СЦЕНА ПЕРВАЯ.
Земля близъ Эдема, какъ въ дѣйствіи первомъ.
Каинъ и Ада (входятъ).
АДА.
Чу! тише, Каинъ, тише.
КАИНЪ.
Хорошо;
Но почему?
АДА.
Малютка нашъ Енохъ
Въ своей постелькѣ лиственной здѣсь спитъ
Подъ этимъ кипарисомъ.
КАИНЪ.
Кипарисъ!
Онъ дерево угрюмое; онъ смотритъ,
Какъ будто бы оплакиваетъ то,
Что осѣняетъ; почему его
Ты выбрала навѣсомъ для малютки?
АДА.
Въ его тѣни темно почти какъ ночью;
Къ нему идетъ поэтому вполнѣ
Сонъ осѣнять.
КАИНЪ.
Да, да, послѣдній... вѣчный.
Но все равно, веди меня къ нему.
(Подходятъ къ ребенку).
Какъ онъ хорошъ! румянецъ этихъ щекъ
Живѣе розъ, что служатъ для него
Постелькою.
АДА.
А эти лепестки
Раскрытыхъ устъ -- не красота ли это?
Нѣтъ, не цѣлуй его; по крайней мѣрѣ
Будь терпѣливъ, онъ самъ проснется скоро:
Часъ отдыха полдневнаго его
Кончается; но разбудить его
Мнѣ было бъ жаль.
КАИНЪ.
Ты правду говоришь.
Я удержу на время это сердце.
Онъ спитъ и улыбается! Спи, спи
И улыбайся, крошечный жилецъ
Младенческаго міра! Ты покуда
То и другое можешь, по твоей
Невинности. Спи, спи и улыбайся!
Ты не срывалъ запретнаго плода,
Не знаешь, что ты нагъ! Настанетъ время,
Когда за грѣхъ, невѣдомый тебѣ,
Не совершенный мной, съ тебя отвѣта
Потребуютъ. Но спи, покуда, спи!
На радостномъ лицѣ его румянецъ
Еще ярчѣе вспыхнулъ; онъ дрожитъ;
Сверкающія вѣки шевелятся
Надъ длинными рѣсницами его,
Дрожащими и темными, какъ этотъ
Колеблемый надъ ними кипарисъ;
И изъ-подъ нихъ смѣющіеся глазки
Какъ будто бы взглянуть хотятъ; онъ грезитъ....
О чемъ?-- о раѣ?-- Да! мечтай о немъ,
Мой безнаслѣдный сынъ! Онъ только греза.
Да, никогда ужъ больше ни тебѣ,
Ни дѣтямъ, ни отцамъ твоимъ не грезить
Въ блаженномъ этомъ мѣстѣ -- на яву.
АДА.
О, не шепчи, мой милый Каинъ, этихъ
Печальныхъ сожалѣній о быломъ
Надъ нашимъ спящимъ сыномъ. И зачѣмъ
Все этотъ рай оплакивать? Мы развѣ
Другой создать не можемъ?
КАИНЪ.
Гдѣ?
АДА.
Вездѣ,
Гдѣ только пожелаешь; я съ тобою
Гдѣ бъ ни былъ ты, могла бы позабыть
Объ этомъ раѣ, столькими слезами
Оплаканномъ: нѣтъ развѣ у меня
Тебя и нашего ребенка, брата,
Сестры, отца и матери родной,
Которой мы обязаны столь много
Кромѣ рожденья?
КАИНЪ.
Да, и смерть: этимъ
Мы также ей обязаны.
АДА.
Ахъ, Каинъ!
Тотъ гордый духъ, что вдругъ увелъ тебя
Отсюда, лишь сильнѣй тебя озлобилъ.
Я думала, что чудныя видѣнья
Иныхъ міровъ, показанныхъ тебѣ,
Какъ говоришь ты, бывшихъ и живущихъ,
Должны бы дать душѣ твоей покой
Познанія; а между тѣмъ, я вижу,
Несчастный духъ тебѣ лишь сдѣлалъ зло.
Но все-таки ему я благодарна,
И все простить могу ему за то,
Что онъ тебя намъ возвратилъ такъ скоро.
КАИНЪ.
Такъ скоро?
АДА.
Да, съ тѣхъ поръ какъ мы разстались,
Едва прошло, быть можетъ, два часа;
Два длинныхъ для меня часа, но только
Лишь два часа, по солнцу.
КАИНЪ.
А межъ тѣмъ
На это солнце я смотрѣлъ вблизи,
Видалъ міры, гдѣ нѣкогда свѣтило,
Но никогда свѣтить уже оно
Не будетъ впредь; міры, гдѣ никогда
Оно и не свѣтило; мнѣ казалось,
Съ тѣхъ поръ прошли года.
АДА.
Едва часы.
КАИНЪ.
Такъ, значитъ, умъ переживаетъ время
Не по часамъ, но мѣряетъ его
Отрадой или горечью, величьемъ
Иль малостью того, на что глядитъ.
Я видѣлъ безначальныя дѣянья
Начала не имѣющихъ существъ;
Носился надъ погасшими мірами
И, созерцая вѣчность, я и самъ,
Казалось мнѣ, какъ будто бы вѣками
Участвовалъ въ безмѣрности ея.
Но я теперь почувствовалъ всю бренность
Мою опять. Духъ правду мнѣ сказалъ,
Что я -- ничто.
АДА.
Зачѣмъ сказалъ онъ это?
Намъ Егова не говоритъ такъ.
КАИНЪ.
Нѣтъ.
Съ Него довольно, что Онъ создалъ насъ
Ничтожествомъ и что, польстивши праху
Безсмертіемъ и раемъ, Онъ его
Вновь осуждаетъ прахомъ быть -- за что?
