1. КРИВАЯ РИТМА, КАК ИНТОНАЦИОННЫЙ ЖЕСТ
Возьму "Зимнее утро" Пушкина:
Мороз и солнце -- день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный:
Пора, красавица, проснись!
Имею:
U'UU||'U'(U)
U'U'U||'U'(U)
U'|U'UU'|U
"Еще ты дремлешь": "еще" -- не неударно, как могло бы показаться не слишком пристальному уху; итог выверни этой стопы оставил след в регистре спорных случаев, упорядоченный нашим ритмическим кружком; в главе об ускорениях (§ 2) сказано: "Более, чем односложные предлоги теряют ударение..., когда... ударение по месту должно упасть на слог, не ударяемый в прозе... Все остальные более чем односложные предлоги и союзы, в случае, когда ударение по метру должно упасть на слог, на котором оно стоит в прозе, не являются ускорением..." {Выписываю из гектографированного "Регистра" поправок.}. Приведен далее пример с "еще", как ударный: "Пока ещё не минул день".
Этим отметка второй строки предрешается: ее значительность -- повтор, "О", ибо отметки на знаки препинания (в одной случае тирэ, в другом -- "запятая") совпадают в слоговой разрезе; третья строка -- контраст ("пиррихий" третьей стопы); ее значимость -- "1".
Далее:
Открой сомкнуты негой взоры,
Навстречу Северной Авроры
Звездою Севера явись!
Четвертая строка в динамике U'U'U'U'(U) -- повтор тезы (первой и второй), ибо препинательная отметка через строку стирается, как и пауза со знаком 0,2; и стало-быть: значимость строки сообразно с формулой (2 - 1)/2 = 0,5. Строка пятая: U'U'UU|U'(U) повторяет третью (слоговая разность рифмы -- не идет в счет); по той же формуле мы получим опять "0,5"; разность пауз (отсутствие запятых) через строку выражается в поправке меньшей, чем 0,1; и -- не играет роли (если бы строки лежали рядом,-- поправку надо бы было сделать); последняя шестая строка повторяет пятую: U'U'UU|U'; ее знак -- "0". Повторяю: от рифм, после сказанного в предыдущей отрывке, мы сознательно отвлекаемся.
Строфная сумма шестистрочия; 0 + 0 + 1 + 0,5 + 0,5 + 0 = 2. Приведя к четырехстрочию, имеем: 2 * 4/6 = 1,3.
На основании подобной же скрупулезной слуховой ощупи и записи строк получаем строфные суммы всего стихотворения.
Для второй строфы: 0,6 + 0,4 + 0,6 + 0,2 + 0,2 + 1 = 2
Для третьей: 1 + 0,4 + 0,9 + 0,2 + 0,8 + 0,8 = 4,1*4/6 = 2,7
Для четвертой: 1 + 1 + 0,7 + 0,4 + 0,7 + 0,5 = 4,3*4/6 = 2,9
Для пятой: 0,2 + 0,9 + 1 + 0,9 + 1 + 0,8 4,8*4/6 = 3,2
Теперь беру масштаб до "4", разделенный на "4*10" делений (в 0,1 каждое); и строю на нем: 1) строчную кривую (внизу); 2) строфную кривую (наверху).
Вот схема кривой (см. чертеж No 1 на стр. 109).
Строки строф слагают строфный жест, соединимый со смежными, в кривой строк; верхняя кривая построена на суммах, приведенных к "4" (т. е. уровни умалены по сравнению с действительными суммами); разрезающая кривую горизонталь, построенная на уровне 2,4, являет среднюю высоту стихотворения.
Что есть тут высота и низкие уровни: т. е. контрасты 1,3 и 3,2? Первая сумма выражает преобладание повторов, понижающих сумму; вторая -- контрастов, или антитез; в преобладании тез -- меньше пульсации; преобладание антитез динамизирует ритм; а в отношении групп тетических к антитетическим в синтезе ритма, отображенного композицией всей кривой, и падение, и взлет -- одинаково суть ритмические средства для какого-то выражения внутреннейшей интонации, ибо в процессе счисления счислено все: и канон, и отступление, и пауза, и препинательная заминка, и улегчение, и отягчение; будь тут хореи, спондеи, пэоны или какие иные формы (эпитриты, хориямбы), все они счислены без различия отношения к ним, как "что-то"; и все это, конструируя знак строки, конструирует и знак строфы; ритм и есть вся конструкция, т. е. взаимоотношение всех точек друг к другу: вид конструкции, ее непредставимость в средней 2,4, и есть знак выражения в ритме аритмологической фигурности комплекса чисел, состоящей и.ч так-то на плоскости расположенных частей (всегда т а кто, а не как-то); проблемы ритма в кривой вынесены из сферы средних абстракций (в "общей и целом"), а также из сферы аналитическое разложении ряда на выхваченные из него точки; вместе с тем: фигура кривой не говорит нам уже ни о каких метрических моментах; такая фигура, как показанная, случайно может возникнуть, как результат счисления, с любого трехдольника (редчайший, но не невозможный случай); она кричит о том, что ритм не есть ямб, хорей, ни сложение диподий, ни сложение строк ((n - 1)/n ничего не говорит о сложении), а о соотношенни отношений; и далее: ни строфа, ни форма целого (рондель, сонет, стансы), взятая статически, ни в одной пункте не пересекает ритма; она свободна от нее, как стоячая форма;и ритм свободен от нее, как форма вдвижении, а не в покое.
