Адъ.
ЛЮЦИФЕРЪ И КАИНЪ.
КАИНЪ.
Какъ эти необъятные міры
(Вѣдь ихъ здѣсь не одинъ) безмолвны, мрачны!
А между тѣмъ,-- населены тѣснѣй,
Чѣмъ самыя громадныя свѣтила
Изъ тѣхъ, что тамъ, надъ этой тьмой неслись
Толпой неисчислимой, и такъ тѣсно,
Что я скорѣй ихъ свѣтлымъ населеньемъ
Невѣдомаго неба признавалъ,
Чѣмъ мѣстомъ обитанія, и только
Вблизи ихъ разсмотрѣвъ, я убѣдился;
Что предо мной -- матерія для жизни,
Не жизнь сама. А здѣсь кругомъ такъ мрачно,
Все полутьмой подернуто вечерней,
Все говоритъ о томъ, что здѣсь былъ день --
И онъ погасъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Здѣсь царство Смерти; хочешь j
Съ ней встрѣтиться?
КАИНЪ.
Что я могу отвѣтить,
Пока не знаю существа ея?
Но если это то, о чемъ отецъ мой
Такъ часто говоритъ въ своихъ бесѣдахъ,
Я думать трепещу о ней, о, Боже!
Будь проклятъ тотъ, кто создалъ жизнь -- для смерти!
Будь проклятъ прахъ, что жизнь свою не въ силахъ
Былъ удержать и посягнулъ еще
Отнять и у невинныхъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты дерзнулъ
Проклясть отца?
КАИНЪ.
А развѣ онъ меня
Не проклиналъ, давая мнѣ рожденье?
Не проклиналъ задолго до рожденья,
Когда срывалъ запретный плодъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты правъ:
Проклятіе взаимно между вами --
Тобою и родителемъ твоимъ.
Но дѣти, братъ твой -- что о нихъ ты скажешь?
КАИНЪ.
Пускай они со мной его раздѣлятъ,
Какъ съ братомъ и родителемъ своимъ.
Вѣдь это все, что мнѣ дано въ наслѣдство
И что я передать могу.-- О, вы
Угрюмыя, безмѣрныя пространства
Громадныхъ, ужасающихъ тѣней
И образовъ -- то явственныхъ, то смутныхъ,
Но вѣющихъ печалію, кто вы?
Живете ль вы? иль жили ли когда?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Имъ свойственно одно, какъ и другое.
КАИНЪ.
Тогда, что значитъ смерть?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но развѣ Тотъ.
Кто создалъ васъ, вамъ не сказалъ, что это
Другая жизнь?
КАИНЪ.
Нѣтъ, Онъ сказалъ намъ-только.
Что мы умремъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Придетъ, быть можетъ, день,
Когда Онъ вамъ откроетъ эту тайну.
КАИНЪ.
Блаженный день!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Блаженный -- да! когда
Открытая въ мученьяхъ несказанныхъ,
Она еще залогомъ вѣчныхъ мукъ
Послужитъ нерожденнымъ миріадамъ
Пылинокъ безсознательныхъ -- пока
Лишь для того назначенныхъ родиться!...
КАИНЪ.
Что это за могучія созданья,
Что носятся вокругъ меня? Они
По виду не похожи на безплотныхъ,
Что стерегутъ запретный нашъ эдемъ,
И не имѣютъ вида человѣка,
Какимъ его въ Адамѣ знаю я
Иль въ Авелѣ, или въ моей сестрѣ
Возлюбленной, въ самомъ себѣ и въ дѣтяхъ;
А между тѣмъ, не сродныя ни людямъ,
Ни ангеламъ, мнѣ кажется, они
Хоть съ духами, быть можетъ, не равнялись,
Но много возвышались надъ людьми.
Надменныя, прекрасныя, такою
Проникнутыя силой, и съ такимъ
Строеньемъ непонятнымъ, что доселѣ
Я не встрѣчалъ подобнаго ему...
Ни крылъ, какъ у безплотныхъ, ни лица,
Какъ у людей, ни образа сильнѣйшихъ
Звѣрей земныхъ, ни сходства съ чѣмъ другимъ,
Что населяетъ землю, я не вижу
У этихъ привидѣній. Такъ прекрасны,
Такъ полны силъ, какъ только могутъ быть
Сильнѣйшія изъ всѣхъ живущихъ тварей,
И такъ не сходны съ ними, что я въ нихъ
Едва могу признать живыхъ созданій.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Они, однако, жили.
