"Si jamais la vanité fit quelques heureux sur la
terre, à coup sûr cet heu reux n'était qu'un sot."
Chateaubriand.
"Ежели когда-нибудь тщеславие делало кого-нибудь
счастливымъ, то, навѣрное, этотъ счастливецъ и былъ дуракъ"
Шатобріанъ.
На другой день, утромъ, когда всѣ собрались къ каю, Княгиня Рамирская возобновила распросы свои о сосѣдяхъ. "Фамусовы, ваши новые сосѣди, должны быть порядочные люди?" сказала Елисавета.
-- Безъ сомнѣнія, ежели судишь по богатству, потому, что одно только большое состояніе можетъ дать имъ право называться порядочными людьми -- отвѣчалъ Аглаевъ.
"Богатство совсѣмъ не дурное дѣло," продолжала Елисавета.-- "Ты ѣздишь къ Фамусовой, Катинька?-- Кто: ты ей, или она тебѣ должна визитомъ? "
-- Мы видаемся очень рѣдко; не помню навѣрное, а, кажется, я у нея была послѣдняя. Впрочемъ, ежели ты очень хочешь видѣть ее, и познакомиться съ нею, то можешь завтра все это сдѣлать на ярмаркѣ, въ нашемъ уѣздномъ городѣ. Я вчера говорила тебѣ объ этомъ.--
"Какого она происхожденія?" спросила Елисавета. "Я что-то такое странное слышала о ней."
-- Каролина Карловна Фамусова -- отвѣчалъ Аглаевъ -- происхожденія Нѣмецкаго, какъ она говоритъ; а по всѣмъ вѣроятностямъ заключитъ должно, что родители ея были добрые колонисты, жившіе въ окрестностяхъ Петербурга. Она очень долго была экономкою въ домѣ нынѣшняго мужа своего, знаменитаго Фамусова. Вышла она за него по одному странному случаю, который сгноитъ того, чтобы разсказать вамъ. Надобно напередъ знать, что мужъ ея прежде былъ въ нашемъ городѣ цѣловальникомъ, понажился, пошелъ въ участіе откупа, постепенно, чрезвычайно разбогатѣлъ, и купилъ много имѣній въ здѣшней сторонѣ. Между прочимъ, большая часть деревень покойнаго батюшки теперь принадлежитъ ему. Бывши откупщикомъ, ѣзжалъ онъ въ Петербургъ, къ торгамъ на откупа, и тамъ всегда проживалъ много на обѣды. Страсть его была -- приглашать къ себѣ знатныхъ и чиновныхъ особъ; отъ хорошей вкусной ухи съ стерлядями, отъ свѣжихъ устрицъ, и отъ Шампанскаго никто не откажется. Фамусовъ черезъ обѣды свои познакомился со многими. Одинъ изъ значительныхъ чиновниковъ, которыхъ угощалъ онъ въ Петербургѣ, проѣзжалъ, спустя нѣсколько лѣтъ послѣ того, чрезъ его деревню, гдѣ была почтовая станція. Отъ нѣчего дѣлать, спросилъ онъ: чья деревня? Ему сказали: Максима Петровича Фамусова. Онъ вспомнилъ, что этотъ Максимъ Петровичъ былъ ему знакомъ; господскій домъ былъ близко отъ почтоваго двора; ему хотѣлось напиться чаю, и, покамѣстъ запрягали лошадей, гость отправился къ Фамусову.
