СЦЕНА ПЕРВАЯ.
Сарданапалъ спитъ на диванѣ безпокойнымъ сномъ; Мирра сидитъ около него.
МИРРА (смотря на Сарданапала).
Украдкою пришла я сторожить
Его покой -- коль можетъ быть покоемъ
Мучительный и судорожный сонъ.
Будить его? Нѣтъ, кажется, волненье
Утишилось... О, богъ покоя, ты
Властитель глазъ сомкнувшихся и сладкихъ,
Блаженныхъ грезъ и сна безъ всякихъ сновъ,
Глубокаго, глубокаго -- молю я,
Похожимъ стань на смерть, сестру твою,
Недвижную, нѣмую! Выше счастья
Нѣтъ для людей, быть можетъ потому,
Что высшее блаженство наше въ царствѣ
Суровой, непробудной и нѣмой
Твоей сестры... Опять зашевелился!
Опять лицо мучительная боль
Подернула! Такъ подъ ударомъ вихря
Колеблется гладь озера, спокойно
Лежащаго въ тѣни своей горы;
Такъ осенью колышитъ вѣтеръ листья,
Прильнувшія недвижно и въ тоскѣ
Къ роднымъ вѣтвямъ. Я разбужу сейчасъ же;.
Нѣтъ, подожду: какъ знать, чего тогда
Лишится онъ? Онъ, кажется, страдаетъ!
Но если я нарушу этотъ сонъ
Для болѣе мучительныхъ страданій?
Быть можетъ, тутъ причиною всему
Волненіе ужасной этой ночи
И просто боль отъ раны, хоть она
Весьма легка; быть можетъ, безпокоюсь
Я болѣе, чѣмъ онъ страдаетъ. Нѣтъ,
Пускай его и лѣчитъ, и спасаетъ
Природа-мать; а я останусь здѣсь
Помощницей при ней, но не помѣхой.
САРДАНАПАЛЪ (просыпаясь).
Нѣтъ, ни за что, хотя бы въ небесахъ
Размножили вы звѣзды и надъ ними.
Въ сообществѣ своемъ, меня царемъ
Содѣлали! Нѣтъ, этою цѣною
Я не куплю господства для себя
Надъ вѣчностью! Прочь отъ меня ты, старый
Ловецъ звѣрей перворожденныхъ! Прочь
И вы, людей-собратьевъ такъ же точно
Травившіе, какъ звѣря, вы, въ тѣ дни --
Лишь люди кровожадные, а нынче --
(Коли жрецы почтенные не лгутъ) --
Ужъ идолы, еще покровожаднѣй.
И ты, моя жестокая праматерь,
Сочащаяся кровью и пятой
Давящая индійскихъ труповъ кости!
Прочь, прочь! Гдѣ я? Гдѣ привидѣнья? Гдѣ...
Нѣтъ, предо мной не привидѣнья! Ихъ бы
Я могъ узнать среди всего, что смерть
Дерзнула бы изъ черной бездны вызвать,
Чтобъ устрашить живущихъ. Мирра!
МИРРА.
Ахъ!
Какъ блѣденъ ты! На лбу твоемъ, подобно
Ночной росѣ, лежитъ холодный потъ.
Мой дорогой, опомнись, успокойся!
Твои слова съ того какъ будто свѣта
Доносятся, когда на этомъ ты --
Владыка-царь. О, прогони же думы
Зловѣщія: все будетъ хорошо.
САРДАНАПАЛЪ.
Дай руку мнѣ... Вотъ такъ... Да, это, точно,
Твоя рука. Да, это плоть .. Сожми,
Сожми сильнѣй, чтобъ ощутилъ я снова,
Что сталъ я тѣмъ, чѣмъ прежде былъ.
МИРРА.
И я
Въ твоихъ глазахъ пусть снова тѣмъ же стану,
Чѣмъ и была, и вѣчно быть должна --
Твоею.
САРДАНАПАЛЪ.
Да, теперь мнѣ это ясно,
И эту жизнь я снова узнаю.
Ахъ, Мирра! я былъ тамъ, гдѣ всѣ мы будемъ.
МИРPA.
Мой государь...
САРДАНАПАЛЪ.
Я былъ въ могилѣ, тамъ,
Гдѣ червяки -- владыки, а владыки...
Но никогда не представлялъ себѣ
Такихъ вещей; я думалъ, что за гробомъ
Нѣтъ ничего.
МИРРА.
И не ошибся ты.
Одни умы трусливые способны
Въ то вѣровать, что, можетъ быть, вовѣкъ
Не сбудется.
САРДАНАПАЛЪ.
О, Мирра, если видимъ
Уже во снѣ такія вещи мы,
То что же смерть откроетъ намъ?
МИРРА.
Не знаю,
Возможно ли, чтобъ смерть могла найти
Такое зло, какого не явила
Земная жизнь тому, кто прожилъ въ ней
Ряды годовъ? Когда, на самомъ дѣлѣ,
Есть край такой, гдѣ продолжаетъ жить
Душа людей, существованье это --
Духовное, безъ плоти; если жъ тамъ
Останется хоть тѣнь отъ этой грубой
Тѣлесной оболочки, что стоитъ,
Мнѣ кажется, преградой между небомъ
И нашею душой и держитъ насъ
Въ цѣпяхъ земли, то эта тѣнь, какіе
Ей ужасы ни предстояли бъ тамъ,
Не ощутитъ, по крайней мѣрѣ, страха,
Увидѣвъ смерть.
САРДАНАПАЛЪ.
Я смерти не боюсь.
Но, милая, я чувствовалъ, я видѣлъ
Сонмъ мертвецовъ.
МИРРА.
Я тоже. Этотъ прахъ,
Что топчемъ мы ногами, жилъ когда-то
И мучился... Но продолжай. Скажи,
Что видѣлъ ты? Разсказъ разсѣетъ думы
Зловѣщія.
САРДАНАПАЛЪ.
Казалось мнѣ...
МИРРА.
Но нѣтъ,
Повремени. Ты утомленъ, страдаешь,
Изнеможенъ; а это повредитъ
Душѣ твоей и тѣлу. Постарайся
Опять уснуть.
САРДАНАПАЛЪ.
Нѣтъ, послѣ; не хочу
Я видѣть сны, хоть убѣдился ясно,
Что это все -- былъ только сонъ. Но ты,
Ты въ силахъ ли разсказъ мой вынесть?
МИРРА.
