает,
Чтоб гром его в миг превратил во прах? *
* Все жалуются на бедствия жизни, все недовольны ею, и при всем том никто не хочет умереть. Причина тому не сознание в грехах своих, как многие говорят, обманывая себя и других, а недостаток веры в бытие Бога и бессмертие души.
Но человек, имев в себе свободы дар,
И исполнитель быв законов непременной,
Не мог иметь еще заслуги совершенной,
Когда б в себе самом не обретал
Борьбы, препятствия закона к исполненью;
Напротив разум наш и чувства и сердца
Стремились все хранить веления Творца,
Как по невольному в душах к добру влеченью.
Вот тайна, для чего дух в бренность облечен,
Различных тысячью соблазнов окружен:
Чтобы всю жизнь с телесными страстями,
И с миром во вражде нам непрестанной быть;
И при соблазнах всех, сражался с бедами,
Закон Творца чист, свят до смерти сохранить.
А чтобы сила чувств, сверх воли, неизбежно,
Не вовлекла бы нас страстей, порока в плен,
Уравновешено всё здесь Творцом чудесно,
И слабый наш состав рассудку покорен;
И так, что человек, закон ли сохраняет,
Иль дерзко оный нарушает,
Он сам всему причиной и виной,
Достоин казни, иль наград за подвиг свой.
Отсюда казни все, награды, воздаянья,
Что нас за гробом ждут.
Здесь познаем, что мир страна есть испытанья,--
Ведущий в вечность путь.
В сей жизни человек в сомнениях томится *;
* К Коринф, поел. I, гл. XIII, ст. 12. Теперь мы видим как сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, тогда же познаю, подобно как я познан.
Когда ж его храм бренный разрушится,
Падет таинственный покров;
И дух, земных лишась оков,
Как лебедь чистой, окрыленной,
Направит свой полет к Творцу вселенной,
Чтоб кратковременным страданьем искупить
Бессмертие,-- блаженным вечно быть.
И так, все жизни сей потери и мученья,
Которые должны терпеть мы на земли,
Не знаки ль к нам Творца особенной любви,--
Ближайшие пути в небесные селенья?
И мы ль осмелимся против Него роптать,
И к нам Его любовь и благость порицать? --
Какие ж казни тех по смерти ожидают,
Что ум и волю их во зло употребляют? --
Когда душа бессмертной создана,
Век счастливой или несчастной быть должна.
Но счастие лишь в Боге обитает.
И так, когда грех нас от Бога удаляет,
И грешный осужден без Бога вечно жить:
Не вечно ль он несчастлив должен быть? *
* Если человек бессмертен, то он необходимо должен быть или вечно счастлив, или вечно несчастлив. Счастие состоит в Боге: вне Его нет никакого счастья, нет никакого блаженства. Но грех навсегда удаляет человека от Бога. Следственно, грешный человек должен быть вечно несчастлив.
И бесконечного Творца за оскорбленье,
Достойней казни нет, как вечное мученье.
И можно ль числить мерой дней,
Где нет последствия вещей?
Но дальше понимать есть выше нашей сферы:
И лучше покорить свой ум под иго Веры.
Довольно знать для нас, что Благ Господь и прав;
Благие любит он дела, не терпит злые;
Он обещал судить все племена земные,
И непреложен есть судеб Его устав.
Но беспредельная любовь Его к творенью,
Могла ли осудить нас к вечному мученью?
Ах, нет; Творец ни зла, ни мук не хочет нам;
Но человек себя к ним осуждает сам:
Он, зная, что его по смерти ожидает,
Как скоро не хранит Закон Творца святой,
Не сам ли он себя навечно осуждает;
Не сам ли приговор он произносит свой?
"Но самые мученья бесконечны,
Не чудеса ль суть непрерывны, вечны?" *
* Il nous fit aimer le plaisir,
Pour nous mieux tourmenter par des maux effroyables
Qu'un miracle éternel empêche de finir .
