О, славная волчица! Матерь Рима!
Опалена стрѣлою громовой...
(Строфа LXXXVIII).
Древній Римъ, подобно современной Сіеннѣ, по всей вѣроятности, былъ богатъ изображеніями кормилицы своего основателя; но въ исторіи особеннаго вниманія заслужили двѣ волчицы. Одну изъ нихъ, "изъ бронзы, древней работы" {
Antiq. Rom., I: χάλκεα ποιήματα παλαἶας ὲργασἰας}, видѣлъ Діонисій въ храмѣ Ромула, подъ Палатbномъ; обыкновенно полагаютъ, что это была та самая, о которой римскій историкъ {Liv., Hist., X, cap. 23.} говоритъ, что она была сдѣлана изъ денегъ, собранныхъ въ видѣ штрафа съ ростовщиковъ, и стояла подъ Руминальской смоковницей. Другую прославилъ въ прозѣ и стихахъ Цицеронъ {*}, а историкъ Діонъ говоритъ, что съ ней случилось то самое происшествіе, на которое намекаетъ ораторъ {Dion, Hist., 1. XXXVII, p. 37, edit. Rob. Steph. 1548.}. Вопросъ, о которомъ спорятъ теперь антикваріи, заключается въ томъ, какая именно волчица находится во дворцѣ Консерваторіи: та ли, о которой говорятъ Ливій и Діонисій, или та, о которой говоритъ Цицеронъ,-- или ни та, ни другая. Старинные писатели въ этомъ отношеніи такъ же расходятся между собою, какъ и новѣйшіе: Люцій Фавнъ {"In eadem porticu aenea lupa, cujus uberibus Romulus ac Remus lactantes inhiant, conspicitur: de hac Cicero et Virgilius semper intellexere. Livius hoc signum ab Aedilibus ex pecuniis quibus mulctati essent foeneratores, positum innuit. Antea in Comitiis ad Ficum Ruminalem, quo loco pueri fuerant expositi locatum pro certo est." Luc. Fauni de Antiq. Urb. Rom. lib. II. cap. VII. ap. Sallengre, tom. I. p. 217.} говоритъ, что объ этой самой волчицѣ упоминается у всѣхъ названныхъ писателей,-- что невозможно, а также и у Виргилія,-- что допустимо. Фульвій Урсинъ {Ap. Nardini, Roma Vetus, 1. V, cap. 4.} называетъ ее волчицею Діонисія, а Марліанъ {Marliani Urb. Rom. Topograph., Venet. 1588, p. 23.} полагаетъ, что о ней говоритъ Цицеронъ. Съ нимъ, "колеблись", соглашается Рикквій {Gost. Rycquii. De Capit. Roman. Comm., 1696.}. Мардини склоняется къ предположенію, что это -- одна изъ многихъ волчицъ, существовавшихъ въ древнемъ Римѣ, но если выбирать только изъ двухъ, то скорѣе -- цицероновская {Roma Vetus, t. V, cap. 4.}. Монфоконъ утверждаетъ послѣднее безъ всякихъ колебаній {Montfaucon, Diarium Italie, Paris 1702.}. Изъ позднѣйшихъ писателей рѣшительный Винкельманъ заявляетъ, что она была найдена въ церкви св. Теодора, на томъ мѣстѣ, или по близости отъ того мѣста, гдѣ находился храмъ Ромула, и, слѣдовательно, признаетъ ее за волчицу Діонисія. Онъ основывается на показаніи Люція Фавна, который, однако, говоритъ только, что она была помѣщена. а не найдена близъ гуминальской смоковницы, у Комиція, и, повидимому, вовсе не отождествляетъ этого мѣста съ церковью св. Теодора. Рикквій первый сдѣлалъ эту ошибку, и Винкельманъ ему послѣдовалъ.
{* "Tum statua Nattae, tum simulacra Deorum, Romulusque et Remus cum altrice bellua vi fulminis icti conciderunt". De Divinat. II. 20. "Tactus est ille etiam qui hanc urbem condidit Romulus, quem inauratum in Capitolio parvum atque lactantem, uberibus lupinis inhiantem fuisse meministis". In Catilin. III. 8.
"Hic silvestris erat Romani nominis altrix
Martia, quae parvos Mavortis semine natos
Uberibus gravidis vitali rore rigabat
Quae tum cum pueris flammato fulminis ictu
Concidit, atque avulsa pedum vestigia liquit.