КАИНЪ.
Гдѣ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Гдѣ ты
Живешь теперь.
КАИНЪ.
Когда?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Тотъ міръ, что нынѣ
Землею сталъ, былъ обитаемъ ими.
КАИНЪ.
На немъ Адамъ былъ первый.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Изъ твоихъ,--
Дѣйствительно; но изъ такихъ, какъ эти,
Онъ былъ бы недостоинъ быть послѣднимъ.
КАИНЪ.
Но что они такое?
ЛЮЦИФЕРЪ.
То, чѣмъ будешь
Современемъ и ты.
КАИНЪ.
Но чѣмъ они
Могли быть или были?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Существами
Прекрасными, высокими, живыми,
Разумными и добрыми, настолько
Во всемъ превосходившими твоихъ
Родителей, когда они еще
Въ эдемѣ жили, какъ ничтожнѣй будетъ
Тебя въ своемъ паденіи потомокъ
Шестидесяти тысячъ поколѣній.
А что до ихъ безсилія теперь,
Ты самъ имѣешь плоть, суди по ней.
КАИНЪ.
Увы! увы! ужель они погибли?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да, на своей землѣ, какъ на своей
Погибнешь ты.
КАИНЪ.
Моя земля ужели
Была и ихъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Была.
КАИНЪ.
Но не такой,
Какою стала нынѣ. Чтобъ такихъ
Существъ питать, она мала и слишкомъ,
Мнѣ кажется, ничтожна.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да, она
Была славнѣй.
КАИНЪ.
Зачѣмъ же нужно было
Ей пасть?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Спроси Того, Кто низвергаетъ.
КАИНЪ.
Какъ низвергаетъ Онъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Неумолимымъ
Смѣшеньемъ разрушающихъ стихій,
Которымъ Онъ міры въ хаосъ приводитъ
И изъ хаоса можетъ вызвать міръ.
Во времени такія вещи рѣдки,
Но въ вѣчности имъ нѣтъ числа. Впередъ!
Ты долженъ видѣть ихъ.
КАИНЪ.
Ужасный видъ!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но истинный. Взгляни на эти тѣни;
Онѣ когда-то были, какъ и ты,
Тѣлесными.
КАИНЪ.
Ужель я тоже буду
Подобенъ имъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
На это пусть отвѣтитъ
Создавшій васъ. Я говорю, что это
Предшественники ваши: вотъ они
Чѣмъ сдѣлались, а что такое были --
Ты чувствуешь, хотя и въ низшей мѣрѣ,
По степени твоихъ ничтожныхъ чувствъ,
Какъ существо съ гораздо меньшей долей
Безсмертныхъ свойствъ, какъ и тѣлесныхъ силъ.
Что общаго имѣете вы съ тѣмъ,
Что и они имѣли -- это жизнь,
А что еще имѣть должны -- то смерть.
Все остальное, свойственное вамъ,
Принадлежитъ всѣмъ гадамъ, порожденнымъ
Изъ пѣнистыхъ осадковъ бытія,
Сгустившихся въ планету, чтобъ служить
Жилищемъ бѣдныхъ тварей, обреченныхъ
Въ невѣдѣньи блаженство находить
И видѣть ядъ въ познаньи. Но гляди
KАИНЪ.
На эти существа могучія; иль, если
Ты огорченъ ихъ видомъ,-- возвратись
Копать родную землю: я тебя
Доставлю невредимымъ.
КАИНЪ.
Нѣтъ, дай мнѣ
Остаться здѣсь.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Надолго?
КАИНЪ.
Навсегда!
Коль скоро мнѣ не миновать вернуться
Опять сюда, я лучше остаюсь.
Видъ праха опостылѣлъ мнѣ: позволь
Мнѣ жить съ тѣнями.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Это невозможно.
Ты какъ на сонъ глядишь теперь на эту
Дѣйствительность. Чтобъ раздѣлять ее
Съ созданьями, которыя ты видишь,
Ты долженъ, какъ они, пройти сюда
Вратами смерти.
КАИНЪ.
А какими мы
Теперь пришли вратами?
ЛЮЦИФЕРЪ.
То мои.
Ты долженъ возвратиться. Я своимъ
Дыханіемъ ношу тебя въ пространствѣ.
Гдѣ бездыханно все, кромѣ тебя.