Конечно Г. Вольтер почитает вечным чудом то, что тела грешных будут вечно гореть в огне и никогда не истребятся. Мысль достойная философа! Неужели разум его не мог проникнуть за покров чувственности, в которой Спаситель часто облекал слова свои, соображаясь с понятиями Израильского народа? -- Нет! Одно предубеждение против Веры Христианской и желание вредить ей заставляли его делать такие ничтожные возражения.
Оставим гордость всю на час,
Хотя прискорбно то конечно;
Признаемся чистосердечно,
Что разум слаб наставить нас
О состояньи душ, телес по разрушеньи,
Или о тонком том эфирном облаченьи,
В каком они, когда века пройдут,
По гласу Ангела предстанут все на суд;
Ни мук о свойстве бесконечных,
Преступникам определенных.
Мы чудо познаем в союзе лишь вещей;
И разум наш, при всей способности своей,
Надеждный вождь в кругу вещественной вселенной;
Но что скрывается вне области телесной,
Не может сам собой понять, определить;
Здесь Вера нас должна руководить.
Как мал понятий круг в сей временной стране!
Лишь за предел его наш дух парить дерзает,
Мгновенно разум свой светильник погашает,
И оставляет нас блуждать в глубокой тьме.
Но человек, при всех дарах таких,
Соделавшись рабом страстей своих,
Забыть мог Бога, все Его благодеянья,
Из сердца потребить и казнь и воздаянья,
Творец все это прежде знал,
И средства нужные избрал.
Он часто здесь еще следы являет мщенья,
Чтоб наказать одних и устрашить других.
Но милуя всегда равно творенье рук Своих,
И наказуя преступленья,
Он благости Своей от нас не удалил,
И время ей определил. --
Прошли ряды веков с начала сотворенья,
И Бог забыт; нет к ближнему любви;
Корысть и чувственность стал Бог -- и преступленья
Разлились по лицу земли.
Настал ужасный час на казнь определенной:
По мановению Правителя вселенной,
Расторглися моря, разлились сонмы вод,
И в гибельных волнах исчез преступный род.
Лишь праведник один среди опустошенья
Чудесно сохранен от смерти, потопленья.
"Но что последует, как гнев Творца минет?
Конечно, истощив парящи стрелы мщенья,
Из праха прежнего погибшего творенья
Мир лучший и существ невинных изведешь?" --
Совет Предвечного, Его определенья,
Не суть совет и суд ничтожного творенья.
Род человеческий не весь был истреблен,
И в мире прежний весь порядок сохранен.
Но если бы сей мир Бог населил Духами,
Или отличными от прежних существами;
Не значило б, что Он творений свойств не знал,
И лишь для опыта их к бытию воззвал? --
С теченьем времени весь страх опустошенья,
Переходя века и поколенья,
Исчез,-- и человек опять Творца забыл,
И жизнь одной неправде посвятил.
Смолк глас молитв, нет приношений;
И благовония курений,
По всем почти земли местам,
Курятся чуждым в честь Богам!..
"Вострепещи земля: грядет отмщенья Бог!
На крыльях грозных бурь, одеян облаками;
Под ним ревущий гром, и молнии струями.
Кто Всемогущего на гнев подвигнуть мог? --
Он совершит Свой суд против неблагодарных,
И в ярости Своей не пощадит избранных;
Перуны пламенны на землю одождит;
Погубит злых, в хаос стихии превратит!"
Остановись! Куда стремишься, дерзновенный?
Тебе ль судить о Божиих судьбах!
Благоговей, пади пред Благостью предвечной!
Он Всемогущ, Премудр,-- ты червь и прах! --
Бог правосудия с предвечного рек Трона:
Тот проклят, кто всех слов не сохранит закона*.
* Второзак. 27, 36.
Свободный человек закон сей нарушил,
И праведный Творца гнев заслужил.
Подобно он овце от стада удаленной,
Один без пастыря в греховной тьме блуждал;
И ничего в своем отчаяньи не ждал,
Как только гибели конечной, непременной.
Закон гремя над ним, дух страхом поражал,
И только лишь число виновных умножал.