АДА.
Ты знаешь самъ -- за ослушанье нашихъ
Родителей.
КАИНЪ.
Для насъ оно что значитъ?
Грѣхъ этотъ ихъ, они пусть и умрутъ.
АДА.
Худыя рѣчи, Каинъ! эту мысль
Внушилъ тебѣ все тотъ же мрачный духъ.
Ахъ, какъ бы умереть желала я,
Чтобы они не умирали только!
КАИНЪ.
И я бъ желалъ, когда бы этой жертвой
Чудовище насытиться могло,
И если бъ нашъ младенецъ неповинный
Могъ никогда ни самъ не испытать
Отцовскихъ мукъ и смерти, ни въ наслѣдство
Ихъ передать всѣмъ тѣмъ, что отъ него
Произойдутъ.
АДА.
Какъ знать, что искупленье
Не будетъ намъ дано когда-нибудь
Подобной жертвой.
КАИНЪ.
Жертвоприношеньемъ
Невиннаго за грѣшныхъ?. Какъ понять
Такое искупленье? Да и въ чемъ
Виновны мы? Что сдѣлалъ я, чтобъ мнѣ
Быть жертвою того, что совершилось
До моего рожденья? Иль чтобъ я
Нуждался въ искупленіи за этотъ
Таинственный и безъимянный грѣхъ...
Какъ будто грѣхъ -- познанія искать?
АДА.
Увы! ты согрѣшаешь, милый Каинъ!
Твои слова нечестіемъ звучатъ
Въ моихъ ушахъ.
КАИНЪ.
Тогда оставь меня.
АДА.
Ахъ, никогда, хотя бъ тебя оставилъ
Твой Богъ.
КАИНЪ.
Скажи, что это передъ нами?
АДА.
Два алтаря: братъ Авель ихъ поставилъ,
Чтобъ сдѣлать приношеніе на нихъ
Съ тобою вмѣстѣ.
КАИНЪ.
Почему онъ знаетъ,
Что я готовъ сжигать съ нимъ приношенья"
Какъ онъ ихъ сожигаетъ каждый день,
Съ челомъ, отмѣченнымъ боязнью рабской"
Притворствуя передъ самимъ Творцомъ.
АДА.
Конечно, Авель сдѣлалъ хорошо.
КАИНЪ.
Двухъ алтарей не надо: у меня
Нѣтъ ничего для этихъ приношеній.
АДА.
Плоды земли, созрѣвшіе изъ первыхъ,
Ея цвѣты, чистѣйшіе другихъ,
Всѣ лучшія ея произрастанья:--
Вотъ Господу пріятные дары,
Когда они приносятся съ покорнымъ
И сокрушеннымъ духомъ.
КАИНЪ.
Покоряясь
Проклятію, я землю рылъ, трудился
И былъ въ поту. Ужель все это мало?
За что мнѣ быть покорнымъ? За борьбу
Съ стихіями, что такъ враждуютъ съ нами?
За этотъ горькій хлѣбъ, что мы ѣдимъ?
За что мнѣ благодарнымъ быть? За то ли,
Что я лишь прахъ и пресмыкаюсь въ прахѣ,
Пока опять не возвращуся въ прахъ?
Нѣтъ, если я ничто, то ни за что
Не буду лицемѣръ по крайней мѣрѣ;
Не покажу, что мука мнѣ легка.
За что бы могъ я сокрушаться духомъ?
За грѣхъ отца, который ужъ такъ горько
Искупленъ тѣмъ, что мы перенесли,
И будетъ искупаемъ нашимъ родомъ
Вѣками мукъ, предсказанныхъ ему?
Цвѣтущій нашъ малютка и не знаетъ,
Что въ немъ таится сѣмя миріадъ,
На вѣчныя страданья обреченныхъ!
Какъ былъ бы онъ счастливѣй, если бъ я
Вотъ взялъ его, средь сна его теперь,
И разразилъ о камни, чѣмъ остаться
Жить для того...
АДА.
Мой Богъ! не тронь дитя...
Мое дитя!... твое дитя!... О, Каинъ!
КАИНЪ.
Не бойся, нѣтъ! за всѣ свѣтила неба
И власть, что управляетъ ими, я
Не прикоснусь иначе къ этой крошкѣ,
Какъ только съ поцѣлуями отца.
АДА.
Тогда зачѣмъ ужасныя слова?
КАИНЪ.
Я говорю, что лучше, если бъ онъ
Жить пересталъ, чѣмъ жить для тѣхъ мученій,
Которыя онъ долженъ перенесть
И завѣщать; но такъ какъ эта рѣчь
Не нравится тебѣ, то скажемъ только,
Что лучше не родиться бы ему.
АДА.
Ахъ, нѣтъ, не говори такъ. Гдѣ тогда
Была бы радость матери -- любить,
Кормить, стеречь и охранять его?
Постой -- онъ просыпается. Малютка!
(Идетъ къ ребенку).
Взгляни же, Каинъ, на него -- поди;
Смотри, какъ весь онъ полонъ жизни, силы,
Цвѣтущъ, прекрасенъ, веселъ и здоровъ!
Какъ на меня, какъ на тебя похожъ,
Когда ты не взволнованъ; мы похожи
Вѣдь всѣ тогда; не такъ ли, Каинъ? Мать,
Отецъ и сынъ -- мы узнаемъ другъ въ другѣ
Свои черты въ томъ видѣ, какъ онѣ
Намъ кажутся въ водѣ прозрачной, если
Она тиха, и ты спокоенъ духомъ.
Люби же насъ, мой Каинъ! и люби
Себя для насъ: мы такъ тебя вѣдь любимъ!