Do Consulatu, lib. II. (lib. I. de Divinat. cap. XII.)}
Фламиній Вакка разсказываетъ совсѣмъ особую исторію: по его словамъ, онъ слышалъ, что волчица съ близнецами была найдена близъ арки Септимія Севера {Flaminius Vacca, Memorie, num. III ap. Roma antica di Famiano, Nardini, Roma 1771.}. Комментаторъ Винкельмана держится одинаковаго мнѣнія съ этимъ ученымъ и обрушивается на Нардини за то, что тотъ не замѣтилъ, что Цицеронъ, говоря объ ударѣ молніи, поразившемъ Капитолійскую волчицу, употребляетъ прошедшее время. Но вѣдь Нардини и не утверждаетъ положительно, что эта волчица -- та самая, о которой упоминаетъ Цицеронъ; да если бы онъ и утверждалъ это,-- его предположеніе вовсе не представлялось бы нелѣпымъ. Самъ же комментаторъ долженъ былъ признать, что на заднихъ ногахъ нынѣшней волчицы находятся знаки, очень похожіе на тѣ, какіе получаются отъ удара молніи; но, чтобы избавиться отъ этого затрудненія, онъ тутъ же прибавляетъ, что и волчица, видѣнная Діонисіемъ, также могла быть поражена молніей или получить какой-либо иной ударъ.
Разсмотримъ этотъ вопросъ въ отношеніи къ словамъ Цицерона. Ораторъ въ двухъ мѣстахъ говоритъ о Ромулѣ и Ремѣ, особенно о первомъ, относительно котораго слушатели помнили, что онъ находился въ Капитоліи и былъ пораженъ молніей. Въ стихахъ Цицеронъ напоминаетъ, что волчица съ близнецами упала и оставила слѣды своихъ ногъ. Онъ не говоритъ, что волчица была разбита; да и Діонъ сообщаетъ только, что она упала, ничего не говоря о силѣ удара или о прочности ея установки. Такимъ образомъ, вся сила доказательствъ аббата, комментатора Винкельмана, основывается на томъ, что Цицеронъ употребилъ прошедшее время; по такой оборотъ фразы указываетъ лишь на то, что въ то время, когда Цицеронъ говорилъ, статуя уже не стояла какъ прежде. Винкельманъ замѣтилъ, что близнецы -- новѣйшее произведеніе; несомнѣнно также, что на волчицѣ есть слѣды позолоты, почему и можно предположить, что эта волчица составляла часть древней группы. Извѣстно, что находившіяся въ Капитоліи священныя изображенія, въ случаѣ поврежденій отъ времени или какой-либо случайности, не уничтожались, а складывались въ особыя подземныя помѣщенія, т. наз. favissae {Luc. Fauni De Antiq. Urb. Rom., 1. IL c. 6, ap. Sallengre, t. I, 216.}, можно предположить, что тамъ же хранилась и волчица, которая затѣмъ была поставлена гдѣ-нибудь на видномъ мѣстѣ, когда Капитолій былъ перестроенъ Веспасіаномъ. Рикквій говоритъ, не указывая источника, что она была перенесена изъ Комиція въ Латералъ, а оттуда -- въ Капитолій. Если она была найдена близъ арки Севера, то она можетъ быть однимъ изъ тѣхъ изображеній, о которыхъ Орозій говоритъ, что они были сброшены молніей на форумѣ, когда Римъ былъ взятъ Аларихомъ. Большая древность статуи рѣшительно доказывается ея работой, это обстоятельство и побудило Винкельмана признать ее за волчицу Діонисія. Какъ бы то ли было, капитолійская волчица должна относиться къ тому же нашему періоду, къ которому относится и храмъ Ромула. Лактанцій {"Romuli nutrix Lupa honoribus est affecta divinis, et ferrem, et animal ipsum fuisset, cujus figuram gerit". Lactant. de Falsa Religione, lib I. cap. XX. pag. 101. edit. varior. 1660. Это значитъ, что онъ скорѣе готовъ былъ бы допустить поклоненіе волчицѣ, нежели непотребной женщинѣ (lupa). Комментаторъ замѣчаетъ, что не всѣ раздѣляли мнѣніе Ливія, будто въ видѣ волчицы изображена была Лавренція. Страбонъ держался этого мнѣнія.