Знатный этотъ проѣзжій былъ въ дорожномъ сюртукѣ; притомъ-же пришелъ онъ пѣшкомъ; слуги думали, что это какой нибудь бѣдный дворянинъ, или повѣренный, и объявили, что барина нѣтъ дома, а хозяйка его -- такъ называли тогда Фамусову люди -- въ саду, въ бесѣдкѣ, варитъ варенье. Гость просилъ служителей показать ему дорогу, и, въ твердой увѣренности, что видитъ жену Фамусова, подошелъ къ ручкѣ, сказавъ притомъ, что имѣлъ удовольствіе познакомиться съ ея супругомъ въ Петербургѣ. Въ это время, гость разстегнулъ сюртукъ свой, и нынѣшняя Г-жа Фамусова увидѣла на Фракѣ его двѣ звѣзды. Можно вообразить себѣ ея смятеніе! Она. чрезвычайно испугалась, и не смѣла вывесть гостя изъ заблужденія, объявивъ, что она не жена Фамусова, тѣмъ-же болѣе, что онъ цѣловалъ у нея руку. Этотъ гость, основатель всего ея благополучія, какъ вы увидите далѣе, напился чаю, и, хотя пробылъ недолго, но наговорилъ множество комплиментовъ, и прощаясь опять поцѣловалъ хозяйкѣ руку. На другой станціи встрѣтился онъ съ самимъ Фамусовымъ, который возвращался домой. У знатнаго посѣтителя были уже готовы лошади, и онъ шелъ садишься въ карету, въ то время, когда пріѣхалъ Фамусовъ. Мимоходомъ, знатный баринъ успѣлъ только сказать ему, что былъ у него съ домѣ, имѣлъ удовольствіе познакомиться съ его супругою, и очень благодаренъ за сдѣланное ему угощеніе. Какъ громомъ пораженъ былъ Фамусовъ сими словами, а пріѣхавъ домой, и узнавъ, что Его Сіятельство, Князь изволилъ цѣловать руку у его экономки, принявъ ее за жену его, занемогъ было отъ испуга, боясь, что Князь, оскорбленный ошибкою, будетъ мстишь ему. Чтобы поправить все дѣло, рѣшился онъ на самый умный подвигъ: какъ можно скорѣе женился на экономкѣ. Отъ этого брака произошла дочь, первая по богатству невѣста во всей здѣшней сторонѣ. Вотъ вамъ исторія Г-жи Фамусовой. Она служитъ доказательствомъ, что важныя дѣйствія бываютъ отъ маловажныхъ причинъ. Можно-ли было предвидѣть, что проѣздъ знатнаго барина черезъ деревню будетъ поводомъ простой колонисткѣ сдѣлаться богатою помѣщицею въ здѣшнемъ уѣздѣ?--
Елисавета смѣялась такому странному стеченію обстоятельствъ, и просила Аглаева разсказывать далѣе, о самомъ Фамусовѣ, и дочери его.
"Фамусовъ, необразованный, простой человѣкъ, и съ перваго взгляда покажется вамъ самаго ограниченнаго ума," продолжалъ Аглаевъ. "Но что онъ не глупъ, или, по крайней мѣрѣ, смѣшливъ, этому служитъ доказательствомъ то, что онъ изъ ничего пріобрѣлъ большое состояніе. Впрочемъ, въ старину не такъ тяжело было разбогатѣть -- не то что теперь! Въ нынѣшнее время явилось много спекулянтовъ, и все до такой степени утончено, что теперь тотъ только богатѣетъ, кто не проживаетъ своего имѣнія и не дѣлаетъ долговъ. Но обратимся къ семейству Фамусова. Странно въ старикѣ, что онъ, доживъ слишкомъ до 70-ти лѣтъ, все также застѣнчивъ въ обществѣ, какъ былъ прежде, молчитъ, нюхаетъ, или куритъ безпрестанно табакъ, и ни въ какіе разговоры не вступаетъ. Теперь онъ разбогатѣлъ, и по дому ни во что не входитъ: все домашнее хозяйство, въ томъ числѣ и воспитаніе дочери, передано въ полное распоряженіе и власть достойной супругѣ, которая думаетъ, что исполнила весь родительскій долгъ, взявъ къ себѣ Мадамъ, за дорогую цѣну. Эта матушка-Мадамъ жила у Фамусовыхъ очень долго, и образовала воспитанницу свою, какъ не льзя лучше: она болтаетъ по Французски, и брянчитъ кое-какъ на фортепіано; но съ 12-ти лѣтъ Мадамъ читала съ нею романы, и такъ хорошо успѣла ее настроить, что въ 15-ть, при первомъ взглядѣ на молодаго Француза, бывшаго учителемъ у одного изъ сосѣдей, воспитанница страстно влюбилась въ него, и была увѣрена, что непреодолимое чувство симпатіи влечетъ ее къ нему. Добрая Мадамъ подкрѣпляла ее въ этомъ мнѣніи, и, по условію съ своимъ соотечественникомъ, который обѣщалъ дать 50-тъ тысячъ рублей, ежели женится на такой богатой невѣстѣ, она сдѣлалась повѣренною, передавала записочки, и уже все готово было къ побѣгу, какъ Фамусова нечаянно открыла эту интригу. Мадамъ тотчасъ была выгнана изъ дома, а юная героиня романа получила нѣсколько оплеухъ, съ строжайшимъ подтвержденіемъ: не помышлять болѣе о Французѣ! Вскорѣ оставилъ онъ домъ, гдѣ жилъ, и объ немъ уже ничего не было слышно. Фамусовъ, узнавъ о подвигахъ своей дочери, очень удивился, понюхалъ табаку, и не сказалъ ни слова, а бѣдная оставленная Аріадна, получившая при первомъ опытѣ романическихъ приключеній дюжину полновѣсныхъ пощечинъ, съ тѣхъ поръ -- или отъ того, что почитаетъ себя жертвою страстной любви, или вновь опять въ кого нибудь влюблена -- только ходитъ всегда съ поникшею головою, съ томными глазами, вздыхаетъ, и продолжаетъ читать романы....