Смотри, какъ онъ смѣется, тянетъ ручки
И голубыми глазками глядитъ
Въ глаза тебѣ. а маленькое тѣльце
Отъ радости трепещетъ между тѣмъ,
Какъ машущая крылышками птичка;
Онъ этимъ выражаетъ вѣдь привѣтъ
Родителю. Не говори жъ о мукахъ!
Твоимъ отцовскимъ радостямъ, конечно,
Завидуетъ бездѣтный херувимъ.
Благослови его! И такъ какъ онъ
Малъ для того, чтобъ высказать словами
Тебѣ благодаренье, то его
Тебѣ онъ скажетъ сердцемъ.
КАИНЪ.
Сынъ мой, будь
Благословенъ! когда тебѣ лишь можетъ
Благословенье смертнаго помочь
Отъ зміева проклятья.
АДА.
О, конечно!
Твое благословеніе отца
Способно отвратить лукавство змія.
КАИНЪ.
Я въ этомъ сомнѣваюсь; тѣмъ не меньше
Его благословляю.
АДА.
Вотъ нашъ братъ
Сюда идетъ.
КАИНЪ.
Я вижу: братъ твой Авель.
(Входитъ Авель).
АВЕЛЬ.
Миръ Каину. Духъ Божій надъ тобой
Да будетъ, братъ.
КАИНЪ.
И надъ тобою, Авель.
АВЕЛЬ.
Сестра мнѣ говорила, что тебя
Какой-то духъ блуждать водилъ съ собою
Далеко за черту окрестныхъ мѣстъ.
Изъ тѣхъ ли онъ духовъ, что водятъ съ нами
Сообщество, и образомъ своимъ
Похожъ ли на Адама?
КАИНЪ.
Нѣтъ.
АВЕЛЬ.
Тогда
Зачѣмъ тебѣ сближаться съ нимъ? Быть можетъ,
Онъ врагъ Всевышняго.
КАИНЪ.
И другъ людей.
А былъ ли имъ Всевышній?-- если ты
Его такъ называешь.
АВЕЛЬ.
Называю!
Твои слова сегодня, братъ мой, странны.
Ты, Ада насъ оставь на время. Мы
Здѣсь жертву принесемъ.
АДА.
Прощай, мой Каинъ;
Но прежде сына поцѣлуй. Пусть миръ
Души его и умиленье брата
Передъ святымъ служеньемъ возвратятъ
Тебѣ твой миръ и ясность!
(Ада съ ребенкомъ уходитъ).
АВЕЛЬ.
Гдѣ ты былъ?
КАИНЪ.
Не знаю.
АВЕЛЬ.
Что жъ ты видѣлъ?!
КАИНЪ.!
Видѣлъ тайны --
Безсмертныя, безмѣрныя, живыя
И мертвыя воздушнаго пространства,
Безчисленныя множества міровъ,
Живущихъ, отживающихъ, умершихъ,
И ураганъ такихъ непостижимыхъ
Вещей и дѣлъ -- солнцъ, мѣсяцевъ, земель,
На ихъ гудящихъ пѣніемъ громовымъ
И необъятныхъ сферахъ, что теперь
Я не гожусь къ общенью съ прахомъ. Авель,
Оставь меня; я долженъ быть одинъ.
АВЕЛЬ.
Твои глаза сіяютъ страннымъ блескомъ,
Твое лицо пылаетъ страннымъ гнѣвомъ,
Твой голосъ поражаетъ страннымъ звукомъ...
Что можетъ это значить?
КАИНЪ.
Это значитъ...
Но я прошу, оставь меня.
АВЕЛЬ.
Нѣтъ, я
Хочу съ тобой молиться вмѣстѣ.
КАИНЪ.
Авель.
Прошу тебя, молись одинъ; ты очень
Угоденъ Еговѣ.
АВЕЛЬ.
И ты, надѣюсь.
КАИНЪ.
Но ты гораздо больше; я на это
Не жалуюсь; ты болѣе, чѣмъ я,
Пригоденъ для служенія Ему.
Такъ чти Его, но чти уже одинъ,
Иль безъ меня по крайней мѣрѣ.
АВЕЛЬ.
Братъ,
Я не былъ бы достойный сынъ Адама,
Когда бы не уважилъ твоего
Старѣйшинства и, въ этомъ преклоненьи
Не предложилъ бы предстоять тебѣ --
Перворожденному -- на первомъ мѣстѣ.
КАИНЪ.
Я никогда о немъ не ревновалъ.
АВЕЛЬ.
Тѣмъ болѣе прискорбно для меня.
Прошу тебя -- воспользуйся имъ нынѣ.
Душа твоя, мнѣ кажется, въ борьбѣ
Съ опаснымъ навожденьемъ: это ей
Покой бы возвратило.
КАИНЪ.
Нѣтъ, ничто
Не можетъ дать ей болѣе покоя.
Покоя -- говорю я? Никогда
Въ моей душѣ онъ не былъ, хоть я видѣлъ
Затишье межъ стихіями. Братъ Авель,
Оставь меня, иль мнѣ позволь оставить
Тебя въ твоемъ намѣреньи святомъ.
АВЕЛЬ.
Нѣтъ, мы должны служенье это вмѣстѣ
Исполнить...Братъ! не презирай меня.
КАИНЪ.
Когда нельзя иначе -- я готовъ.
Но что я долженъ дѣлать?
АВЕЛЬ.
Вотъ, избрать
Одинъ изъ этихъ алтарей.
КАИНЪ.
Ты самъ
Мнѣ изберешь; по мнѣ, они равны:
Лишь дернъ и камень.
АВЕЛЬ.
Нѣтъ, ты долженъ выбрать.
КАИНЪ (указывая на одинъ изъ алтарей).
