"Il у а un lieu sur la terre, où les
passions tristes n'ont jamais d'empire, a où
le plaisir et l'innocence habitent toujours ensemble:
c'est la maison de deux époux, qui s'aiment,!
St. Lаmbet.
"Есть мѣсто на землѣ, гдѣ печальныя страсти
никогда не имѣютъ никакого владычества, гдѣ
удовольствіе и невинность обитаютъ всегда вмѣстѣ:
это домъ супруговъ, любящихъ другъ друга."
С. Ламбертъ.
На другой день разсматривали подарки, привезенные Свіяжскою и Софьею изъ Москвы. Какъ ребенокъ обрадовался Аглаевъ прекрасной удочкѣ, купленной Софьею въ Англійскомъ магазинѣ, въ подарокъ ему. Онъ тотчасъ побѣжалъ пробовать ее, и обѣщался наловить множество рыбы къ обѣду. Катерина съ удовольствіемъ разсматривала самый тонкій батистъ и лучшія кружева, представленные ей въ подарокъ, въ разныхъ видахъ -- въ бѣльѣ, платьѣ и чепчикахъ, собственно для нея, и для будущаго ея ребенка.
"Теперь не осмѣлюсь показать, что я сама приготовила," сказала она матери. "Смотрѣть не льзя послѣ этѣхъ прелестей! "
-- Твое собственное рукодѣлье, конечно, не такъ хорошо, какъ это -- отвѣчала Холмская -- но оно имѣетъ большую цѣну въ глазахъ друзей твоихъ: служитъ доказательствомъ, что ты занималась именно своимъ дѣломъ, и трудами своими сберегла деньги.--
Катерина не мастерица была танцовать, не съ большимъ искусствомъ играла на фортепіано и на арфѣ; но никто лучше ея не умѣлъ управлять домашнимъ хозяйствомъ, и во всѣхъ женскихъ рукодѣльяхъ была она отличная искусница.
Софья проводила время въ Пріютовѣ чрезвычайно весело. Московская жизнь и городская духота ей надоѣли; съ удовольствіемъ дышала она свѣжимъ, деревенскимъ воздухомъ.
Черезъ нѣсколько дней послѣ пріѣзда., въ самую полночь, Софья услышала ходьбу и смятеніе въ домѣ. Катерина во весь день чувствовала себя не очень хорошо. Софья вспомнила, что Аглаевъ не садился ужинать, былъ безпокоенъ, и что крытые дрожки его, тройкою, куда-то поскакали. Сообразивъ все это, Софья догадалась, отъ чего происходитъ смятеніе въ домѣ; сердце у нея чрезвычайно билось; кое-какъ одѣлась она и поспѣшила внизъ. Лампы вездѣ горѣли; слуги всѣ сидѣли въ передней; женщины суетились и бѣгали изъ дома въ кухню, и оттуда назадъ. Мать свою встрѣтила Софья блѣдную и съ разстроеннымъ лицомъ. Она шла изъ спальни Катерины, скорыми шагами, прямо въ переднюю, и велѣла, первому попавшемуся ей человѣку, тотчасъ ѣхать верхомъ къ Священнику, и попросить, чтобы онъ отворилъ въ церкви Царскія Врата. "Что, маменька?" спросила у нея робкимъ голоскомъ Софья.-- Ничего, ничего, мой другъ! ложись спать.-- "Я знаю и догадываюсь, что Катинька мучится; но скажите: здѣсь-ли бабушка, и какъ она себя чувствуетъ?" -- Бабушка здѣсь, и все идетъ, слава Богу, хорошо; не безпокойся, и ложись спать.-- Съ сими словами возвратилась Холмская въ спальню къ родильницѣ. Легко было сказать: не безпокойся и ложись спать -- но не легко было для Софьи исполнить. На цыпочкахъ подкралась она къ двери спальни. Стоны родильницы, рыданіе ея мужа, увѣщанія матери, чтобы онъ не плакалъ, или вышелъ-бы вонъ, ежели не можетъ удержаться, полурусскій разговоръ бабушки Нѣмки, которая очень равнодушно говорила: Дербенѣе, судариня, дербенѣе!.. все это такъ сильно поразило Софью, что она насилу могла устоять на ногахъ, бросилась, въ маленькомъ кабинетѣ Катерины, на колѣни передъ Образомъ, и со слезами молилась Богу. Молитва подкрѣпила ее; но оставаться далѣе по близости чувствовала она себя не въ силахъ, и вышла въ гостиную, гдѣ Свіяжская сидѣла съ старикомъ, Уѣзднымъ Докторомъ. "Что, тетушка," спросила она по Французски, "что говоритъ Докторъ?" -- Ничего -- отвѣчала Свіяжская,-- Его не призывали туда; видно, благодаря Бога, нѣтъ нужды.-- Это нѣсколько успокоило Софью. Сама Свіяжская была также въ большомъ волненіи, но принуждала себя, и разговаривала съ Докторомъ о постороннихъ предметахъ.