"Вотъ прекрасное семейство! Одинъ другаго стоитъ. Непремѣнно хочу съ ними познакомиться, и для этого нарочно отправляюсь на ярмарку," сказала Елисавета, помирая со смѣху. "Кто со мною поѣдетъ? Катинька, не уже-ли ты не рѣшишься оставить куклу свою на нѣсколько часовъ?"
Катерина покраснѣла, и робко поглядѣла на своего мужа, ожидая, что онъ скажетъ.
"Дѣлай, что тебѣ хочется, мой другъ!" отвѣчалъ Аглаевъ. "Я знаю, что ты желала-бы лучше остаться дома; я буду проводникомъ Княгини; можетъ быть, и Софья Васильевна поѣдетъ съ нами."
-- А ей почему не ѣхать? Что ей здѣсь дѣлать?-- сказала Елисавета.-- У нея нѣтъ даже никакой собачки, которая-бы требовала ея попеченія; отговариваться не чѣмъ; развѣ она захочетъ заняться дѣланіемъ наливки, или постилы изъ ягодъ, которыя, какъ я видѣла, сей часъ пронесли изъ сада?--
"Я иногда и этимъ занимаюсь," отвѣчала холодно Софья. "Очень помню, что первый урокъ въ искусствѣ дѣлать наливки и постилы получила я отъ Ея Сіятельства, Княгини Рамирской."
-- Ты это помнишь, а я совсѣмъ забыла -- отвѣчала Елисавета, сильно тронутая и раздраженная сею колкостію.
И ослѣ того на нѣсколько минутъ настала тишина, и Аглаевъ, чтобы скрыть смѣхъ, ласкалъ свою собачку. Онъ былъ очень радъ, что знатная барыня такъ ужасно унижена, и получила славный урокъ.
Тотчасъ послѣ ранняго обѣда, Аглаевъ уѣхалъ впередъ на дрожкахъ, въ городъ, гдѣ у него было какое-то дѣло. Онъ обѣщалъ встрѣтить Княгиню при въѣздѣ въ городъ, и проводить до ярмарки. Елисавета принялась за туалетъ свой, надѣла жемчуги, брилльянтовый фермуаръ, лучшую шаль, и дорогой блондовый вуаль. Хотя такой нарядъ совсѣмъ былъ неприличенъ для ярмарки въ уѣздномъ городѣ; но ей хотѣлось показать себя во всемъ блескѣ старымъ знакомымъ, которые еще не имѣли чести видѣть ее за-мужемъ.
Катерина, проводивъ мужа и сестеръ, отправилась тотчасъ по отъѣздѣ ихъ въ дѣтскую.
Дорогою, Елисавета упрекала Софью въ сказанной ею колкости. "Ты сама первая начала," отвѣчала ей Софья. "Я не знаю, почему ты думаешь, что имѣешь право говорить грубости, и обходиться со мною и съ сестрою такъ свысока? Довольно странно и смѣшно въ наше время гордиться тѣмъ, что ты Княгиня. И передъ кѣмъ-же? Передъ родными сестрами!"