Но благость Божия не так определила:
Потопа казнь Его лишь правду нам открыла;
Здесь милосердие Он должен был явить:
Спасти весь мир, на путь заблудших обратить.
Но чтоб спасти весь мир от гибели конечной,
Ходатай нужен был пред Богом совершенной,
Который бы греха не знал,
И мира бы всего грех на себя принял;
А вместе с ним Его всю клятву, осужденье,
И сам себя принес Творцу во всесожженье;
Чтоб жертвой сей Его на милость преклонить,
И Благость с Правдою на веки примирить.
А чтоб посредник был пред Богом совершенный,
И нам собой мог путь к спасенью показать,
Подать для всех пример к блаженной жизни верный,
Два должен естества в себе он заключать.
Но чьи же раны, кровь, какое приношенье,
Вселенной всей могли изгладить преступленье
И ада страшные все стрелы отразить? --
Ходатай тварей всех превыше должен быть!
Совет от вечности Творцом предположенный
Проникли мужие от Бога вдохновенны.
Они за многие столетья предрекли
О благодати быть имевшей на земли.
Провидя таинства ужасны, беспримерны,
В священном трепете, восторгом упоенны,
Взывали мир земле, морям, истокам вод;
Как овны холмы да взыграют,
Кремнистых гор сердца растают,
Спасителя встречая в мир приход!
Настал тот день, когда Пророков прорицанья,
Все тайные жертв прообразованья
Должны исполниться, конец свой получить,
И Благодати сень Закона заменить.
Пророк, Предшественник Святыни,
О коем Дух Святый в писаньях возвестил,
Чтоб уготовить путь Христу, явился в мир.
Глас вопиющего в пустыни
Свидетельствовал всем величие Того,
Что в след ему грядет, но прежде был его *.
* Лук., гл. I, ст. 76, гл. III, ст. 4; Прор. Малахии гл. III, ст. 1.
О чудо! Божий Сын, совлекшись славы вечной,
Сокрыл величие свое под плотью бренной;
И Безначальный, Сый, Рожденный прежде век,
Родясь во времени, творится человек,
Чтоб быть Спасителем погибшему народу,
И падшую грехом восстановить природу.
А чтобы гордость всю людскую посрамить,
Презрев народы все с их мнимым просвещеньем,
Но в самой сущности водимым заблужденьем,
Меж слабых восхотел могущество явить.*
* К Коринф. Посл. 1, 2, 1. ст. 27, 28, 29.
И так, Его с народом обращенье,
Его небесное ученье,
По чистоте и истине своей
Достойное народов и Царей,
Имело целию, да явится пред нами,
Что Дух Святый о Нем Пророка рек устами:
"Дух Господа на Мне, Меня да освятит.
"Он к смертным в свет послал меня благовестить;
"Подать целение сердцам всем сокрушенным;
"Мир возвестить земле, спасение плененным;
"Слепым свет истины Евангельской открыть,
"Окованных грехом от уз освободить."*
* Исаии гл. 61, ст. 1 и 3.
Морали простота и вместе возвышенье,
Величество чудес, всех совершенств пример,--
Премудрость, каковой от века мир не зрел,
Прельщают весь народ, приводят в восхищенье.
Вся Иудейская страна,
Как бы от сна пробуждена,
Спешила с радостью внять истины небесны.
Но гордость лишь одна -- исчадие Геенны,
Осмелилась против их святости восстать,
И жизни вечныя ученье порицать.
Богъ-Сын, скончав Свое посланье,
И оправдавши предсказанье
Святых Пророков о Христе,
Средь мук скончал жизнь на Кресте.
Но кровь его для нас и раны драгоценны.
Они спасли весь мир греху порабощенный;
И человека, что на смерть был осужден,
С разгневанным Творцом на веки примирили;
И Царствия Небес врата нам отворили,
Куда нам вход был прежде воспрещен.
Отец любви, Творец вселенной!
И самой вечности не станет бесконечной
На прославление бесчисленных щедрот,
Что Ты благоволил излить на смертных род! (6)
"Но Бог прославленный столь правым, милосердым,
Мстит за грехи отцов потомкам отдаленным.