Въ силахъ
Я вынесть все, всѣ грезы, что даетъ
И жизнь, и смерть, когда могу съ тобою
Я ихъ дѣлить, въ фантазіи ль одной,
Иль на яву.
САРДАНАПАЛЪ.
Повѣрь, я это видѣлъ
Какъ на яву. Ихъ бѣгство видѣлъ я
Открытыми глазами.
МИРРА.
Продолжай.
САРДАНАПАЛЪ.
Я видѣлъ -- нѣтъ, мнѣ это снилось -- будто
Здѣсь, да, вотъ здѣсь, гдѣ мы теперь съ тобой,
Сошлась толпа гостей, и я, хозяинъ,
Самъ походилъ на гостя, хлопоча
Со всѣми быть, какъ равный съ равнымъ. Только
Направо и налѣво отъ меня
Не ты была, не Замесъ, не другіе
Обычные сосѣди на пирахъ;
Нѣтъ, слѣва я увидѣлъ человѣка
Съ надменнымъ, злымъ и мертвеннымъ лицомъ,
И хоть его встрѣчалъ когда-то прежде --
Гдѣ, этого не помню,-- но теперь
Не могъ узнать. Чертами на гиганта
Онъ походилъ, взоръ свѣтелъ былъ и чистъ,
Но недвижимъ, волной спускались кудри
Къ его спинѣ широкой, а за ней,
Изъ глубины громаднаго колчана,
Крыломъ орла оперены, сквозя
Въ змѣяхъ волосъ, высовывались стрѣлы.
Я пригласилъ его налить вина
Въ стоявшую межъ нимъ и мною чашу.
Онъ ничего не отвѣчалъ; тогда
Я самъ ее наполнилъ; не коснулся
Онъ до нея, но устремилъ въ меня
Упорный взоръ -- и передъ этимъ блескомъ
Недвижныхъ глазъ я весь затрепеталъ
И, какъ царю во гнѣвѣ подобаетъ,
Наморщилъ лобъ; онъ не отвѣтилъ тѣмъ же,
Но продолжалъ по прежнему смотрѣть
Въ мои глаза, и эта неподвижность
Усилила мой ужасъ; и къ другимъ,
Привѣтливымъ гостямъ я повернулся,
Ища у нихъ защиты... Что же? Тамъ,
Гдѣ я привыкъ обыкновенно видѣть
Тебя, мой другъ...
МИРРА.
Ты встрѣтилъ?
САРДАНАПАЛЪ.
На твоемъ
Сѣдалищѣ, твоемъ обычномъ мѣстѣ
На пиршествахъ, гдѣ я искалъ твоихъ
Прекрасныхъ глазъ, сидѣла тварь: сѣдая,
Изсохшая, какъ призракъ, кровь въ глазахъ
И на рукахъ, какъ женщина одѣта,
На головѣ корона, лобъ изрытъ
Морщинами, но на губахъ усмѣшка
Свирѣпаго злодѣя, а въ глазахъ --
Ядъ похоти... Вся кровь во мнѣ застыла.
МИРРА.
И это все?
САРДАНАПАЛЪ.
Въ одной рукѣ -- рукѣ
Изсохнувшей, подобной птичьей лапѣ,
Она держала кубокъ, кровью весь
Дымившійся, въ другой -- былъ тоже кубокъ,
Наполненный не знаю чѣмъ: отъ нихъ
Я въ ужасѣ поспѣшно отвернулся;
Но вдоль стола увидѣлъ рядъ тѣней
Съ коронами на головахъ, другъ съ другомъ
Не схожія, но выраженье лицъ
У всѣхъ одно...
МИРРА.
И ты не понялъ ясно,
Что это все -- простая греза?
САРДАНАПАЛЪ.
Нѣтъ.
Я чувствовалъ, что могъ къ нимъ прикоснуться,
Ихъ осязать... Отъ одного лица
Мои глаза къ другому обращались
Съ надеждою увидѣть хоть одно
Знакомое; напрасно! Повернулись
Они ко мнѣ и неподвижный взглядъ
Уставили въ меня; они не ѣли
И не пили -- и продолжали только
Смотрѣть, смотрѣть... покамѣстъ камнемъ я
Не сдѣлался, какимъ, казалось, были
И всѣ они, но камнемъ не бездушнымъ:
Нѣтъ -- чувствовалъ біенье жизни я
Въ себѣ и въ нихъ. И было между нами
Какое-то ужасное сродство,
Какъ будто я съ себя полжизни сбросилъ,
Чтобъ къ нимъ прійти, они же -- смерти часть
Откинули, чтобы сойтись со мною.
Особое то было бытіе,
Далекое и отъ земного міра,
И отъ небесъ. . Но, Мирра, лучше смерть,
Чѣмъ бытіе такое!
МИРРА.
Что же дальше?
САРДАНАПАЛЪ.
Какъ каменный, сидѣлъ я. Наконецъ,
Охотникъ всталъ и вмѣстѣ съ нимъ старуха.
И онъ мнѣ улыбнулся; да, лицо
Гигантское, но полное величья,
Подернулось улыбкою,-- не все,
Однѣ уста; глаза же оставались
Недвижными; на высохшихъ губахъ
У женщины я тоже могъ замѣтить
Подобіе улыбки... Поднялись --
И имъ во слѣдъ всѣ остальныя тѣни
Задвигались, какъ-будто бы стараясь
Передразнить по обезьяньи главныхъ
Въ своей средѣ. Какъ видно, и въ гробу
Онѣ все тѣ жъ простыя обезьяны!
Но я не всталъ; мои всѣ члены вдругъ
Проникнула отчаянная бодрость;
Боязнь прошла, и призракамъ въ лицо
Смѣялся я... Но вотъ -- охотникъ руку
Мнѣ протянулъ... Я взялъ ее, пожалъ --
Она въ моей растаяла, и тутъ же
Онъ самъ исчезъ, оставивъ по себѣ
Въ моей душѣ лишь память о героѣ,
Какимъ онъ мнѣ казался.
МИРРА.
И какимъ
Дѣйствительно онъ былъ: великимъ предкомъ
Династіи героевъ и твоимъ.
САРДАНАПАЛЪ.