Я выбираю этотъ.
АВЕЛЬ.
Да, онъ выше
И болѣе достоинъ быть твоимъ.
Теперь ты приготовишь приношенья
Для алтаря.
КАИНЪ.
А гдѣ твои?
АВЕЛЬ.
Взгляни --
Вотъ первенцы отъ стадъ: ихъ нѣжный пухъ
Послужитъ приношеніемъ смиреннымъ;
Отъ пастыря.
КАИНЪ.
Я не имѣю стадъ;
Я земледѣцъ и дать могу лишь то,!
Что моему труду даетъ земля:,
Ея плоды.
(Набираетъ плодовъ). |
Взгляни на нихъ во всей
Ихъ зрѣлости и блескѣ ихъ цвѣтовъ.
(Оба убираютъ свои алтари и зажигаютъ ихъ).
АВЕЛЬ.
Какъ первенецъ, ты, братъ мой, принесешь;
Свои благодаренья и молитвы
Надъ всесожженьемъ первый.
КАИНЪ.
Нѣтъ, я въ этомъ!
Неопытенъ; ты покажи мнѣ путь,
Я буду подражать, какъ я могу.
АВЕЛЬ (преклоняя колѣна ).
О, Боже, Ты, Который создалъ насъ
И въ ноздри намъ дыханье жизни вдунулъ,
Благословилъ нашъ родъ и не далъ намъ --
Сынамъ грѣха -- погибнуть безвозвратно,
Какъ мы могли, когда бъ твой правый гнѣвъ
Не умягченъ былъ благостью Твоею,
Создавшей намъ, внѣ Рая, новый рай,
Намъ, грѣшникамъ, прощенья недостойнымъ!
О, Боже свѣтовъ, славы и добра,
Изъ зла творящій благо и ко благу
Все въ мірѣ направляющій своей
Непостижимой, тайной, сокровенной,:
Но непреложной мудростью!-- Прими!
Отъ перваго изъ пастырей смиренныхъ!
Перворожденный плодъ отъ первыхъ стадъ,
Пасомыхъ имъ.-- Не ради этой жертвы
Прими ее. Чѣмъ можетъ быть она
Для Господа? Но ради умиленья
Того, кто предъ лицомъ твоихъ небесъ
Съ челомъ, приникшимъ къ праху, изъ него же
Онъ сотворенъ, о имени твоемъ
Творитъ хвалу -- хвалу вовѣки.
КАИНЪ (оставаясь на ногахъ).
Духъ!
Кто или что ты ни былъ бы -- всесильный,
(Что можетъ быть) благой, чего, однако,
Изъ дѣлъ твоихъ не видно! Егова
На сей землѣ! Господь на небесахъ!
И, можетъ быть, извѣстный подъ другими!
Названьями, такъ какъ всѣхъ свойствъ Твоихъ
Мы такъ же, какъ и дѣлъ Твоихъ, не знаемъ!
Кто бъ ни былъ Ты, но если ублажать
Тебя должно молитвами -- прими ихъ!
Иль если Ты быть долженъ алтарями
И жертвами смягчаемъ -- вотъ они!
Предъ ними и Тобою предстоятъ здѣсь
Два существа. Когда Ты любишь кровь,--
Пастухъ на алтарѣ своемъ, горящемъ
Направо отъ меня, пролилъ ее
Изъ первенцевъ пасомаго имъ стада,
И курево кровавое ихъ мясъ,
Клубясь, восходитъ къ небу Твоему.
Иль если Ты румяные плоды,
Созрѣвшіе на этой луговинѣ,
Подъ теплотой живительныхъ лучей
Широкаго свѣтила, не находишь,
На взглядъ Твой, неугодными, хотя
Они не претерпѣли ни закланья,
Ни растерзанья членовъ, и скорѣй
Должны бы дѣлъ Твоихъ быть образцами,
Чѣмъ жертвою за наши; если этотъ
Алтарь -- я говорю -- необагренный
Закланной жертвы кровью, можетъ быть
Угоденъ предъ Тобою,-- удостой
Принять его! Что до того, кто эти
Плоды принесъ, то онъ таковъ, какъ Ты
Создалъ его, и ничего не ищетъ
Онъ у Тебя колѣнопреклоненьемъ.
Когда онъ золъ, то порази его!
Ты всемогущъ и властенъ -- какъ онъ можетъ
Тебѣ противостать?.. Когда онъ добръ,
Спаси иль порази его, какъ хочешь!
Все это, вѣдь, зависитъ отъ Тебя;
Все по Твоей лишь волѣ происходитъ:
Добро и зло. И что такое зло,
И что добро -- я этого не знаю.
Вѣдь я не всемогущій и не созданъ
Судить о всемогуществѣ, а только
Лишь выносить велѣнія его,
Которыя и выношу по мѣрѣ
Всѣхъ силъ моихъ.
(Огонь на алтарѣ Авеля образуетъ столбъ, блестящаго пламени, восходящій къ небу, между тѣмъ какъ вихрь разметываетъ алтарь Каина и далеко разсѣиваетъ по землѣ принесенные плоды).
АВЕЛЬ (преклоняя колѣни).
О, братъ, молись! молись!
Гнѣвъ Божій надъ тобою.
КАИНЪ.
Почему?
АВЕЛЬ.
Твои плоды, ты видишь, по землѣ
Разсѣяны.
КАИНЪ.
Земля ихъ породила,
Земля пусть ихъ и приметъ; сѣмя ихъ
Дастъ новые плоды за это лѣто.
Ты приношеньемъ мяса угодилъ
Гораздо больше небу; видишь, какъ
Оно глотаетъ дымъ, когда онъ съ кровью.
АВЕЛЬ.