Витай по немъ, но навсегда остаться
Не помышляй, пока не прійдетъ часъ.
КАИНЪ.
А эти существа: они на землю
Ужъ не вернутся снова?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ихъ земля
Прошла и миновала до того,
Что видъ ея, крушеньемъ измѣненный,
Съ ея корой едва застывшей, имъ
Теперь бы въ каждомъ атомѣ казался
Другимъ, неузнаваемымъ: то былъ --
Какой прекрасный міръ то былъ!
КАИНЪ.
И есть!
Я не землей -- хотя я осужденъ
Копать ее -- я возмущенъ не ею,
Но тѣмъ, что все прекрасное на ней
Я достаю лишь въ потѣ, что безсиленъ
Отъ тысячи сомнѣній убѣжать,
Отъ тысячи боязней жизни, смерти...
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты видишь, какова твоя земля,
Но ты вообразить не въ состояньи
И тѣнь того, какой она была.
КАИНЪ.
А эти привидѣнья -- эти твари
Громадныя, но низшія существъ,
Которыхъ миновали мы, онѣ --
Похожія на жителей свирѣпыхъ
Земныхъ непроницаемыхъ лѣсовъ,
На тѣхъ, чей ревъ въ ночи смущаетъ землю,
Но въ десять разъ ужаснѣй и громаднѣй,
Что кажутся мнѣ выше стѣнъ эдемскихъ,
Со взорами, подобными мечамъ,
Пылающимъ въ десницахъ херувимовъ,
Съ клыками, что деревья, безъ коры
И безъ вѣтвей,-- онѣ что означаютъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Что мамонты теперешней земли;
Они теперь мирьядами лежатъ
Погребены подъ нею.
КАИНЪ.
А на ней
Ни одного такого?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Нѣтъ; иначе
Вашъ слабый родъ, воюя противъ нихъ,
Могъ сдѣлать бы висящее надъ нимъ
Проклятье безполезнымъ: такъ вы скоро
Погибли бы.
КАИНЪ.
Но для чего война?
ЛЮЦИФЕРЪ.
А для чего забылъ ты приговоръ,
Изгнавшій изъ эдема ваше племя?
Война со всѣми тварями, смерть тварямъ,
И до послѣдней твари всѣмъ печаль,
Болѣзни, слезы, гнетъ: таковъ
Плодъ древа запрещеннаго.
КАИНЪ.
Но твари
Вкусили ли отъ этого плода?
Зачѣмъ же умирать онѣ должны?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Создавшій васъ сказалъ вамъ, что онѣ
Сотворены для васъ, какъ васъ самихъ
: Онъ создалъ для Себя. И неужель
Вы можете хотѣть для нихъ судьбы,
Превосходящей вашу? Не пади
Родитель твой -- онѣ бъ не умирали.
КАИНЪ.
О, твари безнадежныя! вы тоже
Грѣхъ моего отца должны дѣлить,
Подобно сыновьямъ его, и такъ же,
Подобно имъ, отъ древа не вкусивъ,
Подобно имъ, не получивъ въ удѣлъ
Такой цѣною купленнаго знанья.
Но древо было лживымъ, такъ какъ мы
Не знаемъ ничего. Оно сулило
Намъ знаніе,-- хотя цѣною смерти,
Но знаніе,-- что жъ знаетъ человѣкъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но, можетъ быть, вамъ высшее познанье
Откроетъ Смерть; и будучи одна
Изъ всѣхъ вещей извѣстною вамъ вещью,
Она въ себѣ и знаніе таитъ
Точнѣйшее. Такъ древо было право,
Хотя смертельно.
КАИНЪ.
Вы -- нѣмыя царства!
Я вижу васъ, не понимая васъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не мудрено: твой часъ еще далекъ;
А вещество понять не можетъ духа.
Но значитъ что-нибудь уже -- познать,
Что есть такія царства.
КАИНЪ.
Но о томъ,
Я зналъ уже, что существуетъ смерть.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но не о томъ, что есть еще за нею.
КАИНЪ.
Я этого не знаю и теперь.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но ты узналъ, что кромѣ твоего
Есть роды бытія -- совсѣмъ иного.
А этого ты часъ назадъ не зналъ.
КАИНЪ.
Но это все темно такъ...
ЛЮЦИФЕРЪ.
Будь доволенъ.
Все это разъяснится твоему
Безсмертію.