Да, ты права... Но женщина, старуха
Ужасная, вдругъ кинулась ко мнѣ
И шумными лобзаньями сжигала
Мои уста; когда изъ рукъ своихъ
Чудовище метнуло на полъ чаши,
Мнѣ чудилось, что ядъ изъ нихъ течетъ
Вокругъ меня и образуетъ рѣки
Зловонныя и гнусныя... Вотще
Я оттолкнуть безумную старался;
А, между тѣмъ, товарищи ея,
Подобные статуямъ въ нашихъ храмахъ,
Стояли неподвижно... Наконецъ
Я вырвался изъ рукъ ея, какъ-будто
Я былъ тотъ сынъ, что собственной рукой
Ее убилъ за грѣхъ кровосмѣшенья...
И вслѣдъ за тѣмъ... и вслѣдъ за тѣмъ... погрязъ
Я въ хаосѣ всего, что есть на свѣтѣ
Ужаснаго и мерзкаго; я былъ
И мертвъ, и живъ; я и лежалъ въ могилѣ,
И воскресалъ; я чувствовалъ себя
Изъѣденнымъ червями и прошедшимъ
Сквозь пламя очищенья и, какъ прахъ,
Разметаннымъ по воздуху... Что было
Со мной потомъ -- не помню. Лишь одно
Мнѣ памятно, что посреди всѣхъ этихъ
Жестокихъ мукъ я жадно звалъ тебя,
Искалъ тебя -- и, наконецъ, проснулся --
И ты со мной!
МИРРА.
И буду я съ тобой
Вездѣ -- и здѣсь и въ замогильномъ мірѣ,
Когда онъ есть. Но позабудь, мой царь,
Объ этомъ всемъ; оно не что иное,
Какъ дѣйствіе недавнихъ всѣхъ тревогъ
На организмъ, къ труду непріученный,
Но на себѣ поднявшій трудъ такой,
Какого бы и самой мощной силѣ
Не перенесть.
САРДАНАПАЛЪ.
Теперь мнѣ лучше. Ты
Опять со мной -- и все, что я увидѣлъ,
Мнѣ кажется ничѣмъ.
Входитъ Салеменъ.
САЛЕМЕНЪ.
Какъ! Государь
Уже не спитъ?
САРДАНАПАЛЪ.
Да, братъ, и было бъ лучше
Совсѣмъ не спать: всѣ наши предки здѣсь
Сошлись за тѣмъ, чтобъ, кажется, съ тобою
Меня увлечь. Отецъ мой тоже былъ
Межъ нихъ, но онъ -- ужъ почему, не знаю --
Сѣлъ въ сторонѣ и далъ въ сосѣди мнѣ
Охотника -- отца династіи нашей
И гнусную мужеубійцу -- ту,
Которую зовете вы великой.
САЛЕМЕНЪ.
Какъ и тебя великимъ я зову
Теперь, когда ты выказалъ такой же
Геройскій духъ. Пришелъ я предложить,
Чтобъ двинулись мы съ войскомъ на разсвѣтѣ
И на толпу мятежниковъ опять
Ударили. Они хоть и отбиты,
Но не совсѣмъ побѣждены и вновь
Сбираются.
САРДАНАПАЛЪ.
Который часъ?
САЛЕМЕНЪ.
Осталось
Два-три часа до утра; ими, царь,
Воспользуйся для отдыха.
САРДАНАПАЛЪ.
Нѣтъ, только
Не въ эту ночь, когда она еще
Не кончилась. Я въ этомъ сновидѣньи,
Мнѣ кажется, несчетные часы
Провелъ.
МИРРА.
О, нѣтъ -- едва одинъ. Все время
Я здѣсь была; то былъ тяжелый часъ,
Но только часъ.
САРДАНАПАЛЪ.
Обсудимъ же, что дѣлать.
Мы двинемся по утру.
САЛЕМЕНЪ.
А пока --
Я съ просьбою.
САРДАНАПАЛЪ.
Заранѣе согласенъ.
САЛЕМЕНЪ.
Не торопись, покамѣстъ ты ея
Не выслушалъ. Но говорить съ тобою
Наединѣ могу я только.
МИРРА.
Князь,
Я ухожу.
(Уходитъ).
САЛЕМЕНЪ.
Мой царь, рабыня эта
Достойна быть свободною
САРДАНАПАЛЪ.
И только
Свободною? Рабыня эта, братъ,
Достойна быть участницей престола.
САЛЕМЕНЪ.
Позволь, монархъ... Еще вѣдь занятъ онъ;
И именно о той, что раздѣляетъ
Его съ тобой, хочу я говорить.
САРДАНАПАЛЪ.
Какъ, о женѣ?
САЛЕМЕНЪ.
Такъ точно. Нахожу я,
Что въ видахъ безопасности ее
Съ ея дѣтьми ты долженъ до разсвѣта
Отправить въ Пафлагонію, гдѣ Коттъ,
Нашъ родственникъ, правителемъ. Тамъ будетъ
Жизнь сыновей твоихъ защищена
Отъ всяческихъ случайностей, а также
И ихъ права законныя на тронъ,
Въ томъ случаѣ, когда...
САРДАНАПАЛЪ.
Когда погибнуть
Придется мнѣ, что вѣроятно... Да,
Твой планъ хорошъ. Отправь же ихъ скорѣе
Съ надежною охраной.
САЛЕМЕНЪ.
Все уже
Устроено, готова и галера,
Чтобъ за Евфратъ ихъ переправить. Но
Предъ этою разлукою, быть можетъ,
Захочешь ты увидѣть...
САРДАНАПАЛЪ.
Сыновей?
Растрогаться боюсь я: станутъ плакать
Несчастные малютки, а могу ль
Я чѣмъ инымъ ихъ успокоить, кромѣ
Пустыхъ надеждъ, улыбокъ лживыхъ? Я,
Какъ знаешь ты, не мастеръ притворяться.
САЛЕMEHЪ.
Но чувствовать, надѣюсь, можешь ты.
Короче, царь, вотъ дѣло въ чемъ: царица
Предъ вѣчною разлукой видѣть васъ
Желала бы.
САРДАНАПАЛЪ.
Къ чему? Съ какою цѣлью?
Я дамъ ей все, все то, чего она
Потребуетъ, но -- кромѣ этой встрѣчи.
САЛЕМЕНЪ.
Мой государь, ты знаешь женщинъ; ты,
Усердно такъ ихъ сердце изучавшій,
Ихъ долженъ знать. Когда родилось въ нихъ
Желаніе того, что міра сердца
Касается, оно для чувства ль ихъ,
Фантазіи ль гораздо драгоцѣннѣй,
Чѣмъ внѣшній міръ. Желанія сестры
Я, какъ и ты, совсѣмъ не одобряю;
Но это ей желательно, она --
Моя сестра, ты -- мужъ ея,-- дозволь же!