} увѣряетъ, что въ его время римляне поклонялись волчицѣ; извѣстно, что Луперкаліи праздновались еще въ очень позднюю эпоху {Въ 496 г. по Р. X. "Quis credere posait", говоритъ Баровій (Ann. Eccles., Lucae 1741, VШ, 602), viguisse ad huc Romae ad Gelasi tempora, quae fuere ante exordium Urbis allata in Italiam Lupercalia"? Геласій написалъ письмо, занимающее четыре листовыхъ страницы, къ сенатору Андромаху и другимъ, доказывая, что этотъ обычай надо уничтожить.}, когда всѣ прочіе древніе языческіе обряды уже исчезли. Этимъ можно объяснить и то обстоятельство, что древнее изображеніе волчицы сохранилось лучше другихъ древнихъ символовъ язычества. Слѣдуетъ, впрочемъ, замѣтить, что волчица была гербомъ Рима и что слова о "поклоненіи" этому гербу внушены лишь христіанскою ревностью Лактанція. На древнихъ христіанскихъ писателей вообще нельзя полагаться въ ихъ обвиненіяхъ противъ язычниковъ. Евсевій обвинялъ римлянъ въ томъ, что они поклоняются Симону Магу и поставили ему статую на островѣ Тибра. Между тѣмъ, римляне, по всей вѣроятности, даже ничего и не слыхали объ этомъ лицѣ, сыгравшемъ видную, хотя и скандальную, роль въ церковной исторіи и оставившемъ въ Римѣ слѣды своего воздушнаго боя съ ап. Петромъ Надпись, найденная на островѣ Тибра, показала, что Евсевій принялъ за Симона Мага одно туземное божество, носившее имя "Семо Сангуса" или "Фидія" {Eccles Hist. (Lipsiae 1827, p. 130), lib. II, cap. 13. Эта исторія передана ранѣе Іустиномъ мученикомъ; но самъ Бароній называетъ ее басней. См. Nardini, Roma Vet., lib. VII, cap. 12.}.
Даже и въ то время, когда поклоненіе основателю Рима уже совершенно прекратилось, у римлянокъ все еще осталась привычка приходить съ больными дѣтьми въ церковь св. Теодора,-- какъ прежде онѣ приходили съ ними въ храмъ Ромула {Accurata e succincta Descrizione. etc., di Roma moderna, dell' Ab. Venuti, R. 1766, II, 397.}. Этотъ обычай существуетъ и до настоящаго времени, и на этомъ основаніи полагаютъ, что церковь стоитъ на мѣстѣ прежняго храма. Стало быть, если волчица дѣйствительно была найдена въ этомъ мѣстѣ, какъ утверждаетъ Винкельманъ, то она несомнѣнно должна быть признала за ту, которую видѣлъ Діонисій. Фавнъ, говоря, что она стояла у Pyминальской смоковницы, близъ Комиція, указываетъ только, согласно Плинію, на ея древнее мѣстонахожденіе; если же онъ желалъ указать на то мѣсто, гдѣ она въ дѣйствительности была найдена, то это указаніе относится не къ церкви св. Теодора, а къ совершенно иной мѣстности, близъ которой, какъ полагали, находилась Руминальская смоковница, а слѣдовательно и Комицій: это -- три колонны у церкви Santa Maria Libеratrice, въ углу Палатина, обращенномъ къ форуму.
Впрочемъ, мы можемъ только предположительно указывать мѣсто, гдѣ найдена была волчица; можетъ быть, все-таки, слѣды позолоты и удара молніи служатъ лучшимъ доказательствомъ въ пользу мнѣнія, что именно объ этой волчицѣ говоритъ Цицеронъ. Какъ бы то ни было, въ поэмѣ вполнѣ умѣстно было упомянуть о ней, какъ объ одномъ изъ интереснѣйшихъ останковъ древняго Рима. Конечно, именно объ этомъ изображеніи говоритъ Виргилій въ своихъ прекрасныхъ стихахъ:
Geminos huic ubera circum
Ludere pendentes pueros, et lambere matrem
Impavidos; illam, tereti cervice reflexam
Mulcere alternos, et corpora fingere lingua.
(Aen. VIII, 631--634).
XXVI.