КАИНЪ.
А это голубое,
Безмѣрное, текучее пространство,
Плывущее подъ нами? Я бы могъ
Сравнить его съ эдемскими рѣками
И ихъ водой, когда бъ не этотъ цвѣтъ
Прозрачнаго эѳира и не эта
Безбрежность, безграничность... Что оно?
ЛЮЦИФЕРЪ.
И этому осталось на землѣ
Подобіе, хотя и въ слабой мѣрѣ,
И близъ него жилища оснуютъ
Сыны твои,-- то призракъ океана.
КАИНЪ.
Громадный, какъ вселенная, и чистый,
Какъ водяное солнце. На его
Поверхности блистаютъ чешуею
Чудовищныя твари,-- это что?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Погибнувшей земли левіаѳаны.
КАИНЪ.
А этотъ змѣй съ струящеюся гривой,
Что голову надъ бездной протянулъ
Надменнѣе и выше въ десять разъ
Могучихъ самыхъ кедровъ,-- этотъ змѣй,
Готовый, какъ мнѣ кажется, обвиться
Вокругъ міровъ, мной видѣнныхъ сейчасъ,--
Онъ не того ли рода, что въ эдемѣ
Любилъ лежать подъ древомъ роковымъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Видъ змія-искусителя всѣхъ лучше
Извѣстенъ Евѣ -- матери твоей.
КАИНЪ.
Нѣтъ, этотъ слишкомъ страшенъ, тотъ, конечно,
Красивѣй былъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты никогда его
Не видывалъ?
КАИНЪ.
Изъ одного съ нимъ рода --
Во множествѣ, но именно того,
Что предложилъ ей яблоко,-- ни разу.
ЛЮЦИФЕРЪ.
И твой отецъ не видѣлъ тоже?
КАИНЪ.
Нѣтъ;
Онъ искушенъ былъ матерью моею,
А змій прельстилъ ее лишь.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Человѣкъ!
Такъ впредь,-- когда жена твоя, иль жены
Сыновъ твоихъ васъ будутъ искушать --
Тебя иль ихъ -- приманкою какою,
Берите трудъ вѣрнѣе узнавать,
Кто былъ ихъ искуситель.
КАИНЪ.
Твой совѣтъ
Приходитъ слишкомъ поздно: зміямъ больше
Женъ искушать ужъ нечѣмъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но за то
Есть кое-что еще, чѣмъ ваши жены,
Способны васъ -- и вы ихъ -- искушать,
Пускай твои сыны имѣютъ это
Всегда въ виду! Совѣтъ мой благъ, тѣмъ больше,
Что мною онъ на мой же счетъ дается,
Хоть правда, что вы слѣдовать ему
Не будете и я не потеряю.
КАИНЪ.
Мнѣ это непонятно.
ЛЮЦИФЕРЪ.
О счастливецъ!
Твой міръ и ты такъ юны! Ты себя
Преступнымъ и несчастнымъ разумѣешь --
Не правда ли?
КАИНЪ.
Преступнымъ -- я не знаю;
Но что до мукъ, я столько ихъ терплю!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Сынъ первородный перваго отца!
Зачатъ ты во грѣхѣ -- и ты преступенъ;
Ты порожденъ въ печали -- и ты страждешь;
Но это все блаженнѣйшій эдемъ
Во всей его невинности, въ сравненьи
Съ тѣмъ, что тебѣ такъ скоро предстоитъ
Узнать еще. И то, что ты узнаешь,
Все будетъ рай предъ тѣмъ, что сыновья
Сыновъ твоихъ и ихъ сыны, умножась,
Какъ прахъ земной, и умножая прахъ,
Обречены терпѣть и дѣлать. Но
Тебѣ пора на землю.
КАИНЪ.
И ты велъ
Сюда меня за тѣмъ лишь, чтобы это
Мнѣ показать?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты развѣ не искалъ
Познанія?
КАИНЪ.
Да, какъ пути ко счастью.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Будь счастье въ истинѣ -- ты былъ бы счастливъ.
КАИНЪ.
Такъ Богъ моихъ родителей былъ правъ,
Что запретилъ губительное древо.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А если бы не насадилъ его,
Еще бы былъ правѣе. Но отъ зла --
Невѣдѣніе зла не охраняетъ..
Оно должно расти и заражать
Всѣ вещи и всѣхъ тварей.
КАИНЪ.
