Машина быстро мчалась по улицам Токио. Но мысли человека, который сидел в ней, летели еще быстрей. За ветровым стеклом мелькали фигуры спешащих людей, автомобили, пересекающие дорогу, но ближайшую часть улицы заслоняла фуражка полицейского, развалившегося рядом на сиденье. Боковые стекла машины были закрыты плотными темными занавесками. Полицейский не спускал глаз с арестованного и крепко держал в руке автоматический американский пистолет, как бы давая понять задержанному, что всякая мысль о побеге - нереальна.
Однако арестованный упорно думал о побеге, думал с самой первой минуты ареста, когда отвратительные лапы полицейских стянули его с импровизированной трибуны, устроенной на открытой платформе небольшого грузовика. Он продолжал думать об этом и тогда, когда его впихнули в крытый полицейский автомобиль. Мысль о побеге не покидала его и в тот момент, когда жадные руки полицейского офицера выворачивали его карманы в поисках документов…
Сейчас он раздумывал над тем, почему так навязчиво и неотступно преследует его эта мысль о побеге.
В конце концов партия всегда найдет кого-нибудь на его место… Значит тут дело только в том человеке, которого он увидел три недели тому назад и за которым ездит с тех пор, как тень. Именно в нем!… Как плохо, что он не показал этого преступника никому из товарищей… Арестованный припомнил слова партийного руководителя: «…Человек может быть сильным и уверенным только тогда, когда действует в содружестве с товарищами». Ну, вот и результат - забыл об этом правиле, а теперь приходится горько сожалеть о своей ошибке! Вот они - плоды одинокого хождения по собственным дорогам! Из-за этого приходится сейчас ехать в тюрьму, а тот преступник, конечно, скроется…
А что если попробовать отворить дверцу и выскочить на повороте?… Арестованный был неплохим спортсменом, - ничего бы с ним не произошло. Особенно теперь, когда машина идет не так уж быстро…
Осторожно, стараясь не привлечь внимания конвоира, арестованный пошевелил руками. Медленно, очень медленно, сантиметр за сантиметром, он стал подвигать левую руку к ручке дверцы…
- Держать лапы сзади! - заорал полицейский.
Арестованный ничем не обнаружил своего волнения. Наоборот, - удивленно посмотрел на взбешенного конвоира и спокойно ответил:
- Машину очень качает, я хотел придержаться за петлю.
- Молчать! - крикнул полицейский. - Знаем мы вас!
Как бы желая придать вес своим словам, конвоир чванливо помахал перед глазами арестованного дулом пистолета, но человек, казалось, не обратил на это никакого внимания. Спокойно смотрел он вперед через голову шофера, однако руки его вспотели. Сейчас, за тем вон углом, нужно попробовать обезоружить полицейского и бежать - бежать во что бы то ни стало!… Пока шофер придет в себя, будет уже поздно: на улице можно скрыться моментально - народ не любит полицейских…
Внезапно раздался хватающий за душу визг тормозов. Машину встряхнуло, заскрипел кузов и донесся звон разбитого стекла. Что-то острое ударило арестованного прямо в лицо, и он почувствовал, как по щеке течет кровь… Сознание затуманилось… Когда через мгновение он открыл глаза, машина стояла, сильно накренившись в сторону. Рядом сидел, подавшись вперед, полицейский. Его рука, державшая пистолет, безвольно свисала вниз. Шофер повис на остатках сломанной баранки руля. Вокруг машины столпились люди…
Арестованный дернул дверцу раз, другой… Она поддалась. Одним быстрым рывком человек выскочил из машины. Толпа смолкла, люди расступились. Арестованный несколькими прыжками пересек улицу. К его счастью, катастрофа произошла в европейском квартале, застроенном высокими домами. Пробегая мимо отскакивающих при виде его окровавленного лица людей, арестованный жадно искал глазами открытые ворота, куда можно было бы скрыться на случай погони…
Внезапно он почувствовал за собой чье-то шумное дыхание. «Гонятся!» - мелькнула страшная мысль. Но он настолько ослаб, что уже не мог ускорить бега. К тому же нестерпимо стала болеть нога. Видимо, во время аварии его ударило чем-то. Внезапно неизвестный преследователь дернул его за рукав и шепнул:
- Сюда, в эти ворота, товарищ!
Когда они вбежали в ворота, беглец оглянулся и увидел рядом с собой молодого человека в рабочем комбинезоне.