Тот, у кого метроном вместо уха, может спокойно не считаться с ритмикою; поэт восприятия может спокойно забыть о скандаторстве и отдохнуть в ему показанной сфере от всяких "тик-так" метронома.
Вопрос второй; что нам делать с кривой? Как, таи сказать, схватить быка за рога, т. е. приступить к разглядению научно показанное -- и показанное не в аналитической хаосе отдельных точек, даже не в средней "точке" средней суммы; жалею любителей все "среднего", ибо кривая ритма есть именно раз'ятие всего "среднего" в уровни; именно: разложение, гибель, катастрофа "средних" точек зрения, декретированная нормою рассмотрения комплексов.
В этой проблеме аритмологического а не диференциально-аналитического подхода и состоит проблема чтения кривой, над которой я бьюсь года.
Но пока забудем о трудных заданиях метода подхода; выиск его -- еще проблема лет; главный факт, кривая -- в руках у нас прочно: она -- читаемое сырье, не загнивающее от неумелого обращения с ней; пыль этой неумелости легко стираема: не то, что бесфактичная словесность, которая ухватила ее за уязвимое место, угрем словесный выскользнет; и будет безнаказанно упражняться в новых, чисто словесных, номенклатурных и только бильбоке.
Научного закона, раз он опытно найден, не загрязнишь тысячами не только серий рабочих гипотез, но даже -- horribile dictu -- серией поэтических и "мистических" восприятий.
Проще взглянем на факт перед нами лежащего явления кривой; и прежде всего horribile dictu -- прочтем ее по тексту: облечемся в текст Пушкина. Разглядим средний уровень 2,4, и увидавши, что стихотворение разрезано средним уровнем на две части (1-я, 2-я строфа лежат ниже его и 3 следующих -- выше), разрежем на эти две части текст отрывка; вот этот текст; курсивом набрана вторая часть; место разреза -- пересечение кривой с своим средним уровнем.
И получим:
Мороз и солнце -- день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный;
Пора, красавица, проснись!
Открой сомкнуты негой взоры,
Навстречу северной Авроры
Звездою Севера явись!
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась...
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела --
А нынче... Погляди в окно:
Под голубыми небесами,
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?
Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня,
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.
Композиция ритма отчетливо разрезана средним уровнем, равным 2,4. Две первые строфы лежат ниже этого уровня на "77" и "4" делений (1,3 и 2); курсив прочих строф подымается от этого уровня к вышележащим делениям.
Но это же деление на две части является и делением смысловым; обе части в содержании суть теза и антитеза.
Теза: сон, воспоминание о мутном небе, луне, тучах и печали; это -- печальное "вчера", из которого вырастает зов к пробуду. Антитеза: пробуд, солнце, свет, энергия и предприимчивость весело переживаемой жизни; сон печального "вчера" построен на 7,3 и 2; свет пробуда на 2,7, на 2,9 и 3,2. Минимум -- бужение косности (1,3); максимум (3,2) быстрый бег коня в солнечных и веселых полях. Соединив механически суммы максимума и минимума, получили бы: (1,3 + 3,2)/2 = 2,3; это теоретическое число почти совпало бы с фактическим числом нормали, равный 2,4 (разность лишь в 0,7); 3-я строфа имеет величину 2,7; в ней описывается светлый факт, что --
Под голубыми небесами,
Великолепными копрами,
Блестя на солнце, снег лежит.