Нѣтъ, не всѣхъ --
Я не могу тебѣ повѣрить въ этомъ:
Я жажду лишь добра.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А кто иль что
Того жъ не жаждетъ? Кто же станетъ зла
Искать изъ-за любви къ его отравѣ?
Никто! ничто! И это есть законъ
И дышащихъ созданій, и бездушныхъ.
КАИНЪ.
Но въ тѣ міры прекрасные, что мнѣ,
Ихъ славой пораженному, встрѣчались,
Пока мы не вступили въ этотъ мракъ,
Зло не прійдетъ: они всѣ такъ прекрасны.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты видѣлъ ихъ лишь издали.
КАИНЪ.
Такъ чтоже?
Даль уменьшать лишь можетъ красоту;
Вблизи они должны быть несказанны.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты подойди къ прелестнѣйшимъ изъ тварей
Земли твоей -- и разсмотри вблизи
Ихъ красоту.
КАИНЪ.
Я дѣлалъ это часто.
Твореніе, что болѣе всего
Влечетъ меня, вблизи еще милѣе.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Тутъ долженъ быть обманъ. Скажи, что это
За существо, что кажется вблизи
Прекраснѣе прекраснѣйшихъ твореній
Въ далекомъ разстояньи?
КАИНЪ.
Я разумѣю Аду,
Сестру мою. Всѣ миріады звѣздъ,
Глубокая лазурь ночного неба,
Съ ея свѣтиломъ, что глядитъ, какъ духъ,
Иль міръ духовъ, восходъ блаженный солнца,
Закатъ неописуемый его,--
Когда, слѣдя за нимъ, я тихо плачу
И чувствую, какъ будто бы и самъ
Съ нимъ въ облакахъ вечернихъ утопаю,
Шатры земныхъ таинственныхъ лѣсовъ,
Съ ихъ тѣнью и прохладой, голосъ птицы*
Вечерней этой птицы, что поетъ,
Какъ будто про любовь, и, провожая
День, гаснущій внутри эдемскихъ стѣнъ*
Сливается съ хвалою херувима,
Все это, все -- ничтожество предъ тѣмъ,
Что говоритъ глазамъ моимъ и сердцу
Лицо любезной Ады; видъ его
Мнѣ радостнѣй всего, что есть на небѣ.
И на землѣ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Въ немъ столько красоты,
Какъ первые родители земные,
Прекрасные, хоть смертные, въ пылу
Своихъ объятій первыхъ и во цвѣтѣ
Ихъ смертности, могли дать своему
Рожденію. Но это все жъ обманъ.
КАИНЪ.
Когда бъ ты былъ ей братомъ, ты иначе
Объ этомъ говорилъ бы.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Смертный! я!
Братаюсь, но только съ тѣми существами,
Кому дѣтей несвойственно имѣть.
КАИНЪ.
Поэтому ты съ нами никакого
Сообщества не можешь составлять.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Быть можетъ, вы назначены его
Составить мнѣ. Но если ты владѣешь
Созданіемъ столь дивной красоты
Въ глазахъ твоихъ, зачѣмъ ты такъ несчастенъ?
КАИНЪ.
Зачѣмъ я существую? Ты зачѣмъ
Несчастенъ самъ? Зачѣмъ всѣ въ мірѣ твари;
Несчастны такъ? Самъ тотъ, Кто создалъ насъ,!
Не долженъ ли -- Творецъ несчастныхъ тварей --
Такимъ же быть? Творить, чтобъ разрушать,
Конечно,-- трудъ, въ которомъ нѣтъ отрады.
Отецъ мой говоритъ: Онъ всемогущъ,
Онъ весь добро.-- Зачѣмъ же зло есть въ мірѣ?
Я спрашивалъ родителя.-- Онъ мнѣ
Даетъ отвѣтъ, что это зло лишь служитъ
Путемъ къ добру. Но странное добро,
Что возникать должно изъ столь смертельной
Съ нимъ разницы. Я видѣлъ въ эти дни
Ужаленнаго гадиной ягненка:
Бѣдняжка протянулся на землѣ
И корчился, межъ тѣмъ какъ самка въ страхѣ
Лишь жалобно блеяла. Мой отецъ
Сорвалъ траву и положилъ на рану,
И понемногу бѣдненькая тварь,
Вернувшись вновь къ своей безпечной жизни,;
Уже сосала радостную мать,
И та, кругомъ облизывая крошку,
Стояла, трепеща надъ ней. Смотри,--
Сказалъ отецъ: -- какъ зло къ добру приводитъ. j
ЛЮЦИФЕРЪ.
