Чистый опыт бессодержателен по д-ру Штейнеру; и действительность, в чистом опыте, бессодержательна тоже; и тоже -- феномен25; методическое объяснение феномена подставляет нам условные содержания; собственно содержание в действительность влагается нами, это и есть действительность собственно.
Первоначально взятый феномен -- в данном случае краска -- разлагается Гете в условности содержания; и снова слагается: в протофеномен.
Содержание его коренится в идее: его форма же -- факт: прохождения сквозь тьму и на тьме26.
Установление прото-феномена отрывает теорию Гете от механической физики; выявляется ее центр: он -- в зафизической области; оттого-то свет его есть единство: не множество "светочей", и единство это духовно: таков -- постулат27.
Сообразно этому постулату и линия эксперимента ломается.
Свой вторичный возврат к физиологическому рассмотрению краски завершает Гете разбором субъективного зрения. Д-р Штейнер характеризует субъективную краску: у Пуркинье28 и у Гете; и характеризует здесь опыт.
В глазу возникают фигуры; давление вызывает свечение; продолжительность и метаморфозу фигур отмечает здесь Гете: образуются четырехугольники, восьмиконечные звезды; и возникают: спирали, д-р Штейнер касается: субъективного синтеза в глазе и образных отпечатков (Nachbilder).
Знаменательно здесь признание Гете29 "Особенно жизненен после-образ (Nachbild) при повышении душевной активности... Думаю я -- ...путем упражнения ...после-образ мог бы держаться и дольше, и внутренней" {GNS. IV Band, Zw. Abt. 315.}.
Отметим же: на острие теории Гете подымается постулат: вменяется душевное упражнение. Но генетический постулат есть логический приус30.
Душевное упражнение предопределяет теорию красок.
А упражнение в зрении -- метаморфозу растений: "Я имел дар: закрывать глаза и с опущенной головой воображать себе в середине органа зрения цветок; ни на мгновение не застывал он тогда -- в первоначальном подобии, но красочно... из его глубины новые все выявлялись цветы; и -- с зелеными листьями; это не были цветы из природы: это были цветы фантастичные, но симметричные, как розетки у зодчего. Закрепить ключом бьющее творчество было мне невозможно; ...оно длилось без устали по моему усмотрению" {Ibid. 316. Das Sehen in subjektivcr Hinsicht.}.
Отметим.
Не воображение, а зрение -- бьющая метаморфоза цветов: не воображаемый, а -- наблюдаемый факт; то есть природа фантазии31.
Гете же прибавляет: --
-- "Высшее рассмотрение... образного искусства здесь должно вступить в свое право; и отчетливей нам открывается: и поэт... и художники должны таковыми родиться" {GNS. IV Band, Zw. Abt. 317.}.
И наконец платформирует: --
-- "Поэзия -- зрелая природа"32 {Из Гете-Архива.}. -- То есть -- в наше творчество входит природа; и не в том вовсе смысле, что мы подражаем ей в формовании; в том именно, что -- не подражаем, а -- начинаем свое; в том именно воображение -- природа, что для круга нового мира располагает оно материал и на нем печатает образы сообразно законам; образы впечатления -- не в комбинации элементов из внележащей природы; но в выпадении образов из их исконного корня; корень -- метаморфоза: возникающих образов; в этой второй-то природе, собственно, коренится природа; в них -- ее объяснение; в переходе к ним -- покрывало природы спадает; это вторая природа -- природа, нам данной, -- идея; метаморфоза идей -- объяснение становления в бытии.
В бурной текучести бытия и в диалектике логики (Гегель), в чувственном и в абстрактном мирах -- два отражения идеально-конкретного33; и они -- равнозначны; что зарисовано Гегелем в диалектической логике, прозорливо увидено Гете -- в своей дополнительной форме. В "чувственной экзактной фантазии" и в рассудочной фантастике логики, друг от друга разъятые, -- рисунок и краска картины, нам данной; именно: метаморфозы идей. Идеи суть существа: они даны, описуемы; содержание мира -- в их жизни.
В этом пункте осклабился автор главой своей "Гете и Гегель": по поводу параллели между Гете и Гегелем; и по поводу -- метаморфоз: идей и растений34. В этом самом же пункте отрезал себе он возможность дать толковое объяснение органики Гете; и главное, объяснить: прото-тип; тип, как образ идеи, относится к идеальному миру; перво-растение, тип в метаморфозе растений, может быть лишь следствием метаморфозы идей; но изъявши тип из идеального мира, автор его прилепил... к бренному миру явлений в легкомысленнейшем смешении перворастений с... прото-феноменом35; грань миров перепутана; типовое попало в мир чувственного; этим смешением автор... дарвинизировал Гете: дарвинизировав... отказался вывести следствия; отказавшись вывести следствия, -- улепетнул в символизм; и объявил невозможность тут толкового объяснения...36
Только в праксисе созерцания, в переработке запавшего в восприятие колорита, видим мы пресуществление феномена в... содержании идеи: видим "теорию"37 собственно.
Положение феномена метаморфозами образных восприятий допускаемо, но -- в одном только смысле: метаморфозы образных восприятий в нас рождаются эманацией38 разогретой душевности, то есть первого уплотнения метаморфозы идей.
В физиологическом, вторичном воззрении на предлежащую краску самая краска снимается с материальных предметов и переносится в глаз39; глаз исходит над тьмою радугой своих красок: и -- плачет краскою; из-за глаза -- полымя самосветящихся светочей, прилипающих пеной к утесам: материи.
Характеризуя теорию Пуркинье, пишет Гете Рейнгардту (29 марта 1821 г.): Пуркинье "в физиологическом явлении восходит -- к духовному сквозь психическое, так что чувственное у него убегает в сверх-чувственное"40. Это не юноша Гете, а -- мудреющий Гете; то есть по автору: Гете -- уже кантианец; но не правда ли: "кантианец" тут обнаружил свою неспособность входить -- в кантианские лабиринты41; или же он обнаружил освобождение от них42.