Он сокрушил в конец любимых чад своих,
За преступление отцов виновных их?--"
Предвечный -- чей взор в бездны проницает,
Что было, будет, есть, в мгновенье созерцает,
Еще с предвек мужей Ему угодных знал.
Для них Израиля в любовь себе избрал;
Чтоб благости Его быв озарен лучами,
Светильником служил пред всеми племенами.
Во Аврааме Он его благословил;
Иакову обет Свой с клятвой подтвердил;
И благости Своей имея пред очами,
Чудесно управлял сынов его судьбами.
Десницей крепкой их от плена свободил;
И для спасенья их путь в море проложил.
Для них нарушил чин природы:
Из камня источал им воды.
И ропоту сердец неблагодарных внял:
Четыредесять лет их манною питал.
А чтоб явить их всем за Свой народ избранный,
Дает закон Своей Десницей начертанный;
Когда народы все, владевшие землей,
Осуждены блуждать во слепоте своей.
И в обещанную землю путь управляя,
Ночь во огненном столпе полкам их предходил
И страх оружия народам поселяя,
Могуществом Своим врагов их покорил.
От всадников погибших фараона,
До падших стен Иерихона,
Соделал на земли ужасным имя их.
Дал им страну врагов, исполнил их желанья;
Послал Пророков к ним Своих для увещанья.
И так как истинный Отец печась об них,
Чрез наказания и краткие плененья
Старался их извлечь из бездны развращенья.
Неблагодарный род Ученью не внимал;
Презрев Творца, Его любовь и снисхожденье,
И с злобою соединяя мщенье,
Посыланных к нему Пророков убивал.
Потом, чтоб мир спасти от гибели конечной,
Явился Агнец сей, с предвек определенной,
Во всесожжение за всех людей. Бог Сил
Приемлет плоть, нисходит к людям в мир.
Дав знать им о другом законе совершенном,
И проповедуя о Царствии небесном,
Действительность Посольства Своего:
Что Он Ходатай им от Неба обещанный;
Мессия, столь веков землею ожиданный;
И истину Учения Его
Доказывал Пророков всех словами,
И беспримерными в природе чудесами,
Каких никто творишь не мог,
Как только Всемогущий Бог.
Неверный род, завет имея пред очами,
И зная о Святых убитых праотцами,
Не только деле не возгнушался их,
Но в злобе превзошел еще отцов своих:
Предавши мукам, смерти крестной,
Ходатая, Спасителя вселенной,
И так, не праведно ль должна вменишься им
Кровь Праведных, пролитая отцами
До дней Захария, мятежников руками
Закланного пред алтарем Святым?
Так, колыбель чудес, народов всех спасенья,
Не знавший времени Святого посещенья --
Ерусалим! навлек весь страшный гнев Того,
В Ком не познал Царя и Бога своего:
Да вечный плен его, и страшное паденье
Послужат племенам всем в страх и наставленье.*
* Матф. гл. 23. ст. 34, 35, 36, 57. Ибо, се, Я пошлю к вам Пророков; и вы их убьете и распнете, а иных будете бить в Синагогах ваших, и гнать из города в город: да придет на вас вся кровь праведная пролитая на земле, от крови Авеля праведника до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, придет все сие на сей род. Иерусалим, Иерусалим, избивающий Пророков, и каменем побивающий посланных к тебе! Коликократ хотел я собрать чад твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не восхотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст.
"Ho Граде ужель в себе невинных не имел?
И всех постигла казнь, и всем один удел?" --
Господь и жизнию и смертью обладаешь.
Он временное зло наградой увенчает;
И за страдальческой невинности конец
Готовите в вечности бессмертия венец.
Во всем оправдан путь благого Провиденья!
Народ Израильской отечества лишен,
Но благости Творца совсем не отчужден;
Он хочет смертным всем спасенья,
И милосерд равно для всех;
С прискорбием сынов его зрит удаленье;
И с Церковью Христа соединенье
От них зависишь лишь одних.