Что жъ ты ему отвѣтилъ?
КАИНЪ.
Ничего:,--
Вѣдь онъ отецъ мой; я подумалъ только,
Что лучше бы животному не быть
Ужаленнымъ, чѣмъ испытать мученья,
Чтобъ маленькую жизнь свою вернуть!
Посредствомъ травъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но такъ какъ ты сказалъ,
Что ты изъ всѣхъ тобой любимыхъ тварей,
Ту возлюбилъ всѣхъ больше, что съ тобой
Питалась той же грудью и своею
Дѣтей твоихъ питаетъ...
КАИНЪ.
Это вѣрно!
Что безъ нея я былъ бы?
ЛЮЦИФЕРЪ.
А что я?
КАИНЪ.
Ты ничего не любишь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
А твой Богъ --
Онъ любитъ что?
КАИНЪ.
Всѣхъ тварей, какъ отецъ
Мой говоритъ; но этого въ судьбѣ ихъ
Я, признаюсь, не вижу.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ ты видѣть
Поэтому не можешь и того,
Люблю ли я отдѣльныя созданья
Иль за собой влеку ихъ въ общій планъ,
Какъ снѣжный вихрь ничтожныя пылинки.
КАИНЪ.
Какъ снѣжный вихрь? что это?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Будь блаженъ
Невѣдѣньемъ того, что отдаленнымъ
Сынамъ твоимъ придется знать. Живи
Въ странѣ тепла, не знающей зимы.
КАИНЪ.
Но ты, быть можетъ, любишь что-нибудь
Такое же, какъ самъ, ты?
ЛЮЦИФЕРЪ.
А ты самъ --
Ты любишь самого себя?
КАИНЪ.
Конечно;
Но я люблю еще сильнѣе ту,
Что дѣлаетъ печаль мою сноснѣе,
И мнѣ дороже самого себя
Затѣмъ, что я люблю ее.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты любишь
Въ ней красоту, которая была
И въ яблокѣ, что погубило Еву.
Но красота минуетъ, и твоя
Любовь пройдетъ, какъ всякое желанье.
КАИНЪ.
Какъ красота минуетъ? Отчего?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Отъ времени.
КАИНЪ.
Но время проходило,
КАИНЪ.
А между тѣмъ Адамъ и мать моя
Досель прекрасны оба, хоть прекрасны
Не такъ, какъ Ада или серафимъ;
Однакоже прекрасны.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Это все --
И въ нихъ, и въ ней -- современемъ пройдетъ.
КАИНЪ.
Я этимъ огорченъ; но чтобъ моя
Любовь къ ней измѣнилась -- я не вѣрю,
И если красота ея пройдетъ,
То въ гибели подобнаго творенья,
Мнѣ кажется, создатель красоты
Утратить долженъ болѣе, чѣмъ я.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Мнѣ жаль тебя, котораго любви
Погибнуть суждено.
КАИНЪ.
А мнѣ тебя,
Который вовсе ничего не любитъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А любишь ли ты брата своего?
КАИНЪ.
Но почему мнѣ не любить его?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Его отецъ твой любитъ и твой Богъ --
Не менѣе.
КАИНЪ.
И я подобно имъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Я это одобряю: въ этомъ видно
Смиреніе.
КАИНЪ.
Смиренье!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да, вѣдь онъ
Рожденъ вторымъ... и онъ любимецъ Евы.
КАИНЪ.
Мнѣ все равно: ея любимцемъ змій
Изъ первыхъ былъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А то, что онъ твоимъ
Отцомъ любимъ?
КАИНЪ.
Что въ этомъ для меня?
Иль я уже того любить не долженъ,
Что любятъ всѣ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но Егова, Господь,
О васъ благоволящій, насадитель
Блаженнаго эдема и его
Стѣною заградившій,-- Онъ вѣдь также
Съ улыбкою на Авеля взираетъ.
КАИНЪ.
Я никогда не видѣлъ Еговы,
И улыбается ли онъ,-- не знаю.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ ангеловъ Его ты видѣлъ.
КАИНЪ.
Рѣдко.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не такъ, однако, рѣдко, чтобъ не знать,
Какъ имъ любезенъ братъ твой и какъ жертвы
Его пріятны Богу.