- Теперь сюда, влево! - крикнул тот.
В углу двора виднелась небольшая, но широкая дверь в стене. Человек в комбинезоне толкнул ее, и бежавшие очутились в темном помещении, где пахло гнилой сушеной рыбой.
- Хватит сил пробежать еще немного? Здесь нас могут догнать… - сказал неожиданный проводник.
- Да, бежим дальше…
- Возьми! - человек в комбинезоне протянул арестованному лоскут полотна. - Вытри лицо, а то люди пугаются при виде крови.
Они выскочили через противоположные двери. Незнакомец осмотрелся вокруг - на дворе никого не было.
- Туда! - бросил он, быстро направляясь в сторону сада, раскинувшегося за домом. Перебираясь через какие-то дворы, сады, огороды, они оказались, наконец, на узкой застроенной легкими японскими домиками улице. Людей здесь было много, чувствовалось, что это рабочий район. При виде бегущих, люди расступались, как бы желая помочь беглецам поскорее скрыться от погони.
- Мы почти на месте, - едва переводя дух, сказал человек в комбинезоне, когда они вбежали во двор одного домика.
Возле сарая стоял большой крытый грузовик.
- Быстрей! - коротко бросил человек в комбинезоне. - Садись в кабину! Только постарайся закрыть лицо - на нем еще видны следы крови.
Через минуту оба уже ехали по узеньким улочкам рабочей части города.
- Куда ты везешь меня? - тихо спросил беглец.
- К императору! - неохотно ответил шофер. - Когда нужно будет, узнаешь.
Снова наступило молчание.
Ехали осторожно и не очень быстро. Наконец, машина остановилась.
- Подожди! - сказал шофер, выскакивая из машины.
Через несколько минут он вернулся в сопровождении старого японца в потрепанном кимоно.
- Возьмете его? - спросил шофер у старика, показывая на беглеца.
- Могу, - коротко ответил человек в кимоно.
- Вылезай, - сказал шофер, - теперь мы совсем на месте. Тут тобой займутся.
Они вошли в домик. На улице послышался удаляющийся шум машины. «Мой спаситель, кажется, уехал», - подумал беглец.
- Разденьтесь, потом умойтесь, - сказал старик, показывая на большой таз и два ведра с водой.
Умываясь, человек заметил, что у него рассечен лоб и оцарапано лицо: лишь теперь он почувствовал жгучую боль. Старик проводил своего гостя в комнату, заставленную медицинским оборудованием.
- Вы доктор? - спросил беглец.
- Да. Садитесь, садитесь. Вот здесь… Так. Сейчас посмотрим, что с вами.
Он кусочками ваты и марли осторожно промыл рану на лбу.
- Ничего страшного. Только тут, - старик дотронулся до раны возле глаза, - придется наложить шов. Через неделю и следа не останется.
Человек хотел встать, но старик остановил его.
- Подождите, я еще посмотрю ногу. Вы ведь кажется хромали.
Прибывший вытянул вперед ногу и оперся на низкий столик.
- Наделал я вам хлопот, доктор!
- Ничего. Я уже привык к этому, - спокойно ответил старик. - А в общем если вы меня будете слушать и ляжете сейчас спать, то никаких хлопот не будет.
Доктор проводил пациента в соседнюю комнату. Усевшись на цыновку, беглец вдруг почувствовал страшную усталость. С радостью подумал он о том, что может, наконец, отдохнуть, - здесь были не враги, а друзья. Это он ощущал интуитивно, да и сами факты подтверждали мысль: о ловушке не могло быть и речи. До вечера он сможет выспаться и отдохнуть, а потом найдет того…
- Прошу! Вот вам чай, а здесь сушеная рыба и кусок хлеба. Увы - ничего больше в моем доме нет, - произнес доктор, входя в комнату.
Гость встал.
- Сидите, сидите! Вы не только мой пациент, но и гость. Ведь вас привезли сюда не только для лечения.
- То есть как это? - удивился прибывший.
- Косуке сказал мне, что вы должны побыть здесь несколько дней, пока шпики не перестанут вас искать. Ясно?
Гость задумался: «Так. Значит шофера зовут Косуке… А этот дом, видимо, явка партии, где в случае опасности укрывают преследуемых полицией… Так, так… Ну, что ж - это очень хорошо! Сама жизнь учит меня не отрываться от коллектива!…»