ПЕРВАЯ СЦЕНА.
Бездна пространства.
ЛЮЦИФЕРЪ И КАИНЪ.
КАИНЪ.
Я попираю воздухъ, и межъ тѣмъ
Не падаю; но я боюсь упасть.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Довѣрься мнѣ и продолжай итти
По воздуху, которымъ я владѣю.
КАИНЪ.
Могу ль я это дѣлать, не грѣша?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Иль вѣруй и иди, иль сомнѣвайся
.И погибай! Таковъ законъ другого,
Кто называетъ демономъ меня,
Чьи ангелы, звукъ этотъ повторяя,
Клевещутъ на меня несчастнымъ тварямъ;
И эти твари, ничего не зная,
Что выше чувства призрачнаго ихъ,
Склоняются предъ словомъ, поразившимъ
Ихъ слухъ,-- и то считаютъ зломъ иль благомъ,
Что имъ велятъ. Но мой законъ иной:
Дерзай иль трепещи, но ты увидишь,
Что есть міры за гранью твоего
Ничтожнѣйшаго міра, и что ты
Не будешь преданъ мукамъ за твои
Сомнѣнія. Настанетъ часъ, когда
По хляби водъ идущій Человѣкъ
Другому скажетъ: вѣруй и иди
За мною по водамъ.-- И тотъ пойдетъ
По хляби водъ и будетъ невредимъ.
Я не поставлю вѣры для тебя
Условіемъ спасенія. Не вѣруй,
Лети со мной надъ бездною пространства
Какъ равный мнѣ. Я покажу тебѣ,
Чего ты не посмѣешь отрицать:
Судьбу міровъ -- минувшихъ, настоящихъ
И будущихъ, которымъ нѣтъ числа.
КАИНЪ.
О, богъ иль демонъ, кто бы ни былъ ты,
Ужели то виднѣется земля?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ужели ты узнать не можешь праха,
Что послужилъ къ созданью твоего
Родителя?
КАИНЪ.
Возможно ль? это тотъ
Синѣющій кружочекъ небольшой,
Съ другимъ вблизи него, какъ будто тѣмъ,
Что освѣщаетъ ночь земную нашу?
И тамъ нашъ рай? Гдѣ стѣны вкругъ него?
И тѣ, что стерегутъ ихъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Укажи
Мнѣ положенье рая на землѣ.
КАИНЪ.
Какъ я могу? Все далѣе впередъ
Несемся мы, какъ лучъ блестящій солнца;
Она мнѣ представляется все меньше;
Вокругъ нея свѣтящійся кружокъ
Сбирается -- подобіе сіянья,
Которымъ любовался, я въ звѣздахъ,
Бродя въ ночи, подъ сѣнью и вблизи
Эдемскихъ стѣнъ. Мнѣ кажется, она
Сливаться начинаетъ ужъ съ звѣздами
Несчетными, что окружаютъ насъ
И вновь встаютъ мирьядами, по мѣрѣ
Какъ мы летимъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но если бъ ты узналъ,
Что это все міры, и все громаднѣй,
Чѣмъ твой родной; что тамъ живутъ созданья
Громаднѣе, чѣмъ ваши; что они
Безчисленнѣй всѣхъ маленькихъ песчинокъ
Твоей земли, умноженныхъ на всѣ
Ея одушевленныя пылинки,
И всѣ живутъ, всѣ бѣдствуютъ, и всѣ
Обречены на смерть, тогда -- что ты
Подумалъ бы?
КАИНЪ.
Я былъ бы гордъ умомъ
И мыслію, познавшею все это.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но если бъ мысль столь гордая была
Пригвождена къ тяжелой, грубой плоти,
И если бы, стремясь къ такимъ вещамъ,
Иль зная ихъ, и все еще алкая
Знать высшія, она была должна
Рабою быть презрѣнныхъ, низкихъ, смрадныхъ
И мерзкихъ нуждъ; и если бъ, наконецъ,
Блаженнѣйшей отрадою твоею
Чарующая скверна лишь была,
Мечта -- обманъ -- грѣховная приманка
Къ созданью новыхъ душъ и новыхъ тѣлъ,
Заранѣе несчастью обреченныхъ
И тлѣнію?
КАИНЪ.
Духъ, я о смерти знаю
Не болѣе того, что это вещь
Ужасная! и что наслѣдствомъ этимъ,
Не менѣе, чѣмъ жизнью, одарилъ
Меня отецъ: несчастное наслѣдство,
Насколько понимаю я. Но, духъ!
Коль скоро такъ должно быть (это я
Пророческою мукою въ груди
Предчувствую) -- дай умереть мнѣ здѣсь:
Вѣдь жизнь давать твореньямъ, что не могутъ
Не умереть, проживши годы мукъ,
Не значитъ ли -- давать плодиться смерти
И умножать убійство?
.
Ты не можешь
Весь умереть: въ тебѣ есть то, чему
Жить суждено.
КАИНЪ.
Отецъ мой не слыхалъ
Объ этомъ отъ Другого, что изъ рая
Изгналъ его со смертью на челѣ.