САРДАНАПАЛЪ.
Не поведетъ все это ни къ чему.
Но -- пусть придетъ.
САЛЕМЕНЪ.
Благодарю.
(Уходитъ).
САРДАНАПАЛЪ.
Такъ долго
Мы жили врознь -- и встрѣтиться опять,
И встрѣтиться теперь! Какъ будто мало
Своихъ заботъ и горя у меня,
Чтобъ грусть свою дѣлить еще и съ тѣми,
Съ которыми любви я не дѣлю!
Входитъ Салеменъ и Зарина.
САЛЕМЕНЪ.
Смѣлѣй, сестра! Великой нашей крови
Не посрамляй боязнью; не забудь,
Кто предокъ нашъ! Царица предъ тобою,
Мой государь.
САРДАНАПАЛЪ.
Я прошу тебя
Оставить насъ.
САЛЕМЕНЪ.
Ослушаться не смѣю.
(Уходитъ).
ЗАРИНА (въ сторону).
Наединѣ! Ахъ, оба мы еще
Такъ молоды, а сколько лѣтъ промчалось
Съ тѣхъ поръ, какъ мы сошлись впервые -- лѣтъ,
Среди вдовства сердечнаго печально
Прожитыхъ мной! Онъ не любилъ меня,
Но, кажется, онъ мало измѣнился...
Ко мнѣ одной онъ измѣнился... Ахъ,
Зачѣмъ и я такою жъ не осталась,
Какой была! Безмолвенъ онъ... едва
Глядитъ сюда... ни слова мнѣ, ни взгляда,
А между тѣмъ, бывало, взоръ его
И голосъ былъ такъ мягокъ,-- равнодушенъ,
Но не суровъ, не жостокъ... Государь!
САРДАНАПАЛЪ.
Зарина!
ЗАРИНА.
Нѣтъ!-- не говори: "Зарина".
И этотъ звукъ, и слово это -- все
Истреблено столь долгими годами
И муками, удвоившими рядъ
Прожитыхъ лѣтъ.
САРДАНАПАЛЪ.
Теперь ужъ слишкомъ поздно
Припоминать былые эти сны...
Оставимъ же упреки наши, то-есть
Не упрекай меня въ послѣдній разъ.
ЗАРИНА.
И въ первый разъ. Тебя не упрекала
Я никогда.
САРДАНАПАЛЪ.
Да, правда; тѣмъ сильнѣй
Мнѣ на душу ложится мысль объ этомъ...
Но человѣкъ надъ сердцемъ вѣдь своимъ
Не властелинъ.
ЗАРИНА.
И надъ рукою тоже.
А я тебѣ и сердце отдала
И руку...
САРДАНАПАЛЪ.
Мнѣ твой братъ сказалъ, что видѣть
Желала ты меня передъ отъѣздомъ
Изъ Ниневіи съ...
ЗАРИНА.
Съ нашими дѣтьми.
Да, это такъ. Хотѣла благодарность
Я выразить тебѣ за то, что ты
Не разлучилъ моей души несчастной
Съ тѣмъ, что любить еще осталось ей --
Съ созданьями твоими и моими,
Которыя похожи на тебя
И мнѣ въ глаза глядятъ, какъ въ дни былые
И ты глядѣлъ... Въ нихъ перемѣны я
Не нахожу.
САРДАНАПАЛЪ.
И не найдешь. Желаю
Душевно я, чтобъ былъ незыблемъ въ нихъ
Сыновній долгъ.
ЗАРИНА.
Малютокъ я не только
Какъ нѣжная слѣпая мать люблю;
О, нѣтъ!-- они и какъ супругѣ нѣжной
Мнѣ дороги. Единственная связь
Они теперь межъ мною и тобою.
САРДАНАПАЛЪ.
Зарина, вѣрь, что я всегда умѣлъ
Тебя цѣнить. Старайся, чтобъ примѣромъ
Для нихъ служилъ скорѣй твой славный родъ,
Чѣмъ ихъ отецъ. Дѣтей я довѣряю
Тебѣ вполнѣ; для трона воспитать
Ты ихъ должна, иль -- если онъ не будетъ
Удѣломъ ихъ... Тревогу этой ночи
Ты слышала?
ЗАРИНА.
О ней уже почти
Забыла я. Съ восторгомъ приняла бы
Я всякое несчастье, лишь бы въ немъ
Найти себѣ возможность вновь увидѣть
Твое лицо.
САРДАНАПАЛЪ.
Престолъ мой -- говорю
Безъ страха я -- въ опасности; быть можетъ,
Имъ никогда не быть на немъ; но пусть
Они его изъ виду не теряютъ.
На все, повѣрь, на все отважусь я,
Чтобъ только былъ упроченъ тронъ за ними,
Но ежели погибну я -- они
Обязаны неустрашимо снова
Имъ завладѣть и мудро свой вѣнецъ
Носить потомъ -- не такъ, какъ я, безпечно
Всю власть мою растратившій...
ЗАРИНА.
Лишь то
Передавать я стану имъ, что можетъ
Почетнымъ быть для памяти отца.
САРДАНАПАЛЪ.
Пускай они услышатъ правду лучше
Изъ устъ твоихъ, чѣмъ злобу клеветы.
Въ несчастіи они узнаютъ злобу
Людской толпы къ развѣнчаннымъ царямъ
И за грѣхи отцовскіе заплатятъ,
Какъ за свои. Ахъ, дѣти! Все бы я
Могъ перенесть, будь только я бездѣтенъ!
ЗАРИНА.
О, замолчи! Покоя моего
Послѣдняго не отравляй словами
Раскаянья, что ты -- отецъ. Когда
Ты побѣдишь -- они царями станутъ
И будутъ чтить того, кто спасъ для нихъ
Родной престолъ, которымъ онъ такъ мало
Самъ дорожилъ; а если...
САРДАНАПАЛЪ.
Если я
Его лишусь -- весь міръ имъ громко крикнетъ:
"Отца благодарите!" -- и тогда
Проклятьями они наполнятъ воздухъ.
ЗАРИНА.
Нѣтъ, этого не будетъ никогда:
Почтеніемъ они покроютъ имя
Того, кто, павъ, какъ царь, въ послѣдній часъ
То совершилъ для своего безсмертья,
Чего другимъ царямъ не совершить
За много лѣтъ, которыя собою
Бѣгъ времени обозначаютъ только,
Но въ лѣтопись не вносятъ ничего.