Черезъ нѣсколько минутъ всѣ были испуганы старою Холмского. Какъ сумасшедшая, пробѣжала она мимо, черезъ гостиную въ залу. "Человѣкъ, человѣкъ!-- закричала она -- "скачи поскорѣе, и проси сюда Священника!" Съ сими словами старушка упала безъ чувствъ на полъ. Всѣ бросились къ ней. Докторъ давалъ ей нюхать спиртъ, и теръ виски; испугъ придалъ Софьѣ новыя силы: она держала мать на рукахъ. Докторъ скоро привелъ ее въ чувство. "Что такое случилось?" спросила растревоженная Свіяжская.-- Слава Богу! Слава Богу! она родила счастливо!-- отвѣчала Холмская. "Зачѣмъ-же ты насъ такъ испугала?" -- Я дала обѣщаніе: отслужить, тотчасъ, какъ она родитъ, благодарственный молебенъ, и за тѣмъ послала поскорѣе просить Священника.-- Вскорѣ послѣ сего выбѣжалъ Аглаевъ; онъ былъ радъ, можно сказать, до безумія, плакалъ, цѣловалъ всѣхъ, кто ему ни попадался, даже и Доктора обнималъ съ нѣжностію. "Слава Богу! все кончилось благополучно! Пожалуйте, Адамъ Францовичъ" -- сказалъ онъ Доктору -- "пожалуйте къ моей женѣ -- бабушка занята ребенкомъ. Да поскорѣе надобно послать за Священникомъ, чтобы взять молитву, и Катинькѣ успокоиться." Софья, внѣ себя отъ радости, цѣловала Аглаева; наконецъ, опомнившись, спросила у него: "Скажи, по крайней мѣрѣ, что вамъ Богъ далъ?" -- Дочь, и, какъ двѣ капли воды, похожа на тебя! Катинѣка, еще мучась, просила меня, ежели родитъ она дочь, назвать ее Софьею.-- "Можно-ли ее видѣть?" сказали вмѣстѣ Софья и Свіяжская.-- Я думаю, можно: сей часъ спрошу у Доктора.--
Аглаева родила благополучно, и была только слаба. Докторъ позволилъ войдти къ ней на нѣсколько минутъ; но напоминалъ, чтобы какъ можно менѣе говорили съ нею. Всѣ вошли. Софья взяла ея руку, и со слезами цѣловала; другую руку держалъ мужъ ея, стоявшій на колѣняхъ передъ постелью; мать смотрѣла на нее съ радостнымъ лицомъ. Свіяжская тронута была до глубины души сею картиною семейственнаго счастія. Катерина признавалась послѣ, что никогда не была она такъ благополучна, какъ въ это время. Боли никакой она не чувствовала; опасность ея миновалась, и она видѣла такое сердечное участіе людей ей любезныхъ.... Между тѣмъ пріѣхалъ Священникъ; молитва родильницѣ была прочтена, и къ свѣшу въ домѣ все успокоилось.
Въ продолженіе беременности Катерины никакого внезапнаго испуга и непріятнаго приключенія съ нею не случилось. Она была осторожна, внимательна, не объѣдалась, дѣлала нужное движеніе; притомъ-же была она счастлива и успокоена со стороны мужа. Послѣ благополучныхъ родинъ, по молодости своей, она скоро оправилась.
Крестить приглашали Князя Рамирскаго съ Холмского; но онъ извинился, отговариваясь невозможностью въ рабочее время отлучиться изъ дома, и просилъ окрестить его именемъ заочно. Алексѣй Холмскій просилъ также, чтобы его извинили, по той причинѣ, что ему должно было отправляться въ Москву, гдѣ ему обѣщали такой родъ службы, въ которой-бы чины шли, по линіи, своимъ порядкомъ, а ему можно-бъ было жить въ деревнѣ. Старый дядя Агласва отговорился невозможностію пріѣхать въ Пріютово, за болѣзнію. Свіяжская, желая доставишь Софьѣ удовольствіе быть крестною матерью, отказалась, подъ какимъ-то ничтожнымъ предлогомъ. Такимъ образомъ, Холмская съ Софьею крестили маленькую Соничку, а крестныхъ отцевъ только именовали при крещеніи.