Не думай объ угодности моей
Смиренной жертвы, но, пока не поздно,
Готовь скорѣй другую отъ себя.
КАИНЪ.
Я алтарей не буду строить больше,
Я даже ихъ терпѣть не буду...
АВЕЛЬ (вставая съ колѣнъ).
Каинъ!
Что думаешь ты сдѣлать?
КАИНЪ.
Уничтожить
Вотъ этого льстеца твоихъ небесъ,
Курителя молитвъ твоихъ презрѣнныхъ,
Обрызганнаго кровію ягнятъ,
Отъ матерей ихъ отнятыхъ,:-- алтарь твой.
АВЕЛЬ.
Не подходи! не прибавляй къ безбожнымъ
Словамъ безбожныхъ дѣлъ; оставь алтарь,
Какъ онъ стоитъ; онъ освященъ теперь
Безсмертною утѣхой Еговы,
И лишь Ему принадлежитъ.
КАИНЪ
Ему!
Его утѣхой! Такъ его утѣха
Въ дымящейся крови отъ этихъ мясъ?
Въ блеяньи матерей, что въ этотъ мигъ
Дрожатъ еще за ихъ убитыхъ дѣтищъ?
Иль въ мукахъ жертвъ, дрожавшихъ подъ твоимъ
Ножомъ благочестивымъ?.. Отойди!
Кровавый этотъ памятникъ не будетъ
Стоять подъ этимъ солнцемъ, на позоръ Творенію.
АВЕЛЬ.
Братъ, братъ, остановись!
Ты не подымешь рукъ на мой алтарь
Съ насиліемъ; но если ты желаешь
Для новой жертвы взять его -- онъ твой.
КАИНЪ.
Для новой жертвы! прочь! Или иначе
Я этой жертвой сдѣлаю... прочь! прочь!
АВЕЛЬ.
Что хочешь ты сказать!
КАИНЪ.
Посторонись!
Твой Богъ такъ любитъ кровь! такъ берегись,
Пока ея не получилъ Онъ больше.
Посторонись.
АВЕЛЬ.
Я именемъ Его
Стою здѣсь межъ тобой и алтаремъ,
Ему принадлежащимъ.
КАИНЪ.
Если ты
Себя не ненавидишь -- отойди,
Пока я этотъ дернъ не разнесу
Весь по его родному лугу, или...
АВЕЛЬ.
Я жизнь мою не такъ люблю, какъ Бога.
КАИНЪ (поражая его въ високъ головнею, которую схватываетъ съ алтаря).
Такъ пусть твой Богъ возьметъ ее: Онъ любитъ
Ихъ поглощать.
АВЕЛЬ (падая).
Братъ, что ты сдѣлалъ?
КАИНЪ.
Братъ!
АВЕЛЬ.
Прими, о, Боже! твоего раба
И отпусти его убійцѣ,-- онъ
Не вѣдалъ, что творилъ... Дай, Каинъ, руку --
Подай свою мнѣ руку и скажи
Моей несчастной Зиллѣ, чтобъ она...
КАИНЪ (послѣ паузы).
Моя рука!-- она красна! и -- въ чемъ?
(Длинная пауза. Онъ осматривается кругомъ).
Гдѣ я?-- Одинъ!-- Гдѣ Авель? Каинъ гдѣ?
Возможно ли, чтобъ онъ былъ я? Мой братъ,
Проснися, встань! Зачѣмъ лежать ты будешь
Такъ на землѣ? Пора для сна придетъ.
И отчего такъ блѣденъ? Что съ тобою?
Ты жизнію кипѣлъ сегодня утромъ.
Прошу тебя, не смѣйся надо мною.
Я сильно поразилъ тебя, то правда,
Но вѣдь не слишкомъ. Ахъ, зачѣмъ ты шелъ
Противъ меня! Но это только шутка;
Ты хочешь напугать меня: то былъ
Простой ударъ, ударъ -- не больше. Двинься!
Поворотись!.. вотъ, хорошо -- ты дышишь!
Дохни, братъ, на меня! О, Боже! Боже!
АВЕЛЬ (едва слышно).
Кто говоритъ о Богѣ?
КАИНЪ.
Твой убійца.
АВЕЛЬ.
Такъ пусть же Богъ проститъ ему. Братъ Каинъ,
Не позабудь о Зиллѣ: у нея
Въ тебѣ одномъ теперь остался братъ.
(Умираетъ).
КАИНЪ.
А у меня -- ни въ комъ. Кто отнялъ брата!
У Каина?-- Его глаза глядятъ --
Такъ онъ не умеръ, нѣтъ! Я слышалъ, смерть!
Подобна сну, а сонъ смыкаетъ вѣки.
Вотъ и уста открыты у него --
Онъ долженъ бы дышать!.. Но я не слышу
Дыханія. Ахъ, къ сердцу,-- къ сердцу надо;
Прислушаться: не бьется ли оно?
Мнѣ кажется -- нѣтъ! нѣтъ!.. Но это все!
Не наяву! Иль я вдругъ очутился |
Въ другомъ и худшемъ мірѣ? Предо мной |
Кружится все... Что это? будто влага...
(Проводитъ рукою по лбу и потомъ разсматриваетъ ее).
Но не роса, однако. Это кровь --
Кровь брата моего -- и пролита
Моей рукой! Такъ что же больше дѣлать
Мнѣ съ жизнію, когда я отнялъ жизнь
У столь родной мнѣ плоти? Нѣтъ,
Не умеръ онъ! Молчанье развѣ смерть?
Нѣтъ,-- нѣтъ, онъ долженъ встать, и я его
Постерегу. Жизнь развѣ можетъ быть
Столь слабою, чтобъ такъ легко погаснуть?