САРДАНАПАЛЪ.
Ахъ, лѣтописи наши, можетъ статься,
Идутъ къ концу; но что бы ни являло
Ихъ прошлое -- окончатся онѣ,
Какъ начались, со славою великой.
ЗАРИНА.
Но не рискуй собою; жизнь свою
Побереги; живи для тѣхъ, которымъ
Такъ дорогъ ты.
САРДАНАПАЛЪ.
А кто они? Раба,
Привязанная страстью -- не скажу я
Тщеславіемъ: престолъ мой передъ ней
Шатается, она жъ какъ прежде любитъ;
Кружокъ друзей, пирующихъ со мной,
Пока одно мы съ ними составляемъ,
И знающихъ, что чуть погибну я,
Они -- ничто; братъ, оскорбленный мною;
Заброшенныя дѣти и жена...
ЗАРИНА.
Которая и любитъ...
САРДАНАПАЛЪ.
И прощаетъ?
ЗАРИНА.
Объ этомъ я, повѣрь мнѣ, никогда
Не думала: и какъ прощать могу я,
Не обвинивъ?
САРДАНАПАЛЪ.
Жена моя!
ЗАРИНА.
О, будь
Благословенъ за это слово! Всякой
Надежды я лишилась -- отъ тебя
Когда-нибудь его услышать снова.
САРДАНАПАЛЪ.
О, ты его отъ подданныхъ моихъ
Услышишь! Да, рабы, которыхъ щедро
Я насыщалъ, лелѣялъ, набивалъ
Спокойствіемъ, по горло переполнилъ
Богатствами, царями сдѣлалъ -- да,
Въ своихъ домахъ полнѣйшими царями --
Теперь встаютъ мятежною толпою
И требуютъ погибели того,
Кто превратилъ ихъ жизнь въ веселый праздникъ;
Межъ тѣмъ какъ тѣ немногіе изъ нихъ,
Которыхъ я не обязалъ нисколько,
Мнѣ преданы. Все это правда, но --
Чудовищно!
ЗАРИНА.
Быть можетъ, это очень
Естественно: въ испорченныхъ сердцахъ
Все доброе становится отравой...
САРДАНАПАЛЪ.
А честныя умѣютъ извлекать
Изъ зла добро -- и этою работой
Счастливѣй пчелъ, сбирающихъ свой медъ
Съ однихъ цвѣтовъ цѣлебныхъ.
ЗАРИНА.
Собирай же
И ты свой медъ, не спрашивая, что
Даетъ его. Довольствуйся сознаньемъ,
Что ты еще не всѣми кинутъ.
САРДАНАПАЛЪ.
Да,
Конечно такъ, когда я живъ. Подумай,
Будь я не царь -- какъ долго смертнымъ я
Остаться бъ могъ, остаться, то-есть, смертнымъ,
Гдѣ смертные находятся -- не тамъ,
Гдѣ быть должны?...
ЗАРИНА.
Не знаю. Ты обязанъ
Жить для моихъ... твоихъ дѣтей.
САРДАНАПАЛЪ.
Моя
Хорошая, несчастная Зарина!
Что жъ дѣлать мнѣ, коли я полный рабъ
Случайности и собственныхъ влеченій,
Котораго способно унести
Малѣйшее дыханье? Не на мѣстѣ,
Какъ государь, и въ жизни не на мѣстѣ.
Не знаю, чѣмъ я могъ бы быть; одно
Я чувствую, что я совсѣмъ не то,
Чѣмъ долженъ быть... Пора, однако, кончить.
Но, уходя, запомни вотъ что: я
Не созданъ такъ, чтобъ оцѣнить достойно
Твою любовь и сердце; не могу
И красотой твоею восторгаться,
Какъ приходилъ въ восторгъ отъ красоты
Далеко не такой -- и это только
Изъ-за того, что преданность къ тебѣ
Была мой долгъ, я жъ вѣчно ненавидѣлъ
Малѣйшее подобіе цѣпей
И для себя, и для другихъ: не можетъ
И самый бунтъ того не подтвердить.
Но выслушай слова мои, быть можетъ --
Послѣднія: никто такъ глубоко
Не уважалъ твоихъ душевныхъ качествъ,
Какъ я, хотя, къ несчастью, не умѣлъ
Изъ нихъ извлечь себѣ благую пользу.
Такъ рудокопъ, наткнувшійся на жилу
Нетронутаго золота, стоитъ
Въ сознаніи, что будетъ безполезна
Она ему: онъ отыскалъ ее,
Но вѣдь она принадлежитъ другому,
Хозяину, которымъ для того
Поставленъ онъ, чтобъ только рыть, не смѣя
Дѣлить богатствъ, сверкающихъ въ землѣ,
У ногъ его, не смѣя къ нимъ коснуться
Иль взвѣсить ихъ, -- онъ долженъ лишь глядѣть
И, ползая, ворочать грунтъ тяжелый.
ЗАРИНА.
О, ежели ты, наконецъ, нашелъ
Мою любовь достойной уваженья,
Мнѣ болѣе не нужно ничего!
Бѣжимъ теперь, бѣжимъ скорѣй отсюда!
И я -- позволь мнѣ вымолвить: и мы --
Съ тобою, вѣрь, еще узнаемъ счастье!
Ассирія не вся земля: найдемъ
Мы новый міръ въ самихъ себѣ, и будетъ
Онъ такъ блаженъ, какъ не были еще
Ни я, ни ты со всѣмъ громаднымъ царствомъ
У ногъ твоихъ!
Входитъ Салеменъ.
САЛЕМЕНЪ.
Я долженъ разлучить
Скорѣе васъ; минуты дорогія
Проносятся.
ЗАРИНА.
Безчеловѣчный братъ!
Высчитывать мгновенья, такъ высоко
Блаженныя!
САЛЕМЕНЪ.
Блаженныя!
ЗАРИНА.
Онъ былъ
Со мной такъ добръ, что я боюсь и думать
Разстаться съ нимъ.
САЛЕМЕНЪ.
Вотъ женщины! У нихъ
Прощаніе окончится навѣрно
Рѣшеніемъ остаться. Это все
Предвидѣлъ я и потому такъ сильно
Противился. Но этому, сестра,
Не быть.
ЗАРИНА.