Въ продолженіе шести недѣль пріѣзжали къ Катеринѣ родные и сосѣди. Софья съ удовольствіемъ увидѣлась, и возобновила знакомство, съ прежними своими подругами. Она ко всѣмъ была привѣтлива и ласкова; но чтобы пріобрѣталъ дружбу ея, требовалось чего нибудь поболѣе способности говорить. Она не весьма уважала тѣхъ молодыхъ дѣвушекъ, которыя, кромѣ разговоровъ о нарядахъ, не имѣли ни одной идеи для дружеской и откровенной бесѣды. Нѣкоторымъ отдавала она преимущество противъ прочихъ, но ни одной изъ нихъ не было, съ которой бы отъ души могла она говорить. Софья избѣгала также открытія ихъ тайнъ, и развѣ только въ такомъ случаѣ соглашалась на довѣренность подруги, когда предвидѣла возможность быть ей полезною своими совѣтами.
Время текло въ Пріютовѣ въ томъ единообразномъ спокойствіи, которое многіе называютъ настоящимъ счастіемъ, и-врядъ-ли ошибаются! Аглаевъ былъ въ восторгѣ, имѣя право почитать себя отцомъ семейства. Холмская, по обыкновенію бабушекъ, была въ полной радости, имѣя внучку, которую считала она за восьмое чудо въ мірѣ. Здоровье молодой матери скоро совсѣмъ возстановилось. Видя участіе и любовь къ себѣ всѣхъ ее окружавшихъ, Катерина находила, что слишкомъ вознаграждена за свое кратковременное страданіе. Шесть недѣль прошли для нея совсѣмъ незамѣтно.
Первый выѣздъ Катерины въ церковь, для взятія молитвы и пріобщенія дочери Святыхъ Таинъ, былъ чрезвычайно ей пріятенъ. Многіе сосѣди и друзья приглашены были обѣдать въ этотъ день. Всѣ желали видѣть маленькаго Ангела. Няня разсказывала уже объ его затѣяхъ. Забавно было слышать, какъ всѣ хвалили красоту дѣвочки, находили, что она, какъ двѣ капли воды, похожа на матъ, а другіе, напротивъ, утверждали разительное сходство съ отцемъ. Софья удивлялась сравненіямъ, столь противоположнымъ; по ежели-бы знала она, что большая чаешь восхищавшихся миленькимъ, прелестнымъ ребенкомъ, врядъ-ли взглянули даже на него столько, что могли увѣриться, одинъ, или точно два у него глаза!... Софьѣ неизвѣстно было и то, что большая часть людей, пріѣзжавшихъ такъ сильно радоваться, и восхищавшихся, что нашли милую и добрую ихъ Катерину Васильевну, слава Богу, здоровою, были, можетъ быть, болѣе за тѣмъ, чтобы критиковать, насмѣхаться надъ нею, и злословить ее, когда потомъ соберутся въ другомъ домѣ!
"Замѣтили-ль вы, Ольга Петровна" -- сказала Фіалкина Сундуковой" -- одѣяльцо, обшитое прекраснымъ тюлемъ, и кружевной чепчикъ, на этомъ маленькомъ уродцѣ, дочери Аглаевой? Я увѣрена: все это куплено на Кузнецкомъ мосту, въ Москвѣ. Изъ какихъ доходовъ такія роскоши? Мужъ въ долгу, какъ въ шелку, а она изволитъ щеголять!"
-- А замѣтила-ли ты та ней самой капотъ и чепчикъ? Какой прекрасной фасонъ и какія дорогія кружева!-- отвѣчала Сундукова, обыкновеннымъ своимъ тономъ насмѣшки, смѣшанной съ досадою.-- У меня, кажется, побольше состояніе, чѣмъ у нея, а никогда не было у меня, даже послѣ первыхъ моихъ родовъ, капота изъ такого тонкаго батиста! Пристало-ли бѣдной дворяночкѣ такъ мотать.?--
"Надобно знать еще" -- продолжала Фіалкина -- "чѣмъ имъ за все это заплатить; да, и вообще, кажется мнѣ, большая глупость наряжать такъ роскошно дѣтей своихъ."