Притомъ,-- онъ говорилъ съ тѣхъ поръ. Что мнѣ
Сказать ему? Мой братъ!.. Нѣтъ, онъ не дастъ!
На этотъ зовъ отвѣта мнѣ: вѣдь братья
Не могутъ такъ другъ друга поражать.
Но все жъ заговори! еще хоть слово!
Произнесетъ пусть этотъ милый голосъ,
Чтобъ выносить и собственный я могъ!
(Входитъ Зилла).
ЗИЛЛА.
Отсюда раздавался громкій шумъ;
Что означать онъ могъ бы?.. Это Каинъ!
И стережетъ супруга моего.
Что здѣсь такое, братъ? Онъ спитъ?. О, небо!..
Что значитъ эта блѣдность и вотъ тѣ
Струи на немъ? Нѣтъ, нѣтъ! конечно, это:
Не кровь его! Вѣдь кровь его пролить
Кто могъ бы здѣсь? Что жъ это значитъ? Авель!..
Кто сдѣлалъ это съ нимъ? Онъ неподвиженъ...
Уста его не дышатъ... и рука,
Какъ камень, выпадаетъ изъ моей.
Жестокій Каинъ! какъ не подоспѣлъ
Ты во-время, чтобы помочь ему
Въ борьбѣ его? Вѣдь съ кѣмъ онъ ни боролся,--
Ты былъ сильнѣй, и долженъ былъ бы стать
Межъ нимъ и нападающимъ. Отецъ,
Иди сюда! Идите, Ева, Ада!
Смерть въ міръ пришла.
( Уходитъ, громко призывая отца и матъ).
КАИНЪ (одинъ).
А кто привелъ ее?
Я -- я, что ненавижу имя Смерти
Такъ глубоко, что прежде, чѣмъ узналъ
Лицо ея, мнѣ мысль о ней являлась
Отравою! Я въ міръ привелъ ее,
Привелъ затѣмъ, чтобъ брата моего
Отдать въ ея холодныя объятья,
Какъ будто безъ меня ей было трудно
Войти въ права ужасныя свои!
Я, наконецъ, проснулся. Мрачный сонъ,
Меня безумнымъ сдѣлавшій, проходитъ;
Но Авель не проснется никогда!
Входятъ АДАМЪ, ЕВА, АДА и ЗИЛЛА.
АДАМЪ.
Я прихожу на плачъ и стоны Зиллы.
Что вижу я? Такъ это правда? Сынъ мой!
Жена, взгляни на это дѣло змія
И на твое!
ЕВА.
Не говори теперь
Мнѣ этого: мнѣ зубы змія въ сердце
Вонзаются. О, Авель!.. сынъ мой!.. Авель!
Но это наказанье, Егова,
Превысило грѣхъ матери:-- отнять
Его у ней!
АДАМЪ.
Кто умертвилъ его?
Ты, Каинъ, былъ съ нимъ вмѣстѣ. Говори:
То былъ ли духъ, враждебный намъ, изъ тѣхъ,
Что Господомъ отвергнуты, иль звѣрь
Какой лѣсной?
ЕВА.
Ахъ, мнѣ зловѣщій свѣтъ,
Какъ молнія, все дѣло озаряетъ.
Та головня! Кѣмъ съ алтаря она
Была взята,-- вся черная отъ дыма
И вся въ крови?
АДАМЪ.
О, сынъ мой, говори --
Увѣрь же насъ, что если мы несчастны,
То все жъ не такъ, по крайней мѣрѣ.
АДА.
Каинъ,
Скажи, скажи, что это былъ не ты!
ЕВА.
Онъ, это онъ. Теперь я это вижу.
Онъ головой преступною поникъ,
Кровавыми руками закрываетъ
Свирѣпый взоръ.
АДА.
Не оскорбляй его
Напрасно, мать! Очисть себя, мой Каинъ,
Отъ этого кроваваго навѣта,
Что только скорбь родителей твоихъ
Внушаетъ имъ.
ЕВА.
Внемли мнѣ, Егова!
Будь вѣчное проклятіе съ нимъ змія!
Вѣдь онъ скорѣй его, чѣмъ нашимъ былъ
Рожденіемъ. Всѣ дни его да будутъ
Печальными, какъ этотъ. Будь онъ...
Не проклинай его: вѣдь онъ твой сынъ;
Не проклинай: вѣдь онъ супругъ и братъ мой.
ЕВА.
Онъ сдѣлалъ то, что у тебя нѣтъ брата,
У Зиллы нѣтъ супруга, у меня
Нѣтъ сына больше. И за все за это
Будь проклятъ онъ и изгнанъ навсегда
Изъ глазъ моихъ. Всѣ связи между нами
Будь порваны, какъ самъ онъ разорвалъ ихъ
Между собой и этимъ... Смерть! О, Смерть!
Зачѣмъ ты не меня взяла? Зачѣмъ
Щадишь теперь? Вѣдь я тебѣ навстрѣчу
Шла первая.
АДАМЪ.
Жена, остерегись!
Понятная печаль твоя -- грѣховна.
Тяжелый нашъ удѣлъ заранѣ былъ
Предсказанъ намъ: и вотъ, онъ насъ постигнулъ.
Такъ будемъ же нести его теперь
Предъ Господомъ, какъ подобаетъ вѣрнымъ
Рабамъ его, что признаютъ во всемъ
Его святую волю.
ЕВА (указывая на Каина).
Вотъ чью волю!
Того хотѣлъ вотъ этотъ демонъ смерти,
Рожденный мной на землю, чтобъ ее
Усѣять мертвецами. Будь надъ нимъ
Всѣ, всѣ проклятья жизни! Чтобы онъ
Въ своей тоскѣ бѣжалъ отъ насъ въ пустыню,
Пока бы тамъ отъ собственныхъ дѣтей
Не испыталъ того, что сдѣлалъ брату!
