Теория знания слагает круг знания, но его не вращает; в номенклатуре, в классификации, в термине -- игра жизни мысли смерзается в неподвижную мертв ость кристалла; вращение круга -- в сознании; сознание плавит кристаллы; в нем они -- кипящие струи; и так поступая с кристаллом (номенклатурой и термином), сознание превращает: круг его неподвижности -- в одну свою точку; точку же движет, описывая новый обширнейший круг, где историческая иерархия сознаний, познаний и знании -- проекция части круга на времени.
Что это так, узнается: в живом праксисе мысли, выращивающем градации всевозможнейших образов, формы которых мы затем узнаем -- формами бывших воззрений; мы их знаем теперь -- в их объясняющем стержне; в нашем сознании, где они насквозь проницаемы; мы их знаем в их жизни: в процессе восстания; познавая, по знанию мы скользим; сознавая, сознанием мы -- в создана ни и знания; познания в познаванье -- одно; в осознанье -- другое.
Учение о двух этих сферах д-ром Штейнером раскрывается в учении о разуме и рассудке, где мир сознания -- разум, и знаний -- рассудок40; и между ними граница: теория знания; разум вне-граничен рассудку; не сливаем с рассудком; для сознания же эти сферы -- внутри-граничные сферы, потому что сознательный праксис превращает: многообразие предлежащих нам данностей -- в лежащие части: сознания нашего.
Д-ром Штейнером впервые "критически" вскрыт самый праксис сознания; в этом смысле он -- Коперник и Кеплер теории, вскрывшей сознание41; в этом смысле он -- Кант: сферы более огромной, чем Кантона.
Следует помнить.
Эта сфера -- не сфера: мистики, теологии, психологии, природоведения и т. д.; эта сфера вычерчивает конфигурационный закон самого образования "сфер" в их живой соплетенности, как она восстает в "умном деланье" мысли42, куда ввергаются, как в плавильный горн, материалы потенции строения, где они плавятся, и откуда они вытекают многообразием миров, в сечение познавания дающих -- действительность; но и из этого кипящего мира (имагинации) сознание способно нас вывести: к самосознанию в "Я".
Самосознание -- в "Я", а "Я" -- мир миров, с внутри лежащей градацией: самосознания, сознаний, познаний и знаний, где миры мира -- пред вечны и, откуда взятые, суть они: бывшие, сущие, грядущие; корень учения об Анаше" вытекает из безвременно лежащего "Я": в нем он вскрывается; в нем достигаем и мы: пункта начала сознания; "критика" сознавания -- тут, потому что рельефы соотношений, строений -- этик, логик, эстетик, религий, природоведении, психик -- тут: только тут.
Перед нами целостность данностей; в ней -- видим мы: из законов сознания строится теоретический мир, предопределяя мир данный; в этом мире теории изрекаются термины: восстает градация философских систем; и -- видим мы: из законов сознания в иной его части выводятся -- законы стихийности, предопределяющие точную фантазию образов, а с ней -- мир искусства; в этом мире стихий изрекаются творчества; видим мы: из законов сознания в иной его части выводятся -- состояния звезды остей, возжигая религии; изрекаются мысли.
В самосознании, в "Я", наше "я" -- само-дух (Geist-Selbst).
Теория сознавания есть учение о четырех сознаниях самосознания: о сознании, нам данном, и из него развиваемых -- стихийном и звездном сознаниях; и наконец: о сознании стояния в "Я"44. Здесь учение переходит в учение превращения круга сознаний в сам о сознательных сферах -- в учение о трех превращениях (Geiet-Selbst, Lebens-Geist, Geistee-Mensch)45; и завершается -- теорией богочеловечества46; здесь "Я" само -- в Логосе; из Логоса строится логика47: в проекции духовной "науки" она -- христология; антропология с христологией связаны; "антропософия" д-ра Штейнера вскрывает их связи48; взятая в термине, она -- учение о Логосе; взятая в психике, она -- ведение о Христе; в праксисе, в воле, она -- теория импульса49; достигаема в ней подлинно за-религиозная сфера; в ней она -- христианство; из него, как из "моноса", вычерчено два мира (рассудка и разума); в мире разума вскрыты: три его превращения в четырех состояниях сознания; и в проекции времени, в пятой, точке градации взят человек, в праксисе перекрещивающий: три состояния душевности с тремя фазами духа в sui generis50 гексаграмму (в шесть), и в ней простираясь космически, чтобы оттуда к нам вывести: семь проекций на время из сочетания "Я" и сознаний в семи образах жизней (семизначность строения), семи расах, эпохах51; и -- далее, далее; конфигурации -- усложняются; даны они как бы в нотах, предполагающих выучку; без выучки они -- знаки; при умении прочитывать ноты -- в них слышима: многоголосая симфония мысли в переплетении мотивов, где самая тема мотивов в расчленениях контрапункта сложнится и достигает той степени, где -- неуловима она; и где выглядит -- глухою стеною незнания; состояние это -- материя, обстающая нас; гроза расщепляемых знаний, материя, -- незнание нас обставшей действительности.
В развитии самосознания -- свобода от смерти: освобождение человечества; в нем -- всей томящейся твари; в ней -- мира; космос вводится в человека; и, введясь, получает имя: Адама; как в самого человека, в Адама вписано имя иное: Христа52. Франциск Ассизский53; проповедовал птицам и оглашаемо Имя: цветам и камням, если сознание с нами; сознанию нашему космос внимает, ибо оно -- его храм; вселенные стоят перед нами; если с сознанием мы, мы в них не прейдем; пусть приходят вселенные: подлинное именование сознания в мирах не преходит.