-- О нарядахъ ребенка ея говорить нѣчего: она сама мастерица на всякія рукодѣлья, и, можетъ быть, перешила и передѣлала изъ какого нибудь стараго своего платья. Но самой-то ей совсѣмъ некстати носитъ такія дорогія вещи! Да, скажи: какъ тебѣ нравится меньшая сестра ея, Софья?--
"Кто? Софья!... Мнѣ кажется ... Какъ вы сами объ ней думаете? "
-- Она несносна, изволитъ чваниться, и воображаетъ о себѣ Богъ знаетъ что. Я всегда имѣла къ ней антипатію. Особенно-же теперь, побывавши въ Москвѣ, она даже смѣшна своимъ тономъ.--
"Я точно тоже думала" -- отвѣчала добрая Фіалкина, которая согласилась-бы тотчасъ и тогда, когда-бы Сундукова говорила совсѣмъ противное о Софьѣ.-- "Кажется" -- продолжала она, томнымъ, сострадательнымъ голосомъ -- "сестра ихъ, Княгиня Рамирская очень несчастлива, не смотря на все богатство и знатность ея? "
-- Это правда -- продолжала Сундукова, съ довольною улыбкою -- она точно несчастлива. Я напередъ предсказывала, что характеръ ея несходенъ съ мужнинымъ. Признаться тебѣ: я ихъ обоихъ терпѣть не могу. Не сказывай никому .. А знаешь-ли? Онъ, послѣ отказа моей Глафирушки, точно какъ будто съ ума сошелъ, совсѣмъ потерялъ голову, былъ въ отчаяніи, самъ не зналъ что дѣлалъ, и съ досады и изъ мщенія предложилъ руку свою Холмской, Мать тотчасъ этимъ воспользовалась, хотя Рамирскій послѣ того раскаявался, и хотѣлъ было отказаться; но ему показывали, будто ничего не замѣчаютъ, и спѣшили окончитъ сватьбу. Вотъ слѣдствія привязанности къ интересу... Однакожъ, мужъ мой подходитъ ... Смотри, не проболтайся, о чемъ я тебѣ говорила.--
Катерина, ни сколько не подозрѣвая, что ее критикуютъ, насмѣхаются надъ нею, и такъ сильно злословятъ ее, и не имѣя повода упрекать себя въ роскоши и мотовствѣ, продолжала наряжать дочь свою, и сама носила платья и чепчики, подаренныя ей Свяжскою. Она не находила также предосудительнымъ, съ визитами къ сосѣдямъ своимъ, ѣздить въ каретѣ, на хорошихъ, одношерстныхъ лошадяхъ Свіяжской. Никакъ не воображала она, что все это подаетъ поводъ къ новому злословію и возбуждаетъ зависть. Хотя всѣ знали, что карета и лошади не ея, однакожъ говорили: "Къ чему такая роскошь и хвастовство? На долго-ли станетъ у нихъ имѣнія, ежели они долѣе будутъ такъ жить?" Еслибы Аглаевъ купилъ самъ, на свои деньги, такую-же карету и лошадей, то и тогда, кажется, не болѣе было-бы злыхъ замѣчаній на счетъ его. Вскорѣ все это дошло до свѣдѣнія Софьи, и произвело въ ней справедливое негодованіе и отвращеніе къ людямъ столь низкимъ и завистливымъ. Она сдѣлалась гораздо холоднѣе въ обращеніи съ ними, и чрезъ то пріобрѣла на счетъ свой мнѣніе, что она слишкомъ важничаетъ и гордится, сама не зная чѣмъ.