КАИНЪ.
Что же мнѣ
До этихъ жертвъ? Зачѣмъ ты говоришь
Объ этомъ мнѣ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Затѣмъ, что ты объ этомъ
Ужъ помышлялъ.
КАИНЪ.
А еслибъ помышлялъ,
Зачѣмъ напоминать мнѣ это?
(Останавливается и потомъ продолжаетъ въ сильномъ волненіи).
Духъ!
Ты ввелъ меня въ свой міръ: не говори
Мнѣ о моемъ. Ты показалъ мнѣ эти
Могучія созданья, до Адама
Топтавшія ту землю, что теперь
Досталась намъ въ одномъ ея осколкѣ;
Ты показалъ мнѣ тысячи міровъ
Свѣтящихся, которымъ нашъ, ничтожный,
Въ пространствѣ безъ границъ и безъ конца,
Ничтожнымъ служитъ спутникомъ; ты тѣни
Иного бытія мнѣ показалъ,
Которому отецъ нашъ сдѣлалъ насъ
Причастными, предавши всѣхъ насъ смерти;
Ты показалъ мнѣ много, но не все:
Дай мнѣ взглянуть, гдѣ Егова живетъ
Въ Его раю, иль ты въ своемъ? гдѣ это?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Здѣсь и во всемъ пространствѣ.
КАИНЪ.
Но вѣдь вы
Должны имѣть жилища, какъ всѣ твари
Имѣютъ ихъ: у праха есть земля,
И у міровъ свое есть населенье,
У всякаго дыханія своя
Особая стихія; даже тѣни
И призраки, какъ ты мнѣ показалъ,
Въ подобіи чего-то обитаютъ...
Гдѣ обитаешь ты иль Егова?
Иль оба вы живете вмѣстѣ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Нѣтъ;
Мы царствуемъ лишь вмѣстѣ, но живемъ
Особенно.
КАИНЪ.
О, если бы изъ васъ
Одинъ лишь былъ! Тогда единство цѣли,
Быть можетъ, къ единенію стихій
Могло вести, теперь такъ межъ собою
Враждующихъ. Что раздѣлить могло
Обоихъ васъ -- премудрыхъ, безконечныхъ?
Не братья ль вы по сущности своей
И вѣчности?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Тебѣ не братъ ли Авель?
КАИНЪ.
Мы братья съ нимъ, и братьями и будемъ;
Но будь иначе даже, развѣ духъ
Похожъ на плоть? Какъ можетъ враждовать
Безсмертье съ безконечностью, порядокъ
Вселенной возмущая -- для чего?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Чтобъ царствовать.
КАИНЪ.
Ты не сказалъ ли мнѣ,
Что вы съ Нимъ оба вѣчны?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да.
КАИНЪ.
А та
Безмѣрность голубая, что я видѣлъ,
Не есть ли безконечна?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да.
КАИНЪ.
И вы
Не можете въ ней царствовать вдвоемъ?
Иль тѣсно вамъ? Зачѣмъ вамъ раздѣляться?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Мы царствуемъ съ Нимъ оба.
КАИНЪ.
Но изъ васъ
Зло дѣлаетъ одинъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Который?
КАИНЪ.
Ты:
Мнѣ кажется, ты можешь человѣку
Помочь еще; зачѣмъ ты не поможешь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Зачѣмъ же я? Я васъ не создавалъ,
И вы Его, а не мои вѣдь твари.
КАИНЪ.
Такъ и оставь насъ тварями Его.
Когда ты разумѣешь насъ такими;
Но покажи Его жилище мнѣ
Или твое.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Я могъ тебѣ бы оба
Ихъ показать, но часъ придетъ, когда
Одно изъ нихъ ты навсегда увидишь.
КАИНЪ.
Зачѣмъ же не теперь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Твой смертный умъ
Едва обнять способенъ даже малость,
Которую я показалъ тебѣ,
И ты мечтать о таинствѣ дерзаешь
Великомъ и сугубомъ -- двухъ Началъ;
Ты видѣть ихъ на самыхъ ихъ престолахъ
Таинственныхъ хотѣлъ бы... Прахъ! умѣрь
Надменныя желанья: ты не можешь
Ихъ видѣть безъ того, чтобъ не погибнуть.
КАИНЪ.