Не быть?
САЛЕМЕНЪ.
Останься и погибни!
ЗАРИНА.
Такъ что жъ? Съ моимъ супругомъ...
САЛЕМЕНЪ.
И съ дѣтьми.
ЗАРИНА.
О, горе мнѣ!
САЛЕМЕНЪ.
Сестра моя, послушай,
Какъ слѣдуетъ моей сестрѣ: у насъ
Ужъ приняты всѣ мѣры, чтобъ скорѣе
Спасти тебя и сыновей твоихъ --
Послѣднюю надежду нашу. Дѣло
Не въ чувствахъ здѣсь, хотя и имъ нельзя
Не придавать огромнаго значенья;
Но, кромѣ ихъ, замѣшанъ здѣсь вопросъ
О пользѣ государства. Для захвата
Дѣтей царя мятежники на все
Отважатся и разомъ...
ЗАРИНА.
Ахъ, довольно!
Не говори!...
САЛЕМЕНЪ.
Такъ слушай же меня:
Какъ скоро мы изъ рукъ у мидянъ вырвемъ
Твоихъ дѣтей, погибнетъ главный планъ
Бунтовщиковъ -- уничтоженье рода
Немвродова: хотя бы царь и палъ,
Но сыновья вѣдь будутъ жить для мщенья
И для побѣдъ.
ЗАРИНА.
Такъ я могу одна
Остаться здѣсь.
САЛЕМЕНЪ.
Какъ! Ты дѣтей покинешь
Сиротками, тогда какъ есть у нихъ
Отецъ и мать,-- покинешь на чужбинѣ,
Такъ далеко?
ЗАРИНА.
О, нѣтъ! Моя душа
Не вынесетъ...
САЛЕМЕНЪ.
Теперь ты все узнала --
Рѣшай сама.
САРДАНАПАЛЪ.
Зарина, братъ твой правъ --
И мы должны на время покориться.
Оставшись, ты, быть можетъ, сгубишь все;
Уѣхавши, спасешь то, что осталось
Цѣннѣйшаго и у меня съ тобой,
И у сердецъ, въ которыхъ вѣрность долгу
Еще жива.
САЛЕМЕНЪ.
Пора, пора давно!
САРДАНАПАЛЪ.
Итакъ, рѣшай. Когда съ тобою снова
Мы встрѣтимся, быть можетъ, буду я
Ужъ болѣе тебя достойнымъ. Если жъ
Не суждено -- то помни, что мои
Проступки всѣ хотя не искупились,
Но кончены... Боюсь я одного:
Что будешь ты сильнѣе сокрушаться
Объ имени поруганномъ и прахѣ
Того, кто былъ когда-то всемогущъ
Въ Ассиріи, чѣмъ... Я, однако, снова
Растрогаться готовъ, тогда какъ мнѣ
Теперь нужна особенная твердость.
Мои грѣхи происходили всѣ
Отъ мягкости душевной... Скрой, Зарина,
Скрой слезы! Ихъ совсѣмъ не проливать
Я не прошу: гораздо легче было бъ
Остановить Евфратскую волну,
Чѣмъ удержать единую слезинку
Возвышенной и любящей души!
Но отъ меня скрывай ты ихъ; иначе
То мужество, которымъ полонъ я,
Исчезнетъ вновь... Братъ, уведи царицу!
ЗАРИНА.
О, Боже мой! Разстаться съ нимъ навѣкъ.
САЛЕМЕНЪ (стараясь увести ее).
Сестра, ты мнѣ должна повиноваться.
ЗАРИНА.
Прочь отъ меня! Должна остаться я!
Не трогайте! Я не хочу, чтобъ умеръ
Онъ здѣсь одинъ, а я жила одна.
САЛЕМЕНЪ.
Онъ не умретъ одинъ; но ты такъ долго
Жила одна...
ЗАРИНА
Неправда! Знала я,
Что онъ живетъ -- и образъ драгоцѣнный
Со мной былъ неразлученъ.
САЛЕМЕНЪ.
Если такъ --
Прости меня, но братское насилье
Употребить я долженъ.
ЗАРИНА
Никогда!
Спасите! О, Сарданапалъ, ужели
Допустишь ты такъ грубо разлучить
Меня съ тобой?
САЛЕМЕНЪ.
Подумай -- если только
Пропустимъ мы удобный этотъ часъ --
Погибло все.
ЗАРИНА.
Ахъ, голова кружится...
Въ глазахъ темно... Гдѣ онъ?
(Падаетъ въ обморокъ).
САРДАНАПАЛЪ.
Оставь ее,
Она мертва -- и ты ея убійца.
САЛЕМЕНЪ.
Не бойся такъ; то обморокъ простой --
Послѣдствіе излишняго волненья.
На воздухѣ она прійдетъ въ себя...
Уйди, прошу. (Въ сторону). Я этою минутой
Воспользоваться долженъ, чтобъ ее
Перенести на царскую галеру,
Гдѣ дѣти ждутъ.
(Салеменъ уноситъ Зарину).
САРДАНАПАЛЪ (одинъ).
Такъ вотъ что, вотъ еще
Что перенесть я долженъ въ этой жизни,
Я, никогда не мучившій людей
Умышленно.. Но это ложь! Любила
Она меня, и я ее любилъ.
О, отчего въ одно и то же время
Не умерла ты, роковая страсть,
Въ сердцахъ, тобой въ одно и то же время
Охваченныхъ? Зарина, заплачу
Я дорого за страшныя мученья
Твоей души! Когда бы я любилъ
Одну тебя -- теперь мои народы
Почтительно смотрѣли бъ на меня,
Какъ на царя безспорнаго... Въ какую
Ужаснѣйшую бездну шагъ одинъ
Съ пути прямыхъ обязанностей нашихъ
Влечетъ и тѣхъ, кто требуетъ себѣ
Всеобщаго почтенія, какъ права,
Добытаго рожденьемъ, и находитъ
Его вездѣ, пока не потеряетъ
По собственной своей винѣ...
Входитъ Мирра.
САРДАНАПАЛЪ.
Ты здѣсь!
Кто звалъ тебя?
МИРРА.
Никто. Но услыхала
Я издали какъ будто плачъ и стонъ --
И думала...
САРДАНАПАЛЪ.
Ты не имѣешь права
Входить сюда, пока не позвана.
МИРРА.