Отец любви к нему пришедших не изгонит,
И сокрушенную трость ветром не преломит;
Но всех приемлет и спасет
Вступивших в Новый с Ним завет.-- *
* Матф, гл. XII. ст. 20; Иоан. гл. VI. ст. 37. Все, что даст Мне Отец, ко Мне приидет; и приходящего не изгоню вон.
Сей милосердый Бог, столь дивный правотою,
Не будет в аде мстишь жестокою рукой
Невежество людей, сидящих в тьме ночной,
Которому они нимало не виною.
Америка -- народ различной гемисферы,
Куда не достигал еще светильник Веры!
Вы, что родиться Бог судил
У самых врат Царя Светил;
Вы чада Севера, которых заблужденье
Содержит столь веков в глубоком усыпленье;
За то, что истин вы не знаете святых,
И вашим чужд сердцам свет Откровенья,
Вы не осудитесь на вечные мученья,
Имея естество судьею дел своих.* (7)
* Здесь почти теми же словами отрицается то, о чем Г. Вольтер говорит утвердительно.
Бог-Сын, Свое Ученье утверждая,
Апостолам сих слов не изрекал;
Но Дух Святой на них ниспосылая,
Их в мире на проповедь послал:
Кто слыша верует -- приобретет спасенье,
А кто отвергнешь их -- получит осужденье. *
* Матф. гл. XXVIII, ст. 18 и 19., и так идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я заповедал вам. Марк. гл. XVI. ст. 15 и 16. Идите по всему миру, пропо ведуйте Евангелие всей твари. Кто поверит и окрестится, тот спасен будет; а кто не поверит осужден будет. Лук, гл. XXIV. ст. 46 47.
Но сходно с правдою Творца,
Чтоб все не знавшие Хрисьа
Не наслаждалися блаженством обещанным,
Им верующим лишь одним
В наследие Себе избранным,
И крест понесшим вместе с Ним.--
Но что ж по смерти ждет всех смертных,
Евангельским лучем не озаренных?--
Обители сушь многи у Отца.*
* Иоанн. глав. XIV. ст. 2.
О ты, наполнивший неизмеримость бездны
Тьмой солнцев и миров! Кто путь Твой сокровенный
Постигнуть может -- Бог премудрый без конца?
Так Царь избранными престол свой окружает,
На них отличные щедроты изливаешь;
Но и которые далеки от него,
Не вовсе лишены призрения его.
Наступишь время -- свете святого Откровенья
Вселенную всю озарите;
Где ныне густый мрак один и заблужденья,
Там Трон свой Вера утвердит!--
Во всех сих действиях является вселенной
Наш Бог -- Бог благости, любви всесовершенной.
И кто под видом сим Его желает чтить,
Величества Его не может оскорбишь.
Ему противно то, когда к Нему взываем,
А в сердце ненависть ко ближнему питаем.
Кто не приемлет сей Религии святой,
Есть враг добра -- себя -- враг истины самой,
Кто чистоту ее оспоривать дерзает!
Она в врагах своих признанье исторгает.
И кто весь ум во вред ее употреблял,
При ненависти всей, так о Христе сказал:
"Мораль Божественна, примеры несравненны;
"Он утешенье льет в сердца Им просвещенны;
"В бедах дает покров страдальцу своему".--
Так, не злодею ли прилично одному,
Под видом просвещенья
Лишать последнего нас в жизни утешенья,
И дерзкою рукой своей
Снимать бразды с пороков и страстей?
И где ж несчастные, судьбою угнетенны,
Где бедные, нуждой, болезнию изнуренны,
Убежище от бед их обретут?
Уже ль они нигде отрады не найдут!
Или за все печали и мученье
Награда им ничтожество и тленье?
Когда за гробом нет бедам, скорбям отраде,
Нет казни злу, добру и честности награде;
Так что же земля?-- Вертеп зверей, страна изгнаний;
Театр пороков всех, ужасных злодеяний.
Без страха будет враг невинного терзать,
И тщетно к Небу сей о помощи взывать.