Такъ пусть я и погибну, только дай
Увидѣть ихъ!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Я узнаю въ тебѣ
Рожденье той, что потеряла рай свой
За яблоко. Но чтобы видѣть ихъ,
Погибнуть прежде надо: этотъ видъ
Иному состоянью свойственъ.
КАИНЪ.
Смерти!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Она къ тому преддверье.
КАИНЪ.
Такъ теперь
Я менѣе боюсь ея, коль скоро
Она мнѣ обѣщаетъ что-нибудь
Извѣстное.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А я теперь хочу
Перенести въ твой міръ тебя, гдѣ долженъ
Ты будешь родъ Адамовъ умножать,
ѣсть, пить, терпѣть, работать, трепетать,
Смѣяться, плакать, спать -- и умереть.
КАИНЪ.
Къ чему же мнѣ служить должно все это,
Что видѣлъ я?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не домогался ль ты
Познанія? А то, что ты увидѣлъ
Черезъ меня, не учитъ ли тебя
Познать себя?
КАИНЪ.
Увы! я полагаю,
Что я ничто.
ЛЮЦИФЕРЪ.
И это будетъ разумъ
Всѣхъ знаній человѣческихъ -- предѣлъ
Всей мудрости, доступной вамъ: познать,
Что вы ничто съ своей природой смертной.
Ты завѣщай науку эту дѣтямъ,
И это ихъ спасетъ отъ многихъ золъ.
КАИНЪ.
Надменный духъ! ты говоришь такъ гордо;
Но какъ ни гордъ ты, надъ тобой самимъ
Есть высшій.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Нѣтъ, клянуся небесами,
Гдѣ царствуетъ лишь Онъ! клянуся бездной
И всею безконечностью міровъ,
Гдѣ царствуемъ мы оба,-- нѣтъ! Онъ мой,
То правда, побѣдитель, но не высшій;
Все чтитъ Его,-- не чту Его лишь я!
Моя борьба противъ Него все та же,
Какъ въ небесахъ небесъ была. За все,
Что въ вѣчности таинственной сокрыто,
Въ пространствѣ, не имѣющемъ конца,
Во мракѣ безднъ неизмѣримыхъ ада,
За далью безпредѣльною вѣковъ --
За все, за все я съ нимъ бороться буду!
За міромъ міръ и за звѣздой звѣзда,
За новою вселенною другая
Трястися на вѣсахъ должны, пока
Конецъ борьбы великой не наступитъ,
Съ конечнымъ истребленіемъ Его
Или моимъ. Иначе наступить
Не можетъ Онъ. Но можно ль истребиться
Безсмертію? Возможенъ ли предѣлъ
Неистребимой ненависти нашей?
Какъ побѣдитель Онъ объявитъ Зломъ
Того, кто побѣжденъ Имъ; но Добро,
Котораго Онъ долженъ быть податель,
Въ чемъ состоитъ? Будь побѣдитель я,
Какимъ бы зломъ дѣла Его считались!
И вы, едва рожденныя созданья!
Какіе Онъ дары уже излилъ
На васъ и бѣдный міръ вашъ?
КАИНЪ.
Онъ намъ далъ
Немного ихъ, и большей частью горькихъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ вслѣдъ за мной на землю -- и испробуй
Его дары небесные до дна.
Добро и зло лежатъ въ самой природѣ
Творенія, и тотъ, кто ихъ даетъ,
Не создалъ ихъ. Но если все благое
Даетъ вамъ Онъ -- пусть онъ благимъ у васъ
Считается. За то не называйте
И зло моимъ, когда оно на васъ
Обрушится, пока его причина
Темна для васъ. Старайтесь разсуждать
Не по словамъ, хотя бъ словамъ духовъ,
Но по плодамъ, которые вы сами
Вкушаете. Есть нѣкоторый даръ,
Что яблоко дало вамъ роковое,
Единый добрый даръ его -- вашъ разумъ.
Пусть никогда не будетъ онъ рабомъ
Подъ гнетомъ тираннической угрозы,
Чтобъ вѣровать наперекоръ всѣхъ чувствъ
Тому, что отвергаетъ очевидность.
Упорствовать и мыслить -- вотъ, чѣмъ вы
Особый міръ создать въ себѣ способны,
Міръ внутренній, гдѣ бъ внѣшній исчезалъ;
Вотъ способъ вашъ приблизиться къ природѣ
Духовныхъ силъ и побѣдить свою.
( Исчезаютъ).