-- Я не сержусь -- отвѣчала Елисавета.-- Въ нашемъ семействѣ, между своими, я могу сносить все равнодушно; но прошу тебя быть осторожнѣе при постороннихъ. И безъ тебя извѣстно, что я не вѣкъ была Княгинею Рамирского; мнѣ также забыть этого не льзя, смотря только на то, какъ вы обѣ живете. Катерина за-мужемъ -- но Богъ знаетъ, что это за супружество! И ты сама играешь роль первой ея служанки, или экономки. Нѣтъ! я увезу тебя непремѣнно къ себѣ, въ Никольское.--
"Всякій смотритъ на вещи по своему," отвѣчала Софья, "Мнѣ кажется, что живши въ домѣ у сестры, я не отправляю никакой низкой должности. Присмотръ за ея хозяйствомъ приняла я на себя съ удовольствіемъ, и вообще мнѣ здѣсь такъ понятно и хорошо, что совсѣмъ я не имѣю намѣренія уѣзжать отсюда. Все, что я здѣсь вижу, напоминаетъ мнѣ молодость мою. Мы точно такъ жили у маменьки. Не во всемъ было у насъ изобиліе, но за то всегда были мы веселы и спокойны."
-- Опять сатира противъ меня!-- сказала Елисавета, засмѣявшись.-- Но пора мнѣ привыкнуть, и не обижаться. Правда, жить мнѣ не совсѣмъ весело, но знай, что я почти всегда настаиваю и дѣлаю то, что мнѣ хочется. Мы съ супругомъ своимъ такъ равнодушны другъ къ другу, что намъ перессориться, и наговорить взаимно грубостей, ничего не стоитъ. Досадно только, и то не надолго, тому, кто долженъ уступишь. Мнѣ кажется, вообще равнодушіе въ супружествѣ гораздо лучше, чѣмъ страстная любовь. Я поставлю въ примѣръ Катиньку: ежели мужъ скажетъ хоть одно слово, которое ей не нравится, она тотчасъ готова плакать. Послушала-бы ты насъ съ Княземъ: какія ужасныя нѣжности мы говоримъ другъ другу, и оба ни мало не огорчаемся!
"Я вижу, что ты неисправима," отвѣчала Софья, "и желая избавить себя отъ безполезнаго горя, въ Никольское съ тобою я не поѣду; гораздо лучше останусь я здѣсь, и предпочту благополучную бѣдность несчастной знатности и величію! "
-- Знатность и величіе! Ты думаешь найдти это у насъ въ Никольскомъ? Какъ ты ошибается! Никто къ намъ не ѣздитъ; меблированная, прекрасная гостиная наша похожа на мебельный магазинъ; бронзовыя канделябры, лампы и зеркала накрыты полотномъ; позолота на креслахъ обвернута бумагою, и -- я живу въ совершенномъ уединеніи. Мужъ мой теперь безпрестанно съ полѣ; отправляется съ утренней зари на работу, и возвращается, уставшій, весь въ пыли, къ обѣду. Онъ. и такъ не очень прелестенъ собою, а теперь загорѣлъ ужасно, брѣется одинъ разъ въ недѣлю, и съ черно-желтымъ лицомъ своимъ, съ небритою бородою, въ нанковомъ, запачканномъ сюртукѣ, и въ какомъ-то странномъ картузѣ, онъ сдѣлался такъ гадокъ, что ты не узнаешь его! Притомъ-же онъ часъ отъ часу становится скупѣе, угрюмѣе и своенравнѣе -- и съ такимъ-то уродомъ должно мнѣ провести весь вѣкъ!--
"Очень понимаю, что жизнь твоя не совсѣмъ пріятна," отвѣчала Софья. "Но сама разсуди: жалобы твои, упрямство и настойчивость, сдѣлали-ль какую нибудь пользу?-- Кажется мнѣ, что съ самаго начала ты могла, ежели-бы искусно дѣйствовала, передѣлать мужа но своему, и пріобрѣсть уваженіе его и довѣренность. Теперь поздно: ты потеряла навсегда привязанность его къ себѣ! "