Но пусть во мнѣ умретъ по крайней мѣрѣ
Хоть смертное, чтобъ въ остальномъ мнѣ быть,
Какъ ангелы.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Я ангельской природы:
Хотѣлъ ли бы ты быть такимъ, какъ я?
КАИНЪ.
Я о тебѣ не знаю -- кто ты, что ты,
Я вижу лишь могущество твое
И то, что ты даешь мнѣ видѣть вещи,
Что выше всѣхъ моихъ природныхъ силъ,
Хоть ниже всеобъемлющихъ желаній
И думъ моихъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Что значатъ эти думы,
Съ ихъ гордостью, когда онѣ живутъ
Въ одеждѣ червяковъ и съ червяками
Жилища раздѣляютъ!
КАИНЪ.
Что такое
Ты значишь самъ? Ты, что гордишься такъ
Духовнымъ существомъ своимъ и можешь
Повелѣвать природой, а межъ тѣмъ,
Такъ кажешься несчастнымъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Я кажусь
Такимъ, какой я есть; я потому
И домогаюсь знать: хотѣлъ бы ты
Безсмертнымъ быть?
КАИНЪ.
Ты говоришь, я долженъ
Безсмертнымъ быть, хочу иль не хочу,
Я этого не зналъ; но если это
Должно такъ быть, позволь мнѣ предвкусить"
Счастливымъ ли, несчастнымъ ли, мое
Безсмертіе.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты предвкусилъ его,
Еще меня не знавши.
КАИНЪ.
Какъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Страдая.
КАИНЪ.
Но эта мука неужель должна
Быть вѣчною?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Мы и сыны твои --
Мы это испытаемъ. Но теперь
Гляди! Не славно ли все это?
КАИНЪ.
О!
Эѳиръ неописуемый, прекрасный!
И вы, громады звѣздъ, что предо мной
Все множитесь! что вы такое? что
Лазурная пустыня эта, гдѣ
Вы катитесь въ пространствѣ безграничномъ,
Какъ листья, что видалъ я на землѣ,
Несомые потоками эдема?
Измѣрены ль пути для васъ? Иль вы
Сквозь эту голубую безконечность,
Сжимающую душу мнѣ, въ своемъ
Неутомимомъ пиршествѣ несетесь,
Насыщенные вѣчностью своей?
I О богъ! о боги! чѣмъ бы вы ни были,--
Какъ дивны и прекрасны вы! Какъ ваши
Дѣла -- или случайности -- иль я
Не знаю что -- но какъ они прекрасны!
О дайте умереть мнѣ -- умереть,
Какъ умираютъ атомы (коль должно
Имъ умирать), или дозвольте вашимъ
Могуществомъ, познаньемъ вашихъ тайнъ
Упиться мнѣ! О, вѣрьте,-- мысль моя
Не недостойна въ этотъ часъ того,
Что вижу я, хоть прахъ мой недостоинъ.
Дай умереть мнѣ, духъ! иль покажи
Мнѣ ближе ихъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты развѣ къ нимъ не ближе?
Взгляни назадъ, на землю.
КАИНЪ.
Гдѣ она?
Я ничего не вижу, кромѣ бездны
И бездны звѣздъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Гляди сюда.
КАИНЪ.
Нѣтъ, я
Ея не различаю.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А межъ тѣмъ,
Еще блеститъ: вглядись.
КАИНЪ.
Какъ, та вонъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да!
КАИНЪ.
Что говоришь ты это? Мнѣ видать
Случалось мухъ и червяковъ свѣтящихъ,
Въ часъ сумерекъ, во мракѣ нашихъ рощъ,
Свѣтлѣй, чѣмъ этотъ міръ, что ихъ питаетъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ ты видалъ міры и червяковъ.
Одни другихъ свѣтлѣе. Что о нихъ
Ты думаешь?
КАИНЪ.
Что въ собственныхъ предѣлахъ
Они равно прекрасны, и въ ночи,
Дающей красоту имъ, какъ та муха
Свѣтящая въ жужжаніи своемъ,
Такъ и звѣзда, въ ея безсмертномъ бѣгѣ,
Равно должны руководимы быть.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но кѣмъ иль чѣмъ?
КАИНЪ.
Открой и покажи мнѣ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
И ты взглянуть дерзнулъ бы?
КАИНЪ.
Какъ мнѣ знать,
На что взглянуть дерзнулъ бы я? Ты мнѣ
Не показалъ такого ничего,
Чтобъ большаго я не дерзалъ увидѣть.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты смертныхъ ли хотѣлъ бы видѣть тварей
Или безсмертныхъ?
КАИНЪ.
Какъ? Что значитъ тварь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
То и другое частью.
Къ которымъ сердце у тебя лежитъ?
КАИНЪ.
Ко всѣмъ, которыхъ вижу.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но что ближе
Всего къ нему?
КАИНЪ.
Чего еще не видѣлъ,
И видѣть бы не долженъ -- тайны смерти.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Что, если бы тебѣ отжившихъ тварей
Я показалъ, какъ показалъ такихъ,
Что умереть не могутъ?
КАИНЪ.