Все добродетели -- мечта и заблужденье,
Цель бытия -- покой, утехи, наслажденье;
Лишь к ним должны мы все стремиться всякой час;
И чтоб достигнуть -- нет священного для нас!
Все действия равны; и совести терзанья
Суть предрассудки -- знак худого воспитанья,
Которые должно стараться истреблять,
Чтоб наши не могли утехи отравлять!--
В сем виде человек один бы во вселенной,
Где все хранит порядок совершенный,
Вне общего порядка пребывал,
И всю гармонию вселенной разрушал.--
Но мнимый сей хаос в порядок превратится,
Когда его осветит Веры свет.
Что с нашею судьбой тогда сравнится!
Несчастных, бедных больше нет.
О ты, небесное Ученье!
Когда б мы шли все по твоим следам,
И здесь еще вкусили б наслажденье,
Что в вечности Ты обещаешь нам.
Один бы счастлив был своим благотвореньем,
Другой его усердным вспоможеньем;
И вместе славили б их общего Отца,
И не страшилися б последнего конца.
Смерть самая была б источник утешенья;
И жаждали б от уз телесных разрешенья.
Потери милых нам столь не терзали б нас:
То странствия друзей конец, предел их муки;
Наступит вожделенный час,
Увидим их опять, и больше без разлуки.
И всё, что время похитить,
Нам вечность снова возвратит.
Но мы, словам Твоим святейшим не внимая,
Преобращаем свет в ужасный ад из рая.
И можем мы еще, безумные дерзать,
В бедах своих Творца благого обвинять!--
Блаженство в свете злых, их счастье в жизни сей,
Невинность, доброта среди мук и скорбей,
Неправды торжество, владычество тиранов,
И вечной истины попрание уставов,
Не должны тьмою нас сомненья омрачать,
И Провидение из мира исключать.
Пусть добродетель здесь в нужде, лишена хлеба;
Не хлеб награда ей -- страна святая неба.*
* Петр. Посл. I. гл. 2. ст. 19 и 20. Ибо то угодно Богу, если кто помышляя о Боге, переносит скорби, страдания несправедливо. Ибо, что за похвала, если вы терпите наказание за преступление? Но если делая добро страждете и терпите, сие приятно Богу. К Римл. гл. VIII. ст. 18. Ибо я считаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас.
Уже ль, чтобы невинность защитить,
Бог должен каждый час нам чудеса творить?
Да если б не было несчастных, бедных,
И добродетелей не было б драгоценных;
Что познаются лишь в несчастиях однех.
Исчезло б поприще для действий добрых всех.
Но если вечность нас за гробом ожидает,
То неравенство все как призрак исчезает;
И сожаления достоин уж не бедной,
Что он в ничтожестве, всех благ земных лишен,
Но в изобилии и знатности рожденной,
Что тьмою он соблазнов окружен.
И кто во времянном все блага полагает,
Ни свойств, ни сущности Религии не знает.
Из самых Христиан, кто в злополучный час
Неудовольствия возносит к небу глас,
Не Христианин есть, чужд Веры непременно,
Имеет сердце он порочно, развращенно,
Не верит вечности, не чает в ней наград,
И лишь для временных одних живет отрад.
Но тот, кто Веру чтит, ей предан всей душою,
Все блага жизни сей считает суетою;
Живет для Бога лишь, для вечности одной,
Спокоен в смертный час, надежды полн святой.
Несчастье ль терпит он, бесценных ли теряет,
С покорностью Творца Десницу лобызает;
И благость зрит Его и в бедствии своем,
Ведущую к Нему надежнейшим путем.
Не быв фанатиком, сам жизнь не прекращает,
Но в нужде оную за Веру полагает;
Полн веры, что не жизнь, не кровь, но капля слез,
Великой есть ценой к стяжанию небес. --
Из сих противных меж собой изображений,
Тебе, Урания, удобно отличить
Свет истины от лжи и вредных заблуждений,
Что блеск Евангельский стремится помрачить8*.
Не верь, чтобы закон в сердцах напечатленной
Мог сам собой открыть путь к Вере совершенной.