Чтобы мечи и крылья херувимовъ
И день и ночь тамъ гнали бѣглеца!
Чтобъ путь его усѣянъ былъ змѣями!
Плоды земли чтобъ обращались въ пепелъ
Въ его устахъ! Листва, гдѣ онъ свою
Приклонитъ голову, чтобъ скорпіоновъ
Была полна! Чтобъ въ снахъ своихъ онъ видѣлъ
Убитую имъ жертву! наяву
Чтобъ былъ объятъ боязнію убійцы!
Чтобъ свѣтлые ручьи, когда онъ къ нимъ
Свирѣпыя уста наклонитъ, кровью
Вдругъ потекли! Чтобъ онъ во всѣхъ стихіяхъ
Обманъ или измѣну находилъ!
Чтобъ жизнь ему была той самой мукой,
Съ какой мы умереть должны, а смерть --
Еще ужаснѣй смерти -- для него,
Кто первый съ ней знакомитъ человѣка!
Прочь, прочь, братоубійца!-- это слово
Отнынѣ значитъ Каинъ!-- Каинъ, Каинъ!
На всѣ вѣка, для цѣлыхъ миріадъ,
Которыя тебя возненавидятъ,
Хоть ты отцомъ ихъ будешь! Пусть трава
Тамъ вянетъ, гдѣ ты ступишь! Пусть лѣса
Тебѣ откажутъ въ тѣни ихъ, земля --
Въ жилищномъ кровѣ, прахъ -- въ могилѣ, солнце --
Въ сіяніи и небеса -- въ ихъ Богѣ!
(Уходитъ).
АДАМЪ.
Иди отъ насъ. Мы болѣе не можемъ
Съ тобою жить. Спѣши избрать свой путь.
Мертвецъ со мной останется; отнынѣ
Я одинокъ: мы больше никогда
Не встрѣтимся.
АДА.
Отецъ! разстанься съ нимъ
Какъ надлежитъ отцу: не прибавляй
Тяжелаго проклятья своего
На голову его къ проклятью Евы.
АДАМЪ.
Я не кляну его: его проклятье
Въ его душѣ. Идемъ отсюда, Зилла.
ЗИЛЛА.
Я здѣсь должна при тѣлѣ моего
Супруга быть.
АДАМЪ.
Мы будемъ здѣсь опять;
Пускай уйдетъ лишь тотъ, кто намъ доставилъ
Заботу эту страшную. Идемъ.
ЗИЛЛА.
Дай мнѣ поцѣловать еще разъ этотъ
Остывшій прахъ и эти вотъ уста,
Когда-то столь горячія. О, сердце!...
О, грудь моя!
(Адамъ и Зилла уходятъ),
АДА.
Ты слышалъ, Каинъ,-- мы
Должны уйти отсюда. Я готова
И скоро приготовлю и дѣтей.
Я понесу Еноха; ты возьмешь
Сестру его. Уйдемъ, пока закатъ
Не наступилъ, чтобъ ночью не идти
Пустынею. Но -- говори со мной...
КАИНЪ.
Оставь меня!
АДА.
Увы! не всѣ ль тебя
Оставили?
КАИНЪ.
А ты что медлишь? Развѣ
Ты можешь жить съ такимъ, кто это сдѣлалъ?
АДА.
Я все стерплю, тебя же не покину,
Какой бы страхъ мнѣ ни внушало дѣло,
Лишившее насъ брата. Я ль должна
Судить и говорить о немъ? оно
Между тобой и Богомъ.
ГОЛОСЪ.
Каинъ! Каинъ!
АДА.
Ты слышишь этотъ голосъ?
ГОЛОСЪ.
Каинъ! Каинъ!
АДА.
То голосъ ангела.
(Входитъ Ангелъ Господенъ).
АНГЕЛЪ ГОСПОДЕНЪ.
Гдѣ братъ твой Авель?
КАИНЪ.
Я развѣ сторожъ брату моему?
АНГЕЛЪ.
Что сдѣлалъ ты? Кровь брата твоего
Изъ нѣдръ земли до неба вопіетъ.
Отъ сей поры ты проклятъ сталъ землею,
Открывшею уста свои -- принять
Кровь брата твоего отъ рукъ твоихъ.
Когда ее воздѣлывать ты будешь,
Она теперь тебѣ не станетъ силы
Своей давать. Ты будешь на землѣ
Изгнанникомъ отнынѣ и скитальцемъ.
АДА.
Но это наказаніе сильнѣй,
Чѣмъ вынести онъ можетъ. Вѣдь теперь
Ты отъ лица земли его изгналъ,
И скроется онъ отъ лица Господня,
Изгнанникъ и скиталецъ на землѣ.
Не всякій ли тогда, кого онъ встрѣтитъ,
Убьетъ его?
КАИНЪ.
Ахъ, если бы! Но кто
Убьетъ меня? Кто на землѣ пустынной
Мнѣ встрѣтится?
Ангелъ.
Ты былъ убійцей брата,
Кто можетъ защитить тебя отъ сына?
АДА.
О, ангелъ свѣта! будь, къ намъ милосердъ!
Не говори, что эта грудь, такъ много
Терпящая, въ младенцѣ этомъ кормитъ
Убійцу своего отца.
АНГЕЛЪ.
Тогда
Онъ былъ бы тѣмъ, чѣмъ былъ его отецъ.
Грудь Евы не питала ли того,
Кого въ крови ты видишь предъ собою?
Братоубійца можетъ народить
Отцеубійцъ. Но этого не будетъ.