Быть можетъ, я могла бъ тебѣ напомнить
О болѣе привѣтливыхъ словахъ --
Хоть и они съ упрекомъ говорились;
Напомнить, какъ ты укорялъ меня
За то, что я надоѣдать боялась,
Не слушая желанья своего
И просьбъ твоихъ -- входить къ тебѣ незванной
Во всякій часъ, кто бъ ни былъ у тебя. .
Я ухожу.
САРДАНАПАЛЪ.
Когда пришла -- останься...
Прости меня... Отъ этихъ всѣхъ тревогъ
Разстроенъ я, сердитъ... Но ты на это
Не обращай вниманья: скоро я
Прійду въ себя.
МИРРА.
Съ терпѣньемъ ожидаю
И съ радостью увижу...
САРДАНАПАЛЪ.
Передъ тѣмъ
Какъ ты вошла, изъ этихъ стѣнъ Зарина,
Ассиріи царица, вышла...
МИРРА.
Ахъ!
САРДАНАПАЛЪ.
Ты вздрогнула?
МИРРА.
Я?
САРДАНАПАЛЪ.
Къ счастію, вошла ты
Въ другую дверь; иначе вы могли
Съ ней встрѣтиться. Хоть этого мученья
Избавилась она!
МИРРА.
Я глубоко
Сочувствую царицѣ.
САРДАНАПАЛЪ.
Это слишкомъ.
Сочувствіе такое несовмѣстно
Съ природою; немыслимо оно,
Не можетъ быть взаимнымъ. Ты не можешь
Ее жалѣть; она способна лишь...
МИРРА.
Лишь презирать любовницу-рабыню?
Но не сильнѣй, чѣмъ презираю я
Себя сама.
САРДАНАПАЛЪ.
Презрѣнье! Къ той, которой
Весь полъ ея завидуетъ -- къ тебѣ,
Владычицѣ надъ сердцемъ властелина
Вселенной всей?
МИРРА.
Будь властелиномъ ты
И тысячи вселенныхъ -- точно такъ же,
Какъ и съ одной, подвластною тебѣ,
Разстанешься, быть можетъ, очень скоро --
Я все-таки унизилась бы, ставъ
Любовницей твоею, какъ позорно
Упала бы, отдавшись пастуху;
А будь онъ грекъ, еще позорнѣй было бъ
Паденіе.
САРДАНАПАЛЪ.
Ты славно говоришь.
МИРРА.
Я то, что есть.
САРДАНАПАЛЪ.
Когда на человѣка
Обрушится несчастье, все встаетъ
На павшаго; но такъ какъ я покамѣстъ
Еще не палъ и не расположенъ
Выслушивать упреки -- можетъ статься
И потому, что слишкомъ часто ихъ
Заслуживалъ, то лучше мы съ тобою,
Пока еще живетъ межъ нами миръ,
Разстанемся.
МИРРА.
Разстаться!
САРДАНАПАЛЪ.
Вѣдь кончали жъ
Разлукою всѣ, жившіе до насъ,
И ею же когда-нибудь да кончатъ
Живущіе теперь!
МИРРА.
Но для чего?
САРДАНАПАЛЪ.
Для твоего спасенья. Безопасность,
Твою храня, съ надежной стражей я
На родину хочу тебя отправить.
И если ты здѣсь не была вполнѣ
Царицею, то унесешь такіе
Дары съ собой, которые тебѣ
Приданое дадутъ дороже царства.
МИРРА.
О, перестань!
САРДАНАПАЛЪ.
Царица ужъ теперь
Уѣхала, ея примѣру смѣло
Послѣдовать ты можешь. Я одинъ
Погибну здѣсь: товарищей ищу я
Лишь въ радости и счастьи.
МИРРА.
Я жъ ищу
И радости и счастья въ томъ, чтобъ вмѣстѣ
Съ тобою быть... Ты не захочешь, нѣтъ,
Прогнать меня!..
САРДАНАПАЛЪ.
Подумай хорошенько.
Потомъ, смотри, ужъ поздно будетъ.
МИРРА.
Пусть:
Тогда меня съ собой ты поневолѣ
Не разлучишь.
САРДАНАПАЛЪ.
И не хочу. Я думалъ,
Что этого сама ты ищешь.
МИРРА.
Я!
САРДАНАПАЛЪ.
Ты о своемъ позорѣ говорила.
МИРРА.
И чувствую его я глубоко,
Да, глубже, чѣмъ все, все на свѣтѣ, кромѣ
Моей любви.
САРДАНАПАЛЪ.
Бѣги же отъ него.
МИРРА.
Прошедшаго не уничтожитъ бѣгство;
Не возвратитъ оно ни сердца мнѣ,
Ни чести; нѣтъ, съ тобой я уцѣлѣю
Иль упаду. Коль одолѣешь ты
Своихъ враговъ -- я буду жить твоею
Великою побѣдой; если ждетъ
Иной удѣлъ, то я его не стану
Оплакивать, а раздѣлю. Во мнѣ
Ты, часъ назадъ еще, не сомнѣвался.
САРДАНАПАЛЪ.
О, да; въ твоемъ безстрашьи -- никогда;
Въ твоей любви -- до этихъ поръ, и вѣчно бъ
Я вѣрилъ ей, когда бы ты сама...
Твои слова...
МИРРА.
Одни слова. Пусть служатъ
Свидѣтельствомъ любви моей дѣла,
Снискавшія еще сегодня ночью
Твое благоволенье, и затѣмъ
Всѣ дѣйствія дальнѣйшія, куда бы
Ни бросила тебя твоя судьба.
САРДАНАПАЛЪ.
Благодарю -- и, правоты сознаньемъ
Проникнутый, надѣюсь, что падутъ
Мои враги и водворится снова
Повсюду миръ -- единая изъ всѣхъ
Земныхъ побѣдъ, желаемая мною.
Не нахожу въ завоеваньяхъ я
Величія, въ войнѣ не вижу славы.