Пройди Историю всех стран и всех веков,
Прочти творения отличнейших умов:
Что все великие умы без Откровенья
Успели нам открыть на счет Богослуженья?
И что ж мог сделать ум обыкновенный там,
Где был бессилен гений сам?
Верь: все дела твои от чувствия прямого
Не могут заслужить гнев Бога преблагого.
Но только б не признать нам, в слепоте своей,
Законом естества глас пагубных страстей.
Верь ты, Урания, верь также несомненно,
Что сердце чистое пред Богом драгоценно9*;
Что благость обретут скорей в Его очах
Смиренной Бонз, Дервиш человеколюбивой,
Чем чуждый добрых дел, бесчувственной монах,
Первосвященник сам тщеславный, горделивый *.
* Иак., гл. II, ст. 24. Павл. к Римл., гл. 2, стр. 9.
Что поклонения не все равны пред Ним;
Он сходно с святостью Его быть должен чтим10*.
Пусть ни одно Его не может быть достойно;
Но то, что смертным Сам открыл, Ему угодно.
Он не нуждается в дарах, в хвале Своей;
Но в этом состоит святейший долг людей.
Для Бога правота, любовь, благотворенья,
Приятней всех молитв, даров и всесожженья *.
* Лук., гл. XI, ст. 41. Подавайте лучше милостыню по достоинству вашему, и тогда вам все часто будет. Марк., гл. XII, ст. 33. Любить Бога всем сердцем, и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего как самого себя, есть больше всех всесожжении и жертв. Посл. Иак., гл. I, ст. 27.
Верь, что чистейшего во всей морали есть,
Что лучшего мог разум изобресть,
Все то содержится в Религии небесной,
И превосходней нет ее во всей вселенной.
Что ж много тайного в себе она хранит,--
В том сущность Веры состоит.
Что Откровение? -- Невидимых явленье;
Что Вера Христиан? -- В незримом уверенье11*.
Нет Веры никакой, и быть не может в том,
Что можно чувствовать или познать умом *.
* Евр., гл. XI, ст. 1. Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом.
Но если мы все то, что в Вере сокровенно,
За слово Божие приемлем несомненно,
Доказываем тем доверенность к Творцу,
Как дети слабые к премудрому отцу;
Являем вместе с тем покорность и смиренье,
Каким обязано к Творцу Его творенье. --
Пусть скажут нам враги небесного ученья,
Оставя вымыслы, пороки, заблужденья,--
Все что невежество одно произвело:
Какое в нем самом они находят зло?
Что мы, приняв Его, теряем?
Напротив сколь приобретаем
И в жизни временной, а в будущей стократ.
Когда мудрейший сам Сократ,
Не зная доказательств верных,
Кроме умом изобретенных,
Надеждою себя бессмертья утешал;
И до конца храня ее, сказал:
"Когда б к ней не было и оснований твердых;
Но жертвы приносимы ей
В теченье краткой жизни сей
Мне не мешают быть счастливейшим из смертных.
Теперь, когда, зрю вечность пред собой,
И гибнет все, она одна со мной;
Светя звездой во мгле, путь в вечность озаряет,
И страх гоня, мой дух восторгом окрыляет".
И мы ль должны сию надежду отвергать,
И вечных благ себя лишать,
За верность коих, исполненье,
Порукой Вера нам -- святое Откровенье!
И сам Вольтер, гонитель Веры сей,
Не спорил, что она полезна для людей.
Хотя бы ложь была ее ученье,
Счастлив обманутый, сказал он в заключенье12*.
Пусть говорит враг Веры Христиан,
Что все ее ученье есть обман;
Но если здесь оно нам счастье доставляет,
И при кончине дней страх смерти удаляет:
Зачем его лишать? Пускай всех тленье ждет:
Для Христиан и здесь потери нет13*.
Но если, не смотря на гордые мечтанья,
Религии святой все верны обещанья,
И грозный глас Творца исторгнет всех на суд:
Какой тогда ответ неверные дадут?14*