Мое описание -- даже не комментарий, а отметка фактов: 1) таково деление стихотворения по уровняй; 2) таково его деление по сюжету; 3) таково совпадение этих двух принципов деления; основание для деления в первой случае -- счисление без всякого отношения к тексту; во второй -- разгляд сюжета без какого бы то ни было отношения к форме, ритму, метру и т. д. В данном случае -- результат тот же; делим ли по смыслу, по ритму ли, черта деления разрезает организм целого в том же месте. Никаких выводов из констатации этой не делаю; может быть, такое совпадение -- случай (по теории вероятности -- редчайший, исключительный случай); во всяком случае, мой "игривый" жест облечения кривой в текст ставит необходимость к повторению этого опыта; все мои долгие сидения над кривыми,-- лишь повтор опыта, насчитывающий сотни опытных проб; и из того, что я до сих нор не бросил "пустой" затеи, не вытекает еще никакой "мистики": и упреки, мне бросаемые тут, гораздо "мистичнее" моих игривых проб, ибо они -- ничем недоказуемое прозирание в тайники моего сердца и прозирания, и прорицания: "духотрицания".
Перехожу к беглому разгляду строчной кривой {О строчной кривой этого отрывка я бы мог написать отдельный доклад, вообще: анализ кривой любого стихотворения лишь в докладе выявит все подмечаемые особенности; в данном очерке от всего этого приходится отвлекаться, экономия места; и приходится уже по чисто технический условиям воспроизведения отказаться от приведения график, требующих клише (слуховой записи), от "реала" моих счислений; следовало бы составить таблицы по крайней мере из трех колонок: в первой приводить текст; во второй -- его слуховую запись; в третьей число строчного отношения; от материалов записи приходится отказаться; и даже, где можно, отказаться от материала цифр, пользуясь лишь их результатами для кривых.}; предупреждаю, что пока отсутствует статистика разбора ходов по десятичным знакам и индексы текстов к ним; здесь, в разгляде именно строчной кривой, подстерегают нас "деревья леса", среди которых мы можем утерять линию леса; т. е.,-- отдаться немотивированному психологическому истолкованию, которое нужно, где можно элиминировать; но за отсутствием формального изучения скачков по уровняй, как приемов,-- не за что подчас ухватиться; "психологизирование" здесь -- не прием, а пока еще отсутствие приема, за неимением изученных фактов; но волков бояться и поэтому "в лес не ходить" -- не есть научный прием. Наука всегда шла в леса фактов, боролась с волками и их убивала.
Возьмем, например, шестистрочный жест первой строчной кривой (из пяти, слагающих всю кривую); весь жест построен на взлете третьей строки с минимума на максимум (от "0" к "7") и дальнейшему падению на новый уровень 0,5, противополагающийся и нолю и единице; итак: 0,0; и -- взлет: 1; чему это соответствует в тексте строк? "Ты дремлешь" -- "0". "Пора, красавица, проснись" -- взлет, или -- вершина жеста всей строфы; далее -- новые уровни двух строк с 0,5. Чему они соответствуют? Вытекающей из "проснись" консеквенции (или подразумеваемому придаточному предложению); "Проснись для того, чтобы" -- 1) открыть взоры, 2) и явиться навстречу Авроре... Мы ждем, что же дальше? И новое, коленчатое падение, ровно настолько же делений (на "5"): с 0,5 на 0.
Навстречу северной Авроры
Звездою Севера явись!
Но логически: три последних строчки являются следствием, вытекающим из пробуда, а пробуд -- абсолютный контрастом сна; и вот кривая первых двух строк (0,0) темы сна скачет к контрасту пробуда (1); а следствие пробуда (три строки конца) рисуют некую симметрию падения: с "7" на -- 0,5; и далее: равный упад с 0,5 на 0. И здесь скажем, что такой ход н е крутого упада, но упада все же, очень часто сопровождает жизнь кривой при текстовой переходе от причины к действию, от основания к следствию. То же и относительно целого строф; имеем сперва темп крутого взлета: с 1,3 на 2; с 2 на 2,7; с 2,7 на 2,9; с 2,9 на 3,2.
Вся кривая -- гармонический взлет без крутых углов:-- взлет -- равномерный, соответствующий равномерному под'ему бодро-веселого настроения стихотворения.
Я мог бы подтвердить, имей я место, десятком примеров, что таким полупадениям кривой соответствуют описания действий, вытекающих из причин; весь жест кривой "когда волнуется желтеющая нива" построен на этом ходе кривой.
Во второй строфе нас в жесте кривой, не правда ли, интересует контраст взлета последней строки по сравнению с предыдущим уровнем он-то и определяет целое жеста; но последняя строка второй строфы находится в противоположении с 5-ю предыдущими; в них описано "печальное вчера-; шестая строка кричит противопоставленностью:
А нынче... Погляди в окно.
За ней -- взлет всей линии, построенной на строфах; она переломная во всем стихотворении; и текстовому перелому, загаданному ей в жесте уровней, соответствует взлет высот с "О" на "1".
Это опять не "мистика", а констатацию факта, который и становится побудительною причиною моего показа кривых.