"Въ какомъ свѣтѣ живемъ мы!" сказала Софья Свіяжской, сообщивъ ей нѣкоторыя злобныя насмѣшки на счетъ Катерины. "Можно-ли было ожидать такой зависти отъ мнимыхъ пріятельницъ ея!" -- Точно-ли ты въ этомъ увѣрена?-- отвѣчала Свіяжская.-- Имѣешь-ли ясныя доказательства? Ты знаешь: не всякому слуху надобно вѣритъ.-- "Я сама слышала эту глупую, подлую Фіалкину, когда она бесѣдовала съ такою-же, подобною ей Хандриною: все это придворныя Сундуковой, и повторяютъ, что она говоритъ. Вотъ ихъ разговоръ: "Мы съ тобою, Варвара Филиповна" -- сказала Фіалкина -- е знаемъ, что можно прожить и не имѣя новомодной кареты." -- Да, и не выставляемъ себя на показъ, и не хвастаемся чужимъ экипажемъ!-- отвѣчала Хандрина.-- Все это говорили онѣ такъ, чтобы я могла слышатъ. Черезъ минуту прошла мимо ихъ Катинька; обѣ бросились цѣловаться съ нею, и съ участіемъ распрашивали ее о здоровьѣ прелестнаго ея Ангела! Катинька, не подозрѣвая, что онѣ только что перестали забавляться на ея счетъ, обошлась съ ними по-пріятельски, и благодарила за участіе. И ко мнѣ обратились было этѣ лицемѣрки, съ своими привѣтствіями, но я не могла преодолѣть себя, не отвѣчала имъ ни слова, и отошла отъ нихъ. За то имѣла я честь слышать сужденіе ихъ, что я слишкомъ чванюсь, что я самое несносное твореніе, и что мнѣ вѣкъ не найдти жениха; словомъ: что я достойная воспитанница этой Свіяжской! Ежели-бы знали онѣ, какой пріятный комплиментъ мнѣ сдѣлали! "
-- Это еще тебѣ, видно, первый опытъ злости, лицемѣрства и фальшивости -- отвѣчала Свіяжская, улыбаясь -- отъ того-то такъ горячо и принимаешь ты его. Чѣмъ долѣе поживешь на свѣтѣ, тѣмъ болѣе будешь имѣть опытовъ, и ничему удивляться, ничѣмъ огорчаться не станешь.
"Что за удовольствіе злословить бѣдную Катиньку и меня! Мы имъ никакого оскорбленія не сдѣлали. Откуда происходитъ эта злость? Признаюсь: я никакъ не ожидала найдти въ деревнѣ столько низкихъ и фальшивыхъ людей! Я думала, что это свойственно только толпѣ праздныхъ и разсѣянныхъ людей, въ большихъ городахъ....
-- Ты очень ошибалась. Зависть, лицемѣрство, злость, и вообще всѣ пороки, распространяются повсюду, а злословіе и болтовство еще сильнѣе бываютъ въ маленькихъ городахъ и деревняхъ, нежели въ столицахъ, потому, что общество не такъ обширно, занятій и разсѣянія менѣе, а праздныхъ людей гораздо болѣе. Но не смотря ни на что, я хочу, чтобы Катерина ѣздила въ моей каретѣ, покамѣстъ пробуду я здѣсь, и это потому, что она еще не совсѣмъ оправилась. Что-же касается до тебя -- ты разсудительна, и должна быть выше всего, не уважая пустословіемъ клеветниковъ. Въ томъ кругу, гдѣ назначено тебѣ прожить весь вѣкъ, ты будешь встрѣчать ихъ на каждомъ шагу. Надобно вооружиться терпѣніемъ, и показывать, что ничего не замѣчаешь. Обнаруживая негодованіе свое, ты подашь еще болѣе повода къ злословію. Станемъ смотрѣть на все, что дѣлается въ свѣтѣ, въ настоящемъ видѣ, и любить людей, такъ, какъ они есть. Для собственнаго нашего спокойствія будемъ снисходительны къ слабостямъ и недостаткамъ тѣхъ, съ которыми обязаны мы провесть нашу жизнь.--
"Все это справедливо" -- отвѣчала Софья" -- "но я лучше желаю ни съ кѣмъ не быть знакомою, и ограничишь всѣ связи тѣснымъ кругомъ моего семейства, нежели; имѣть сношенія съ такими людьми, которые въ глаза говорятъ мнѣ вѣжливости, а заочно злословятъ и бранятъ меня. Весь вѣкъ свой не буду я знакома съ этою подлою Фіалкиною. Пускай называютъ меня гордою и чванною: буду радоваться, если станутъ такъ обо мнѣ думать."
-- Я никогда еще не видала тебя въ такомъ дурномъ нравѣ -- сказала, усмѣхаясь, Свіяжская.-- Видно очень разобидѣли тебя добрыя сосѣдки Фіалкина и Хандрина, что ты такъ разгорячилась! Но кончимъ нашъ разговоръ: насъ ждутъ лишь чай.--
"Признаюсь: я точно разгорячилась," отвѣчала Софья. "Но вы сами согласитесь, кажется, что я имѣю все право сердиться на нихъ."