-- Точно правда -- сказала Елисавета -- но какъ быть? Надобно утѣшиться. Впрочемъ, я не неблагодарна, и плачу ему взаимно такою-же холодностію и равнодушіемъ.-- Но оставимъ этотъ непріятный разговоръ, и позволь мнѣ также съ своей стороны сказать тебѣ, что я съ сожалѣніемъ вижу намѣреніе твое остаться вѣкъ въ дѣвкахъ. Тебѣ надобно-бы выйдти за-мужъ, хотя для того, чтобы служить примѣромъ женамъ.-- Да, кстати, разскажи мнѣ о Чадскомъ. Пронскій, пріѣхавъ изъ Москвы, говорилъ, что ты скоро выйдешь за него за-мужъ. Видно вы перессорились, или все это былъ вздоръ? Ты ни слова не говоришь о немъ. Мнѣ казалось, что ты чрезвычайно нравится самому Пронскому. Мнимая привязанность твоя къ Чадскому удержала его; но при первомъ свиданіи я постараюсь вывесть его изъ заблужденія, и тебѣ совѣтую не упускать его изъ виду: это отлично хорошій человѣкъ.--
"Прошу тебя не хлопотать объ этомъ; мы видѣлись съ нимъ разъ, или два, и видно наружность его не имѣетъ ничего привлекательнаго, потому, что я даже почти совсѣмъ забыла его, и удивилась, когда мнѣ стали здѣсь объ немъ говорить."
-- Тогда ты была влюблена въ Чадскаго.--
"И это неправда: я никогда влюблена въ него не была. Онъ мнѣ нравился, и точно, можетъ быть, я рѣшилась-бы выйдти за него, ежели-бы, къ счастію моему, онъ самъ не такъ скоро открылъ бѣшеный характеръ свой. О Пронскомъ теперь мнѣ часто говорятъ, и я начинаю припоминать, что у него открытое и доброе лицо, и прекрасные глаза; но вообще наружность такая, что ничего ни дурнаго, ни хорошаго сказать не льзя. Впрочемъ, врядъ-ли я съ нимъ что нибудь говорила -- развѣ нѣсколько обыкновенныхъ привѣтствій, потому, что я уважаю и люблю сестру его, Свѣтланину."
-- Слѣдовательно, о твоемъ умѣ, о талантахъ твоихъ, о тихомъ и прекрасномъ характерѣ, о разсудительности и благоразуміи твоемъ -- сообщила ему болтливая молва? Онъ такъ усердно выхвалялъ въ тебѣ всѣ этѣ добродѣтели!--
При сихъ словахъ, онѣ пріѣхали въ городъ. Аглаевъ встрѣтилъ и проводилъ ихъ.
Ярмарка въ уѣздномъ городѣ ничего достопримѣчательнаго представить не могла. Множество простаго народа толпилось около возовъ мѣлочныхъ торговцевъ. Подгулявшіе крестьяне пѣли пѣсни; кочующіе Цыганы и Цыганки плясали. Ученый медвѣдь заставлялъ смѣяться отъ чистаго сердца всѣхъ окружавшихъ его. Въ сторонѣ было построено нѣсколько временныхъ лавокъ, или балагановъ, гдѣ толпилась избранная провинціяльная публика. Въ числѣ сихъ балагановъ была даже одна модная лавка, съ залежалыми чепчиками, и шляпками тѣхъ фасоновъ, которые, можетъ быть, уже съ годъ, перестали носить въ Москвѣ. На вывѣскѣ возвѣщено было, что всѣ товары привезены съ Кузнецкаго моста, отъ Мадамъ Трите. Въ этой лавкѣ было наиболѣе стеченія помѣщиковъ и помѣщицъ. Туда отправилась Княгиня Рамирская, купила себѣ кой-какихъ бездѣлицъ, разцѣловалась съ Сундуковыми и Фіалкиною, и взаимно наговорили множество самыхъ искреннихъ привѣтствій.