Господь велитъ мнѣ наложить печать
На Каина, чтобъ онъ въ своемъ скитаньи
Былъ невредимъ. Тому въ семь разъ отмстится,
Кто Каина убьетъ. Поди сюда.
КАИНЪ,
Чего ты хочешь отъ меня?
АНГЕЛЪ.
Печать
Поставить на челѣ твоемъ, чтобъ ты
Не испыталъ того, что сдѣлалъ самъ.
КАИНЪ.
Нѣтъ, дай мнѣ умереть.
АНГЕЛЪ.
Господь иначе
Судилъ тебя.
(Ангелъ прикладываетъ ко лбу Каина печать).
КАИНЪ.
Мой лобъ горитъ; но это
Ничто предъ тѣмъ, что тамъ, внутри его.
Что далѣе? ты видишь -- я покоренъ.
АНГЕЛЪ.
Отъ чрева былъ строптивъ ты и упрямъ,
Какъ та земля, которую отнынѣ
Ты осужденъ воздѣлывать; но тотъ,
Кого убилъ ты,-- онъ былъ безобиденъ,
Какъ тѣ стада, которыя онъ насъ.
КАИНЪ.
Я зачатъ былъ къ паденью очень близко,
Когда еще духъ матери моей
Не помирился съ зміемъ, а отецъ
Оплакивалъ Эдемъ свой. Я таковъ,
Каковъ я есть. Я не своею волей
На свѣтъ рожденъ и не самимъ собой
Былъ сотворенъ; но если бъ я изъ праха
Поднять его моею смертью могъ!..
И отчего бы нѣтъ? Пускай онъ къ свѣту
Вернется вновь, а я пусть мертвецомъ
Повергнусь здѣсь! Для Бога вѣдь легко
Такъ оживить того, кого любилъ онъ,
И умертвить того, кто лишь съ трудомъ
Жизнь выносилъ.
АНГЕЛЪ.
Кто исцѣлитъ убійство?
Что сдѣлано, то сдѣлано.-- Иди!
Исполни дни твои, и пусть дѣла
Твои впередъ не будутъ сходны съ этимъ.
(Ангелъ исчезаетъ).
АДА.
Вотъ, онъ исчезъ. Пора и намъ въ свой путь!
Мнѣ слышится, малютка нашъ Енохъ
Подъ нашей кущей плачетъ.
КАИНЪ.
Ахъ, онъ плачетъ,
Не понимая самъ, о чемъ. А я,
Пролившій кровь, я не могу лить слезы.
Ни четырьмя рѣками не омыть
Свою мнѣ душу. Думаешь ли ты,
Что сынъ нашъ можетъ выносить мой видъ?
АДА.
Когда бъ я думала, что онъ не можетъ...
КАИНЪ ( прерывая ее).
Нѣтъ, нѣтъ, оставь угрозы; мы такъ много
Ихъ слышали. Иди же къ дѣтямъ; я --
Вслѣдъ за тобой.
АДА.
Я не могу тебя
Оставить одного здѣсь съ мертвецомъ.
Мы вмѣстѣ съ нимъ разстанемся.
КАИНЪ.
Мертвецъ,
Но вѣчный обличитель! Ты, чья кровь
Мнѣ небеса и землю застилаетъ!
Что ты теперь такое -- я не знаю,
Но что такое я -- о, если это
Не недоступно взору твоему,
То ты простишь, я думаю, тому,
Кто никогда прощенъ не будетъ Богомъ,
Ни собственной душой своей!... Прощай.
Я не могу, не смѣю прикоснуться
Къ тому, что изъ тебя я сдѣлалъ. Я,
Что былъ рожденъ одной съ тобой утробой.
Сосалъ съ тобою грудь одну и часто
Къ своей тебя по-братски прижималъ
Въ дни юности,-- я больше никогда
Тебя уже не встрѣчу. Я не смѣю
Исполнить даже для тебя того,
Что ты былъ долженъ сдѣлать мнѣ -- сложить
Твой прахъ въ могилу, первую могилу,
Что вырыта для смертнаго. И кто
Могилу эту вырылъ? О! земля!
Земля!... Увы! за всѣ твои дары,
Что ты давала мнѣ, я возвращаю
Вотъ что тебѣ... Теперь идемъ въ пустыню.
АДА (припадая и цѣлуя тѣло Авеля).
Печальный и безвременный конецъ,
Мой братъ, твоимъ удѣломъ былъ. Изъ всѣхъ,
Пронзенныхъ скорбью о тебѣ, не плачу
И плакать не должна одна лишь я.
Мой долгъ не проливать отнынѣ слезы,
А только осушать ихъ. Но изъ всѣхъ,
Пронзенныхъ скорбью, не пронзенъ никто
Сильнѣй, чѣмъ я -- не о тебѣ лишь, братъ мой,
Но и о томъ, кто умертвилъ тебя.
Съ тобой дѣлить судьбу я стану, Каинъ.
КАИНЪ.
Путь изберемъ мы на востокъ отъ рая:
Онъ болѣе пустыненъ и пристоинъ
Стопамъ моимъ.
АДА.
Веди! Будь мнѣ вождемъ,
А нашъ Господь твоимъ вождемъ пусть будетъ!
Идемъ, возьмемъ дѣтей.
КАИНЪ.
А тотъ, кто здѣсь
Останется лежать -- онъ былъ бездѣтенъ.
Я изсушилъ источникъ поколѣнья,
Что ложу новобрачному его
Даровано могло быть,-- поколѣнья
Беззлобнаго, что, можетъ быть, могло бъ
Умѣрить кровь жестокую въ моемъ,
Союзами дѣтей его съ моими.
О, Авель, Авель!
АДА.
Миръ ему!
КАИНЪ.
А мнѣ?
(Уходятъ).
Е. Заринъ.