Покажи.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Тогда взмахнемъ могучими крылами.
КАИНЪ.
О, какъ лазурь мы разсѣкаемъ! Звѣзды
Скрываются изъ глазъ моихъ. Земля!
О. гдѣ моя земля? Позволь взглянуть
Мнѣ на нее; я изъ нея вѣдь созданъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Она теперь невидима тебѣ,
И меньше означаетъ во вселенной,
Чѣмъ ты на ней. Однако, не мечтай
Избѣгнуть навсегда ея; ты скоро
Вернешься къ ней, чтобы вращаться съ прахомъ.
Таковъ удѣлъ безсмертья твоего --
И моего.
КАИНЪ.
Куда же ты теперь
Ведешь меня?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Къ тому, что до тебя
Задолго было: къ привидѣнью міра,
Котораго теперешній твой міръ
Осколокъ лишь.
КАИНЪ.
Какъ, развѣ онъ не новый?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не болѣе, чѣмъ жизнь; а вѣдь она
Еще древнѣй, чѣмъ ты, и даже я,
Древнѣй того, что кажется громаднѣй,
Чѣмъ ты и я. Есть твари, что конца
Не будутъ знать; но тѣ, что никакого
Начала не хотѣли бы имѣть,
Такое же презрѣнное имѣли,
Какъ и твое. Могучіе міры
Такимъ ничтожнымъ мѣсто уступали,
Какъ мы не представляемъ, ибо все
KАИHЪ.
Мѣняется, и только лишь пространство
И время не должны знать перемѣны
Но вѣчность измѣненій только праху
Приноситъ смерть. Ты прахъ, и ты не долженъ
Знать болѣе, чѣмъ можешь: то, что ты
Увидишь, было прахомъ.
КАИНЪ.
Прахомъ!-- духъ!
Но я посмѣлъ бы видѣть все, что хочешь.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Впередъ -- быстрѣй.
КАИНЪ.
Я звѣздъ почти не вижу;
А мнѣ онѣ казались, какъ міры,
Громадными.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Онѣ и есть міры.
КАИНЪ.
И тамъ свои эдемы?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Можетъ быть.
КАИНЪ.
И люди также?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да, иль существа
Гораздо выше ихъ.
КАИНЪ.
Ужель? и зміи?
ЛЮЦИФЕРЪ.
А какъ же имъ не быть, когда есть люди?
Чѣмъ зміи недостойнѣе людей?
Ходячей иль ползучей тварью быть --
Не все ль равно быть тварью?
КАИНЪ.
Что за даль
Отъ тѣхъ свѣтилъ, мерцающихъ за нами!
Куда летимъ мы?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Къ міру привидѣній,
Что были существами, или быть
Должны еще.
КАИНЪ.
Но все темнѣй, темнѣй
Становится, всѣ звѣзды ужъ погасли.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но ты, однако, видишь.
КАИНЪ.
Что за свѣтъ!
Ни солнца, ни луны, ни звѣздъ несчетныхъ.
Багровый сводъ какъ будто полутьмой
Какихъ-то странныхъ сумерекъ мерцаетъ.
На немъ громады мрачныя стоятъ;
Но это не міры, что мы встрѣчали,
Сіяньемъ окруженные и жизнью
Кипѣвшіе, какъ думалъ я, когда
Летѣлъ сквозь ихъ атмосферу и видѣлъ
Неровность очертаній ихъ, съ грядами
Высокихъ горъ и глубиной долинъ,--
Иные извергавшими столбы
Огня и искръ, иные съ непонятной
Громадностью струящихся равнинъ:
Иные -- съ свѣтоносной опояской
Вокругъ себя, съ толпою блѣдныхъ лунъ,
Что имъ черты прекрасныя давало
Моей земли. Взамѣнъ того, здѣсь все
Ужаснымъ представляется и мрачнымъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но явственнымъ. Ты ищешь видѣть Смерть?
КАИНЪ.
Я не ищу, но какъ она ужъ есть,
И какъ, за грѣхъ родителей моихъ,
Они, и я, и всѣ мы стали смертны,
То я бъ хотѣлъ заранѣ видѣть то,
Что все равно увижу противъ воли
Когда-нибудь.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Смотри.
КАИНЪ.
Но это тьма.
ЛЮЦИФЕРЪ.
И тьмой должна остаться вѣчно; но --
Я отворю врата ея.
КАИНЪ.
Оттуда
Дымится паръ громадными клубами,
Что значитъ онъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Входи.
КАИНЪ.
Но ты позволишь
Вернуться мнѣ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Вернуться! будь увѣренъ:
Иначе кто мнѣ населилъ бы Смерть?
Ея предѣлы нынѣшніе тѣсны
Вмѣстить все то, что принесешь ей ты
И всѣ твои.
КАИНЪ.
Пары все шире-шире
Расходятся и обвиваютъ насъ
Своими непомѣрными кругами.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Впередъ!
КАИНЪ.
И ты!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не бойся, безъ меня
Ты никогда бы не былъ здѣсь. Впередъ!
(Исчезаютъ въ клубящихся облакахъ).