Въ это-же время вошла въ этотъ модный балаганъ ея старинная знакомая и подруга, помѣщица Простодушина. Она была за-мужемъ за небогатымъ дворяниномъ, и Елисавета показала видъ, что вовсе незнакома съ нею; на поклонъ ея не только она не отвѣчала, но ей вздумалось даже подсмѣяться съ Фіалкиною надъ нарядомъ старой подруги. Простодушина, не зная, что въ модныхъ лавкахъ, по первому запросу, тотчасъ вынимаютъ деньги и платятъ, что бы Мадамамъ ни угодно было потребовать, стала торговаться. Княгиня позволила себѣ тогда явно шутить надъ нею, и сказала несколько острыхъ словъ на ея счетъ. Простодушина обернулась къ ней, и очень хладнокровно спросила: "А вы, матушка, видно помощница этой Мадамы, что такъ заступаетесь за нее? .. Ахъ, Боже мой! да это бывшая Лизанька Холмская " -- прибавила она, обращаясь къ другой дворянкѣ, которая вмѣстѣ съ нею вошла въ балаганъ -- "а вѣдь я было не узнала ее! "
Елисавета чрезвычайно смѣшалась при сихъ словахъ, и бросила на нее грозный взглядъ; но и Простодушина сама на нее также посмотрѣла. "Напрасно, матушка, изволите гнѣваться, и такъ сердито на меня смотрите," сказала она. "Я имѣю такое-же право гнѣвно на васъ глядѣть, какъ и вы на меня." Тушъ она передразнила ее, и точно такъ-же посмотрѣла. Сундуковы и Фіалкины на силу могли удержаться отъ смѣха. Елисавета, въ ужасномъ негодованіи и замѣшательствѣ, поспѣшила выйдти изъ лавки, а Простодушина продолжала: "Вотъ какая знатная барыня! Не хочетъ узнавать старыхъ знакомыхъ, и позволяетъ себѣ дѣлать грубости; но я не намѣрена спускать ей, и также, не хуже ея, умѣю сердито смотрѣть." -- Истинныя пріятельницы Княгини Рамирской, которыя только что передъ тѣмъ наговорили ей такъ много привѣтствій, хохотали отъ всего сердца.
Между тѣмъ, Елисавета, съ своими спутниками, уже была далеко отъ лавки. Она просила Аглаева отыскать ея карету, и хотѣла отправляться домой; но Городничій, старинный знакомый съ семействомъ Холмскихъ, узнавъ, что Княгиня Рамирская на ярмаркѣ, пріѣхалъ нарочно просишь ее къ себѣ, на чашку чаю. Елисавета согласилась, и приближаясь къ дому Городничаго увидѣла, что впереди ихъ подъѣхала къ крыльцу прекрасная карета. "Кто это впереди насъ?" спросила она.-- Это сама знаменитая Фамусова, съ дочерью -- отвѣчалъ Аглаевъ -- Изъ кареты вылѣзала довольно долго тучная, пожилая женщина; она остановилась на крыльцѣ, для разныхъ приказаній людямъ, и Елисавета имѣла время разсмотрѣть небольшую, краснощекую ея Фигуру. Фамусова подтверждала кучеру своему, чтобы онъ не напился пьянъ, чтобы карету поставилъ въ сарай, а лошадей отпрягъ и поводилъ, а пуще всего, чтобы берегъ молодую подручную.
Городничій встрѣтилъ Фамусову и Княгиню Рамирскую на крыльцѣ. "Всели вы въ добромъ здоровьѣ, Софья Васильевна," сказала Фамусова, поцѣловавшись съ нею. "Давно-ли въ нашей сторонѣ? Что ваша сестрица, видно, слава Богу, хорошо себя чувствуетъ, потому что я вижу супруга ея съ вами?" Софья разцѣловалась съ нею, съ ея дочерью, и отрекомендовала ей сестру свою, Княгиню Рамирскую. При словѣ: Княгиня, Фамусова низко поклонилась, и поспѣшила представить дочь свою. "Я сама непремѣнно буду у Вашего Сіятельства, съ мужемъ моимъ, засвидѣтельствовать вамъ наше нижайшее почтеніе," сказала она. "Надѣюсь, что и Ваше Сіятельство сдѣлаете намъ честь, осчастливите насъ своимъ посѣщеніемъ?" Всѣ этѣ рекомендаціи происходили въ залѣ. Войдя въ гостиную, Елисавета нашла тамъ много старыхъ знакомыхъ, и послѣ урока, даннаго ей Простодушиною, была она съ женою Городничаго, и съ прочими, очень привѣтлива и ласкова.