Обязанность поддерживать оружьемъ
Мои права для сердца моего
Тяжеле всѣхъ позорныхъ оскорбленій,
Которыми хотятъ меня покрыть
Мои враги. О, вѣчно помнить буду
Я эту ночь -- хотя бы мнѣ пришлось
Жить для того, чтобъ памятною сдѣлать
Ее другимъ. Мнѣ думалось всегда,
Что я, своимъ правленьемъ безобиднымъ,
Внесъ въ лѣтопись, запачканную кровью,
Блаженный миръ; что сдѣлалось оно
Оазисомъ зеленымъ средь пустыни
Безчисленныхъ столѣтій; что на немъ
Съ отрадою потомки наши будутъ
Покоить взоръ, стараясь сохранять,
Беречь его, иль сѣтуя при мысли,
Что золотой Сарданапала вѣкъ
Невозвратимъ. Мнѣ думалось, что сдѣлалъ
Изъ царствъ моихъ я рай земной, куда
Приходятъ вслѣдъ за каждымъ новолуньемъ
И новыя блаженства. Принималъ
Я за любовь рукоплесканья черни,
За истину -- слова моихъ друзей,
За лучшую награду -- губы женщинъ...
И въ нихъ однѣхъ не ошибался я --
Да, милая? Отвѣть мнѣ поцѣлуемъ.
(Цѣлуетъ ее).
Теперь пускай берутъ они и жизнь
И власть мою! Одну тебя, о Мирра,
Я не отдамъ другому.
МИРРА.
Никогда!
Все громкое, блистательное можетъ,
У брата человѣка человѣкъ
Насильственно похитить: царства гибнутъ,
Войска бѣгутъ и падаютъ, друзья
Становятся врагами, рабъ уходитъ,
Вездѣ обманъ -- и измѣняютъ тѣ
Скорѣе всѣхъ, которые всѣхъ больше
Одолжены, и только та душа,
Что любитъ безкорыстно, не измѣнитъ
Любимому. Душа такая здѣсь,
Передъ тобой -- и проситъ испытанья!
Входитъ Салеменъ.
САЛЕМЕНЪ.
Мой царь, тебя ищу я... Какъ она!
Опять она!
САРДАНАПАЛЪ.
Оставь свои упреки!
Твое лицо мнѣ говоритъ, что ты
Пришелъ сюда съ вещами поважнѣе,
Чѣмъ женщины присутствіе.
САЛЕМЕНЪ.
Меня
Изъ женщинъ всѣхъ одна лишь занимаетъ
Въ подобную минуту, а она
Ужъ спасена: уѣхала царица.
САРДАНАПАЛЪ.
Здоровая? Скажи скорѣе.
САЛЕМЕНЪ.
Да.
Упадокъ силъ прошелъ; по крайней мѣрѣ,
Смѣнился онъ безмолвіемъ безъ слезъ;
Блестящіе глаза, по спавшимъ дѣтямъ
Скользнувъ на мигъ, и блѣдное лицо
Потомъ уже не отвращались больше
Отъ стѣнъ дворца, межъ тѣмъ какъ по рѣкѣ,
При свѣтѣ звѣздъ, галера быстро мчалась.
Но на устахъ молчанье...
САРДАНАПАЛЪ.
Ахъ, когда бъ
И чувствовалъ не больше, чѣмъ сказала
Несчастная!
САЛЕМЕНЪ.
Теперь ужъ слишкомъ поздно
Тебѣ скорбѣть; сочувствіемъ своимъ
Не облегчишь ты ни единой муки...
Но слушай, царь, съ какою вѣстью я
Пришелъ сюда; мятежники-халдейцы
И мидяне, имѣя во главѣ
Двоихъ вождей, вооружились снова.
Они ряды сомкнули и напасть
Готовятся. Какъ видно, и другіе
Сатрапы къ нимъ примкнули.
САРДАНАПАЛЪ.
Какъ! Еще
Мятежники? Ну, если такъ, ударимъ
Мы первые.
САЛЕМЕНЪ.
Теперь бы это былъ
Опасный рискъ, хотя сперва мы сами
Такъ дѣйствовать рѣшились. Если къ намъ
До завтрашняго утра подоспѣютъ
Отряды тѣ, къ которымъ я послалъ
Своихъ гонцовъ, то силы наши могутъ
Позволить намъ атакою рискнуть
Съ надеждою на полную побѣду.
До тѣхъ же поръ совѣтую тебѣ
Ждать приступа.
САРДАНАПАЛЪ.
Мнѣ ненавистна эта
Система выжиданья; знаю я,
Что менѣе рисковано сражаться
За крѣпкими стѣнами, низвергать
Врага на дно глубокихъ рвовъ иль видѣть,
Какъ бьется онъ и корчится на кольяхъ,
Разставленныхъ коварно; только мнѣ
Не по сердцу все это: я теряю
Горячность всю; когда же предстоитъ
Атака мнѣ -- хотя бы непріятель
Взлѣзъ на горы высокія, его
Я сброшу внизъ или погибну въ жаркой
Моей крови. На приступъ же! Впередъ!
САЛЕМЕНЪ.
Какъ молодой солдатъ ты разсуждаешь.
САРДАНАПАЛЪ.
Я не солдатъ -- я только человѣкъ.
Не говори мнѣ о солдатахъ: это
Названіе я ненавижу такъ же,
Какъ тѣхъ, что имъ гордятся; но веди
Меня туда, гдѣ ихъ найти могу я.
САЛЕМЕНЪ.
Такъ рисковать не долженъ жизнью ты;
Она совсѣмъ не то, что жизнь моя
Иль всякая другая; вся война
Вращается на ней одной и съ нею.
Создать войну, разжечь и погасить,
Продлить ее, окончить -- все зависитъ
Лишь отъ нея.
САРДАНАПАЛЪ.
Такъ кончимъ и войну.
И жизнь мою! Быть можетъ, это лучше,
Чѣмъ ихъ тянуть! Усталъ я отъ одной,
Да, кажется, и отъ обѣихъ...
(Трубные звуки).
САЛЕМЕНЪ.
Слышишь?
САРДАНАПАЛЪ.
Не слушать мы, а отвѣчать должны!
САЛЕМЕНЪ.
Но какъ же быть съ твоею раной?
САРДАНАПАЛЪ.
Рана
Залѣчена -- забыта мной... Идемъ!
Ланцетъ врача вошелъ бы глубже въ тѣло:
Позоръ рабу, который слабо такъ
Кольнулъ меня!
САЛЕМЕНЪ.
О, если бъ и сегодня
Никто тебя сильнѣй не ранилъ!
САРДАНАПАЛЪ.
Да,
Коль побѣдить намъ суждено. Иначе
Придется мнѣ, придется самому
Исполнить трудъ, которымъ государя
Они могли бъ не утруждать...
(Снова трубные звуки).
Впередъ!
САЛЕМЕНЪ.
Я слѣдую.
САРДАНАПАЛЪ.
Оружье мнѣ, оружье!